Тут нет никакого риска. Зато у доктора появляется возможность оплатить свои счета, а у пациента похвастаться перенесенной операцией.
Лобб выпрямился и взял полотенце.
— О-о, — предостерегающе произнес он, — великий хирург идет сюда собственной персоной.
Дженни сняла с крючка полотенце и начала вытирать руки. Позади нее раздался голос:
— Мисс Дентон?
Она обернулась.
— Да, доктор Грант.
— Насколько я знаю, вы через месяц выпускаетесь.
— Надеюсь, что так.
— Думаю, вам не о чем беспокоиться, я только что разговаривал с сестрой Кристофер. Она очень довольна вами, и я тоже.
— Спасибо.
— Есть ли у вас планы после выпуска?
— Ничего конкретного. Я собираюсь после сдачи государственных экзаменов подать заявление в одну из больших больниц.
— Все больницы достаточно укомплектованы.
Дженни поняла, что он на самом деле имел в виду. Больницы вовсе не были укомплектованы, наоборот, людей не хватало, потому что не было денег оплачивать полный штат. Особенно это касалось хирургических сестер, ведь это был самый высокооплачиваемый персонал.
— Я знаю, — ответила она.
— Вы заняты чем-нибудь сейчас? — спросил Грант, помявшись.
— Да вот собиралась пойти в кафетерий на ланч.
— Мне хотелось бы поговорить с вами. Сестра Кристофер сказала, что не будет возражать, если вы позавтракаете вне больницы. Как насчет мяса с подливкой?
— Звучит превосходно, — сказала Дженни.
— Отлично, — улыбнулся доктор. — Я буду ждать вас внизу у машины — черный «паккард».
— Я знаю, — быстро ответила она. Его машину знали все медсестры, он всегда припарковывался напротив их спальни. Не считая черного «кадиллака» доктора Гедеона, это была самая дорогая машина в больнице.
— Тогда жду вас через пятнадцать минут.
Дженни вышла в коридор и нажала кнопку лифта. Дверь открылась, она вошла, и сразу за ней в лифт юркнул доктор Лобб.
— Мясо с подливкой!
— Интересно, что ему надо? — спросила Дженни.
— Я знаю, чего он хочет, — широко улыбнулся Лобб, — у меня, например, нет шансов.
— Мясо с подливкой не увеличит и его шансы.
— Не знаю, — рассмеялся Лобб. — Когда-нибудь все равно это произойдет, нет смысла хоронить себя.
— Это никогда не произойдет, — сказала Дженни. — И все же, что ему надо?
— Может быть, он хочет, чтобы ты работала с ним? Ты когда-нибудь думала об этом?
— Думала, но смысла не нашла. Почему я? Он может выбрать самую лучшую медсестру.
Доктор Лобб улыбнулся, но глаза его были серьезными.
— Ты и есть самая лучшая, со временем ты поймешь это.
Лифт остановился, и они вышли в коридор первого этажа, где располагался кафетерий для персонала больницы. Дженни взглянула на свой белый халат.
— Пожалуй, мне лучше снять его и надеть платье.
— Я был бы счастлив, если бы ты только сняла его. Для меня можешь платье не надевать.
Дженни посмотрела на Лобба и улыбнулась. Этот парень в будущем может оказаться хорошим человеком.
— Не исключено, что когда-нибудь я удивлю тебя, — сказала она.
— Ты удивишь меня, если принесешь сэндвич с мясом, — крикнул он ей вслед.
* * *
Доктор Грант протянул ей пачку сигарет. Дженни вытащила одну и закурила. Их глаза встретились над пламенем спички.
— Наверное, вас интересует, почему я пригласил вас на ланч?
— Во всяком случае, я была удивлена.
Грант улыбнулся.
— Простите, если я разжег ваше любопытство, но за едой я забываю о делах, а теперь уже, пожалуй, можно и вернуться к ним. — Дженни промолчала. — В последнее время, мисс Дентон, у меня была прекрасная возможность наблюдать за вашей работой в операционной. Прежде всего, я как хирург убедился в вашей квалификации и оценил ваши профессиональные возможности.
— Благодарю вас, доктор Грант.
— Вы, наверное, знаете, мисс Дентон, что у меня довольно обширная практика. Многие врачи направляют ко мне своих пациентов на операцию. Некоторые из этих операций несложные, и при соответствующих условиях их можно делать в моем кабинете, что значительно сокращает расходы пациентов. — Дженни кивнула. — Сегодня утром мисс Джанни, которая была моей помощницей в течение многих лет, сообщила мне, что выходит замуж и уезжает в Южную Калифорнию. Придя в больницу, я поговорил о вас с сестрой Кристофер. Она подтвердила, что вы отлично справитесь, если замените мисс Джанни.
— Вы имеете в виду, что я буду работать с вами?
— Именно эту мысль я и пытался высказать в свойственной мне пространной манере. Вас заинтересовало мое предложение?
— Конечно. Он заинтересовало бы любую медсестру.
— Но вы должны знать, что это непростая работа. У меня в клинике несколько коек, и очень часто нам придется работать допоздна. Иногда я оставляю пациента на ночь, и тогда вам придется дежурить возле него.
— Доктор Грант, — улыбаясь сказала Дженни, — последнюю неделю я работала в две смены по восемь часов с перерывом в четыре часа, так что работа у вас покажется мне отдыхом.
Он улыбнулся и ласково погладил ее руку. Дженни улыбнулась в ответ. Не такой уж он плохой, подумала она, даже если и удалил несколько здоровых аппендиксов, ведь он хирург и не несет ответственности за неправильный диагноз, который ставят врачи, присылающие к нему пациентов.
Когда она поступила к нему на работу, то узнала, что здоровые аппендиксы было не единственное, что он удалял. У него была очень большая практика по прерыванию беременности сроком до десяти недель. Похоже, что он был крупнейшим специалистом по абортам во всей Калифорнии.
Но к тому моменту это уже не имело для Дженни никакого значения, потому что она влюбилась в него. Ее не смущало, что он был женат и имел троих детей.
8
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда она собралась покинуть небольшой двухкомнатный номер, расположенный над клиникой. Дженни вернулась и сняла трубку.
— Кабинет доктора Гранта, — сказала она.
— Дженни? — раздался шепот в трубке.
— Да.
— Ты еще будешь там некоторое время?
— Я собиралась навестить родителей, я не видела их уже три недели, это третье подряд воскресенье...
— Я прослежу, чтобы у тебя было время навестить их на неделе, — оборвал ее Грант. — Пожалуйста, Дженни, мне надо увидеть тебя. — Дженни пребывала в нерешительности, он почувствовал, что она колеблется. — Пожалуйста, Дженни, я сойду с ума, если не увижу тебя.
Она взглянула на часы, был уже восьмой час. Пока она приедет домой, отцу уже будет пора спать. Ему удалось найти работу на почте и приходилось вставать очень рано.
— Хорошо, — тихо сказала она.
— Спасибо, Дженни, я буду через двадцать минут. — Напряжение в его голосе спало. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, — сказала она и услышала щелчок. Положив трубку, Дженни медленно сняла пальто, аккуратно повесила его в шкаф, села на диван и закурила.
Кто бы мог подумать три месяца назад, когда она пришла сюда на работу, что она влюбится в него? Но что она могла поделать? Тем более, что она знала, какая обстановка у него дома. Он был женат на вздорной молодой богатой женщине, которая постоянно попрекала его тем, что только ее, деньги дали ему возможность открыть эту клинику и что только влияние ее отца открыло ему двери в общество; на женщине, которая родила ему троих детей не потому, что любила его, а потому что была обуреваема сумасбродным желанием навсегда привязать его к себе.
Дженни понимала, почему все свободное время он проводил в клинике — в работе он находил забвение. А те девушки и женщины, которые приходили к нему на операцию? Он объяснил ей, почему делает это, и она поняла его.
— А как я должен поступать, Дженни? — спросил он, и его чувственное лицо осветилось внутренней добротой. — Прогонять их и позволять губить свои жизни из-за одной глупой ошибки? Или толкать их в руки шарлатанов, которые сделают их инвалидами на всю оставшуюся жизнь, если вообще не убьют? И только потому, что церковь против? Подобные церковные законы уже давно превратились в догму вроде еврейской чепухи о кошерной пище. Даже наши гражданские законы позволяют делать аборты лишь при определенных обстоятельствах. Когда-нибудь они будут разрешены, как это уже сделано во многих странах мира — на Кубе, в Дании, Швеции и во многих других. — Он повернул к ней лицо с глубоко посаженными карими глазами. — Став врачом, я давал клятву, что отдам все свои знания и силы для помощи моим пациентам, и эта клятва для меня важнее всего. И когда бедная, испуганная девочка приходит ко мне за помощью, я не могу в угоду Богу отказать ей.
Это ей было понятно, а вот многого в делах церкви она не понимала. Дженни помнила, как повела себя церковь в случае с ней. Если ее добропорядочность была так важна для церкви, почему она не вступилась за ее доброе имя? Церковь думала только о власти над ней, но не об ответственности за нее.
И она стала очень хорошо относиться к женщинам, обращавшимся за помощью, и сочувствовала им. Это были молодые женщины, которые не хотели бросать работу, потому что даже вдвоем с мужем не могли толком прокормить уже имевшихся детей; испуганные молодые девушки, иногда еще школьницы или вчерашние выпускницы; женщины среднего возраста, уже имевшие взрослых детей; и даже телефонные проститутки, жившие одни днем и прячущие свой страх за фальшивым вызывающим смехом. Она жалела их так же, как и он, а от этой жалости до любви к нему оставался всего один шаг.
Это случилось, когда она уже месяц проработала в клинике. Находясь наверху, Дженни услышала голос в нижних комнатах. Было уже около восьми вечера, и сначала она подумала, что идет вечерний прием, но потом вспомнила, что вечерний прием по понедельникам, средам и пятницам. Она зажгла газ, поставила на плиту кофейник и, накинув халат, спустилась вниз. Когда она открыла дверь его кабинета, Грант сидел за столом с посеревшим от усталости лицом.
— Прошу прощения, доктор, я не знала, что это вы. Услышала шум и спустилась.
Он слабо улыбнулся.
— Все в порядке, мисс Дентон.
— Спокойной ночи, доктор, — сказала Дженни, взявшись за дверь.
— Минутку, мисс Дентон.
Дженни посмотрела на него.
— Да, доктор?
— Мы все время так заняты, что у меня не было времени спросить вас, нравится ли вам здесь?
— Да, доктор, очень, — кивнула она.
— Я рад.
— Вам лучше поехать домой, доктор. Вы выглядите усталым.
— Домой? — спросил он, и горькая усмешка промелькнула на его губах. — Мой дом здесь, мисс Дентон, а там я просто ночую.
— Я... я не понимаю вас, доктор.
— Конечно, не понимаете, — мягко произнес он, — я и не ждал, что вы поймете. Вы слишком молоды и прекрасны, чтобы обращать внимание на таких, как я. — Он поднялся. — Поднимайтесь наверх, мисс Дентон, я постараюсь вести себя тихо и не беспокоить вас.
Свет от настольной лампы падал на его лицо, делая его более привлекательным, чем обычно. Дженни стояла в дверях и смотрела не него, чувствуя, как учащенно забилось сердце.
— Меня волнует, что вы слишком много работаете, доктор.
— Со мной ничего не случится, — сказал он и повернулся к ней. Их глаза встретились. Казалось, ее закружил глубокий водоворот его ласковых карих глаз. У Дженни затряслись ноги, и она быстро схватилась за косяк двери. Ни одно слово не сорвалось с ее губ, она молча смотрела не него.
— Что-то не так, мисс Дентон?
— Нет, — прошептала она, пытаясь заставить себя отвести взгляд. Внезапно она повернулась и побежала вверх по лестнице.
Дженни даже не удивилась, когда он открыл дверь и вошел в ее комнату. Сквозь тонкий халат она почувствовала на плечах тепло его рук.
— Ты боишься меня, Дженни? — хрипло спросил он.
Дженни посмотрела в его глаза и прочла в них одиночество и страдание. Ее охватила внезапная слабость, и она упала бы, если бы доктор не поддержал ее.
— Нет, — прошептала она.
— Тогда что с тобой?
Она молча опустила голову, тепло его рук начало разжигать в ней огонь.
— Скажи мне, — настаивал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100