Одну ошибку я уже совершил. Видя как ты преуспеваешь в бизнесе, я посчитал, что ты уже вырос, а оказалось, что нет. А я не хотел бы второй раз подводить такого человека, как твой отец.
Несколько минут мы сидели молча, потом Марта принесла мне чай. Она велела Неваде выплюнуть табак и прекратить мусорить на крыльце. Он покорно поднялся и пошел за кусты выплевывать жвачку.
Когда он вернулся, мы услышали шум машины, сворачивающей к нам.
— Интересно, кто бы это мог быть? — спросила Марта.
— Может быть, доктор, — предположил я. Старик Ханли должен был раз в неделю осматривать меня.
Подъехала машина, и я увидел гостей. Опершись на палку, я поднялся, чтобы встретить Монику и Джо-Энн.
— Привет, — сказал я.
Моника объяснила, что они приехали в Калифорнию продать квартиру, а так как она хотела поговорить со мной об Эймосе, то по пути в Нью-Йорк они остановились в Рино. Поезд у них в семь часов.
Я заметил, что услышав слова Моники, Марта бросила на Неваду многозначительный взгляд. Невада поднялся и подошел к Джо-Энн.
— У меня в загоне есть спокойная гнедая лошадка. Как раз для такой юной леди, — сказал он.
Джо-Энн с благоговейным трепетом смотрела на Неваду — ведь перед ней стоял живой герой.
— Не знаю, — нерешительно сказала она, — я раньше никогда не ездила на лошади.
— Я научу тебя. Это просто. И падать не больнее, чем с бревна.
— Но она не одета для этого, — сказала Моника.
Действительно, яркое платье Джо-Энн, в котором она была так похожа на мать, не подходило для верховой езды.
— У меня есть хлопчатобумажные брюки, — вмешалась в разговор Марта, — они здорово сели, так что будут Джо-Энн как раз.
Не знаю, чьи это были брюки на самом деле, но ясно, что не Марты. Слишком уж плотно облегали они бедра начавшей округляться четырнадцатилетней девочки. Темные волосы Джо-Энн были зачесаны назад и собраны в пучок. Что-то в ее лице показалось мне знакомым, но я не понял, что именно.
Джо-Энн и Невада ушли, и я, проводив их взглядом, повернулся к Монике.
— Джо-Энн выросла, — сказал я, — и стала хорошенькой.
— Сегодня она еще ребенок, а завтра уже юная девушка, — заметила Моника. — Дети растут очень быстро.
Я кивнул. После некоторого молчания я достал сигарету и посмотрел на Монику.
— Я хочу рассказать тебе об Эймосе, — сказал я.
Когда я закончил рассказ о полете, было уже около шести. Моника не плакала, хотя лицо ее было печальным и задумчивым.
— Я не могу плакать о нем, Джонас, — сказала она, глядя на меня. — Потому что уже наплакалась по его вине. Ты понимаешь меня? — Я кивнул. — Он сделал в своей жизни так много ошибок. Я рада, что наконец он совершил добрый поступок.
— Это был отважный поступок, — уточнил я. — А ведь я всегда думал, что он ненавидит меня.
— Он и вправду ненавидел тебя, — быстро сказала Моника. — Он видел в тебе то, что не достиг сам: успех, богатство. Он ненавидел твой характер. Я думаю, что перед кончиной он понял, сколько зла причинил тебе, и попытался загладить свою вину.
— А что он мне сделал плохого? У нас были только деловые отношения.
Моника внимательно посмотрела на меня.
— Ты еще не понял?
— Нет.
— Тогда, наверное, никогда и не поймешь, — сказала она и вышла на крыльцо.
Мы услышали звонкий смех Джо-Энн, сидящей на большой гнедой лошади. Для новичка у нее получалось неплохо. Я посмотрел на Монику.
— Она управляется так, будто родилась в седле.
— А почему бы и нет? Говорят, это передается по наследству.
— Не знал, что ты занималась верховой ездой.
Моника посмотрела на меня, в глазах ее были боль и гнев.
— Я не единственный ее родитель, — холодно сказала она.
Я уставился на нее. Это был первый раз, когда она при мне упомянула отца Джо-Энн. Но теперь мне уже было поздно злиться.
Послышалось пыхтение старого автомобиля доктора Ханли, подъезжавшего к дому. Он остановился рядом с загоном, вылез из машины и перелез через загородку, потому что не мог проехать спокойно мимо лошади.
— Это доктор Ханли, он приехал осмотреть меня, — сказал я.
— Тогда не буду тебя задерживать, — холодно ответила Моника. — Попрощаемся здесь.
Она спустилась по ступенькам и направилась к загону. Я озадаченно смотрел ей вслед. Никогда бы не подумал, что она может прийти в такую ярость.
— Я скажу Роберу, чтобы он отвез вас на станцию, — крикнул я.
— Спасибо, — бросила Моника через плечо, не оборачиваясь. Я посмотрел, как она остановилась и заговорила с доктором, потом вернулся в дом. Войдя в комнату, которую отец использовал в качестве кабинета, я сел на диван. У Моники, конечно, вспыльчивый характер, но пора было уже и обуздать его. Я улыбнулся, думая о том, как горделиво она выпрямилась и ушла от меня, высоко подняв голову. Для своего возраста она выглядела очень хорошо. Мне исполнился сорок один, значит ей минуло тридцать четыре.
* * *
Главным недостатком доктора Ханли являлась его болтливость. Он мог заговорить до глухоты, немоты и слепоты, но выбора не было, потому что с началом войны все молодые врачи ушли на военную службу.
Доктор закончил осматривать меня в половине седьмого и принялся убирать инструменты в саквояж.
— У тебя все в порядке, — сказал он, — но я не согласен с этими новыми порядками выписывать пациента из больницы сразу, как он только начинает двигаться. Моя бы воля, я продержал бы тебя в больнице еще месяц.
Прислонившись к стене кабинета, Невада с улыбкой наблюдал, как я натягиваю штаны. Я посмотрел на него, пожал плечами и спросил у доктора:
— Когда мне можно будет гулять по-настоящему?
Доктор взглянул на меня поверх очков.
— Начинай хоть прямо сейчас.
— Но мне показалось, что вы не согласны с городскими медиками, — сказал я. — Подумал, что велите отдыхать.
— Да, я не согласен с ними, — ответил доктор. — Но уж раз ты выходишь и с этим ничего не поделаешь, то давай гуляй. В лежании нет никакого смысла.
Он захлопнул саквояж, выпрямился и пошел к двери. Потом повернулся и посмотрел на меня.
— Какая чудесная девочка твоя дочь.
— Моя дочь? — я удивленно посмотрел на него.
— Да, когда я увидел ее с этой прической, то подумал, что не видел прежде, чтобы девочка была так похожа на отца. Вылитый ты в детстве.
Я смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова от удивления. Старый идиот, наверное, рехнулся. Все знали, что Джо-Энн не моя дочь.
Доктор внезапно рассмеялся и хлопнул себя рукой по бедру.
— Никогда не забуду, как ее мать пришла ко мне. Тогда она, конечно, еще была твоей женой. В жизни не приходилось мне видеть такой большой живот. Я подумал, что именно в этом и кроется причина твоей поспешной женитьбы, что она уже давно беременна. — Доктор посмотрел на меня и улыбнулся. — Но я думал так, пока не осмотрел ее. Каково было мое удивление, когда я обнаружил, что у нее всего шесть недель. Так уж протекала беременность. Но ее это очень огорчало, она нервничала, что ее разнесло, как воздушный шар. Я даже на всякий случай проверил по газетам дату вашей свадьбы. И даю голову на отсечение, что вы зачали дитя через две недели после свадьбы. И тут я должен сказать тебе, сынок, что если ты трахаешь, то попадаешь в точку. — Продолжая смеяться, доктор вышел.
Я почувствовал в горле твердый комок и опустился на диван. Все это время, все эти годы я был неправ. Внезапно я понял, о чем хотел поговорить со мной Эймос перед полетом. Он видел, как я был взбешен в тот вечер и обернул мою собственную ненависть против меня. И Моника ничего не смогла поделать.
Какое сочетание — Эймос и я. Но для него, по крайней мере, история не была загадочной. И он, хотя никто его не упрекал, все-таки хотел предпринять попытку все уладить. А я, я даже не дал себе труда повернуть голову, чтобы рассмотреть правду. Мне доставляло удовольствие быть одному, обвиняя весь мир в собственной глупости. Я не ладил с отцом, потому что думал, что он не любит меня. Какая страшная ирония!
Теперь я мог понять правду. Это не в его любви я всегда сомневался, а в своей. В глубине души я всегда понимал, что никогда не смогу любить его так же, как он меня. Я посмотрел на Неваду, который по-прежнему стоял, прислонившись к стене, но уже не улыбался.
— Ты тоже знал?
— Конечно, — кивнул он. — Все знали, кроме тебя.
Я закрыл глаза. Теперь все встало на свои места. Тогда, в больнице, посмотрев на себя в зеркало, я увидел лицо отца. Это же сходство я увидел в Джо-Энн, когда мне почудилось в ней что-то знакомое. Лицо ее отца. Мое собственное лицо.
— Что мне делать, Невада? — застонал я.
— А что, собственно, тебя беспокоит, сынок?
— Я хочу, чтобы они вернулись.
— Ты действительно этого хочешь?
Я кивнул.
— Тогда верни их, — сказал он и посмотрел на часы. — До отхода поезда еще пятнадцать минут.
— Но как? Мы ведь не успеем.
— Вот телефон, — Невада кивнул на стол.
Я схватил телефонную трубку, позвонил в кабинет начальника станции в Рино и попросил пригласить к телефону Монику. В ожидании, пока ее позовут, я смотрел на Неваду. Я вдруг испугался. А когда в детстве я пугался, то всегда искал защиты у Невады.
— А что, если она не захочет вернуться?
— Она вернется, — уверенно произнес он и улыбнулся. — Она все еще любит тебя. Об этом тоже знают все, кроме тебя.
Когда Моника взяла трубку, я услышал в ее голосе тревогу:
— Джонас, что случилось? У тебя все в порядке?
Некоторое время я не мог говорить, потом наконец произнес:
— Моника, не уезжай.
— Но я должна ехать, Джонас. В конце недели меня ждут на работе.
— Брось все, ты нужна мне. — В трубке повисла тишина, и я уже подумал, что Моника положила трубку. — Ты слышишь?! — переспросил я.
В трубке послышалось ее дыхание.
— Слышу, Джонас.
— Я был неправ все эти годы, я не знал о Джо-Энн, поверь мне. — Снова молчание. — Прошу тебя, Моника!
Она заплакала, а потом я услышал ее шепот:
— О, Джонас, я никогда не переставала любить тебя...
Я бросил взгляд на Неваду, он улыбнулся и вышел, закрыв за собой дверь.
И вдруг голос Моники наполнился теплом и нежностью!
— Когда Джо-Энн была ребенком, ей так хотелось младшего братика...
— Тогда давай быстрей домой, я постараюсь! — крикнул я.
Моника рассмеялась, и в трубке раздался щелчок. Я продолжал стоять и держать в руках смолкшую трубку, ощущая близость Моники. Подняв голову, я посмотрел на фотографию отца на столе.
— Ну что, старик, — сказал я, впервые в жизни спрашивая его одобрения, — теперь я все правильно сделал?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100