Порнография, Честер. Помнишь те секс-журнальчики, что ты развозил для «Флер-де-Лис» пять лет назад?
Йоркин дергает головой вверх-вниз: помнит.
- Помнишь картинки с подрисованной кровью?
Йоркин улыбается - рубеж предательства пройден, ему стаю легче.
- Конечно помню. А Пирса правда посадят?
До их с Джеком сценария - десять часов.
- Может быть, уже сегодня вечером.
- А, черт! Ладно, отплачу ему за его поганые опыты!
- Рассказывай, Честер. Только медленно и по порядку.
Честер поднимается, разминает ноги.
- Только Пирс - хитрая сволочь. Он мне все это рассказывал, когда я был под кайфом. Чтобы я потом ничего толком не помнил, сечешь?
Эд достает блокнот.
- Расскажи все, что помнишь.
Йоркин откашливается, потирает горло:
- Ну, в общем, дело было так. Сначала Пирс занимался только девочками. Однажды какой-то парень, не знаю, как его звали, уговорил пару девочек и их клиентов сняться для порножурнала. Сделал несколько таких журналов, принес их Пирсу и предложил торговать порнухой: типа он снимает и продает, а Пирс предоставляет девочек и получает свою долю. Пирсу идея понравилась, только он не хотел, чтобы кто попало глазел на его девушек и их клиентов. Он выкупил у этого парня журналы и стал продавать их сам через «Флер-де-Лис» - только для избранных, так он говорил. Это был вроде как пробный маркетинг - Пирс считал, так легче контролировать, что куда идет. Называл это замкнутым распределением.
Как видно, не такое уж замкнутое и не только «для избранных», раз несколько порножурналов попали в мусорный ящик, а оттуда - в Отдел нравов.
- Продолжай, Честер.
- Ну этот парень от Пирса узнал о братьях Энгелклингах - что у них своя типография и что от легких деньжат эти ребята никогда не отказываются. Нашел посредника, чтобы самому не светиться, этот посредник пошел к Энгелклингам и предложил печатать порнуху, а деньги пополам.
Посредник - Дюк Каткарт. Линии-зигзаги: от Коэна - к братьям, от братьев - к Пэтчетту, боковая ветка: Микки в тюрьме Мак-Нил - Голдман - Ван Гельдер, еще один зигзаг: порнуха - героин.
- Честер, а почему он тебе все это рассказывал?
Честер, усмехнувшись:
- Так он ведь сам торчок еще тот. Только не колется, а нюхает. Известно, когда нюхнешь белого, тянет поболтать. Вот он обо всем этом и говорил со мной, вроде как с собакой разговаривают.
- Значит, сейчас Пэтчетт больше порнухой не торгует? Занимается только героином?
- Не-а. Помнишь, я говорил про того мужика, который Базза Микса пришил и спер восемнадцать фунтов белого? У него на порнуху нюх и она же его коронный номер. У него целые списки богатеньких извращенцев, на такое падких, плюс связи в Южной Америке. С этими картинками они с Пирсом миллион лет назад начинали, потом откуда-то новые журналы добыли. Кто их делает - не знаю. Сейчас все это добро лежит где-то на складе, не знаю где, а пускать его в ход Пирс, видать, пока опасается. Хочет небось, чтобы все улеглось.
Миллионное дело, думает Эд. Сама но себе торговля порнографией не всегда предсказуема, а двадцать фунтов чистого героина - это целое состояние… Многомиллионное состояние. Вот и мотив - выгода.
- Я тебе еще кое-что скажу, - продолжает Йоркин. - У Пирса в доме есть сейф заминированный. Он там все держит - и деньги, и порошок.
ДЕНЬГИ, думает Эд. Йоркин:
- Эй, ты вообще меня слушаешь? Хочешь адрес нового склада? 8819, Линден, Лонг-Бич. Эксли, да ты меня слушаешь?
- Филе миньон в камеру, Честер. Ты это заслужил.
* * *
Новые линии в блокноте: Эд читает отчеты Фиска и Клекнера, добавляет к тому, что сам узнал от Мальвази и Йоркина.
Героин и порнография соединены жирной линией. Убийца Сида Хадженса приобретает реальные очертания - этот тот безымянный «парень», что делал порножурналы для «Флер-де-Лис». Дюк Каткарт - подставная фигура, его представитель. Дин Ван Гельдер убивает Каткарта по приказу Дэви Голдмана, тот узнает о выгодном деле, подслушав разговор братьев Энгелклингов с Микки Коэном. Вездесущий Коэн - то и дело всплывает его имя. Каково его реальное участие во всем этом? Коэн - притча во языцех, и повесить на него всех собак было бы ловким маневром. Правда, у Коэна украдены те восемнадцать фунтов героина, что передал Пэтчетту для обработки еще один безымянный персонаж - загадочный «мужик», убийца Базза Микса. Этот «мужик» интересуется порнографией: это он предложил Пирсу возобновить производство и распространение журналов по образцу 1953 года. Вывод: убийцы из «Ночной совы» - профессионалы (или, по крайней мере, полупрофессионалы), их цель - перехватить у Пэтчетта порнографический и, возможно, героиновый бизнес. Мишень убийц - Дюк Каткарт. Почему именно он? Преувеличил свою важность, похвастался в каком-нибудь разговоре, что торгует порнухой «от себя»? Или убийцы знали, что его место занял Ван Гельдер, и целили именно в самозванца? Наконец, главный вопрос: кто за всем этим стоил? Речь идет о профессионалах, об организованной преступности - однако все мафиозные главари сейчас мертвы или не у дел: Франц Энгелклинг давно в могиле. Дэви Голдман превратился в растение, Микки Коэн залег на дно, не понимая, что происходит. Еще вопрос: кто убил Пита и Бакса Энгелклингов?
И еще одна линия - страшный кровавый пунктир. Лорен Атертон, 1934 год. Но как может быть?…
В дверь стучит Фиск.
- Сэр, я привел Лакса и Гейслера.
- И?…
- Гейслер предъявил заранее подготовленное заявление.
- Читай.
Фиск разворачивает сложенный вчетверо бумажный лист.
- «Относительно моих отношений с Пирсом Морхауом Пэтчеттом я, Теренс Лакс, доктор медицины, делаю следующее нотариально заверенное заявление. Мои отношения с Пирсом Пэтчеттом носят чисто профессиональный характер, а именно: по его просьбе я выполнял сложные пластические операции на лицах некоторых его знакомых, как мужского, так и женского пола, с целью увеличить уже существующее сходство этих людей с известными актерами и актрисами. Слухи о том, что эти молодые люди и девушки под руководством Пэтчетта занимаются проституцией, ни подтвердить, ни опровергнуть не могу. Под присягой подтверждаю, что…» - ну и так далее.
Эд:
- Этого мало. Дуэйн, оформи протокол на Йоркина и Риту Хейворт. Пособничество и подстрекательство - дату задержания пока не ставь. Позволь им сделать по одному звонку. Затем отправляйся на Лонг-Бич и наложи арест на дом 8819 по Линден. Это склад «Флер-де-Лис»: скорее всего, Пэтчетт там уже все вычистил, но это неважно. Если склад пуст, наследи там посильнее и оставь дверь открытой.
Фиск, сглотнув слюну:
- Н-наследить, сэр? И не ставить дату задержания?
- Именно. И когда я приказываю, выполнять приказ не задавая вопросов.
- Э-э… слушаюсь, сэр, - отвечает Фиск.
Эд закрывает за ним дверь, нажимает кнопку селекторной связи.
- Дон, пришли сюда Лакса и Гейслера.
В динамике, громко:
- Да, сэр. - И шепотом: - Сэр, хочу вас предупредить: они оба просто кипят от ярости.
Эд открывает дверь. Твердым шагом входят Лакс и Гейслер.
Никаких рукопожатий. Гейслер:
- По правде говоря, тот обед, который мы съели, дожидаясь, пока вы нас примете, и приблизительно не соотносится с той суммой, которую доктору Лаксу придется выплатить мне за потраченное здесь время. Тем более возмутительно, что он пришел сюда по своей доброй воле, а вы заставили его прождать несколько часов!
Эд, с улыбкой:
- Примите мои извинения. Я получил подготовленное вами заявление и вопросов по существу к доктору Лаксу не имею. Хочу попросить вас только об одном одолжении - за которое вы, разумеется, будете достойно вознаграждены. А что касается потраченного вами времени, мистер Гейслер, то пришлите мне счет. Вы знаете, я могу себе позволить оплатить ваши услуги.
- Знаю, что ваш отец может. Что ж, продолжайте. Мой клиент и я внимательно вас слушаем.
Эд - Лаксу:
- Доктор, думаю, мы с вами поймем друг друга. Я многое знаю о ваших делах, а вы знаете - или хотя бы догадываетесь, - что известно мне. Помогите мне, и я обещаю вам свою дружбу.
Лакс, чистя ногти скальпелем:
- «Дейли Ньюс» уверяет, что ваши дни сочтены.
- Не стоит верить тому, что пишут в «Дейли Ньюс». Пэтчетт и героин, доктор. Я не буду спрашивать, откуда вы знаете: с меня вполне довольно слухов.
Гейслер и Лакс переглядываются, отходят к двери, начинают шептаться. Наконец Лакс говорит:
- Я слышал, что Пэтчетт связан с очень серьезными людьми, которые стремятся установить контроль над торговлей героином в Лос-Анджелесе. Химик он от бога, и, говорят, в течение уже многих лет он разрабатывает новый наркотик, с выходом которого на рынок героин уйдет в историю. Гормональные, антипсихотические средства - весьма необычная смесь. Говорят, после многих лет его разработки наконец увенчались успехом: новый наркотик готов, осталось только его производить и продавать. Я сдержал свое слово, капитан, - надеюсь, и вы сдержите свое. Джерри, поймайте этого человека на слове и пришлите ему счет.
* * *
Все новые линии ведут в одну точку - к героину. Эд звонит Бобу Галлодету, оставляет через секретаршу сообщение: в деле «Ночной совы» прорыв - позвони мне.
Фотография на столе: Инес с его отцом в Эрроухед. Эд задумывается, глядя на снимок, затем набирает номер Линн.
- Алло?
- Линн, это Эксли.
- Боже мой! Здравствуй.
- Ты так и не пошла к Пэтчетту, верно?
- А ты думал, что пойду? На это и рассчитывал?
Эд переворачивает снимок лицом вниз.
- Линн, я хочу, чтобы ты уехала из Лос-Анджелеса. На неделю или около того. У меня есть домик на озере Эрроухед, поезжай туда. Уезжай сейчас же.
- Пирс…
- Потом все объясню.
- Ты приедешь туда?
Эд просматривает свой «сценарий».
- Да, как только подготовлю кое-что здесь. Ты видела Уайта?
- Он пришел и ушел, где он сейчас - не знаю. С ним все в порядке?
- Да… Нет… Черт, понятия не имею. Встретимся на озере, в кафе «Фернандо». Это недалеко от моего домика. Например, в шесть.
- Хорошо, буду.
- Думал, убедить тебя будет сложнее.
- Я уже сама себя во многом убедила. Отъезд из города все упростит.
- Что это значит, Линн?
- Всему рано или поздно приходит конец. Иногда промолчать - значит совершить геройство. Или нет? Как думаешь?
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Бад просыпается в мотеле «Виктория». Солнце за окном опускается за горизонт - он проспал полночи и весь день. Бад садится на койке, протирает глаза, прогоняя образ Спейда Кули. Сигаретный дымок. У дверей сидит и смотрит на него Дадли Смит.
- Кошмары мучают, сынок? Ты метался во сне.
Верно, ему снились кошмары: Спейд Кули, Инес, за ней гнались репортеры, она кричат: «Это ты виноват! Ты опозорил меня, чтобы отплатить Эксли!»
- Знаешь, сынок, сейчас, во сне, ты мне напомнил моих детишек. Ты ведь знаешь, я люблю тебя как сына.
Бад отбрасывает пропотевшую простыню.
- Что теперь, босс? Что мне делать?
- Для начала - просто слушать. Ты знаешь, что уже много лет я с несколькими коллегами не покладая рук работаю над тем, чтобы удерживать организованную преступность в Лос-Анджелесе в должных рамках. Рано или поздно настанет день, когда мы сможем воспользоваться плодами своих трудов, - и, полагаю, день этот уже недалек. И ты, сынок, как один из нас, получишь должное вознаграждение. В наших руках будет огромная сила и огромная власть, которой, не сомневаюсь, каждый из нас сможет распорядиться достойно. Только представь, какие усилия потребуются, чтобы избавить город от черных подонков. Однако для начала нам придется побеседовать по душам с одним итальянцем - беспокойным малым, от которого одни неприятности. Ты уже имел с ним дело в прошлом, и, думаю, твое участие в разговоре будет нам особенно полезно.
Бад потягивается, хрустя костяшками пальцев.
- Я вообще-то спрашивал о «Ночной сове». И говори напрямик, ладно?
- Куда уж прямее, сынок. Эдмунд Дженнингс Эксли - вот наша цель. Знаешь, чем он сейчас занимается, сынок? Собирает доказательства против Линн, чтобы посыпать соль на твои старые раны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Йоркин дергает головой вверх-вниз: помнит.
- Помнишь картинки с подрисованной кровью?
Йоркин улыбается - рубеж предательства пройден, ему стаю легче.
- Конечно помню. А Пирса правда посадят?
До их с Джеком сценария - десять часов.
- Может быть, уже сегодня вечером.
- А, черт! Ладно, отплачу ему за его поганые опыты!
- Рассказывай, Честер. Только медленно и по порядку.
Честер поднимается, разминает ноги.
- Только Пирс - хитрая сволочь. Он мне все это рассказывал, когда я был под кайфом. Чтобы я потом ничего толком не помнил, сечешь?
Эд достает блокнот.
- Расскажи все, что помнишь.
Йоркин откашливается, потирает горло:
- Ну, в общем, дело было так. Сначала Пирс занимался только девочками. Однажды какой-то парень, не знаю, как его звали, уговорил пару девочек и их клиентов сняться для порножурнала. Сделал несколько таких журналов, принес их Пирсу и предложил торговать порнухой: типа он снимает и продает, а Пирс предоставляет девочек и получает свою долю. Пирсу идея понравилась, только он не хотел, чтобы кто попало глазел на его девушек и их клиентов. Он выкупил у этого парня журналы и стал продавать их сам через «Флер-де-Лис» - только для избранных, так он говорил. Это был вроде как пробный маркетинг - Пирс считал, так легче контролировать, что куда идет. Называл это замкнутым распределением.
Как видно, не такое уж замкнутое и не только «для избранных», раз несколько порножурналов попали в мусорный ящик, а оттуда - в Отдел нравов.
- Продолжай, Честер.
- Ну этот парень от Пирса узнал о братьях Энгелклингах - что у них своя типография и что от легких деньжат эти ребята никогда не отказываются. Нашел посредника, чтобы самому не светиться, этот посредник пошел к Энгелклингам и предложил печатать порнуху, а деньги пополам.
Посредник - Дюк Каткарт. Линии-зигзаги: от Коэна - к братьям, от братьев - к Пэтчетту, боковая ветка: Микки в тюрьме Мак-Нил - Голдман - Ван Гельдер, еще один зигзаг: порнуха - героин.
- Честер, а почему он тебе все это рассказывал?
Честер, усмехнувшись:
- Так он ведь сам торчок еще тот. Только не колется, а нюхает. Известно, когда нюхнешь белого, тянет поболтать. Вот он обо всем этом и говорил со мной, вроде как с собакой разговаривают.
- Значит, сейчас Пэтчетт больше порнухой не торгует? Занимается только героином?
- Не-а. Помнишь, я говорил про того мужика, который Базза Микса пришил и спер восемнадцать фунтов белого? У него на порнуху нюх и она же его коронный номер. У него целые списки богатеньких извращенцев, на такое падких, плюс связи в Южной Америке. С этими картинками они с Пирсом миллион лет назад начинали, потом откуда-то новые журналы добыли. Кто их делает - не знаю. Сейчас все это добро лежит где-то на складе, не знаю где, а пускать его в ход Пирс, видать, пока опасается. Хочет небось, чтобы все улеглось.
Миллионное дело, думает Эд. Сама но себе торговля порнографией не всегда предсказуема, а двадцать фунтов чистого героина - это целое состояние… Многомиллионное состояние. Вот и мотив - выгода.
- Я тебе еще кое-что скажу, - продолжает Йоркин. - У Пирса в доме есть сейф заминированный. Он там все держит - и деньги, и порошок.
ДЕНЬГИ, думает Эд. Йоркин:
- Эй, ты вообще меня слушаешь? Хочешь адрес нового склада? 8819, Линден, Лонг-Бич. Эксли, да ты меня слушаешь?
- Филе миньон в камеру, Честер. Ты это заслужил.
* * *
Новые линии в блокноте: Эд читает отчеты Фиска и Клекнера, добавляет к тому, что сам узнал от Мальвази и Йоркина.
Героин и порнография соединены жирной линией. Убийца Сида Хадженса приобретает реальные очертания - этот тот безымянный «парень», что делал порножурналы для «Флер-де-Лис». Дюк Каткарт - подставная фигура, его представитель. Дин Ван Гельдер убивает Каткарта по приказу Дэви Голдмана, тот узнает о выгодном деле, подслушав разговор братьев Энгелклингов с Микки Коэном. Вездесущий Коэн - то и дело всплывает его имя. Каково его реальное участие во всем этом? Коэн - притча во языцех, и повесить на него всех собак было бы ловким маневром. Правда, у Коэна украдены те восемнадцать фунтов героина, что передал Пэтчетту для обработки еще один безымянный персонаж - загадочный «мужик», убийца Базза Микса. Этот «мужик» интересуется порнографией: это он предложил Пирсу возобновить производство и распространение журналов по образцу 1953 года. Вывод: убийцы из «Ночной совы» - профессионалы (или, по крайней мере, полупрофессионалы), их цель - перехватить у Пэтчетта порнографический и, возможно, героиновый бизнес. Мишень убийц - Дюк Каткарт. Почему именно он? Преувеличил свою важность, похвастался в каком-нибудь разговоре, что торгует порнухой «от себя»? Или убийцы знали, что его место занял Ван Гельдер, и целили именно в самозванца? Наконец, главный вопрос: кто за всем этим стоил? Речь идет о профессионалах, об организованной преступности - однако все мафиозные главари сейчас мертвы или не у дел: Франц Энгелклинг давно в могиле. Дэви Голдман превратился в растение, Микки Коэн залег на дно, не понимая, что происходит. Еще вопрос: кто убил Пита и Бакса Энгелклингов?
И еще одна линия - страшный кровавый пунктир. Лорен Атертон, 1934 год. Но как может быть?…
В дверь стучит Фиск.
- Сэр, я привел Лакса и Гейслера.
- И?…
- Гейслер предъявил заранее подготовленное заявление.
- Читай.
Фиск разворачивает сложенный вчетверо бумажный лист.
- «Относительно моих отношений с Пирсом Морхауом Пэтчеттом я, Теренс Лакс, доктор медицины, делаю следующее нотариально заверенное заявление. Мои отношения с Пирсом Пэтчеттом носят чисто профессиональный характер, а именно: по его просьбе я выполнял сложные пластические операции на лицах некоторых его знакомых, как мужского, так и женского пола, с целью увеличить уже существующее сходство этих людей с известными актерами и актрисами. Слухи о том, что эти молодые люди и девушки под руководством Пэтчетта занимаются проституцией, ни подтвердить, ни опровергнуть не могу. Под присягой подтверждаю, что…» - ну и так далее.
Эд:
- Этого мало. Дуэйн, оформи протокол на Йоркина и Риту Хейворт. Пособничество и подстрекательство - дату задержания пока не ставь. Позволь им сделать по одному звонку. Затем отправляйся на Лонг-Бич и наложи арест на дом 8819 по Линден. Это склад «Флер-де-Лис»: скорее всего, Пэтчетт там уже все вычистил, но это неважно. Если склад пуст, наследи там посильнее и оставь дверь открытой.
Фиск, сглотнув слюну:
- Н-наследить, сэр? И не ставить дату задержания?
- Именно. И когда я приказываю, выполнять приказ не задавая вопросов.
- Э-э… слушаюсь, сэр, - отвечает Фиск.
Эд закрывает за ним дверь, нажимает кнопку селекторной связи.
- Дон, пришли сюда Лакса и Гейслера.
В динамике, громко:
- Да, сэр. - И шепотом: - Сэр, хочу вас предупредить: они оба просто кипят от ярости.
Эд открывает дверь. Твердым шагом входят Лакс и Гейслер.
Никаких рукопожатий. Гейслер:
- По правде говоря, тот обед, который мы съели, дожидаясь, пока вы нас примете, и приблизительно не соотносится с той суммой, которую доктору Лаксу придется выплатить мне за потраченное здесь время. Тем более возмутительно, что он пришел сюда по своей доброй воле, а вы заставили его прождать несколько часов!
Эд, с улыбкой:
- Примите мои извинения. Я получил подготовленное вами заявление и вопросов по существу к доктору Лаксу не имею. Хочу попросить вас только об одном одолжении - за которое вы, разумеется, будете достойно вознаграждены. А что касается потраченного вами времени, мистер Гейслер, то пришлите мне счет. Вы знаете, я могу себе позволить оплатить ваши услуги.
- Знаю, что ваш отец может. Что ж, продолжайте. Мой клиент и я внимательно вас слушаем.
Эд - Лаксу:
- Доктор, думаю, мы с вами поймем друг друга. Я многое знаю о ваших делах, а вы знаете - или хотя бы догадываетесь, - что известно мне. Помогите мне, и я обещаю вам свою дружбу.
Лакс, чистя ногти скальпелем:
- «Дейли Ньюс» уверяет, что ваши дни сочтены.
- Не стоит верить тому, что пишут в «Дейли Ньюс». Пэтчетт и героин, доктор. Я не буду спрашивать, откуда вы знаете: с меня вполне довольно слухов.
Гейслер и Лакс переглядываются, отходят к двери, начинают шептаться. Наконец Лакс говорит:
- Я слышал, что Пэтчетт связан с очень серьезными людьми, которые стремятся установить контроль над торговлей героином в Лос-Анджелесе. Химик он от бога, и, говорят, в течение уже многих лет он разрабатывает новый наркотик, с выходом которого на рынок героин уйдет в историю. Гормональные, антипсихотические средства - весьма необычная смесь. Говорят, после многих лет его разработки наконец увенчались успехом: новый наркотик готов, осталось только его производить и продавать. Я сдержал свое слово, капитан, - надеюсь, и вы сдержите свое. Джерри, поймайте этого человека на слове и пришлите ему счет.
* * *
Все новые линии ведут в одну точку - к героину. Эд звонит Бобу Галлодету, оставляет через секретаршу сообщение: в деле «Ночной совы» прорыв - позвони мне.
Фотография на столе: Инес с его отцом в Эрроухед. Эд задумывается, глядя на снимок, затем набирает номер Линн.
- Алло?
- Линн, это Эксли.
- Боже мой! Здравствуй.
- Ты так и не пошла к Пэтчетту, верно?
- А ты думал, что пойду? На это и рассчитывал?
Эд переворачивает снимок лицом вниз.
- Линн, я хочу, чтобы ты уехала из Лос-Анджелеса. На неделю или около того. У меня есть домик на озере Эрроухед, поезжай туда. Уезжай сейчас же.
- Пирс…
- Потом все объясню.
- Ты приедешь туда?
Эд просматривает свой «сценарий».
- Да, как только подготовлю кое-что здесь. Ты видела Уайта?
- Он пришел и ушел, где он сейчас - не знаю. С ним все в порядке?
- Да… Нет… Черт, понятия не имею. Встретимся на озере, в кафе «Фернандо». Это недалеко от моего домика. Например, в шесть.
- Хорошо, буду.
- Думал, убедить тебя будет сложнее.
- Я уже сама себя во многом убедила. Отъезд из города все упростит.
- Что это значит, Линн?
- Всему рано или поздно приходит конец. Иногда промолчать - значит совершить геройство. Или нет? Как думаешь?
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Бад просыпается в мотеле «Виктория». Солнце за окном опускается за горизонт - он проспал полночи и весь день. Бад садится на койке, протирает глаза, прогоняя образ Спейда Кули. Сигаретный дымок. У дверей сидит и смотрит на него Дадли Смит.
- Кошмары мучают, сынок? Ты метался во сне.
Верно, ему снились кошмары: Спейд Кули, Инес, за ней гнались репортеры, она кричат: «Это ты виноват! Ты опозорил меня, чтобы отплатить Эксли!»
- Знаешь, сынок, сейчас, во сне, ты мне напомнил моих детишек. Ты ведь знаешь, я люблю тебя как сына.
Бад отбрасывает пропотевшую простыню.
- Что теперь, босс? Что мне делать?
- Для начала - просто слушать. Ты знаешь, что уже много лет я с несколькими коллегами не покладая рук работаю над тем, чтобы удерживать организованную преступность в Лос-Анджелесе в должных рамках. Рано или поздно настанет день, когда мы сможем воспользоваться плодами своих трудов, - и, полагаю, день этот уже недалек. И ты, сынок, как один из нас, получишь должное вознаграждение. В наших руках будет огромная сила и огромная власть, которой, не сомневаюсь, каждый из нас сможет распорядиться достойно. Только представь, какие усилия потребуются, чтобы избавить город от черных подонков. Однако для начала нам придется побеседовать по душам с одним итальянцем - беспокойным малым, от которого одни неприятности. Ты уже имел с ним дело в прошлом, и, думаю, твое участие в разговоре будет нам особенно полезно.
Бад потягивается, хрустя костяшками пальцев.
- Я вообще-то спрашивал о «Ночной сове». И говори напрямик, ладно?
- Куда уж прямее, сынок. Эдмунд Дженнингс Эксли - вот наша цель. Знаешь, чем он сейчас занимается, сынок? Собирает доказательства против Линн, чтобы посыпать соль на твои старые раны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75