- Сержант Стенсланд прессует бомжей. А на жало кидать все одно столько же.
- Жаль, жаль. С Диком общаться приятнее. Сам знаешь, Венделл.
Красавчик Джонни: смазливая итальянская мордашка, пышные кудри. Говорят, член у него как у жеребца, и Джонни им безумно гордится.
- Выкладывай, что там у тебя.
- Вот я и говорю, офицер Уайт, с Диком беседовать одно удовольствие - не то что с некоторыми!
- Ты что, ко мне неровно дышишь или просто охота поболтать?
- Я неровно дышу к Лане Тернер . А ты - к парням, которые лупят жен. Я слыхал, ты просто шизеешь, когда видишь женщину в беде. А сколько ей лет и какова она собой, тебе плевать. Что ж, у всех свои слабости.
Бад хрустнул пальцами.
- Ты закладываешь своих и этим живешь. А твой Микки - наркодилер и сутенер, и таким останется, сколько бы он ни отчислял на благотворительность. Так что мои слабости не вашим чета. Capisce , говнюк?
Стомпанато нервно усмехнулся. Бад выглянул в окно: сборщик милостыни из Армии спасения в костюме Санта-Клауса направлялся к винному магазину напротив, на ходу выуживая из своей благотворительной сумы пригоршню мелочи.
- Слушай, тебе нужна информация, а мне - деньги. Микки и Дэви Голдман мотают срок. Пока их нет, всеми делами заправляет Мо Ягелка - а у этого скряги зимой снега не выпросишь! Заладил: нет работы да нет работы. К Джеку Уэйлену толкаться бесполезно - на хрена я ему нужен. И от Микки, черт бы его побрал, нет вестей.
- Микки тебе не платит? Странно, он ведь сел человеком не бедным. Верно, его обокрали - но я слышал, он нашел вора и украденное вернул.
- Слышал, да недослышал, - покачал головой Джонни. - Того козла он нашел, это точно, а вот товар - с концами! И порошок, и сто пятьдесят штук зеленых как сквозь землю. Такие вот дела, офицер Уайт. Так что если за кап-кап у вас там еще платят, готов сдать серьезную масть…
- Ладно, Джонни, алмаз-человек. Мы не в миланской опере, так что кончай песни петь и переходи к делу.
Джонни натянуто захихикал.
- За двадцатку - карманник. За тридцатку - магазинщик и любитель отметелить женушку. Не тяни - решай, я пять минут назад видел этого парня за работой в «Орбахе».
Бад протянул ему двадцать долларов - и еще десять. Джонни схватил деньги.
- Ральфи Киннард. Плотный, белобрысый, лет сорок. Замшевый пиджак, серые фланелевые брюки. Говорят, бьет жену до полусмерти и заставляет работать на панели, чтобы покрывать свои карточные проигрыши.
Бад записал сведения.
- С праздничком, Венделл! - ухмыльнулся Стомпанато.
Бад взял его за галстук и дернул. Стомп приложился лбом о приборную доску.
- И тебя с Новым годом, мудочес.
* * *
В «Орбахе» то еще столпотворение. И у прилавков, и вокруг вешалок народу невпроворот. Раздвигая покупателей локтями, Бад мчится на третий этаж, в отдел ювелирных изделий - любимое место магазинных воришек.
Ряды часов на прилавках, длинные очереди у кассовых аппаратов. Бад с трудом протискивается сквозь гудящие толпы домохозяек с детишками, рыская глазами в поисках блондинов. И вдруг видит в дверях сортира белобрысый затылок и замшевую спину.
Бад разворачивается - и за ним. Возле урыльников - два старых пердуна. Из-под двери кабинки видны спущенные брюки из серой фланели. Бад пригибается, заглядывает в щелку: так и есть, мужик перебирает и рассовывает по карманам драгоценности. С поличным!
Двое старых хрычей застегивают ширинки и выходят. Бад барабанит в дверцу:
- Открывай! Архангел за тобой явился.
Дверь распахивается - навстречу ему вылетает кулак. Удар по полной программе: Бад падает на раковину. Киннард швыряет ему в лицо пригоршню запонок и кидается бежать. Бад - за ним.
Покупатели преграждают дорогу. Киннард ловко лавирует между людьми, выскакивает через черный ход. Бад слетает вниз по пожарной лестнице. На стоянке чисто: ни Киннарда, ни поспешно отъезжающих машин. Бад бежит к патрульному автомобилю, включает рацию:
- Четыре-А-три-один запрашивает диспетчера.
Треск помех. Затем:
- Слушаю, четыре-А-три-один.
- Последний известный адрес. Белый мужчина, имя Ральф, фамилия Киннард. Скорее всего, пишется так: К-и-н-н-а-р-д. Глянь, ладно?
Диспетчер подтверждает запрос и отключается. В ожидании ответа Бад наносит серию коротких ударов воображаемому противнику: бам-бам-бам-бам-бам… Снова трещит радио:
- Четыре-А-три-один, получен ответ на ваш запрос.
- Четыре-А-три-один слушает.
- Ответ положительный. Киннард, Ральф Томас, мужчина, белый, дата рождения…
- Черт побери, я ж сказал, мне нужен только адрес!
Диспетчер, фыркнув:
- Считай это подарком на праздник. Адрес: Эвергрин, 1486. Надеюсь, ты…
Бад выключает передатчик и рвет на восток, к Террасам. При сорока милях в час и с сиреной доберется до Эвергрин за пять минут. Мимо пролетают номера - 1200-е, 1300-е… Вот и 1400-е - сборные домики, в каких селились после войны демобилизованные.
А вот и он, 1486: толстый слой штукатурки, на крыше - сияющий неоновый Санта на санях с оленем. У крыльца - довоенный «форд». Внутри горит свет. В освещенном окне Ральфи Киннард вправляет мозги женщине в банном халате.
Женщине лет тридцать пять. Лицо красное, вспухшее. Она отшатывается от Киннарда, халат распахивается - Бад видит грудь, багрово-черную от синяков, ребра в ссадинах.
Бад возвращается к машине за наручниками. Здесь его встречает мигающий передатчик.
- Четыре-А-три-один слушает.
- Четыре-А-три-один, срочное сообщение. Нападение на полицейских по адресу Риверсайд, 1990, у бара. Подозреваемых шестеро, задержать пока не удалось. Опознаны по номерному знаку автомобиля. Оповещены все полицейские отряды города.
По спине у Бада пробегает холодок.
- Плохо с ребятами?
- Ответ положительный. Четыре-А-три-один, отправляйтесь по адресу 5314, Пятьдесят третья авеню, Линкольн-Хайтс. Задержите Динардо, Д-и-н-а-р-д-о, Санчеса. Мужчина, мексиканец, двадцать один год.
- Понял. Направь патрульную машину на Эвергрин, 1486. Подозреваемый - белый мужчина. Меня здесь не будет, но ребята его увидят. Пусть возьмут его - задержание я сам потом оформлю.
- Задержание регистрировать в участке Холленбек?
Бад говорит «да», хватает наручники - и снова к дому.
Щелкает рубильниками на распределительном щитке у крыльца - дом погружается во тьму, теперь светятся только сани Санта-Клауса. Бад хватает шнур, тянущийся на крышу, и дергает. Неоновая конструкция летит вниз и ударяется о землю, рассыпая искры.
Выскакивает Киннард, спотыкается об останки неонового оленя, падает. Бад прикладывает его физиономией об асфальт и надевает наручники. Ральфи воет и грызет землю, пока Бад зачитывает ему привычный текст:
- Отсидишь года полтора. А когда выйдешь, я буду об этом знать. Выясню, кто твой инспектор по надзору, и поговорю с ним по душам. И тебя буду навещать время от времени. Еще раз пальцем ее тронешь - снова сядешь, и теперь уже по статье за изнасилование несовершеннолетней. А знаешь, что в Квентине делают с теми, кто детей насилует? Знаешь, урод? Пидоров из них делают!
Жена Киннарда возится у щитка - включается свет.
- Можно мне уехать к матери? - спрашивает она. Бад обшаривает карманы Ральфи. Ключи, свернутые в трубочку доллары.
- Берите машину и постарайтесь устроиться.
Киннард стонет, выплевывая зубы. Миссис Ральфи берет ключи, вытягивает из трубочки десятку.
- С Рождеством вас, - говорит Бад.
Миссис Ральфи посылает ему воздушный поцелуй и садится в машину. Со двора «форд» выезжает задним ходом, круша колесами Санту с мигающим оленем.
* * *
Пятьдесят третья авеню. Код ситуации: 2 - без сирены. Бада чуть опередила черно-белая патрульная машина. Оттуда вылезли Дик Стенсланд и двое патрульных в форме.
Бад посигналил, и Стенс подошел к его машине.
- Что случилось, напарник?
Стенсланд ткнул пальцем в одноэтажную хибару.
- Вот здесь засел один из тех, что стреляли. По крайней мере, один - может, и больше. Их было шестеро: четверо латиносов, двое белых - а наших всего двое. Браунелл и Хеленовски. У Браунелла вроде черепная травма, а Хеленовски, видимо, лишился глаза.
- Ничего себе «вроде»!
Стенс дохнул на него парами джина и лосьона для освежения полости рта.
- Будешь к словам цепляться?
Бад вышел из машины.
- Не буду. Сколько уже арестовано?
- Ноль. Наш первым будет.
- Тогда скажи патрульным, пусть держатся в сторонке.
Стенс покачал головой.
- Они с Браунеллом приятели. Хотят поучаствовать.
- Ну нет, этот наш! Сдадим, подпишем все бумаги - и гуляем! У меня в машине три ящика: «Уокер Блэк», «Джим Бим» и «Катти».
- А Эксли? Сам знаешь, какой он праведник. Спорю на что хочешь, ему не по душе придется, что полицейские пьют на посту.
- Эд Эксли - помощник командира. А командир - Фрилинг, и он-то выпить не дурак, весь в тебя. Так что насчет Эксли не волнуйся. Ладно, пошли, мне сегодня еще один рапорт писать.
Стенс хохотнул.
- Да я уж слышал. Нападение на женщину при отягчающих обстоятельствах. Статья шестьсот двадцать третья, пункт первый калифорнийского УК, верно? Пока другие пьют и гуляют, Бад Уайт спасает прекрасных дам?
- Точно, каждому свое. Ну что, пошли?
Стенс подмигнул. С револьверами наперевес они осторожно, вдоль стены, приблизились к крыльцу. В хибаре было темно. Плотные шторы не пропускали ни единого луча света. Приглушенно работало радио - Бад расслышал обрывок рекламы «шевроле» «Кот Феликс». Дик распахнул дверь ногой.
Мексиканцы - парень и девушка - с воплями бросились наутек по коридору. Стенс прицелился, но Бад не дал ему выстрелить. Они кинулись вдогонку: Бад впереди, Дик - следом, пыхтя и натыкаясь на мебель. Настигли латиносов в кухне, у окна: дальше бежать было некуда.
Мексиканцы повернулись, подняли руки: он - обычный шпаненок, уличный недоросль, она - симпатичная девчонка примерно на шестом месяце.
Парня рожей к стене, руки за голову. Бад обыскал его: удостоверение личности на имя Санчеса Динардо, немного мелочи. Девчонка захлюпала, издалека завыли сирены. Бад развернул Санчеса, врезал по яйцам:
- Это тебе за наших, Санчо. Считай, что легко отделался.
Стенс повернулся к девушке.
- Вали-ка отсюда, милашка, - посоветовал ей Бад, - пока моему другу не вздумалось проверить у тебя регистрацию.
Тут девчонка совсем расклеилась:
- Madre mia! Madre mia!
Стенс подтолкнул ее к дверям. Санчес стонал, свернувшись клубком на полу. За окном неприкаянно торчали салаги-патрульные.
- Ладно, черт с ним, отдадим его дружкам Браунелла.
- Пусть ребята порадуются, - кивнул Стенс и помахал патрульным.
- Наденьте на этого наручники, - приказал Бад, когда новобранцы вошли на кухню, - и оформите задержание. Нападение на полицейского, сопротивление при задержании.
Салаги поволокли Санчеса к выходу. Стенс усмехнулся:
- Бад Уайт - защитник женщин. Что дальше? Скоро перейдешь на собачек и детишек?
Баду вспомнилась миссис Ральфи - изуродованное лицо, грудь в синяках. Хороший подарок припас ей муж на Рождество.
- Посмотрим. Ладно, пошли наконец, выпивка ждет. Будешь хорошо себя вести - глядишь, тебе достанется целый пузырь!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Престон Эксли сдернул покрывало. Гости заахали и заохали, член городского совета захлопал в ладоши, пролив свой яичный коктейль на одну из светских львиц. Не самый типичный сочельник для копа, подумалось Эду Эксли.
Эд глянул на часы - 8:46. В участке надо быть к полуночи. Престон Эксли широким жестом указал на макет.
Он занимал полкомнаты: парк развлечений, полный гор из папье-маше, картонных ракет, ковбойских городков Дикого Запада. У ворот - мультяшные герои: Мучи-Маус, бельчонок Скутер, утенок Дэнни - все потомство Рэймонда Дитерлинга, бессменные герои «Часа фантазий» и несчетного множества мультяшек.
- Леди и джентльмены, представляю вам Фантазиленд - Страну фантазии! Фирма «Эксли Констракшн» возведет этот парк отдыха и развлечений в Помоне, штат Калифорния: дата открытия - апрель 1953 года. По масштабу и изобретательности проекту «Фантазиленд» нет равных в истории:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75