Верно, Джек?
- Конечно. Такие люди позорят полицию Лос-Анджелеса.
Появляется официант с напитками. Джоан делает три больших глотка.
- А ты ведь там был, правда, Джек? Папа говорит, с тех пор как тебя бросила вторая жена, ты всегда ходишь на рождественские вечеринки в участок!
Карен, громким шепотом:
- Джоанн!
- Да, я там был, - отвечает Джек.
- И наверно, тоже разбил во имя правосудия пару-тройку физиономий?
- Дело того не стоило.
- Не стоило, потому что герой-полицейский не попал бы на первые полосы газет?
- Джоанн, успокойся. Ты пьяна.
Лоу теребит галстук, Карен сжимает пепельницу. Джоан шумно допивает свой пунш.
- Ох уж мне эти трезвенники - и слова не скажи! А правда, сержант, что и после того, как первая жена вас бросила, вы тоже ходили на вечеринки в участок?
- Ах ты стерва! - Карен крепче сжимает пепельницу. Джоан звонко хохочет.
- Если тебе нужен герой-полицейский, рекомендую парня по имени Эксли. Он, по крайней мере, кровь за родину проливал! Джек, конечно, лапочка и душка, но неужели ты не видишь, что он за человек?
Карен швыряет пепельницу. Та, срикошетив об стену, падает на колени Эллису Лоу. Эллис зарывается с головой в меню, стерва Джоани зло щурит глаза. Джек хватает Карен за руку и выволакивает из кабинета.
* * *
По дороге в «Вэрайети Интернэшнл Пикчерз» Карен без перерыва честит Джоан. Джек паркует машину возле съемочной площадки «Жетона Чести». Оттуда гремит музыка кантри.
- Ничего, родители с этим смирятся, - со вздохом говорит Карен.
Джек включает свет в машине, смотрит на нее. Бледная россыпь веснушек, темные волосы уложены локонами. Пожалуй, чуть неправильный прикус.
- С чем «с этим»?
- Ну… что мы с тобой встречаемся.
- Встречаемся - и только?
- Прости, Джек. Это я виновата. Понимаешь, ты рассказываешь такие удивительные истории о своей работе - а потом вдруг замолкаешь, и я спрашиваю себя, в чем дело? Есть что-то такое, о чем ты не можешь рассказать? Это оттого, что я слишком молода для тебя?
Джек открывает дверь.
- Узнаешь меня получше, год за два пойдет. И знаешь, мне надоело рассказывать о себе. Так что теперь твоя очередь.
- Значит, сегодня после вечеринки моя очередь изливать душу. Договорились?
- Договорились. Кстати, что скажешь о своей сестре и Эллисе Лоу?
- Она за него выйдет, - не моргнув глазом отвечает Карен. - С тем, что он еврей, родители примирятся, потому что он республиканец и делает карьеру. Джоан будет устраивать ему сцены на публике, а он - втихаря ее поколачивать. Бедные их дети!
Джек смеется.
- А теперь пойдем танцевать! Только не нужно пожирать звезд глазами, а то тебя запрезирают!
Рука об руку они входят в зал. Глаза у Карен расширяются, и Джек понимает: сейчас у него на руках козырной туз.
На сцене - Спейд Кули со своими ребятами. Сам Спейд - у микрофона, рядом на ударных - Берт Артур Перкинс по кличке Собачник. Кличку получил за то, что отмотал два года на исправительных работах - за противоестественные акты с собаками. Спейд курит опиум, Собачник предпочитает героин: просто подарочный набор для «Строго секретно». Макс Пелтц рассыпается перед съемочной группой. С ним рядом - Бретт Чейз, болтает с Билли Дитерлингом, главным оператором сериала. Билли не сводит глаз со своего любовника Тимми Валберна, Мучи-Мауса из детской телепередачи «Час фантазий». Столы у задней стены уставлены выпивкой и холодными закусками. Там Джек замечает Пархача Тайтелбаума - должно быть, для устройства банкета Пелтц нанял людей из его ресторана. Рядом - Джонни Стомпанато, еще несколько парней из бывшей команды Микки Коэна. По всему залу - актеры, костюмеры, ассистенты, мелкий студийный персонал и просто завсегдатаи богемных тусовок. Едят, пьют, танцуют.
Джек выводит Карен на середину зала. Вертит ее под быстрые попурри, прижимает-обжимает, когда Спейд переключается на баллады. Карен танцует, закрыв глаза. Джек держит глаза открытыми, отдаваясь сентиментальной патоке мелодии. Вдруг кто-то кладет ему руку на плечо.
Это Миллер Стентон. Карен открывает глаза и ахает: боже милостивый, ее приглашает на танец телезвезда!
- Карен Морроу, Миллер Стентон, - знакомит их Джек.
- Привет! - восторженно вопит Карен, перекрывая музыку. - Я вас видела в старых фильмах Рэймонда Дитерлинга - это что-то потрясающее!
Миллер берет Карен за руки и принимает позу для кадрили.
- У Рэймонда я был ужасен! Джек, подойди к Максу, он хочет с тобой переговорить.
Джек идет вглубь съемочной площадки. Здесь тихо, музыки не слышно. Макс Пелтц протягивает ему два конверта.
- Твоя премия и наш взнос в кампанию мистера Лоу. А это - от Спейда Кули.
Пухлый конверт - Лоу не просчитался.
- Чего хочет Кули?
- Я бы сказал, хочет подстраховаться. Знаешь, у всех есть свои дурные привычки…
Джек закуривает.
- Кули меня не интересует.
- Что, недостаточно знаменит для тебя?
- Не нарывайся, Макс.
Пелтц наклоняется к нему и говорит полушепотом:
- Нет, Джек, нарываешься-то как раз ты. Создаешь себе дурную репутацию. В Индустрии уже поговаривают, что ты как с цепи сорвался, играешь не по правилам. Ты прижал Бретта и удружил мистеру Лоу - хорошо, он - вонючий педрила и поделом ему. Но не надо кусать руку, которая тебя кормит! Ты что, не знаешь, что половина людей в Индустрии время от времени подкуривают? Гоняй себе чернушек из джаза - не прогадаешь!
Джек обводит взглядом зал. Бретт Чейз ведет беседы с Билли Дитерлингом и Тимми Валберном - голубятня на выезде. Пархач Т., Джонни Стомп - и эти чешут языками. А вот к «гонкам» подключаются Собачник Перкинс и Ли Вакс…
- Я серьезно, Джек, - говорит Пелтц. - Раз уж играешь в эти игры, лучше играть по правилам.
- Макс, у меня вся жизнь - игра. Видишь этих ребят? - Джек указывает на крутых парней за сколом с закусками.
- Конечно вижу. И что?
- Макс, у нас в управлении такие вот теплые компании принято называть «преступными сообществами». Перкинс - уголовник-рецидивист, плюс трахает собак. Эйб Тайтелбаум освобожден условно-досрочно. Вон тот высокий, с усиками - Ли Вакс, работал на Микки Коэна - у него за плечами минимум десяток «мокряков». Красавчик-макаронник - Джонни Стомпанато. Ему и тридцати нет, а «послужной список» - отсюда до послезавтра. Полиция Лос-Анджелеса наделила меня властью и вменила мне в обязанность хватать эту сволочь по первому подозрению. А я нарушаю свой долг и этого не делаю. Потому что играю по правилам.
- Вот в таком духе и продолжай, - отвечает Пелтц, взмахивая сигарой. - И не надо изображать из себя крутого парня. Хм, смотри-ка, как Миллер Стентон обихаживает твою девчонку! Что, Джек, на молоденьких потянуло?
Джек вспоминает слухи о том, как Макса застукали со школьницей.
- Для тебя она старовата.
- Ха! Ладно, иди, волчара, иди! Вон твоя красотка оглядывается - тебя ищет!
Карен разглядывает плакат на стене: Бретт Чейз в роли лейтенанта Вэнса Винсента. Подходит Джек. Карен просто светится:
- Боже мой, это просто невероятно! Расскажи мне, кто здесь кто!
Музыка гремит в полную силу, Кули переходит на фальцет, Собачник Перкинс лупит по барабану. Джек приобнимает Карен и ведет ее в танце в дальний угол, забитый дуговыми лампами. Лучше места не придумаешь - тихо и все как на ладони. Джек называет гостей, указывая поочередно на каждого:
- Бретта Чейза ты знаешь. Он голубой, поэтому не танцует. Старикан с сигарой - Макс Пелтц. Продюсер фильма и режиссер почти всех серий. С Миллером ты уже знакома. Двое парней без пиджаков - Огги Люгер и Хэнк Крафт, помощники осветителя. Девушка с планшет-блокнотом - Пенни Фулвейдер - ни минуты отдыха, что бы там ни было, даже сейчас - она помощник режиссера. Знаешь, кто обеспечивает сериалу такие реалистичные декорации? Вон тот блондин, наискосок от сцены, - Дэвид Мертенс, художник-постановщик. Вид у него такой, словно всегда чуть под хмельком, но это не так - просто у него редкая форма эпилепсии, и он живет на таблетках. Говорят, это с ним случилось после того, как попал в автокатастрофу и ударился головой. Очень может быть - я сам видел здоровенный шрам у него на шее. Слева от него Фил Шенкел, помощник режиссера, а слева от Фила - Джерри Марсалас, медбрат Мертенса. Танцует с высокой рыжей девушкой Терри Ригерт, тот, что играет капитана Джеффриза. Возле водоохладителя - операторы: Билли Дитерлинг, Чак Максвелл и Дик Харвелл. Остальные здесь - приглашенные гости.
Карен смотрит ему в глаза.
- Это твой мир. Тебе здесь нравится. И эти люди - твои друзья.
- Да, они мне нравятся. А Миллер и вправду мой друг.
- Ты говоришь правду, Джек?
- Карен, мы в Голливуде, а в Голливуде без обмана не проживешь!
- Не надо, Джек. Сегодня я хочу быть отчаянной. Безрассудной. Не возвращай меня на землю.
Вызов брошен!
Джек склоняет голову, и Карен тянется ему навстречу. Губы их сливаются в поцелуе - но в тот же миг они отстраняются друг от друга. Джек встряхивает головой, прогоняя головокружение.
- Соседи все еще в отпуске, - говорит Карен. Руки ее замерли у Джека на плечах. - Мы могли бы пойти… навестить котов.
- Да… конечно!
- Не хочешь перед уходом угостить меня бренди?
Джек идет к столу с выпивкой.
- Классную девку отхватил, Винсеннс, - бросает ему Собачник Перкинс. - У нас с тобой вкусы сходятся.
Костлявый парень под два метра с огромными ручищами, торчащими из рукавов черной с красным кантом ковбойской рубахи.
- Перкинс, от твоих вкусов несет как из выгребной ямы.
- Спейду не понравится, что ты так со мной разговариваешь. Учитывая, что в кармане у тебя пухленький конвертик…
Ли Вакс и Эйб Тайтелбаум прислушиваются к разговору.
- Заткнись, Перкинс!
Собачник, ковыряя в зубах зубочисткой:
- Винсеннс, а твоя кадришка знает о твоих приработках?
- К стене! Ноги расставить, рукава закатать!
Перкинс выплевывает зубочистку.
- Эй, ты что, спятил?
Джонни Стомп, Вакс, Тайтелбаум - все обращаются в слух.
- К стене, сволочь!
Перкинс наклоняется над столом, упершись ладонями в стену. Джек закатывает ему рукава - свежие следы уколов. Выворачивает карманы - находит шприц. Вокруг собирается толпа, и Джек начинает играть на публику:
- Уколы и «баян» - все вместе тянет на три года казенных харчей. Скажи, кто поставляет тебе героин, - и свободен.
Собачник молчит и исходит потом.
- Сдай дилера, который продает тебе наркоту, - повторяет Джек. - Сделай это сейчас, на глазах у всех своих друзей - и иди на все четыре стороны.
Перкинс облизывает губы.
- Барни Стинсон. Санитар из «Царицы Ангелов».
Точным ударом Джек вышибает из-под него ноги. Перкинс валится лицом в холодные закуски. Стол опрокидывается, еда и выпивка с грохотом летят на пол. Зал ахает.
Джек молча выходит, и гости расступаются перед ним. Карен ждет у машины, она дрожит.
- Это… это было обязательно?
Только теперь Джек чувствует, что рубашка его насквозь мокра от пота.
- Да.
- Я предпочла бы этого не видеть.
- Я тоже предпочел бы, чтобы ты этого не видела.
- Читать о таких вещах - одно дело, но видеть своими глазами… Скажи, а теперь ты…
Джек обнимает ее, привлекает к себе.
- Теперь я хочу, чтобы ты забыла о том, что видела. И никогда больше не вспоминала.
- А как же твои истории? Больше не будешь мне рассказывать?
- Нет… почему же, конечно буду.
- Мне хотелось бы, чтобы сегодняшний вечер длился долго-долго!
- Я тоже. Хочешь, поужинаем где-нибудь?
- Нет. А ты все еще хочешь навестить котов?
* * *
Котов оказалось трое: откормленные и ласковые, они все норовили запрыгнуть на постель, где Джек и Карен занимались любовью. Серого кота Карен называла Асфальтом, полосатого - Тигром, а самого тощего - Эллисом Лоу. Джек поддержал ее игру: ему нравилось, когда Карен смеется. Всегда нравилось, а особенно сейчас - казалось, каждая ее улыбка расширяет временную пропасть между ними и Собачником Перкинсом.
Они любили друг друга, болтали, играли с котами. Карен впервые в жизни попробовала закурить - и едва не погибла от кашля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75