Он у нас работал через силу, только и ждал, когда вернется в Отдел наркотиков. Но с этой порнухой было что-то еще… Помню, у меня было такое ощущение, как будто он чего-то боится. А что касается «Ночной совы» - я бы сказал, его это дело не интересовало. Он был одним из тех, кто арестовал тех троих цветных, потом он вместе с другими искал машину и оружие, но, по-моему, ему было наплевать, чем все это кончится.
Снова никаких фактов - только «ощущения».
- Подумайте, сержант. Поведение Винсеннса во время «Ночной совы» и дела о порнографии. Все, что как-то выходило из обычной колеи. Мне важна любая мелочь. Подумайте.
Стейтис пожимает плечами.
- Ну разве только… но не знаю, имеет ли это отношение…
- Говорите.
- Кабинет Винсеннса был рядом с моим, и иногда до меня долетало то, что там происходило. И вот однажды, сидя у себя, я услыхал обрывок разговора между ним и Дадли Смитом.
- О чем?
- Смит просил Винсеннса установить слежку за Балом Уайтом. Сказал, что убили какую-то проститутку, а Бал, мол, из-за этого переживает и может выкинуть какой-нибудь номер.
По спине пробегает холодок.
- Что еще?
- Винсеннс согласился. А больше я ничего не разобрать.
- Это было во время расследования «Ночной совы»?
- Да, сэр. В те самые дни.
- Сержант, помните, в те же дни убили Сида Хадженса, журналиста из бульварного листка?
- Помню. Дело не раскрыли.
- Не припоминаете, Винсеннс об этом ничего не говорил?
- Нет. Хотя ходили слухи, что они с Хадженсом приятели.
Эд, с улыбкой:
- Благодарю вас, сержант. Мы беседовали без протокола, однако я бы попросил вас о содержании нашего разговора не распространяться. Договорились?
Стейтис, поднимаясь:
- Хорошо. Только вот насчет Винсеннса я хотел сказать… Ему ведь через два месяца на пенсию. И почему он сорвался, понятно - не каждый день человеку случается убить двоих. Может, не дергали бы вы его, дали бы дослужить спокойно, а?
- Всего доброго, сержант, - отвечает Эд.
* * *
Что-то не так. Что-то здесь не так.
Эд сидит откинувшись на стуле, так и этак примеряет разные варианты.
Винсеннс следил за Бадом Уайтом - значит, может иметь на него компромат.
Весной пятьдесят третьего Мусорщик чего-то боялся.
Связь «непристойных книжонок» с «Ночной совой»?
Приговор Инес Сото - Эд убил троих невиновных.
А Винсеннс сейчас зависит от него, от его решения…
Эд нажимает кнопку селекторной связи:
- Сьюзен, соедините меня с окружным прокурором Лоу.
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
- Вы, молодой человек, наверное, думаете, что мне беспокоиться не о чем, кроме ферштункенер «Ночной совы» и ферштункенер грязных книжонок? - интересуется Микки Коэн. - Так вы думаете, у меня без них забот мало? Так чтоб вы знали: я не открываю ни грязные книжки, ни Священное Писание. Мне от всего этого скулы начало сводить еще пять лет назад, а теперь-то я и вовсе об этом думать забыл. У меня есть проблемы посерьезнее - я должен заботиться о своем бедном мальчике.
Бедный мальчик - старый бульдог тяжело сопит. Куцый хвост забинтован. Микки чешет его за ухом.
- Это Микки Коэн-младший, мой наследник, - представляет его Микки. - Увы, таков наш собачий мир, что даже собакам в нем нет житья, и сколько протянет мой мальчик, можно только гадать. В ноябре мне в дом подложили бомбу: сам я не пострадал, чего о моих костюмах от «Сай Девор» сказать нельзя, а хвост у Микки теперь регулярно гноится, да и аппетит совсем никуда. Нервы у него, у бедняги, в полном расстройстве, и я не уверен, что ему пойдет на пользу общение с полицейским.
- Мистер Коэн…
- Вот как? Мне нравится, когда ко мне обращаются с подобающим уважением. Так как, вы сказали, вас зовут?
- Сержант Уайт.
- Ах да, сержант Уайт. Так вот, сержант, скорби мои беспредельны, и нет им конца. Я, словно ваш гойский спаситель Иисус, несу на плечах своих бремена всего мира. Сначала в тюрьме эти ферштункенер бандиты нападают на меня и моего помощника Дэви Голдмана. Бедный Дэви после этого повредился в рассудке и, когда его выпустили, принялся расхаживать по улицам с расстегнутой ширинкой и шлангом наперевес. Я его не осуждаю, в конце концов без саморекламы не проживешь, и к чему же скрывать от людей то, чем наградила природа? Однако копы в Беверли-Хиллз не разделяют моих передовых взглядов: они схватили беднягу Дэви и в два счета запихали в психушку Камарильо, откуда он, боюсь, выйдет очень нескоро. И как будто этого мало - выйдя из тюрьмы, я узнаю, что моих верных сподвижников отстреливают одного за другим! А другие мои люди, те, кто прошел со мной огонь и воду, - Пархач Тайтелбаум, Ли Вакс, Джонни Стомпанато…
Пора прервать этот монолог.
- Джонни Стомпа я знаю.
- Ферштункенер Джонни, - яростно рявкает Микки, - Иуда, грязный Иуда, вот он кто! А Лана Тернер для него - не Магдалина, а блудница Иезавель! Он думает не головой, а головкой члена, и это рано или поздно доведет его до беды. Кто спорит, оснащен он даже лучше, чем бедняга Дэви; но я вытащил его из грязи, я взял этого мелкого вымогателя и сделал своим телохранителем - а теперь он отказывается вернуться ко мне, предпочитает жрать сэндвичи в жральне Пархача Тайтелбаума и якшаться с Собачником Перкинсом, грязным типом, который, как я слыхал из самых достоверных источников, не стыдится совокупляться с соплеменницами моего Микки… Так вы сказали, вас зовут Уайт?
- Верно, мистер Коэн.
- Венделл Уайт? Бад Уайт?
- Да, это я.
- Ма-альчик мой, что же ты сразу не сказал!
Коэн-младший задирает ногу над камином.
- Не думал, что вы обо мне слышали, - ответил Бад.
- Мальчик мой, да о чем же я мог не слышать в этом городе! Ты - один из «сынков» Дадли Смита, верно? Говорят, вы с Дадстером и еще парой крутых парней охраняете демократию в нашем благословенном городе: только благодаря вам Лос-Анджелес еще не стал добычей чужаков. Скромный мотель в Гардене, убедительный разговор, пара ударов по почкам - и дело сделано. Что ж, если мне удастся оторвать своих парней от кошерных бутербродов и дружбы с зоофилами, возможно, моя империя обретет второе дыхание. Вы с Дадстером оказали мне большую услугу, мальчик мой, и я у вас в долгу. Так что же ты хотел узнать о «Ночной сове»?
Настал миг решающего броска.
- Я слышал, братья Энгелклинги были у вас в тюрьме и рассказали вам о плане Дюка Каткарта. Не могли ли вы или Дэви Голдман рассказать об этом кому-то из заключенных?
- Невозможно, - энергично мотает головой Микки Коэн. - Я не говорил никому, даже Дэви. Верно, я не стеснялся обсуждать свои дела с товарищами по несчастью, но об этом не говорил ни единой живой душе. И то же самое сказал этому парню, Эксли, когда он меня допрашивал. А теперь, сынок, хочешь догадку от старика Микстера? Думается мне, убивать пятерых невинных людей из-за каких-то грязных книжонок логично в одном-единственном случае - если торговля этими книжонками уже налажена и приносит большой доход. Так что брось эту гребаную «Ночную сову».
Ничего ты здесь не раскопаешь: скорее всего, убийцы - те шварцес, которых перестрелял ваш герой-молокосос.
- Не думаю, что в «Ночной сове» убили Дюка Каткарта, - говорит Бад. - Я думаю, это был двойник - человек, выдававший себя за него. Этот парень убил Каткарта, забрал его одежду и под видом Каткарта появился в «Ночной сове». И еще мне думается, что ниточка ведет в тюрьму Мак-Нил.
Коэн закатывает глаза.
- Во всяком случае, не ко мне, мальчик мой. Я никому ничего не говорил. И не могу себе представить, чтобы Пит и Бакс болтали об этом с кем-то еще. А где жил этот комик Каткарт?
- В Силверлейк.
- Что ж, покопай в тамошних холмах - может, разыщешь его кости.
При этих словах Баду вдруг вспоминается мать Сью Леффертс в Сан-Берду - дверь на цепочке, внимательный и недоверчивый взгляд темных глаз. Что, если…
- Спасибо вам, мистер Коэн.
- И забудь об этой ферштункенер «Ночной сове», - бросает Коэн на прощание.
Коэн-младший поглядывает на Бада, словно намеревается вцепиться в пах.
* * *
Сан-Бернардино, Хильда Леффертс. В прошлый раз она быстро выставила его за порог. Сегодня он явился с новой информацией - приятель Сьюзен Нэнси, парень, похожий на Дюка Каткарта. Надавить, если понадобится - запугать.
Два часа на дорогу. Скоро откроется фривэй, и путь до Сан-Берду станет вдвое короче. От старшего Эксли - к младшему: этот слизняк знает о нас с Инес. Точно знает - в тот день Бад прочел это у него на лице. А это значит, что Эксли надо опасаться. Оба они ждут удобного случая, но у Бада есть преимущество - Эксли по-прежнему видит в нем тупого громилу, способного лишь махать кулаками.
Хильда Леффертс живет в одноэтажной лачуге с дощатой пристройкой. Бад поднимается на крыльцо, проверяет почтовый ящик. Три чека - пенсионный фонд Локхит, социальное страхование, благотворительная служба округа. Отлично - есть чем ее напугать. Бад нажимает на кнопку звонка.
Дверь приоткрывается - узкая щель, перечеркнутая цепочкой. Хильда, скрипуче:
- Я вам уже сказала и еще раз повторю: плевать мне на вас и на то, что вам нужно, оставьте в покое мою несчастную дочь!
Бад веером раскрывает перед ней чеки.
- Я получил от властей округа разрешение придержать эти чеки, пока вы не согласитесь сотрудничать. Нет показаний - нет денег.
Хильда испускает пронзительный вопль. Бад толкает дверь, вырвав цепочку из гнезда, входит внутрь. Хильда, пятясь:
- Умоляю вас, я бедная женщина…
Со всех четырех стен обшарпанной комнатушки загадочно улыбается Баду Сьюзен Нэнси: женщина-вамп из ночного клуба.
- Будьте умницей, ладно? - говорит Бад. - Помните, о чем я вас спрашивал в прошлый раз? Незадолго до того, как Сью переехала в Лос-Анджелес, у нее здесь появился дружок. В прошлый раз, когда я вас о нем спросил, вы испугались. И сейчас вы чего-то боитесь. Рассказывайте. Пять минут- и я уйду. И никто об этом не узнает.
Хильда, испуганно вращая глазами:
- Совсем никто?
Бал протягивает ей чек из «Локхида».
- Совсем никто. Начинайте. Другие два получите, когда закончите.
Хильда поворачивается, начинает говорить, обращаясь к фотографии дочери над дверью:
- Сьюзи, ты мне сказала, что познакомилась с этим человеком в коктейль-баре. Меня сразу что-то насторожило. Ты уверяла, что он хороший человек, что свой долг обществу он заплатил, но ни за что не хотела называть его имени. Потом я видела тебя вместе с ним, ты названа его как-то, не припомню - то ли Дик, то ли Дин, то ли Ди, то ли Дон, - а он ответил: «Нет, Дюк. Привыкай». А еще однажды, когда я вернулась домой, старая миссис Дженсен рассказала, что ты была у нас дома вместе с этим человеком, к вам пришел еще кто-то, а потом миссис Дженсен услышала какой-то шум…
«Заплатил долг обществу»… Бад не сразу соображает, что это значит попросту «отсидел».
- И вы так и не узнали, как его зовут?
- Так и не узнала. Я…
- Сьюзен не знала двух братьев по фамилии Энгелклинг? Они жили здесь, в Сан-Бернардино.
Хильда, не отрывая глаз от фотографии:
- Бедная моя Сьюзи! Нет, кажется, нет. Я о них ничего не слышала.
- Друг Сьюзен не упоминал имени Дюка Каткарта? Не говорил о торговле порнографией?
- Нет! Сьюзи была хорошая девочка, она не стала бы заниматься такой грязью! А Каткарт - это человек, которого вместе с ней убили? Нет, его имени я никогда до того не слышана.
Бад сует ей чек от округа.
- А теперь расскажите, что было после того, как миссис Дженсен услышала шум.
Хильда, со слезами на глазах:
- На следующий день, придя домой, я увидела на полу в пристройке пятна, очень похожие на засохшую кровь. А ведь пристройка была совсем новенькая, мы ее выстроили на страховку моего покойного мужа! Скоро появились Сьюзен и этот человек, и я заметила, что они оба нервничают. Тот человек прошелся по дому, залез в подпол, потом позвонил по какому-то лос-анджелесскому номеру, и они со Сьюзи уехали. А неделю спустя ее убили, и я… ну, знаете… я тогда решила, может, она уже тогда опасалась чего-то, потому и вела себя так… И я тоже испугалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75