Примерно через час мистер Рукасл
вдруг объявил, что пора приступать к повседневным обязанностям
и что я могу переодеться и пойти в детскую к маленькому
Эдуарду.
Два дня спустя при совершенно таких же обстоятельствах вся
эта сцена повторилась. Снова я должна была переодеться, сесть у
окна и хохотать над теми забавными историями, неисчислимым
запасом которых обладал мой хозяин. И рассказчиком он был
неподражаемым. Затем он дал мне какой-то роман в желтой обложке
и, подвинув мой стул так, чтобы моя тень не падала на страницу,
попросил почитать ему вслух. Я читала минут десять, начав
где-то в середине главы, а потом он вдруг перебил меня, не дав
закончить фразы, и велел пойти переодеться.
Вы, конечно, понимаете, мистер Холмс, как меня удивил этот
спектакль. Я заметила, что они настойчиво усаживали меня, чтобы
я оказалась спиной к окну, поэтому я решила во что бы то ни
стало узнать, что происходит на улице. Сначала это не
представлялось возможным, но потом мне пришла в голову
счастливая мысль: у меня был осколок ручного зеркальца, и я
спрятала его в носовой платок. В следующий раз, в самый разгар
веселья, я приложила носовой платок к глазам и, чуть-чуть
приспособившись, сумела рассмотреть все, что находилось позади.
Признаться, я была разочарована. Там не было ничего.
По крайней мере так было на первый взгляд. Но,
присмотревшись, я заметила на Саутгемптонской дороге невысокого
бородатого человека в сером костюме. Он смотрел в нашу сторону.
Дорога эта очень оживленная, на ней всегда полно народу. Но
этот человек стоял, опершись на ограду, и пристально
вглядывался в дом. Я опустила платок и увидела, что миссис
Рукасл испытующе смотрит на меня. Она ничего не сказала, но, я
уверена, поняла, что у меня зеркало и я видела, кто стоит перед
домом. Она тотчас же поднялась.
- Джефри, - сказал она, - на дороге стоит какой-то
мужчина и самым непозволительным образом разглядывает мисс
Хантер.
- Может быть, ваш знакомый, мисс Хантер? - спросил он.
- Нет. Я никого здесь не знаю.
- Подумайте, какая наглость! Пожалуйста, повернитесь и
помашите ему, чтобы он ушел.
- А не лучше ли просто не обращать внимания?
- Нет, нет, не то он все время будет здесь слоняться.
Пожалуйста, повернитесь и помашите ему.
Я сделала, как меня просили, и в ту же секунду миссис
Рукасл опустила занавеску. Это произошло неделю назад, с тех
пор я не сидела у окна, не надевала синего платья и человека на
дороге тоже не видела.
- Прошу вас, продолжайте, - сказал Холмс. - Все это
очень интересно.
- Боюсь, мой рассказ довольно бессвязен. Не знаю, много
ли общего между всеми этими событиями. Так вот, в первый же
день моего приезда в "Медные буки" мистер Рукасл подвел меня к
маленькому флигелю позади дома. Когда мы приблизились, я
услышала звяканье цепи: внутри находилось какое-то большое
животное.
- Загляните-ка сюда, - сказал мистер Рукасл, указывая на
щель между досками. - Ну, разве это не красавец?
Я заглянула и увидела два горящих во тьме глаза и смутное
очертание какого-то животного. Я вздрогнула.
- Не бойтесь, - засмеялся мой хозяин. - Это мой дог
Карло. Я называю его моим, но в действительности только старик
Толлер осмеливается подойти к нему, чтобы опустить с цепи на
ночь, и да поможет Бог тому, в кого он вонзит свои клыки. Ни
под каким видом не переступайте порога дома ночью, ибо тогда
вам суждено распроститься с жизнью.
Предупредил он меня не зря. На третью ночь я случайно
выглянула из окна спальни примерно часа в два. Стояла
прекрасная лунная ночь, и лужайка перед домом вся сверкала
серебром. Я стояла, захваченная мирной красотой пейзажа, как
вдруг заметила, что в тени буков кто-то движется. Таинственное
существо вышло на лужайку, и я увидела огромного, величиной с
теленка, дога рыжевато-коричневой масти, с отвислым подгрудком,
черной мордой и могучими мослами. Он медленно пересек лужайку и
исчез в темноте на противоположной стороне. При виде этого
страшного немого стража сердце у меня замерло так, как никогда
не случалось при появлении грабителя.
А вот еще одно происшествие, о котором мне тоже хочется
вам рассказать. Вы знаете, что я остригла волосы еще до отъезда
из Лондона и отрезанную косу спрятала на дно чемодана. Однажды
вечером, уложив мальчика спать, я принялась раскладывать свои
вещи. В комнате стоит старый комод, два верхних ящика его
открыты, и там ничего не было, но нижний заперт. Я положила
свое белье в верхние ящики, места не хватило, и я, естественно,
была недовольна тем, что нижний ящик заперт. Я решила, что его
заперли по недоразумению, поэтому, достав ключи, я попыталась
его открыть. Подошел первый же ключ, ящик открылся. Там лежала
только одна вещь. И как вы думаете, что именно? Моя коса!
Я взяла ее и как следует рассмотрела. Такой же особый
цвет, как у меня, такие же густые волосы. Но затем я
сообразила, что это не мои волосы. Как они могли очутиться в
запертом ящике комода? Дрожащими руками я раскрыла свой
чемодан, выбросила из него вещи и на дне его увидела свою косу.
Я положила две косы рядом, уверяю вас, они были совершенно
одинаковыми. Ну, разве это не удивительно? Я была в полнейшем
недоумении. Я положила чужую косу обратно в ящик и ничего не
сказала об этом Рукаслам: я поступила дурно, чувствовала я,
открыв запертый ящик.
Вы, мистер Холмс, наверное, заметили, что я наблюдательна,
поэтому мне не составило труда освоиться с расположением комнат
и коридоров в доме. Одно крыло его, по-видимому, было нежилым.
Дверь, которая вела туда, находилась напротив комнат Толлеров,
но была заперта. Однажды, поднимаясь по лестнице, я увидела,
как оттуда с ключами в руках выходил мистер Рукасл. Лицо его в
этот момент было совсем не таким, как всегда. Щеки его горели,
лоб морщинился от гнева, а на висках набухли вены. Не взглянув
на меня и не сказав ни слова, он запер дверь и поспешил вниз.
Это событие пробудило мое любопытство. Отправившись на
прогулку с ребенком, я пошла туда, откуда хорошо видны окна той
части дома. Окон было четыре, все они выходили на одну сторону,
три просто грязные, а четвертое еще и загорожено ставнями. Там,
по-видимому, никто не жил. Пока я ходила взад и вперед по саду,
ко мне вышел снова веселый и жизнерадостный мистер Рукасл.
- Не сочтите за грубость, моя дорогая юная леди, -
обратился ко мне он, - что я прошел мимо вас, не сказав ни
слова привета. Я был очень озабочен своими делами.
Я уверила его, что ничуть не обиделась.
- Между прочим, - сказала я, - у вас наверху,
по-видимому, никто не живет, потому что одно окно даже
загорожено ставнями.
- Я увлекаюсь фотографией, - ответил он, - и устроил
там темную комнату. Но до чего вы наблюдательны, моя дорогая
юная леди! Кто бы мог подумать!
Так вот, мистер Холмс, как только я поняла, что от меня
что-то скрывают, я загорелась желанием проникнуть в эти
комнаты. Это было не просто любопытство, хоть и оно мне не
чуждо. Это было чувство долга и уверенности, что если я туда
проникну, я совершу добрый поступок. Говорят, что у женщин есть
какое-то особое чутье. Быть может, именно оно поддерживало эту
уверенность. Во всяком случае, я настойчиво искала возможность
проникнуть за запретную дверь.
Возможность эта представилась только вчера. Должна сказать
вам, что кроме мистера Рукасла в пустые комнаты зачем-то
входили Толлер и его жена, а один раз я даже видела, как Толлер
вынес оттуда большой черный мешок. Последние дни он много пьет
и вчера вечером был совсем пьян. Поднявшись наверх, я заметила,
что ключ от двери торчит в замке. Мистер и миссис Рукасл
находились внизу, ребенок был с ними, поэтому я решила
воспользоваться предоставившейся мне возможностью. Тихо
повернув ключ, я отворила дверь и проскользнула внутрь.
Передо мной был небольшой коридор с голыми стенами и пол,
не застланный ковром. В конце коридор сворачивал налево. За
углом шли подряд три двери, первая и третья отворены и вели в
пустые комнаты, запыленные и мрачные. В первой комнате было два
окна, а во второй - одно, такое грязное, что сквозь него
еле-еле проникал вечерний свет. Средняя дверь была закрыта и
заложена снаружи широкой перекладиной от железной кровати; один
конец перекладины был продет во вделанное в стену кольцо, а
другой привязан толстой веревкой. Ключа в двери не оказалось.
Эта забаррикадированная дверь вполне соответствовала закрытому
ставнями окну, но по свету, что пробивался из-под нее, я
поняла, что в комнате не совсем темно. По-видимому, свет
проникал туда из люка, ведущего на чердак. Я стояла в коридоре,
глядя на страшную дверь и раздумывая, что может таиться за нею,
как вдруг услышала внутри шаги и увидела, как на узкую полоску
тусклого света, проникающего из-под двери, то надвигалась
какая-то тень, то удалялась от нее. Безумный страх охватил
меня, мистер Холмс. Напряженные нервы не выдержали, я
повернулась и бросилась бежать - так, будто сзади меня хватала
какая-то страшная рука. Я промчалась по коридору, выбежала на
площадку и очутилась прямо в объятиях мистера Рукасла.
- Значит, - улыбаясь, сказал он, - это были вы. Я так и
подумал, когда увидел, что дверь открыта.
- Ох, как я перепугалась! - пролепетала я.
- Моя дорогая юная леди! Что же так напугало вас, моя
дорогая юная леди?
Вы и представить себе не можете, как ласково и
успокаювающе он это говорил.
Но голос его был чересчур добрым. Он переигрывал. Я снова
была начеку.
- По глупости я забрела в нежилое крыло, - объяснила я.
- Но там так пусто и такой мрак, что я испугалась и убежала.
Ох, как там страшно!
- И это все? - спросил он, зорко вглядываясь в меня.
- Что же еще? - воскликнула я.
- Как вы думаете, почему я запер эту дверь?
- Откуда же мне знать?
- Чтобы посторонние не совали туда свой нос. Понятно?
Он продолжал улыбаться самой любезной улыбкой.
- Уверяю вас, если бы я знала...
- Что ж, теперь знайте. И если вы хоть раз снова
переступите этот порог... - при этих словах улыбка его
превратилась в гневную гримасу, словно дьявол глянул на меня
своим свирепым оком, - я отдам вас на растерзание моему псу.
Я была так напугана, что не помню, как поступила в ту
минуту. Наверное, я метнулась мимо него в свою комнату.
Очнулась я, дрожа всем телом, уже у себя на постели. И тогда я
подумала про вас, мистер Холмс. Я больше не могла там
находиться, мне нужно было посоветоваться с вами. Этот дом,
этот человек, его жена, его слуги, даже ребенок - все внушало
мне страх. Если бы только вызвать вас сюда, тогда все было бы в
порядке. Конечно, я могла бы бежать оттуда, но меня терзало
любопытство, не менее сильное, чем страх. И я решила послать
вам телеграмму. Я надела пальто и шляпу, сходила на почту, что
в полу-миле от нас, и затем, испытывая некоторое облегчение,
пошла назад. У самого дома мне пришла в голову мысль, не
спустили ли они собаку, но тут же я вспомнила, что Толлер
напился до бесчувствия, а без него никто не сумеет спустить с
цепи эту злобную тварь. Я благополучно проскользнула внутрь и
полночи не спала, радуясь, что увижу вас. Сегодня утром я без
труда получила разрешение съездить в Винчестер. Правда, мне
нужно вернуться к трем часам, так как мистер и миссис Рукасл
едут к кому-то в гости, поэтому я весь вечер должна быть с
ребенком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206
вдруг объявил, что пора приступать к повседневным обязанностям
и что я могу переодеться и пойти в детскую к маленькому
Эдуарду.
Два дня спустя при совершенно таких же обстоятельствах вся
эта сцена повторилась. Снова я должна была переодеться, сесть у
окна и хохотать над теми забавными историями, неисчислимым
запасом которых обладал мой хозяин. И рассказчиком он был
неподражаемым. Затем он дал мне какой-то роман в желтой обложке
и, подвинув мой стул так, чтобы моя тень не падала на страницу,
попросил почитать ему вслух. Я читала минут десять, начав
где-то в середине главы, а потом он вдруг перебил меня, не дав
закончить фразы, и велел пойти переодеться.
Вы, конечно, понимаете, мистер Холмс, как меня удивил этот
спектакль. Я заметила, что они настойчиво усаживали меня, чтобы
я оказалась спиной к окну, поэтому я решила во что бы то ни
стало узнать, что происходит на улице. Сначала это не
представлялось возможным, но потом мне пришла в голову
счастливая мысль: у меня был осколок ручного зеркальца, и я
спрятала его в носовой платок. В следующий раз, в самый разгар
веселья, я приложила носовой платок к глазам и, чуть-чуть
приспособившись, сумела рассмотреть все, что находилось позади.
Признаться, я была разочарована. Там не было ничего.
По крайней мере так было на первый взгляд. Но,
присмотревшись, я заметила на Саутгемптонской дороге невысокого
бородатого человека в сером костюме. Он смотрел в нашу сторону.
Дорога эта очень оживленная, на ней всегда полно народу. Но
этот человек стоял, опершись на ограду, и пристально
вглядывался в дом. Я опустила платок и увидела, что миссис
Рукасл испытующе смотрит на меня. Она ничего не сказала, но, я
уверена, поняла, что у меня зеркало и я видела, кто стоит перед
домом. Она тотчас же поднялась.
- Джефри, - сказал она, - на дороге стоит какой-то
мужчина и самым непозволительным образом разглядывает мисс
Хантер.
- Может быть, ваш знакомый, мисс Хантер? - спросил он.
- Нет. Я никого здесь не знаю.
- Подумайте, какая наглость! Пожалуйста, повернитесь и
помашите ему, чтобы он ушел.
- А не лучше ли просто не обращать внимания?
- Нет, нет, не то он все время будет здесь слоняться.
Пожалуйста, повернитесь и помашите ему.
Я сделала, как меня просили, и в ту же секунду миссис
Рукасл опустила занавеску. Это произошло неделю назад, с тех
пор я не сидела у окна, не надевала синего платья и человека на
дороге тоже не видела.
- Прошу вас, продолжайте, - сказал Холмс. - Все это
очень интересно.
- Боюсь, мой рассказ довольно бессвязен. Не знаю, много
ли общего между всеми этими событиями. Так вот, в первый же
день моего приезда в "Медные буки" мистер Рукасл подвел меня к
маленькому флигелю позади дома. Когда мы приблизились, я
услышала звяканье цепи: внутри находилось какое-то большое
животное.
- Загляните-ка сюда, - сказал мистер Рукасл, указывая на
щель между досками. - Ну, разве это не красавец?
Я заглянула и увидела два горящих во тьме глаза и смутное
очертание какого-то животного. Я вздрогнула.
- Не бойтесь, - засмеялся мой хозяин. - Это мой дог
Карло. Я называю его моим, но в действительности только старик
Толлер осмеливается подойти к нему, чтобы опустить с цепи на
ночь, и да поможет Бог тому, в кого он вонзит свои клыки. Ни
под каким видом не переступайте порога дома ночью, ибо тогда
вам суждено распроститься с жизнью.
Предупредил он меня не зря. На третью ночь я случайно
выглянула из окна спальни примерно часа в два. Стояла
прекрасная лунная ночь, и лужайка перед домом вся сверкала
серебром. Я стояла, захваченная мирной красотой пейзажа, как
вдруг заметила, что в тени буков кто-то движется. Таинственное
существо вышло на лужайку, и я увидела огромного, величиной с
теленка, дога рыжевато-коричневой масти, с отвислым подгрудком,
черной мордой и могучими мослами. Он медленно пересек лужайку и
исчез в темноте на противоположной стороне. При виде этого
страшного немого стража сердце у меня замерло так, как никогда
не случалось при появлении грабителя.
А вот еще одно происшествие, о котором мне тоже хочется
вам рассказать. Вы знаете, что я остригла волосы еще до отъезда
из Лондона и отрезанную косу спрятала на дно чемодана. Однажды
вечером, уложив мальчика спать, я принялась раскладывать свои
вещи. В комнате стоит старый комод, два верхних ящика его
открыты, и там ничего не было, но нижний заперт. Я положила
свое белье в верхние ящики, места не хватило, и я, естественно,
была недовольна тем, что нижний ящик заперт. Я решила, что его
заперли по недоразумению, поэтому, достав ключи, я попыталась
его открыть. Подошел первый же ключ, ящик открылся. Там лежала
только одна вещь. И как вы думаете, что именно? Моя коса!
Я взяла ее и как следует рассмотрела. Такой же особый
цвет, как у меня, такие же густые волосы. Но затем я
сообразила, что это не мои волосы. Как они могли очутиться в
запертом ящике комода? Дрожащими руками я раскрыла свой
чемодан, выбросила из него вещи и на дне его увидела свою косу.
Я положила две косы рядом, уверяю вас, они были совершенно
одинаковыми. Ну, разве это не удивительно? Я была в полнейшем
недоумении. Я положила чужую косу обратно в ящик и ничего не
сказала об этом Рукаслам: я поступила дурно, чувствовала я,
открыв запертый ящик.
Вы, мистер Холмс, наверное, заметили, что я наблюдательна,
поэтому мне не составило труда освоиться с расположением комнат
и коридоров в доме. Одно крыло его, по-видимому, было нежилым.
Дверь, которая вела туда, находилась напротив комнат Толлеров,
но была заперта. Однажды, поднимаясь по лестнице, я увидела,
как оттуда с ключами в руках выходил мистер Рукасл. Лицо его в
этот момент было совсем не таким, как всегда. Щеки его горели,
лоб морщинился от гнева, а на висках набухли вены. Не взглянув
на меня и не сказав ни слова, он запер дверь и поспешил вниз.
Это событие пробудило мое любопытство. Отправившись на
прогулку с ребенком, я пошла туда, откуда хорошо видны окна той
части дома. Окон было четыре, все они выходили на одну сторону,
три просто грязные, а четвертое еще и загорожено ставнями. Там,
по-видимому, никто не жил. Пока я ходила взад и вперед по саду,
ко мне вышел снова веселый и жизнерадостный мистер Рукасл.
- Не сочтите за грубость, моя дорогая юная леди, -
обратился ко мне он, - что я прошел мимо вас, не сказав ни
слова привета. Я был очень озабочен своими делами.
Я уверила его, что ничуть не обиделась.
- Между прочим, - сказала я, - у вас наверху,
по-видимому, никто не живет, потому что одно окно даже
загорожено ставнями.
- Я увлекаюсь фотографией, - ответил он, - и устроил
там темную комнату. Но до чего вы наблюдательны, моя дорогая
юная леди! Кто бы мог подумать!
Так вот, мистер Холмс, как только я поняла, что от меня
что-то скрывают, я загорелась желанием проникнуть в эти
комнаты. Это было не просто любопытство, хоть и оно мне не
чуждо. Это было чувство долга и уверенности, что если я туда
проникну, я совершу добрый поступок. Говорят, что у женщин есть
какое-то особое чутье. Быть может, именно оно поддерживало эту
уверенность. Во всяком случае, я настойчиво искала возможность
проникнуть за запретную дверь.
Возможность эта представилась только вчера. Должна сказать
вам, что кроме мистера Рукасла в пустые комнаты зачем-то
входили Толлер и его жена, а один раз я даже видела, как Толлер
вынес оттуда большой черный мешок. Последние дни он много пьет
и вчера вечером был совсем пьян. Поднявшись наверх, я заметила,
что ключ от двери торчит в замке. Мистер и миссис Рукасл
находились внизу, ребенок был с ними, поэтому я решила
воспользоваться предоставившейся мне возможностью. Тихо
повернув ключ, я отворила дверь и проскользнула внутрь.
Передо мной был небольшой коридор с голыми стенами и пол,
не застланный ковром. В конце коридор сворачивал налево. За
углом шли подряд три двери, первая и третья отворены и вели в
пустые комнаты, запыленные и мрачные. В первой комнате было два
окна, а во второй - одно, такое грязное, что сквозь него
еле-еле проникал вечерний свет. Средняя дверь была закрыта и
заложена снаружи широкой перекладиной от железной кровати; один
конец перекладины был продет во вделанное в стену кольцо, а
другой привязан толстой веревкой. Ключа в двери не оказалось.
Эта забаррикадированная дверь вполне соответствовала закрытому
ставнями окну, но по свету, что пробивался из-под нее, я
поняла, что в комнате не совсем темно. По-видимому, свет
проникал туда из люка, ведущего на чердак. Я стояла в коридоре,
глядя на страшную дверь и раздумывая, что может таиться за нею,
как вдруг услышала внутри шаги и увидела, как на узкую полоску
тусклого света, проникающего из-под двери, то надвигалась
какая-то тень, то удалялась от нее. Безумный страх охватил
меня, мистер Холмс. Напряженные нервы не выдержали, я
повернулась и бросилась бежать - так, будто сзади меня хватала
какая-то страшная рука. Я промчалась по коридору, выбежала на
площадку и очутилась прямо в объятиях мистера Рукасла.
- Значит, - улыбаясь, сказал он, - это были вы. Я так и
подумал, когда увидел, что дверь открыта.
- Ох, как я перепугалась! - пролепетала я.
- Моя дорогая юная леди! Что же так напугало вас, моя
дорогая юная леди?
Вы и представить себе не можете, как ласково и
успокаювающе он это говорил.
Но голос его был чересчур добрым. Он переигрывал. Я снова
была начеку.
- По глупости я забрела в нежилое крыло, - объяснила я.
- Но там так пусто и такой мрак, что я испугалась и убежала.
Ох, как там страшно!
- И это все? - спросил он, зорко вглядываясь в меня.
- Что же еще? - воскликнула я.
- Как вы думаете, почему я запер эту дверь?
- Откуда же мне знать?
- Чтобы посторонние не совали туда свой нос. Понятно?
Он продолжал улыбаться самой любезной улыбкой.
- Уверяю вас, если бы я знала...
- Что ж, теперь знайте. И если вы хоть раз снова
переступите этот порог... - при этих словах улыбка его
превратилась в гневную гримасу, словно дьявол глянул на меня
своим свирепым оком, - я отдам вас на растерзание моему псу.
Я была так напугана, что не помню, как поступила в ту
минуту. Наверное, я метнулась мимо него в свою комнату.
Очнулась я, дрожа всем телом, уже у себя на постели. И тогда я
подумала про вас, мистер Холмс. Я больше не могла там
находиться, мне нужно было посоветоваться с вами. Этот дом,
этот человек, его жена, его слуги, даже ребенок - все внушало
мне страх. Если бы только вызвать вас сюда, тогда все было бы в
порядке. Конечно, я могла бы бежать оттуда, но меня терзало
любопытство, не менее сильное, чем страх. И я решила послать
вам телеграмму. Я надела пальто и шляпу, сходила на почту, что
в полу-миле от нас, и затем, испытывая некоторое облегчение,
пошла назад. У самого дома мне пришла в голову мысль, не
спустили ли они собаку, но тут же я вспомнила, что Толлер
напился до бесчувствия, а без него никто не сумеет спустить с
цепи эту злобную тварь. Я благополучно проскользнула внутрь и
полночи не спала, радуясь, что увижу вас. Сегодня утром я без
труда получила разрешение съездить в Винчестер. Правда, мне
нужно вернуться к трем часам, так как мистер и миссис Рукасл
едут к кому-то в гости, поэтому я весь вечер должна быть с
ребенком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206