- Любит одеваться по последней моде?
Молчание.
- Не он? Значит, Дентон? Жирдяй с техасским выговором, как у Спейда Кули по телеку?
У Коутса подергивается здоровый глаз.
- Что ж, сочувствую, - говорит Эд. - Этот Дентон настоящий зверюга. Видишь, какие у меня синяки? Это я с ним провел пару раундов.
Молчание. Выстрел в молоко.
- Ну и пошел он к черту, этот Дентон. Как считаешь, Сахарный Рэй, похожи мы с тобой на Робинсона и Ла Мотту после их последнего боя?
Опять мимо.
- Значит, тебе двадцать два?
- Ну и чего?
Эд пожимает плечами.
- Да ничего, просто размышляю вслух. Лерой и Тайрон - несовершеннолетние, высшая мера им не грозит. Знаешь, Рэй, надо было тебе провернуть это дельце года два назад. Получил бы пожизненное, отсидел пару лет в колонии, в Фолсом перешел бы уважаемым человеком. Жил бы в тюрьме как сыр в масле, «сестренку» бы себе завел…
«Сестренка» попадает в цель: Коутс торопливо зажигает сигарету, подносит к губам, кашляет. Губы у него дрожат.
- Я с мужиками не пилюсь!
- Знаю, сынок, - улыбается Эд.
- Какой я тебе сынок, ты, гнида, коп позорный! Сам ты «сестренка»!
Эд смеется.
- Ну конечно! Ты человек опытный: в колонии уже бывал и знаешь, как эти дела делаются. Я - добрый полицейский, болтаю с тобой о том о сем и пытаюсь тебя разговорить. Ты крутой парень, Рэй. Черт побери этого Тайрона - я ведь совсем было ему поверил! Должно быть, Дентон мне все мозги отбил. Как я мог на такое купиться?
- Чего это? На что купиться?
- Да ни на что, Рэй. Давай сменим тему. Что ты сделал со стволами?
Коутс потирает шею. Руки у него дрожат.
- С какими еще стволами?
Эд наклоняется к нему.
- Да теми самыми, из которых ты с друзьями стрелял в Гриффит-парке.
- Не знаю я никаких стволов!
- Правда? А откуда у Лероя и Тайрона в номере коробка из-под патронов?
- Это их дела.
Эд качает головой.
- Какая же мразь этот Тайрон! Ты с ним вместе сидел в Казитасе, верно?
- И что, если так? - пожимает плечами Коутс.
- Да ничего, Рэй. Просто рассуждаю вслух.
- Чего ты все о Тайроне базаришь? Его дела - это его дела.
Под столом Эд кладет палеи на кнопку громкой связи. Нажатие кнопки - и обитатель комнаты № 3 услышит все, что здесь происходит.
- Знаешь, Сахарок, мне Тайрон сказал, будто бы тебя в Казитасе опетушили. Будто ты не сумел за себя постоять - ну и стал «сестренкой» у какого-то белого. Он сказал, тебя и Сахарком прозвали за то, что уж очень сладко сосешь.
Коутс грохает кулаком по столу. Эд нажимает на кнопку.
- Врет, сука! Я у нас в камере паханом был! Это Тайрон у всех сосал! Тайрон жопу подставлял за конфетки! Он по жизни пидор, он от этого кайф ловит!
Эд выключает передатчик.
- Хорошо, Рэй. Давай сменим тему. Как ты думаешь, за что вы попали под арест?
Коутс нащупывает на столе сигареты.
- А хрен его знает. За фигню какую-нибудь. Может, за то, что стреляли в городской черте, или еще какая хрень. Тайрон что говорит?
- Рэй, Тайрон много чего мне наговорил, но давай перейдем к делу. Где ты был прошлой ночью, около трех часов?
Коутс закуривает.
- Дома был. Спал.
- Под кайфом? Тайрон и Лерой, судя по всему, хорошо оттянулись - даже не проснулись, когда вас пришли арестовывать. Хороши подельники: Тайрон тебя педиком обзывает, и оба они спят как младенцы, пока тебя какой-то чокнутый коп колотит головой об стену. Я-то думал, вы, цветные, держитесь друг за дружку. Так ты кайф ловил, Рэй? Не мог вспоминать о том, что сделал, поэтому на дозу сел…
- Чего я сделал? Ты о чем? Какая доза! Это Тайрон с Лероем колеса жрут, а не я!
Эд нажимает кнопки два и три.
- Рэй в Казитасе ты защищал Тайрона и Лероя, верно?
Коутс с надрывом кашляет, выхаркивает большой клуб дыма.
- Да они бы без меня там вообще подохли! Тайрон всем задницу подставлял, Лерой вообще сыкун, самоделку жрал не просыхая, с крыши хотел прыгнуть. Мизеры, пальцем деланные, у обоих мозгов, как у паршивого пса!
Эд выключает динамики.
- Рэй, говорят, тебе нравится убивать бродячих собак.
Коутс пожимает плечами.
- Им все равно жить незачем.
- Вот как? А о людях ты тоже так думаешь?
- В смысле? О ком это?
Динамики включены.
- Например, о Лерое и Тайроне.
- Ну да, иногда и о них тоже. Чего таким тормозам жить?
Динамики выключены.
- Рэй, где дробовики, из которых вы стреляли в Гриффит-парке?
- Они… Да не знаю я ни про какие дробовики!
- А где «меркури» сорок девятого года?
- Я его… В надежном месте.
- Давай, Рэй, выкладывай, не стесняйся. Где «меркури»? Ведь за такой классной тачкой нужен глаз да глаз!
- Я ж сказал, в надежном месте!
Эд хлопает обеими ладонями по столу.
- Ты его продал? Утопил? Рэй, эта машина фигурирует в уголовном деле, не думаешь же ты…
- Каком еще деле? Я в уголовшине не замешан!
- Черта лысого! Где тачка?
- Не скажу!
- Где стволы?
- Не… не знаю!
- Где тачка?
- Не скажу!
Эд грохает кулаком по столу.
- Почему, Рэй? Почему ты избавился от машины? Спрятал в багажнике стволы и резиновые перчатки? Сумочки, бумажники? А на обивке пятна крови? Слушай меня, ты, тупой говнюк, я твою шкуру спасаю! Дружкам твоим ничего не грозит, они несовершеннолетние, а вот тебе светит газовая камера, потому что кого-то по этому делу непременно прищучат, и ты…
- Да что за дело, не понимаю!
Эд шумно вздыхает.
- Хорошо, Рэй, давай сменим тему.
Коутс закуривает новую сигарету.
- Не нравятся мне эти темы.
- Рэй, зачем ты сегодня в семь утра жег одежду?
- Чего? - Коутс явственно вздрагивает.
- Того. Тебя, Лероя и Тайрона арестовали сегодня утром. Вчерашних шмоток при вас не нашли. Менеджер мотеля видел, как ты около семи утра жег одежду. Тачку, на которой вы с Лероем и Тайроном разъезжали прошлой ночью, ты куда-то спрятал. Картина хреновая, Рэй. Так что советую рассказать мне что-нибудь такое, чтобы я передал это окружному прокурору, и чтоб он сказал (а я бы подтвердил): «Да, Рэй Коутс - хороший малый, не чета этим подонкам-пидорам, дружкам его». Говори, Рэй.
- Да чего говорить-то? Не знаю, что за хрень вы на меня вешаете. Я ничего не делал.
Эд включает оба динамика.
- Ну вот, ты уже много наговорил про Лероя и Тайрона. Сказал, например, что они наркоманы. Не хочешь рассказать, где они берут наркоту?
Коутс смотрит в пол.
- Новый окружной прокурор, - продолжает Эд, - наркодилеров ненавидит. А с Джеком Винсеннсом, грозой наркоманов, ты уже и сам встречался.
- Псих стебанутый!
- Это точно, у Джека не все дома, - смеется Эд. - На мой взгляд, глупо сажать за наркотики. Если какой-то ненормальный хочет себя убить таким образом, почему бы и нет? В конце концов, у нас свободная страна. Но Джек думает иначе. И окружной прокурор тоже. Они, кстати, друзья - водой не разольешь. Расскажи мне что-нибудь, Рэй. Что-нибудь такое, что понравится прокурору.
Коутс манит его пальцем поближе. Эд выключает динамики и пододвигается к нему.
- Роланд Наваретте, живет на Банкер-Хилл. Держит блатхату для тех, кто винта из тюряги нарезал. Торгует «красными дьяволами» . И клал я на прокурора, просто не хочу, чтобы Тайрон, говно, на меня свою вонючую пасть разевал.
Эд включает динамики.
- Хорошо, Рэй. Ты рассказал, что барбитураты Лерою и Тайрону поставляет Роланд Наваретте. Для начала неплохо. Но еще, Рэй, я вижу, что ты насмерть перепуган. Я сказал, что тебе грозит газовая камера, а ты даже не спросил, за что. Рэй, у тебя на лбу большими буквами написано: «Виновен».
Коутс молчит, хрустя пальцами, взгляд его здорового глаза беспокойно мечется по комнате. Эд выключает передатчик.
- Ладно, Рэй, давай сменим тему.
- Ну чё, может, о бейсболе поговорим, гребанный в рот?
- Нет, лучше о бабах. Ты с кем-то спал прошлой ночью? Или вылил на себя ведро духов, чтобы обойти парафиновый тест?
Коутс молчит. Его колотит крупная дрожь. Так обычно ломает наркоманов.
- Где ты был вчера в три часа ночи? - спрашивает Эд.
Коутс дрожит все сильнее.
- Нервишки шалят, Сахарок? Так что там с духами и женщинами? Даже у такого говнюка, как ты, должны быть женщины, которых он любит. У тебя есть мать? Сестры?
- Слово о моей матери скажешь - изувечу!
- Рэй, если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты защищаешь честь какой-нибудь красотки. Ну, типа она - твое алиби, и все это время вы провели вместе. Но я тебя знаю, и мне трудно в это поверить. Тем более что от Тайрона и Лероя воняет теми же самыми духами. И пахнет все это групповухой. И сдается мне, что в колонии вы узнали о том, что такое парафиновый тест и как его обойти, и сдается также, что какие-то остатки совести у тебя еще сохранились, и тебе тяжело вспоминать о том, как ты убил трех ни в чем не повинных женщин…
- НИКОГО Я НЕ УБИВАЛ!
Эд достает утренний «Геральд».
- Пэтти Чезимард, Донна Де Лука и еще одна, неопознанная. Почитай, пока я передохну. А потом я вернусь, и ты получишь шанс заключить сделку, которая, может быть, спасет тебе жизнь.
Коутс трясется так, что едва не падает со стула. От него разит потом. Эд швыряет газету ему в лицо и выходит.
В холле его ждут Тад Грин и Дадли Смит, в стороне стоит Бад Уайт.
- Смотритель парка их опознал, - говорит Грин, - это те самые. А ты был великолепен.
Эд чувствует запах собственного пота.
- Сэр, на упоминании о женщинах Коутс готов был сломаться. Я это почувствовал.
- Я тоже. Продолжай разрабатывать эту тему.
- Нашли машину или оружие?
- Нет. Но найдем. Ребята из 77-го участка сейчас трясут их родственников и друзей.
- Следующим я хотел бы обработать Джонса. Можете кое-что для меня сделать?
- Что именно?
- Подготовьте Фонтейна. Снимите с него наручники и дайте утреннюю газету.
Грин указывает на окно в комнату № 3.
- Этот скоро расколется. Уже в штаны наложил.
Тайрон Джонс всхлипывает, сжавшись в комок, на полу у ножек его стула - лужа мочи. Эд отворачивается.
- Сэр, не мог бы лейтенант Смит громко и внятно прочитать в его динамик статью из утренней газеты? Особенно подчеркнуть абзац о машине, которую видели возле «Ночной совы». Я хочу, чтобы этот парень дозрел.
- Договорились, - отвечает Грин.
Эд снова смотрит на Тайрона. Тот рыдает: скованный наручниками, скрючившийся на стуле - чернокожий, рыхлый, нескладный, лицо в серых отметинах оспин.
Сигнал. Дадли Смит подходит к динамику, начинает говорить в микрофон. Беззвучно шевелятся губы. Эд следит за Джонсом.
Слушая статью, парень трясется и дергается, словно казнимый на электрическом стуле из учебного фильма, который им показывали в Академии: неполадки в механизме - прежде чем поджариться, преступник получил разрядов пятнадцать. Смит закончил. Джонс совсем сползает со стула, голова его опускается на грудь.
Эд входит в комнату № 3.
- Тайрон, Рэй Коутс дал на тебя показания. Сказал, что «Ночная сова» - твоя идея. Что ты это придумал, когда вы втроем развлекались в Гриффит-парке. Тайрон, расскажи мне, как было дело. Мне кажется, зачинщиком все-таки был Коутс. Я думаю, он тебя заставил. Расскажи, где тачка и стволы, - и останешься жив.
Молчит.
- Тайрон, тебе светит вышка. Если не заговоришь, не проживешь и полугода.
Молчит и не поднимает головы.
- Сынок, все, что от тебя требуется, - сказать, где Сахарный Рэй спрятал тачку и дробовики.
Молчит.
- Послушай, сынок, это дело одной минуты. Ты говоришь, где стволы и тачка, и тебя переводят в Отдел зашиты свидетелей. Ни Рэй, ни Лерой до тебя не доберутся.
Окружной прокурор обеспечит тебе охрану. И ты не попадешь в газовую камеру.
Нет ответа.
- Сынок, убиты шесть человек. Кто-то должен за это ответить. Либо ты, либо Рэй.
Нет ответа.
- Тайрон, он назвал тебя пидором. Сказал, что ты подставляешь жопу и тебе это нравится. Что ты берешь в ро…
- Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ!
Эд едва не подпрыгнул от этого неожиданного вопля.
- Сынок, у нас есть свидетели. Есть доказательства. Коутс уже во всем признался. Сказал, что зачинщиком был ты. Спаси свою жизнь, сынок. Это очень просто. Тачка, стволы. Где они?
- Я никого не убивал!
- Тише, Тайрон. Знаешь, что говорил о тебе Рэй Коутс?
Джонс, вздернув голову:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75