Это Микки тебе сказал, что мы с Собачником кореша?
Нет ритуального вопроса: а зачем он тебе понадобился? И жирный Пархач что-то помалкивает.
- Спейд сказал, что ты с ним знаком.
- Знаком, это верно. А он тебе не сказал, paesano, что мы с Собачником уже несколько лет не виделись?
Пора подбавить жару.
- Я тебе не paesano, мудила итальянский.
Джонни усмехается - должно быть, старое вспоминает. У жирною Пархача взгляд испуганный.
- Эйб, а ты с Перкинсом не дружишь?
- Еще чего! Собачник для меня слишком мешугене. Привет, пока - вот и все наше знакомство.
Врет.
- Наверное, я что-то путаю. Вы, ребята, дружите с Ли Ваксом, я слыхал, они с Собачником - не разлей вода.
Пархач театрально хохочет.
- Джонни, ты слышал? Наш Венделл все на свете перепутал, это уж точно!
Стомп:
- Как же, кореша они! Как кошка с собакой!
Не хотят, чтобы он разговаривал с Ваксом. Почему?
- Вот что меня удивляет, парни. Неужели вам совсем не интересно, за каким чертом он мне понадобился?
Пархач, отставляя тарелку:
- А тебе не приходило в голову, что нам просто наплевать?
- Что-то не верится. Вы ведь слушки любите.
- Вот и давай свои слушки.
Ходят слухи, Пархач до смерти забил какого-то парня, который обозвал его жидом. Стоит попробовать.
- А слушок такой, что с грязными макаронниками и жирными жидами я своими слушками не делюсь.
Эйб добродушно хохочет и слегка шлепает Бада по руке, как напроказившею ребенка:
- Ну ты и комик, Бад! Ладно, чего же ты хочешь от старины Собачника?
- Не твое собачье дело, жидяра, - осаживает его Бад и поворачивается к Джонни: - А ты чем занимаешься, пока Микки нет?
- Да ничем особенным. - Колечком на мизинце Джонни выстукивает по бутылке ритм. - Тебя это не заинтересует. Держусь, как говорится, в рамках. А вот ты чем сейчас занят, Венделл?
- Делом «Ночной совы».
Джонни усиленно барабанит по бутылке - еще немного, и перевернет. Пархач, бледнея:
- Ты же не думаешь, что Собачник Перкинс…
Стомпанато:
- Да ладно тебе, Эйб! Чтобы Собачник уложил этих фраеров в «Ночной сове» - да такое и во сне не приснится!
- Пойду поссу, - говорит Бад и выходит в туалет. Закрывает дверь, считает до десяти, приоткрывает на узкую щелочку. Мизеры, оживленно жестикулируя, о чем-то совещаются. Эйб вытирает жирную рожу платком. Все сходится.
Собачник и «Ночная сова» - какая-то связь?
Примерно за год до «Ночной совы» Джек Винсеннс видел всех четырех: Вакса, Стомпа, Пархача и Перкинса - за одним столом на вечеринке.
Джо Сифакис говорил: кто-то отстреливает людей Микки одного за другим, и киллеров трое.
Есть что-то еще - что-то, чего Бад не понимает, что вертится у него в голове и не дается в руки…
Держусь в рамках.
«Удержание организованной преступности в должных рамках».
Вот чем занимается в мотеле «Виктория» Дадли Смит. Его любимое словцо: «удержание в рамках». Удержать в рамках… держать… «Пора воспользоваться плодами наших трудов…» Допрос Ламара Хинтона - почему его спрашивали о «Ночной сове»? И что там делала Дот Ротштейн, кузина Пархача Тайтелбаума?
Бад включает воду, брызгает себе на лицо. Спокойно выходит. Стомп:
- С облегченьицем тебя.
- Спасибо. В общем, ты прав: Собачника я ищу за старые грехи. А «Ночная сова» - там, похоже, другое дело…
Джонни, очень спокойно:
- Ага?
Пархач, еще спокойнее:
- А кто же убил-то? Какие-нибудь очередные швугис ? Я-то об этом знаю только то, что в газетах читал.
Бад:
- Может быть. Но, если это не другие ниггеры, выходит, что пурпурная машина у «Ночной совы» - подстава. Ладно, парни, я пойду. Встретите Собачника, скажите, чтобы звякнул мне в Бюро.
Спокойный Джонни барабанит пальцами по бутылке.
Спокойный Пархач натужно кашляет и исходит потом.
Спокойный Бад спокойно выходит на улицу, спокойно садится в машину, спокойно заезжает за угол, опрометью выскакивает из автомобиля и прыжками мчится к телефону-автомату. Компания «П. К. Беллз». Один гудок, второй - мать твою, сколько ж можно ждать?!
- Кхм… да, кто запрашивает?
- Сержант Уайт, полиция Лос-Анджелеса. Нужно проследить звонки.
- За какой период, сержант?
- Ближайшие несколько минут. Все частные телефоны и телефоны-автоматы в ресторане «Кошерная кухня Эйба». Скорее! Речь идет об убийстве!
- Секундочку подождите, пожалуйста.
Щелк-щелк-щелк - и новая телефонная барышня:
- Сержант, что именно вам нужно?
- «Кошерная кухня Эйба», ресторан на углу Пико и Ветеран. Все звонки со всех телефонов в ближайшие пятнадцать минут. И не тяните!
- Офицер, мы не можем прослушивать текущие звонки.
- Не надо прослушивать, черт побери! Просто скажите мне, куда звонили!
- Ну что ж, если речь идет об убийстве… Куда вам перезвонить?
Бад читает номер телефона-автомата:
- Гранит - 48112.
- Перезвоню через пятнадцать минут. И в следующий раз попрошу вас предупреждать заранее, - недовольно говорит барышня и вешает трубку.
Бад, стоя в будке, считает секунды. В каждой секунде - два слога: Дадли, Дадли, Дадли, Дадли… Наконец звонок. Он хватает трубку, роняет, ловит на лету, подносит к уху.
- Да?!
- Два звонка. Один - Дюнкерк - 32758, зарегистрирован на имя мисс Дот Ротштейн. Второй - Эксминстер - 46811, зарегистрирован на имя мистера Дадли Л. Смита.
Бад выпускает трубку из рук. Она повисает на проводе: болтовня телефонной барышни доносится откуда-то из дальнего далека - из тихого, безопасного места, куда ему теперь вход воспрещен.
Он верил в Линн. Верил в свой полицейский жетон.
Линн его предала. А «Ночная сова» - дело рук капитана полиции Лос-Анджелеса Дадли Лиама Смита.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
Джек Винсеннс на больничной койке кается в грехах.
В том, что в пятнадцать лет от него забеременела девчонка из приюта Святого Анатоля. В убийстве мистера и миссис Скоггинс. В том, что опоил Билла Макферсона и подложил ему в постель красотку негритяночку. В том, что подбросил наркоту Чарли Паркеру, что тряс любителей травки и сливал информацию в «Строго секретно». Пытается встать с кровати, складывая руки, словно в молитве, бормочет: хаб рашмонес, Мейер, бам-бам-бам мой поезд-экспресс. Кается в том, что порой распускал руки с торчками, что был казначеем Эллиса Лоу. Просит прощения у жены - за шлюх, за картинки в тех поганых журналах. И у господа Иисуса - за то, что выпивку и наркоту любил куда больше, чем Бога.
Карен сидит у его постели, и по щекам ее текут слезы. Хочется убежать, хочется заткнуть уши - не может. Эд пытался ее увести - она не послушалась. Он позвонил в Бюро из Эрроухед: Фиск рассказал ему, что Пирс Пэтчетт убит - застрелен неизвестными, особняк его был подожжен и сгорел дотла. Винсеннса обнаружили на заднем дворе без сознания: надышался дымом, на бронежилете - следы пуль. На Центральной станции скорой помощи врач взял у него кровь на анализ. Результат: в крови Мусорщика обнаружен неизвестный наркотик, представляющий собой усовершенствованный героин с добавлением антипсихотических компонентов. Жить будет. И скоро придет в себя. Надо только подождать, пока прекратится действие наркотика.
Медсестра вытирает Винсеннсу лицо. Карен бумажной салфеткой смахивает слезы. Эд перечитывает записку Фиска: «Звонила Инес Сото. Никакой информации о $ делах Р. Д. Р. Д. что-то подозревает??? - говорила коротко и намеками. Д. Ф.»
Эд комкает записку, сует в карман. Пока он трахался с Линн, Винсеннс едва не погиб. Кто-то расстрелял Пэтчетта, поджег дом и оставил их погибать в огне.
А в руках у Бада Уайта - факел для костра, на котором скоро запылают оба Эксли, отец и сын.
Он не может поднять глаз на Карен.
- Капитан!
Фиск из холла, полушепотом.
- Капитан, у меня кое-что есть.
Эд выходит, отводит Фиска от дверей палаты.
- Что такое?
- Норт Лэйман закончил вскрытие. Причина смерти Пэтчетта - пять пуль, выпушенные из двух винтовок калибра .30". Рэй Пинкер провел баллистическую экспертизу и обнаружил идентичность с одним старым убийством. Округ Риверсайд, май пятьдесят пятого. Никаких следов, висяк. Тогда застрелили двоих на выходе из ресторана. Предположительно, гангстерские разборки.
Все к одному - к героину.
- Это все?
- Нет. Бад Уайт разгромил опиумный притон в Чайнатауне, до полусмерти избил троих китайцев. Один из них опознал его по фото. Тад Грин хочет начать внутреннее расследование. Выписать ордер на задержание, сэр? Я знаю, вы этою хотите, и шеф Грин говорит, что это ваше дело.
Эд едва не смеется в ответ.
- Никакого ордера.
- Сэр?…
- Я сказал «нет», и хватит об этом. Теперь вы с Клекнером кое-что для меня сделаете. Свяжитесь с Миллером Сгентоном, Максом Пелтием, Тимми Валберном и Билли Дитерлингом. Попросите их всех прийти в мой офис сегодня в восемь часов, чтобы ответить на несколько вопросов. Скажите, что расследование дела веду я. Скажете: если они не хотят, чтобы о нашей беседе узнали газетчики, никаких адвокатов. И еще: достань мне из Отдела убийств материалы по старому делу Лорена Атертона. Папку Атертона принесешь мне запечатанной. Не хочу, чтобы ты туда заглядывал.
- Сэр…
Эд отворачивается. В дверях - Карен, с сухими глазами:
- Скажите… Как вы думаете… Неужели Джек действительно все это сделал?
- Да.
- Он не должен знать, что я об этом знаю. Обещайте ему не говорить.
Эд кивает, не сводя глаз с приоткрытой двери, за которой Победитель с Большой Буквы молит об отпущении грехов.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Архивная комната - шкафы по плечо высотой, набитые панками. Бад торопливо просматривает папки, ища подтверждений своей догадке: в голове у него крутятся обрывки мыслей, складываются в стройную версию:
«Ночная сова» - дело Стомпа, Тайтелбаума и Ли Вакса. Они же убирали людей Коэна, его «акционеров». Перкинс - из их банды, но о том, что он убивает проституток, они не знают, не могут знать. Гангстеры таких вещей не терпят, убийца-«любитель» может погубить всю шайку. Глава банды - Дадли Смит, больше некому. Все его разговоры об «особом задании» - попытка завербовать Бада. Хинтона Дадли, скорее всего, прикончил, чтобы не болтал лишнего о Пэтчетте и его делах. Дадли с Пэтчеттом - сообщники? Брюнинг и Карлайл - тоже в банде… «Удерживать в рамках»… «в достойных рамках»… «достойное вознаграждение»… Вывод: Дадли пытается взять контроль над организованной преступностью в Лос-Анджелесе.
Бад просматривает регистрации автомашин за апрель пятьдесят третьего. Его первоначальная версия на поверку оказалась ложной. Ловко подброшенные улики - «меркури» у «Ночной совы», дробовики и гильзы в Гриффит-парке, прежде он считал: убийцам просто повезло. Но если план родился в недрах самой полиции, дело принимает другой оборот: те, кто спланировал убийства в «Ночной сове», имели доступ к полицейским рапортам, выбрали троицу черномазых хулиганов, забавы ради утонявших машины и разряжавших дробовики в белый свет, решили свалить вину на них в надежде, что дебоширов прикончат при аресте, и на том дело и закончится.
Значит, они должны были раздобыть машину, соответствующую описанию из рапортов. В нужный момент пригнать ее к «Ночной сове». Угонять машину опасно - велик риск, что ее обнаружат. Покупать пурпурную тоже опасно: оставалось купить автомобиль другого цвета и перекрасить.
Бад продолжает работу. Папки сложены в беспорядке: «мерки», «шеви», «кадди», Лос-Анджелес, Сакраменто, Фриско. По фамилии искать бессмысленно - машину наверняка покупали на чужое имя. В одном повезло: на карточках, пришпиленных к документам, указаны расы, даты рождения и приметы автовладельцев. Вспомнив курсы, Бад четко формулирует в уме, что хочет найти: «меркури» 1948 - 1950 гг., владелец проживает в Южной Калифорнии, приметы соответствуют Дадли, Стомпу, Ваксу, Тайтельбауму, Карлайлу или Брюнингу. Проходит несколько часов, прежде чем одна папка останавливает на себе внимание Бада.
«Меркури» 1948 года, цвет серый, куплен 10 апреля 1953 года. Покупатель: Маргарет Луиза Марч, белая женщина, дата рождения 23/7/1918, волосы темные, глаза карие, рост пять футов девять дюймов, вес 215 фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Нет ритуального вопроса: а зачем он тебе понадобился? И жирный Пархач что-то помалкивает.
- Спейд сказал, что ты с ним знаком.
- Знаком, это верно. А он тебе не сказал, paesano, что мы с Собачником уже несколько лет не виделись?
Пора подбавить жару.
- Я тебе не paesano, мудила итальянский.
Джонни усмехается - должно быть, старое вспоминает. У жирною Пархача взгляд испуганный.
- Эйб, а ты с Перкинсом не дружишь?
- Еще чего! Собачник для меня слишком мешугене. Привет, пока - вот и все наше знакомство.
Врет.
- Наверное, я что-то путаю. Вы, ребята, дружите с Ли Ваксом, я слыхал, они с Собачником - не разлей вода.
Пархач театрально хохочет.
- Джонни, ты слышал? Наш Венделл все на свете перепутал, это уж точно!
Стомп:
- Как же, кореша они! Как кошка с собакой!
Не хотят, чтобы он разговаривал с Ваксом. Почему?
- Вот что меня удивляет, парни. Неужели вам совсем не интересно, за каким чертом он мне понадобился?
Пархач, отставляя тарелку:
- А тебе не приходило в голову, что нам просто наплевать?
- Что-то не верится. Вы ведь слушки любите.
- Вот и давай свои слушки.
Ходят слухи, Пархач до смерти забил какого-то парня, который обозвал его жидом. Стоит попробовать.
- А слушок такой, что с грязными макаронниками и жирными жидами я своими слушками не делюсь.
Эйб добродушно хохочет и слегка шлепает Бада по руке, как напроказившею ребенка:
- Ну ты и комик, Бад! Ладно, чего же ты хочешь от старины Собачника?
- Не твое собачье дело, жидяра, - осаживает его Бад и поворачивается к Джонни: - А ты чем занимаешься, пока Микки нет?
- Да ничем особенным. - Колечком на мизинце Джонни выстукивает по бутылке ритм. - Тебя это не заинтересует. Держусь, как говорится, в рамках. А вот ты чем сейчас занят, Венделл?
- Делом «Ночной совы».
Джонни усиленно барабанит по бутылке - еще немного, и перевернет. Пархач, бледнея:
- Ты же не думаешь, что Собачник Перкинс…
Стомпанато:
- Да ладно тебе, Эйб! Чтобы Собачник уложил этих фраеров в «Ночной сове» - да такое и во сне не приснится!
- Пойду поссу, - говорит Бад и выходит в туалет. Закрывает дверь, считает до десяти, приоткрывает на узкую щелочку. Мизеры, оживленно жестикулируя, о чем-то совещаются. Эйб вытирает жирную рожу платком. Все сходится.
Собачник и «Ночная сова» - какая-то связь?
Примерно за год до «Ночной совы» Джек Винсеннс видел всех четырех: Вакса, Стомпа, Пархача и Перкинса - за одним столом на вечеринке.
Джо Сифакис говорил: кто-то отстреливает людей Микки одного за другим, и киллеров трое.
Есть что-то еще - что-то, чего Бад не понимает, что вертится у него в голове и не дается в руки…
Держусь в рамках.
«Удержание организованной преступности в должных рамках».
Вот чем занимается в мотеле «Виктория» Дадли Смит. Его любимое словцо: «удержание в рамках». Удержать в рамках… держать… «Пора воспользоваться плодами наших трудов…» Допрос Ламара Хинтона - почему его спрашивали о «Ночной сове»? И что там делала Дот Ротштейн, кузина Пархача Тайтелбаума?
Бад включает воду, брызгает себе на лицо. Спокойно выходит. Стомп:
- С облегченьицем тебя.
- Спасибо. В общем, ты прав: Собачника я ищу за старые грехи. А «Ночная сова» - там, похоже, другое дело…
Джонни, очень спокойно:
- Ага?
Пархач, еще спокойнее:
- А кто же убил-то? Какие-нибудь очередные швугис ? Я-то об этом знаю только то, что в газетах читал.
Бад:
- Может быть. Но, если это не другие ниггеры, выходит, что пурпурная машина у «Ночной совы» - подстава. Ладно, парни, я пойду. Встретите Собачника, скажите, чтобы звякнул мне в Бюро.
Спокойный Джонни барабанит пальцами по бутылке.
Спокойный Пархач натужно кашляет и исходит потом.
Спокойный Бад спокойно выходит на улицу, спокойно садится в машину, спокойно заезжает за угол, опрометью выскакивает из автомобиля и прыжками мчится к телефону-автомату. Компания «П. К. Беллз». Один гудок, второй - мать твою, сколько ж можно ждать?!
- Кхм… да, кто запрашивает?
- Сержант Уайт, полиция Лос-Анджелеса. Нужно проследить звонки.
- За какой период, сержант?
- Ближайшие несколько минут. Все частные телефоны и телефоны-автоматы в ресторане «Кошерная кухня Эйба». Скорее! Речь идет об убийстве!
- Секундочку подождите, пожалуйста.
Щелк-щелк-щелк - и новая телефонная барышня:
- Сержант, что именно вам нужно?
- «Кошерная кухня Эйба», ресторан на углу Пико и Ветеран. Все звонки со всех телефонов в ближайшие пятнадцать минут. И не тяните!
- Офицер, мы не можем прослушивать текущие звонки.
- Не надо прослушивать, черт побери! Просто скажите мне, куда звонили!
- Ну что ж, если речь идет об убийстве… Куда вам перезвонить?
Бад читает номер телефона-автомата:
- Гранит - 48112.
- Перезвоню через пятнадцать минут. И в следующий раз попрошу вас предупреждать заранее, - недовольно говорит барышня и вешает трубку.
Бад, стоя в будке, считает секунды. В каждой секунде - два слога: Дадли, Дадли, Дадли, Дадли… Наконец звонок. Он хватает трубку, роняет, ловит на лету, подносит к уху.
- Да?!
- Два звонка. Один - Дюнкерк - 32758, зарегистрирован на имя мисс Дот Ротштейн. Второй - Эксминстер - 46811, зарегистрирован на имя мистера Дадли Л. Смита.
Бад выпускает трубку из рук. Она повисает на проводе: болтовня телефонной барышни доносится откуда-то из дальнего далека - из тихого, безопасного места, куда ему теперь вход воспрещен.
Он верил в Линн. Верил в свой полицейский жетон.
Линн его предала. А «Ночная сова» - дело рук капитана полиции Лос-Анджелеса Дадли Лиама Смита.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
Джек Винсеннс на больничной койке кается в грехах.
В том, что в пятнадцать лет от него забеременела девчонка из приюта Святого Анатоля. В убийстве мистера и миссис Скоггинс. В том, что опоил Билла Макферсона и подложил ему в постель красотку негритяночку. В том, что подбросил наркоту Чарли Паркеру, что тряс любителей травки и сливал информацию в «Строго секретно». Пытается встать с кровати, складывая руки, словно в молитве, бормочет: хаб рашмонес, Мейер, бам-бам-бам мой поезд-экспресс. Кается в том, что порой распускал руки с торчками, что был казначеем Эллиса Лоу. Просит прощения у жены - за шлюх, за картинки в тех поганых журналах. И у господа Иисуса - за то, что выпивку и наркоту любил куда больше, чем Бога.
Карен сидит у его постели, и по щекам ее текут слезы. Хочется убежать, хочется заткнуть уши - не может. Эд пытался ее увести - она не послушалась. Он позвонил в Бюро из Эрроухед: Фиск рассказал ему, что Пирс Пэтчетт убит - застрелен неизвестными, особняк его был подожжен и сгорел дотла. Винсеннса обнаружили на заднем дворе без сознания: надышался дымом, на бронежилете - следы пуль. На Центральной станции скорой помощи врач взял у него кровь на анализ. Результат: в крови Мусорщика обнаружен неизвестный наркотик, представляющий собой усовершенствованный героин с добавлением антипсихотических компонентов. Жить будет. И скоро придет в себя. Надо только подождать, пока прекратится действие наркотика.
Медсестра вытирает Винсеннсу лицо. Карен бумажной салфеткой смахивает слезы. Эд перечитывает записку Фиска: «Звонила Инес Сото. Никакой информации о $ делах Р. Д. Р. Д. что-то подозревает??? - говорила коротко и намеками. Д. Ф.»
Эд комкает записку, сует в карман. Пока он трахался с Линн, Винсеннс едва не погиб. Кто-то расстрелял Пэтчетта, поджег дом и оставил их погибать в огне.
А в руках у Бада Уайта - факел для костра, на котором скоро запылают оба Эксли, отец и сын.
Он не может поднять глаз на Карен.
- Капитан!
Фиск из холла, полушепотом.
- Капитан, у меня кое-что есть.
Эд выходит, отводит Фиска от дверей палаты.
- Что такое?
- Норт Лэйман закончил вскрытие. Причина смерти Пэтчетта - пять пуль, выпушенные из двух винтовок калибра .30". Рэй Пинкер провел баллистическую экспертизу и обнаружил идентичность с одним старым убийством. Округ Риверсайд, май пятьдесят пятого. Никаких следов, висяк. Тогда застрелили двоих на выходе из ресторана. Предположительно, гангстерские разборки.
Все к одному - к героину.
- Это все?
- Нет. Бад Уайт разгромил опиумный притон в Чайнатауне, до полусмерти избил троих китайцев. Один из них опознал его по фото. Тад Грин хочет начать внутреннее расследование. Выписать ордер на задержание, сэр? Я знаю, вы этою хотите, и шеф Грин говорит, что это ваше дело.
Эд едва не смеется в ответ.
- Никакого ордера.
- Сэр?…
- Я сказал «нет», и хватит об этом. Теперь вы с Клекнером кое-что для меня сделаете. Свяжитесь с Миллером Сгентоном, Максом Пелтием, Тимми Валберном и Билли Дитерлингом. Попросите их всех прийти в мой офис сегодня в восемь часов, чтобы ответить на несколько вопросов. Скажите, что расследование дела веду я. Скажете: если они не хотят, чтобы о нашей беседе узнали газетчики, никаких адвокатов. И еще: достань мне из Отдела убийств материалы по старому делу Лорена Атертона. Папку Атертона принесешь мне запечатанной. Не хочу, чтобы ты туда заглядывал.
- Сэр…
Эд отворачивается. В дверях - Карен, с сухими глазами:
- Скажите… Как вы думаете… Неужели Джек действительно все это сделал?
- Да.
- Он не должен знать, что я об этом знаю. Обещайте ему не говорить.
Эд кивает, не сводя глаз с приоткрытой двери, за которой Победитель с Большой Буквы молит об отпущении грехов.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Архивная комната - шкафы по плечо высотой, набитые панками. Бад торопливо просматривает папки, ища подтверждений своей догадке: в голове у него крутятся обрывки мыслей, складываются в стройную версию:
«Ночная сова» - дело Стомпа, Тайтелбаума и Ли Вакса. Они же убирали людей Коэна, его «акционеров». Перкинс - из их банды, но о том, что он убивает проституток, они не знают, не могут знать. Гангстеры таких вещей не терпят, убийца-«любитель» может погубить всю шайку. Глава банды - Дадли Смит, больше некому. Все его разговоры об «особом задании» - попытка завербовать Бада. Хинтона Дадли, скорее всего, прикончил, чтобы не болтал лишнего о Пэтчетте и его делах. Дадли с Пэтчеттом - сообщники? Брюнинг и Карлайл - тоже в банде… «Удерживать в рамках»… «в достойных рамках»… «достойное вознаграждение»… Вывод: Дадли пытается взять контроль над организованной преступностью в Лос-Анджелесе.
Бад просматривает регистрации автомашин за апрель пятьдесят третьего. Его первоначальная версия на поверку оказалась ложной. Ловко подброшенные улики - «меркури» у «Ночной совы», дробовики и гильзы в Гриффит-парке, прежде он считал: убийцам просто повезло. Но если план родился в недрах самой полиции, дело принимает другой оборот: те, кто спланировал убийства в «Ночной сове», имели доступ к полицейским рапортам, выбрали троицу черномазых хулиганов, забавы ради утонявших машины и разряжавших дробовики в белый свет, решили свалить вину на них в надежде, что дебоширов прикончат при аресте, и на том дело и закончится.
Значит, они должны были раздобыть машину, соответствующую описанию из рапортов. В нужный момент пригнать ее к «Ночной сове». Угонять машину опасно - велик риск, что ее обнаружат. Покупать пурпурную тоже опасно: оставалось купить автомобиль другого цвета и перекрасить.
Бад продолжает работу. Папки сложены в беспорядке: «мерки», «шеви», «кадди», Лос-Анджелес, Сакраменто, Фриско. По фамилии искать бессмысленно - машину наверняка покупали на чужое имя. В одном повезло: на карточках, пришпиленных к документам, указаны расы, даты рождения и приметы автовладельцев. Вспомнив курсы, Бад четко формулирует в уме, что хочет найти: «меркури» 1948 - 1950 гг., владелец проживает в Южной Калифорнии, приметы соответствуют Дадли, Стомпу, Ваксу, Тайтельбауму, Карлайлу или Брюнингу. Проходит несколько часов, прежде чем одна папка останавливает на себе внимание Бада.
«Меркури» 1948 года, цвет серый, куплен 10 апреля 1953 года. Покупатель: Маргарет Луиза Марч, белая женщина, дата рождения 23/7/1918, волосы темные, глаза карие, рост пять футов девять дюймов, вес 215 фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75