Эмберли в избытке наделен такими чертами
натуры, которые в нашем представлении гораздо более свойственны
средневековому итальянцу, нежели англичанину наших дней. Это
был жалкий скупец, он так замучил жену своим крохоборством, что
она стала легкой добычей для любого искателя приключений,
каковой и не замедлил явиться в образе этого
медикуса-шахматиста Эрнеста. Эмберли играл в шахматы
превосходно - характерная примета человека, способного
замышлять хитроумные планы, Уотсон. Как все скупцы, он был
ревнив, и ревность переросла у него в манию. Были на то
основания, нет ли; но он заподозрил измену. Он задался целью
отомстить и принялся с дьявольской изобретательностью строить
план мести. Подойдите-ка сюда!
Уверенно, словно это был его собственный дом, Холмс повел
нас по коридору и остановился у открытой двери кладовой.
- Фу! Как ужасно пахнет краской! - воскликнул инспектор.
- Это обстоятельство и послужило нам первой уликой, -
сказал Холмс. - Можете поблагодарить доктора Уотсона, который
его заметил, не сумев, правда, сделать должные выводы. Оно-то и
навело меня на верный след. Зачем было этому человеку в такое
неподходящее время разводить в доме вонь? Очевидно, для того,
чтобы заглушить какой-то другой запах, который мог выдать вину,
возбудить подозрение. Затем явилась мысль о комнате, вот этой
самой, с железной дверью и железной шторой - комнате, которую
можно закрыть герметически. Сопоставьте эти два факта - куда
они ведут? Это я мог установить, только осмотрев дом самолично.
В том, что здесь кроется что-то серьезное, я уже не сомневался,
потому что успел навести справки в театре Хеймаркет и -
опять-таки благодаря наблюдательности доктора Уотсона -
выяснить, что в тот вечер ни тридцатое, ни тридцать второе
кресло в ряду "Б" на балконе не было занято. Следовательно,
Эмберли в театре не был и его алиби рухнуло. Он допустил грубый
промах, позволив моему дальновидному другу заметить номер
места, на котором должна была сидеть его жена. Теперь возник
вопрос, как осмотреть дом. Я послал своего агента в самую
глухую деревушку, какая была мне известна, и вызвал туда
Эмберли в такой час, чтобы он заведомо не успел вернуться. На
случай, если что-то пойдет не так, я дал ему в попутчики
доктора Уотсона. Имя достойного пастора было, разумеется, взято
из моего Крокфорда. Я говорю достаточно ясно?
- Это неподражаемо, - благоговейным голосом произнес
инспектор.
- Теперь можно было не бояться, что мне помешают, и
спокойно лезть в чужой дом. Профессия взломщика всегда меня
соблазняла, и, вздумай я ее избрать, не сомневаюсь, что мне
удалось бы выдвинуться на этом поприще. Что же я обнаружил?
Видите - вдоль плинтуса тянется газовая труба. Прекрасно. Она
поднимается вдоль стены, а вон там, в углу, имеется кран.
Труба, как вы видите, проведена в кладовую и доходит до вон той
лепной розы в центре потолка, где ее невидно под лепниной.
Конец ее оставлен открытым. В любой момент, открыв наружный
кран, комнату можно наполнить газом. Стоит повернуть рычаг до
предела, и любой, кто окажется в этой тесной комнатке при
закрытой двери и спущенной шторе, не продержится в сознании
даже двух минут. Какой дьявольской хитростью он заманил их
сюда, я не знаю, но, едва переступив порог, они оказались в его
власти.
Инспектор с интересом рассматривал газовую трубу.
- Кто-то из наших людей говорил, что в доме пахнет газом,
- сказал он. - Но окно и дверь были, конечно, открыты, да и
краской уже попахивало. Он-то утверждал, будто начал красить
накануне происшествия. Но что же дальше, мистер Холмс?
- Дальше произошел инцидент, несколько неожиданный для
меня самого. Рано на рассвете я уже спускался в сад из окна
буфетной, как вдруг чья-то рука схватила меня за шиворот и
чей-то голос произнес: "А ну, мошенник, чем ты здесь
занимаешься?" Когда мне удалось повернуть голову, передо мной
блеснули дымчатые очки моего друга и соперника мистера Баркера.
Это была забавная встреча, и мы оба не могли сдержать улыбки.
Выяснилось, что по просьбе родственников доктора Эрнеста он
тоже предпринял расследование и тоже пришел к выводу, что дело
нечисто. Ой уже несколько дней наблюдал за домом и взял на
заметку доктора Уотсона как явно подозрительное лицо,
посетившее усадьбу. Арестовать Уотсона он не мог, но когда у
него на глазах какой-то субъект вылез в сад из окна буфетной,
он не выдержал. Я, разумеется, рассказал ему, как обстоят дела,
и мы продолжали вести дело сообща.
- Почему с ним? Почему не с нами?
- Потому что я предполагал подвергнуть Эмберли небольшому
испытанию, которое и удалось так блестяще. Боюсь, что вы не
согласились бы зайти так далеко.
Инспектор улыбнулся.
- Что ж, быть может, и нет. Итак, мистер Холмс, если я
верно вас понял, вы совершенно устраняетесь от участия в этом
деле и передаете нам весь ваш материал.
- Разумеется. Это - мое обычное правило.
- Тогда я приношу вам благодарность от имени полиции.
Случай, как вы его толкуете, ясный. Трупы мы, вероятно,
обнаружим без труда.
- Я покажу вам небольшое, но страшное вещественное
доказательство, - продолжал Холмс. - Я уверен, что Эмберли
его не заметил. Чтобы добиться успеха, инспектор, надо всегда
стараться поставить себя на место другого и вообразить, как
поступили бы вы сами. Тут требуется известная доля фантазии, но
это окупается.
Допустим, например, что вы заперты в этой комнатке, что
жить вам осталось не более двух минут, но вы хотите
расквитаться с извергом, который, возможно, еще издевается над
вами там, за дверью. Что бы вы в этом случае сделали?
- Оставил бы письмо.
- Правильно. Вы захотели бы рассказать людям о том, как
вы погибли. Писать на бумаге бессмысленно. Убийца найдет
записку. Но если написать на стене, это может прочесть кто-то
другой. Так глядите же! Над самым плинтусом красным химическим
карандашом выведено: "Нас у..." - и все.
- О чем же это говорит?
- Видите - от пола до надписи не более фута. Бедняга
писал это, лежа на полу, умирая. И, не успев дописать, лишился
сознания.
- Он хотел написать: "Нас убили".
- Именно так я и истолковал эту надпись. Так что если вы
найдете у убитого химический карандаш...
- Поищем, можете не сомневаться. Ну, а как насчет ценных
бумаг? Ведь ясно, что никакой кражи не было. А между тем эти
акции у него действительно имелись. Мы проверили.
- Он их надежно припрятал, будьте покойны. Когда вся
история с бегством стала бы забываться, он бы внезапно
обнаружил их и объявил, что виновники раскаялись и прислали
украденное обратно, а не то так обронили где-то по дороге.
- Да, у вас на любой трудный вопрос готов ответ, -
сказал инспектор. - Одного я не могу понять: ну, к нам он так
или иначе вынужден был обратиться, но зачем ему было идти к
вам?
- Из чистого бахвальства! - ответил Холмс. - Он мнил
себя таким умником, был так уверен в себе, что вообразил, будто
его никому не побить. А потом он смог бы сказать недоверчивому
соседу: "Посмотрите - чего я только не предпринимал! Я
обратился не только в полицию, но даже к Шерлоку Холмсу".
Инспектор рассмеялся.
- Придется простить вам это "даже", мистер Холмс, -
сказал он. - Такой искусной работы я не припомню.
Несколько дней спустя мой друг бросил мне на колени номер
выходящей два раза в месяц "Hope Суррей Обсервер". В ней под
множеством леденящих кровь заголовков - от "Упырь из "Уютного"
до "Блестящий успех полицейского сыска" - шел целый стол бец,
в котором впервые давалось последовательное изложение этого
дела. По заключительному абзацу можно судить о стиле, в котором
оно было написано:
"Редкостная проницательность, которую выказал инспектор
Маккиннон, заключив, что запах краски, возможно, призван
заглушить какой-то иной запах, например, запах газа; дерзкое
предположение, что кладовая могла оказаться камерой смерти, а
также последующее расследование, увенчавшееся находкой трупов в
заброшенном колодце, искусно замаскированном собачьей конурой,
будут жить в истории сыска как убедительный пример высокого
мастерства нашей полиции".
- Ну, ничего, Маккиннон - славный малый, - со
снисходительной усмешкой промолвил Холмс. - Советую
присовокупить это к нашим архивам, Уотсон. Когда-нибудь можно
будет рассказать правду об этой истории.
Примечания
1 Выдержавший много изданий справочник по английскому
духовенству и церквам.
2 Психиатрическая больница для преступников (в графстве
Беркшир).
Перевод М. Кан
Артур Конан-Дойль. Вампир в Суссексе
Холмс внимательно прочел небольшую, в несколько строк
записку, доставленную вечерней почтой, и с коротким, сухим
смешком, означавшим у него веселый смех, перекинул ее мне.
- Право, трудно себе представить более нелепую мешанину
из современности и средневековья, трезвейшей прозы и дикой
фантазии. Что вы на это скажете, Уотсон?
В записке стояло:
"Олд-Джюри.46
19 ноября
Касательно вампиров.
Сэр!
Наш клиент мистер Роберт Фергюсон, компаньон торгового
дома "Фергюсон и Мюирхед, поставщики чая" на Минсинг-лейн,
запросил нас касательно вампиров. Поскольку наша фирма
занимается исключительно оценкой и налогообложением машинного
оборудования, вопрос этот едва ли относится к нашей
компетенции, и мы рекомендовали мистеру Фергюсону обратиться и
Вам. У нас свежо в памяти Ваше успешное расследование дела
Матильды Бригс.
С почтением, сэр,
Моррисон, Моррисон и Додд".
- Матильда Бригс, друг мой Уотсон, отнюдь не имя
молоденькой девушки, - проговорил Холмс задумчиво.
Так назывался корабль. В истории с ним немалую роль
сыграла гигантская крыса, обитающая на Суматре. Но еще не
пришло время поведать миру те события... Так что же нам
известно о вампирах? Или и к нашей компетенции это не
относится? Конечно, все лучше скуки и безделья, но, право, нас,
кажется, приглашают в сказку Гримма. Протяните-ка руку, Уотсон,
посмотрим, что мы найдем под буквой "В".
Откинувшись назад, я достал с полки за спиной толстый
справочник. Кое-как приладив его у себя на колене, Холмс
любовно, смакуя каждое слово, проглядывал собственные записи
своих подвигов и сведений, накопленных им за долгую жизнь.
- "Глория Скотт"... - читал он. - Скверная была история
с этим кораблем. Мне припоминается, что вы, Уотсон, запечатлели
ее на бумаге, хотя результат ваших трудов не дал мне основания
поздравить вас с успехом... "Гила, или ядовитая ящерица"...
Поразительно интересное дело. "Гадюки"... "Виктория, цирковая
прима"... "Виктор Линч, подделыватель подписей"... "Вигор,
Хаммерсмитское чудо"... "Вандербильт и медвежатник"... Ага! Как
раз то, что нам требуется. Спасибо старику - не подвел.
Другого такого справочника не сыщешь. Слушайте, Уотсон:
"Вампиры в Венгрии". А вот еще: "Вампиры в Трансильвании".
С выражением живейшего интереса он листал страницу за
страницей, читая с большим вниманием, но вскоре отшвырнул книгу
и сказал разочарованно:
- Чепуха, Уотсон, сущая чепуха. Какое нам дело до
разгуливающих по земле мертвецов, которых можно загнать обратно
в могилу, только вбив им кол в сердце? Абсолютная ерунда.
- Но, позвольте, вампир не обязательно мертвец, --
запротестовал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206
натуры, которые в нашем представлении гораздо более свойственны
средневековому итальянцу, нежели англичанину наших дней. Это
был жалкий скупец, он так замучил жену своим крохоборством, что
она стала легкой добычей для любого искателя приключений,
каковой и не замедлил явиться в образе этого
медикуса-шахматиста Эрнеста. Эмберли играл в шахматы
превосходно - характерная примета человека, способного
замышлять хитроумные планы, Уотсон. Как все скупцы, он был
ревнив, и ревность переросла у него в манию. Были на то
основания, нет ли; но он заподозрил измену. Он задался целью
отомстить и принялся с дьявольской изобретательностью строить
план мести. Подойдите-ка сюда!
Уверенно, словно это был его собственный дом, Холмс повел
нас по коридору и остановился у открытой двери кладовой.
- Фу! Как ужасно пахнет краской! - воскликнул инспектор.
- Это обстоятельство и послужило нам первой уликой, -
сказал Холмс. - Можете поблагодарить доктора Уотсона, который
его заметил, не сумев, правда, сделать должные выводы. Оно-то и
навело меня на верный след. Зачем было этому человеку в такое
неподходящее время разводить в доме вонь? Очевидно, для того,
чтобы заглушить какой-то другой запах, который мог выдать вину,
возбудить подозрение. Затем явилась мысль о комнате, вот этой
самой, с железной дверью и железной шторой - комнате, которую
можно закрыть герметически. Сопоставьте эти два факта - куда
они ведут? Это я мог установить, только осмотрев дом самолично.
В том, что здесь кроется что-то серьезное, я уже не сомневался,
потому что успел навести справки в театре Хеймаркет и -
опять-таки благодаря наблюдательности доктора Уотсона -
выяснить, что в тот вечер ни тридцатое, ни тридцать второе
кресло в ряду "Б" на балконе не было занято. Следовательно,
Эмберли в театре не был и его алиби рухнуло. Он допустил грубый
промах, позволив моему дальновидному другу заметить номер
места, на котором должна была сидеть его жена. Теперь возник
вопрос, как осмотреть дом. Я послал своего агента в самую
глухую деревушку, какая была мне известна, и вызвал туда
Эмберли в такой час, чтобы он заведомо не успел вернуться. На
случай, если что-то пойдет не так, я дал ему в попутчики
доктора Уотсона. Имя достойного пастора было, разумеется, взято
из моего Крокфорда. Я говорю достаточно ясно?
- Это неподражаемо, - благоговейным голосом произнес
инспектор.
- Теперь можно было не бояться, что мне помешают, и
спокойно лезть в чужой дом. Профессия взломщика всегда меня
соблазняла, и, вздумай я ее избрать, не сомневаюсь, что мне
удалось бы выдвинуться на этом поприще. Что же я обнаружил?
Видите - вдоль плинтуса тянется газовая труба. Прекрасно. Она
поднимается вдоль стены, а вон там, в углу, имеется кран.
Труба, как вы видите, проведена в кладовую и доходит до вон той
лепной розы в центре потолка, где ее невидно под лепниной.
Конец ее оставлен открытым. В любой момент, открыв наружный
кран, комнату можно наполнить газом. Стоит повернуть рычаг до
предела, и любой, кто окажется в этой тесной комнатке при
закрытой двери и спущенной шторе, не продержится в сознании
даже двух минут. Какой дьявольской хитростью он заманил их
сюда, я не знаю, но, едва переступив порог, они оказались в его
власти.
Инспектор с интересом рассматривал газовую трубу.
- Кто-то из наших людей говорил, что в доме пахнет газом,
- сказал он. - Но окно и дверь были, конечно, открыты, да и
краской уже попахивало. Он-то утверждал, будто начал красить
накануне происшествия. Но что же дальше, мистер Холмс?
- Дальше произошел инцидент, несколько неожиданный для
меня самого. Рано на рассвете я уже спускался в сад из окна
буфетной, как вдруг чья-то рука схватила меня за шиворот и
чей-то голос произнес: "А ну, мошенник, чем ты здесь
занимаешься?" Когда мне удалось повернуть голову, передо мной
блеснули дымчатые очки моего друга и соперника мистера Баркера.
Это была забавная встреча, и мы оба не могли сдержать улыбки.
Выяснилось, что по просьбе родственников доктора Эрнеста он
тоже предпринял расследование и тоже пришел к выводу, что дело
нечисто. Ой уже несколько дней наблюдал за домом и взял на
заметку доктора Уотсона как явно подозрительное лицо,
посетившее усадьбу. Арестовать Уотсона он не мог, но когда у
него на глазах какой-то субъект вылез в сад из окна буфетной,
он не выдержал. Я, разумеется, рассказал ему, как обстоят дела,
и мы продолжали вести дело сообща.
- Почему с ним? Почему не с нами?
- Потому что я предполагал подвергнуть Эмберли небольшому
испытанию, которое и удалось так блестяще. Боюсь, что вы не
согласились бы зайти так далеко.
Инспектор улыбнулся.
- Что ж, быть может, и нет. Итак, мистер Холмс, если я
верно вас понял, вы совершенно устраняетесь от участия в этом
деле и передаете нам весь ваш материал.
- Разумеется. Это - мое обычное правило.
- Тогда я приношу вам благодарность от имени полиции.
Случай, как вы его толкуете, ясный. Трупы мы, вероятно,
обнаружим без труда.
- Я покажу вам небольшое, но страшное вещественное
доказательство, - продолжал Холмс. - Я уверен, что Эмберли
его не заметил. Чтобы добиться успеха, инспектор, надо всегда
стараться поставить себя на место другого и вообразить, как
поступили бы вы сами. Тут требуется известная доля фантазии, но
это окупается.
Допустим, например, что вы заперты в этой комнатке, что
жить вам осталось не более двух минут, но вы хотите
расквитаться с извергом, который, возможно, еще издевается над
вами там, за дверью. Что бы вы в этом случае сделали?
- Оставил бы письмо.
- Правильно. Вы захотели бы рассказать людям о том, как
вы погибли. Писать на бумаге бессмысленно. Убийца найдет
записку. Но если написать на стене, это может прочесть кто-то
другой. Так глядите же! Над самым плинтусом красным химическим
карандашом выведено: "Нас у..." - и все.
- О чем же это говорит?
- Видите - от пола до надписи не более фута. Бедняга
писал это, лежа на полу, умирая. И, не успев дописать, лишился
сознания.
- Он хотел написать: "Нас убили".
- Именно так я и истолковал эту надпись. Так что если вы
найдете у убитого химический карандаш...
- Поищем, можете не сомневаться. Ну, а как насчет ценных
бумаг? Ведь ясно, что никакой кражи не было. А между тем эти
акции у него действительно имелись. Мы проверили.
- Он их надежно припрятал, будьте покойны. Когда вся
история с бегством стала бы забываться, он бы внезапно
обнаружил их и объявил, что виновники раскаялись и прислали
украденное обратно, а не то так обронили где-то по дороге.
- Да, у вас на любой трудный вопрос готов ответ, -
сказал инспектор. - Одного я не могу понять: ну, к нам он так
или иначе вынужден был обратиться, но зачем ему было идти к
вам?
- Из чистого бахвальства! - ответил Холмс. - Он мнил
себя таким умником, был так уверен в себе, что вообразил, будто
его никому не побить. А потом он смог бы сказать недоверчивому
соседу: "Посмотрите - чего я только не предпринимал! Я
обратился не только в полицию, но даже к Шерлоку Холмсу".
Инспектор рассмеялся.
- Придется простить вам это "даже", мистер Холмс, -
сказал он. - Такой искусной работы я не припомню.
Несколько дней спустя мой друг бросил мне на колени номер
выходящей два раза в месяц "Hope Суррей Обсервер". В ней под
множеством леденящих кровь заголовков - от "Упырь из "Уютного"
до "Блестящий успех полицейского сыска" - шел целый стол бец,
в котором впервые давалось последовательное изложение этого
дела. По заключительному абзацу можно судить о стиле, в котором
оно было написано:
"Редкостная проницательность, которую выказал инспектор
Маккиннон, заключив, что запах краски, возможно, призван
заглушить какой-то иной запах, например, запах газа; дерзкое
предположение, что кладовая могла оказаться камерой смерти, а
также последующее расследование, увенчавшееся находкой трупов в
заброшенном колодце, искусно замаскированном собачьей конурой,
будут жить в истории сыска как убедительный пример высокого
мастерства нашей полиции".
- Ну, ничего, Маккиннон - славный малый, - со
снисходительной усмешкой промолвил Холмс. - Советую
присовокупить это к нашим архивам, Уотсон. Когда-нибудь можно
будет рассказать правду об этой истории.
Примечания
1 Выдержавший много изданий справочник по английскому
духовенству и церквам.
2 Психиатрическая больница для преступников (в графстве
Беркшир).
Перевод М. Кан
Артур Конан-Дойль. Вампир в Суссексе
Холмс внимательно прочел небольшую, в несколько строк
записку, доставленную вечерней почтой, и с коротким, сухим
смешком, означавшим у него веселый смех, перекинул ее мне.
- Право, трудно себе представить более нелепую мешанину
из современности и средневековья, трезвейшей прозы и дикой
фантазии. Что вы на это скажете, Уотсон?
В записке стояло:
"Олд-Джюри.46
19 ноября
Касательно вампиров.
Сэр!
Наш клиент мистер Роберт Фергюсон, компаньон торгового
дома "Фергюсон и Мюирхед, поставщики чая" на Минсинг-лейн,
запросил нас касательно вампиров. Поскольку наша фирма
занимается исключительно оценкой и налогообложением машинного
оборудования, вопрос этот едва ли относится к нашей
компетенции, и мы рекомендовали мистеру Фергюсону обратиться и
Вам. У нас свежо в памяти Ваше успешное расследование дела
Матильды Бригс.
С почтением, сэр,
Моррисон, Моррисон и Додд".
- Матильда Бригс, друг мой Уотсон, отнюдь не имя
молоденькой девушки, - проговорил Холмс задумчиво.
Так назывался корабль. В истории с ним немалую роль
сыграла гигантская крыса, обитающая на Суматре. Но еще не
пришло время поведать миру те события... Так что же нам
известно о вампирах? Или и к нашей компетенции это не
относится? Конечно, все лучше скуки и безделья, но, право, нас,
кажется, приглашают в сказку Гримма. Протяните-ка руку, Уотсон,
посмотрим, что мы найдем под буквой "В".
Откинувшись назад, я достал с полки за спиной толстый
справочник. Кое-как приладив его у себя на колене, Холмс
любовно, смакуя каждое слово, проглядывал собственные записи
своих подвигов и сведений, накопленных им за долгую жизнь.
- "Глория Скотт"... - читал он. - Скверная была история
с этим кораблем. Мне припоминается, что вы, Уотсон, запечатлели
ее на бумаге, хотя результат ваших трудов не дал мне основания
поздравить вас с успехом... "Гила, или ядовитая ящерица"...
Поразительно интересное дело. "Гадюки"... "Виктория, цирковая
прима"... "Виктор Линч, подделыватель подписей"... "Вигор,
Хаммерсмитское чудо"... "Вандербильт и медвежатник"... Ага! Как
раз то, что нам требуется. Спасибо старику - не подвел.
Другого такого справочника не сыщешь. Слушайте, Уотсон:
"Вампиры в Венгрии". А вот еще: "Вампиры в Трансильвании".
С выражением живейшего интереса он листал страницу за
страницей, читая с большим вниманием, но вскоре отшвырнул книгу
и сказал разочарованно:
- Чепуха, Уотсон, сущая чепуха. Какое нам дело до
разгуливающих по земле мертвецов, которых можно загнать обратно
в могилу, только вбив им кол в сердце? Абсолютная ерунда.
- Но, позвольте, вампир не обязательно мертвец, --
запротестовал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206