это целая вселенная, сказочная страна Рэймонда Дитерлинга, отца современной анимации, где будут радоваться и наслаждаться жизнью дети всех возрастов. В Фантазиленде они смогут познакомиться со своими любимыми героями, созданными гением Дитерлинга. Фантазиленд станет излюбленным местом для всех, кто молод не только телом, но и душой!
Эд смотрел на отца. Пятьдесять семь лет (выглядит на сорок пять): полицейский бог знает в каком поколении, хозяин особняка в Хенкок-парке. Человек, которому стоит пальцем шевельнуть - и все городские шишки, забыв о своих планах на сочельник, побегут к нему. Гости зааплодировали. Престон указал на высокую, покрытую снежной шапкой гору.
- «Мир Пола», леди и джентльмены. Точная копия горы в Сьерра-Невада. В «Мире Пола» вас ждет захватывающее катание на санях и лыжах, а также представления для всей семьи с участием Мучи, Скутера и Дэнни. Вы спросите, почему «Мир Пола»? Кто такой Пол? Пол - это сын Рэймонда Дитерлинга, мальчик, трагически погибший в 1936 году. Он попал под лавину во время турпохода в горы - на той самой горе, копию которой вы сейчас видите. Но довольно о грустном: добавлю, леди и джентльмены, что десять центов из каждого доллара, потраченного посетителями в «Мире Пола», пойдет в Фонд помощи детям, больным полиомиелитом!
Бурные аплодисменты. Престон кивнул Тимми Валберну - актеру, играющему Мучи-Мауса в «Часе фантазий»: веерозубый Валберн, как всегда, жевал сыр. Валберн легонько подтолкнул стоящего рядом с ним мужчину, тот не остался в долгу.
Пока Валберн пищал и кривлялся, изображая Мучи, взгляд Эда выхватил из толпы Арта Де Спейна. Эд сделал ему знак, и оба вышли в холл.
- Черт возьми, вот так сюрприз!
- Дитерлинг об этом объявил в «Часе фантазий». А что, тебе отец не говорил?
- Нет. Даже не знал, что они с Дитерлингом знакомы. Интересно, где сошлись? Может, на деле Атертона? Тот парнишка, Крошка Вилли Веннерхолм - он ведь, кажется, у Дитерлинга снимался?
Де Спейн улыбается.
- Я ведь состоял при твоем отце. Нет, тогда пути двух великих людей не пересекались. Просто Престон умеет налаживать связи. Кстати, о связях: обратил внимание на этого Мучи-Мышака и его дружка?
Эд кивает.
- А кто это?
Из комнаты доносится взрыв хохота. Де Спейн проводит Эда в кабинет.
- Билли Дитерлинг, сын Рэя. Оператор «Жетона Чести» - сериала, еженедельно прославляющего нашу доблестную полицию на всю страну. Вот и я думаю: интересно, когда Тимми делает Билли минет, сырные крошки в зубах не мешают?
Эд смеется.
- Ну ты и гонишь, Арт!
Де Спейн вальяжно раскидывается в кресле.
- Эдди, скажу тебе, как бывший коп - копу нынешнему: у тебя даже слово «гонишь» звучит словно у профессора из колледжа. И вообще, почему ты все еще Эдди? Пора бы Эдмундом становиться.
Эд поправляет очки.
- Ясно. Сейчас услышу очередной добрый совет. Не уходи из патруля, потому что Паркер в нем досиделся до начальника полиции. Так и продвинешься вверх по административной лестнице, поскольку природных данных Отца-командира у тебя нет.
- С чувством юмора у тебя неважно. А вот мой совет. Избавься от этих стеклышек. Если не считать Тада Грина, никто в Бюро очков не носит.
- Слушай, а ведь ты скучаешь по полиции. Будь у тебя возможность, мне кажется, бросил бы «Эксли Констракшн» вместе с пятью десятками тысяч в год и ушел бы не оглядываясь.
Де Спейн закуривает.
- Только вместе с твоим отцом.
- Вот как?
- Да, так. В полиции я был лейтенантом, а Престон - инспектором. И сейчас я при нем. Хотелось бы в кои-то веки с ним сравняться.
- Никакой «Эксли Констракшн» не было бы, если бы ты не разбирался в стройматериалах.
- Спасибо. И серьезно тебе говорю: избавься от очков.
Эд берет со стола фотографию в рамке. Старший брат Томас - в форме. За день до гибели.
- Будь ты копом, я бы тебе выговор влепил. За несоблюдение субординации.
- Да уж, с тебя станется! Ты какое место занял на лейтенантском экзамене?
- Первое. Из двадцати трех кандидатов. При том что я моложе остальных минимум лет на восемь, меньше всех пробыл сержантом, и вообще в полиции прослужил меньше всех.
- И хочешь попасть в Бюро расследований?
Эд ставит фотографию на место.
- Да.
- Ну что ж. Для начала тебе придется годик-другой подождать вакансии. Потом обнаружится, что вакансия эта - в патруле. А потом ты узнаешь: чтобы перевестись из патруля в Бюро, нужно много лет лизать задницу начальству. Тебе сейчас двадцать девять, верно?
- Верно.
- Значит, лейтенантом станешь в тридцать или тридцать один. А молодых да ранних у нас не любят. Шутки в сторону, Эд. Это не для тебя, понимаешь? Те, кто служит в Бюро расследований, - крутые парни. А ты не такой. Да, Паркер открыл патрульным офицерам путь в Бюро - но этот путь не для тебя, Эд. Подумай об этом.
- Арт, - говорит Эд, - я хочу расследовать преступления. У меня есть связи. Я награжден крестом «За выдающиеся заслуги» . Это не круто, как по-твоему? И в Бюро Я пройду.
Де Спейн стряхивает с одежды упавший пепел.
- Будем говорить начистоту. Хорошо, Солнечный Джимми?
Детское прозвище повисает в воздухе.
- Конечно.
- Видишь ли… коп ты неплохой. Со временем, быть может, станешь по-настоящему классным копом. И в том, что ты можешь нажать на спуск, я ни секунды не сомневаюсь. Но твой отец… Когда надо, он умел быть своим в доску, а когда надо - последним сукиным сыном. Его обожали и ненавидели. Ненавидели - но обожали. Ты так не сможешь.
Эд сжимает кулаки.
- Ты собирался дать мне совет, дядя Артур. Совет копа, бросившего службу ради денег, - копу, который никогда не уйдет из полиции.
Де Спейн морщится.
- Хочешь моего совета? Будь по-твоему. Интригуй, наушничай, подпевай начальству, лижи задницу Уильяму X. Паркеру. И моли Бога о том, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте.
- Как ты и мой отец?
- В точку, Солнечный Джимми.
Эд переводит взгляд на свою форму, висящую на вешалке. Она сшита на заказ: острые стрелки на брюках, сержантские полоски, одинокая нашивка на рукаве.
- Желаю тебе золотых полосок, Эдди, - говорит Де Спейн. - И тесьмы на фуражке. Не будь ты мне дорог, я бы не капал тебе на мозги.
- Знаю.
- Но ты ведь, черт возьми, у нас герой!
Эд чувствует, что пора сменить тему.
- Завтра Рождество, и ты думаешь о Томасе.
Де Спейн кивает.
- Все пытаюсь понять, в чем же я прокололся. О чем его не предупредил. Он ведь даже не расстегнул кобуру.
- Откуда ему было знать, что уличный щипач пойдет на дело с пистолетом?
Де Спейн тушит сигару.
- Томас был прирожденный коп, все на лету схватывал… Так мне тогда казалось. Должно быть, поэтому я теперь надоедаю поучениями тебе.
- Его уже двенадцать лет нет в живых. Я доищусь до правды.
- Знаешь, считай, я забыл, что ты это сказал.
- Нет, не забывай. Помни об этом, когда я поступлю в Бюро. И когда отец будет пить за Томаса и мать, не вздумай каяться. Отец потом неделю в себя не придет.
В дверях появляется Престон Эксли с бутылкой и бокалами. Де Спейн вскакивает.
- С Рождеством, отец, - говорит Эд. - И мои поздравления.
Престон разливает виски по бокалам.
- Спасибо. Да, заказ на королевство мультяшных грызунов достался «Эксли Констракшн». А к сыру я в жизни больше не притронусь. Тост, джентльмены. За упокой души моего сына Томаса и моей жены Маргарет - и за нас троих.
Все трое пьют, и Де Спейн снова наполняет бокалы. Потом Эд произносит любимый тост отца:
- Пусть преступления, взывающие к правосудию, никогда не остаются нераскрытыми!
За третьей порцией он говорит:
- Отец, я и не знал, что ты знаком с Рэймондом Дитерлингом.
Престон улыбается.
- Мы уже много лет знаем друг друга по бизнесу. Этот контракт мы с Артом держали в секрете по просьбе Рэймонда - он хотел сам о нем объявить в этой своей детской телепередаче.
- Ты с ним познакомился, когда расследовал дело Атертона?
- Нет. Да я тогда и не занимался строительством. Артур, у тебя есть тост?
Де Спейн разливает по бокалам остаток виски.
- За блестящую карьеру нашего будущего лейтенанта в Бюро расследований!
Оба смеются. Престон говорит:
- Кстати, Эдмунд, тут Джоан Морроу интересовалась, есть ли у тебя невеста. Кажется, она к тебе неравнодушна.
- Думаешь, из светской львицы получится хорошая жена для копа?
- Для простого копа - вряд ли, для копа в чинах - Очень может быть.
- Например, для шефа Бюро расследований?
- Скорее, для командира патрульной службы, - поджимает губы, Престон.
- Отец, ты мечтал, что патрульную службу возглавлю я, а Бюро расследований - Томас. Но Томас мертв. Не лишай меня этой возможности! Не заставляй кроить жизнь по твоей мерке!
Престон меряет сына долгим взглядом.
- Ясно. Хорошо, что ты заговорил со мной в открытую, сынок. Ты прав: когда-то я действительно об этом мечтал. Но не в этом дело. Из тебя не выйдет хорошего детектива. Ты не чувствуешь людей, их слабостей.
Эду вспоминается Томас: математический склад ума и страсть к хорошеньким девицам.
- А Томас чувствовал?
- Да.
- Папа, я пристрелил бы этого щипача, едва он в карман полез!
- Черт возьми! - бормочет Де Спейн, но Престон жестом заставляет его замолчать.
- Не надо. Все нормально. Эдмунд, несколько вопросов, прежде чем я вернусь к гостям. Вопрос первый: сможешь ли ты сфабриковать улику, чтобы отправить виновного за решетку?
- Если понадобится…
- Отвечай, да или нет.
- Я… нет.
- Сможешь выстрелить бандиту в спину, если понимаешь, что на суде ловкий адвокат его отмажет?
- Я…
- Да или нет, Эдмунд.
- Нет.
- Сможешь выбить из обвиняемого признание, если знаешь, что он виновен?
- Нет.
- Сможешь подтасовать улики на месте преступления так, чтобы поддержать версию обвинителя?
- Нет.
Престон вздыхает.
- Так не рвись на должность, где тебе придется делать такой выбор. Бог дал тебе хорошие мозги: пользуйся ими.
Эд бросает взгляд на свою форму.
- Я и хочу ими пользоваться: расследовать преступления.
- Одно тебе могу сказать, - усмехается Престон, - у тебя есть упорство, которого Томасу недоставало. В Бюро в патруле - ты нигде не пропадешь. Не зря тебе дали Крест.
Звонит телефон, и Де Спейн снимает трубку. Эду вспоминаются японские траншеи, и он не поднимает глаз.
- Лейтенант Фрилинг из участка, - говорит Де Спейн. - говорит, кутузка уже битком набита. И еще, что час назад подстрелили двоих патрульных. Двое подозреваемых арестованы, четверо еще на свободе. Просит, чтобы ты поторапливался.
Эд поворачивается к отцу - но Престон уже в холле, обемивается шутками с мэром Бауроном в рождественской шляпе с ушами, как у Мучи-Мауса.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
К доске на стене прикноплены журнальные вырезки: «Борец с наркотиками ранен в перестрелке», «Актера Митчума застукали с марихуаной». На столе, в рамочках - статьи из «Строго секретно»: «Наркодилеры дрожат, когда Отдел по борьбе с наркотиками выходит на тропу войны»; «Актеры утверждают: своей достоверностью сериал „Жетон Чести“ обязан консультанту». К статье о «Жетоне Чести» прилагается фото - сержант Джек Винсеннс с главным героем, Бреттом Чейзом. Бретт Чейз - педофил, трижды привлекался за приставание к мальчикам, каждый раз дело заминали. В досье, что хранится у редактора, подробно об этом рассказано. В журнале вы этого не найдете.
Джек Винсеннс оглянулся. Отдел по борьбе с наркотиками опустел, затих - только в его комнатушке горит свет. Без десяти минут полночь. Он обещал Дадли Смиту напечатать за него отчет об организованной преступности для Аналитического отдела. А Фрилингу обещал выпивку для вечеринки в участке - Сид Хадженс из «Строго секретно» должен привезти ром, да вот что-то не звонит. С Дадли Джек договорился по-свойски: отпечатать рапорт несложно - печатает он сотню знаков в минуту, - а за это Дадли завтра устроит ему обед в «Тихом океане» с Эллисом Лоу. Лишний приработок Джеку сейчас не помешает, как и связи в офисе окружного прокурора. Он закурил и начал читать.
Ничего себе рапорт - на одиннадцати страницах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75