И словно направляемые дьяволом, мы погрузились в пучину блаженства.
Я проснулся и посмотрел в окно. Первые лучи восходящего солнца уже заглядывали в комнату. Я повернулся к Рине. Она лежала на моей подушке, закрыв лицо руками. Я тихонько тронул ее за плечо.
Рина убрала руки. Ее открытые глаза были чистыми и спокойными. Она как-то неторопливо и плавно поднялась с кровати. Тело ее блестело, отливая золотом. Подняв с пола пеньюар она накинула его. Я сел, наблюдая, как она идет к туалетному столику.
— Ручка в правом верхнем ящике, — сказал я.
Она достала ручку и подписала документ.
— Ты даже не прочитала его?
Рина покачала головой.
— Зачем? Ты не можешь получить больше того, на что я согласилась.
Она была права. Документ предусматривал ее отказ от всех прав на дальнейшие иски. Взяв чек и бумаги, она направилась к двери. Около двери обернулась и посмотрела на меня.
— Когда ты вернешься с фабрики, меня уже здесь не будет.
— Ты не должна уезжать, — сказал я.
Мы посмотрели друг на друга, и я увидел печаль в ее глазах.
— Нет, Джонас, — мягко добавила она. — Из этого ничего не выйдет.
— А вдруг? — спросил я.
— Нет, Джонас. Тебе пора выходить из тени твоего отца. Он был великим человеком и ты тоже таким будешь. Но у тебя своя дорога. — Я потянулся за сигаретой на столике и молча прикурил. Дым заполнил легкие. — До свидания, Джонас, — сказала она. — Удачи тебе.
Посмотрев на нее, я хрипло произнес:
— Спасибо. До свидания, Рина.
Дверь открылась и резко захлопнулась. Я встал с кровати, подошел к окну. Солнце поднималось над горизонтом. День обещал быть жарким.
Сердце бешено заколотилось, когда я услышал позади звук открывающейся двери. Она вернулась. Я резко обернулся.
В комнату вошел Робер, держа в руках поднос. Он вежливо улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы.
— Я подумал, что вы не против выпить чашку кофе.
* * *
Когда я приехал на фабрику, Джейк Платт находился на крыше с группой рабочих, красивших ее в белый цвет. Я улыбнулся про себя и вошел в здание.
Этот первый день был каким-то беспорядочным. Казалось, что все делается неправильно. Капсюли детонаторов, которые мы поставляли «Эндикотт Майнз», оказались бракованными, и пришлось срочно заменить партию. Третий раз в течение года Дюпон перехватил у нас правительственный заказ на поставку прессованного карбида.
Полдня я провел за изучением цифр, и в конце концов они совпали с нашим процентом прибыли. Когда я предложил пересмотреть нашу политику, Джейк Платт запротестовал. Главным его возражением против снижения уровня прироста был тот факт, что отец не видел смысла в работе, приносящей менее двенадцати процентов прибыли. Я взорвался и сказал Джейку, что теперь я управляю фабрикой, а как управлял отец — это его личное дело. Далее я доказал, что мы можем снизить цену по сравнению с Дюпоном по крайней мере на три цента за фунт.
Было пять часов, когда пришли начальники цехов с данными о производстве. Я только хотел заняться с ними, как Невада отвлек меня.
— Джонас, — окликнул он меня.
Я поднял взгляд. Невада весь день находился в кабинете — молчал, сидя в углу, и я совсем забыл о его присутствии.
— Да? — ответил я.
— Ничего, если я уеду пораньше, — спросил он. — У меня есть кое-какие дела.
— Конечно, — сказал я, просматривая производственные ведомости. — Возьми «Дьюзенберг». Меня отвезет домой Джейк.
— Нет необходимости. Я оставил свою машину на стоянке.
— Скажи Роберу, что я буду дома к восьми, как раз к обеду.
— Хорошо, Джонас. Я передам, — как-то помявшись, ответил Невада.
Я освободился несколько раньше, чем предполагал, и уже в половине восьмого остановил «Дьюзенберг» возле дома. Невада с двумя чемоданами в руках спускался по ступенькам.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Ты приехал раньше...
— Да, — ответил я.
Невада подошел к машине и стал укладывать чемодан в багажник. Я увидел, что багажник забит вещами.
— Куда ты собрался со всем этим барахлом?
— Это мои вещи, — грубо ответил он.
— А я и не говорю, что они не твои. Я спрашиваю куда ты собрался?
— Я уезжаю.
— На охоту?
Когда я был мальчишкой, мы с Невадой всегда ездили на охоту в горы в это время года.
— Нет, — сказал он. — Совсем.
— Постой, — воскликнул я. — Ты не можешь так уйти.
Его темные глаза уставились на меня.
— Кто сказал, что не могу?
— Я. Что я буду делать без тебя?
— Ничего, все будет в порядке. Ты уже не нуждаешься в том, чтобы я вытирал твой сопливый нос. Я наблюдал за тобой последние дни.
— Но... — попытался протестовать я.
— Любая работа подходит к концу, Джонас. — Невада медленно улыбнулся. — Эту работу я выполнял почти шестнадцать лет. Теперь мне уже нечего здесь делать. Мне не нравится получать деньги, не зарабатывая их.
Я внимательно посмотрел на него. Он был прав. В нем было слишком много от мужчины, чтобы быть слугой.
— У тебя достаточно денег?
Он кивнул.
— За эти шестнадцать лет я не истратил ни цента собственных денег. Твой отец не позволял мне делать этого.
— А чем ты собираешься заняться?
— Поеду к старым приятелям. Мы собираемся организовать на побережье в Калифорнии шоу из жизни Дикого Запада. Надеемся на большой успех.
Мы молча постояли обнявшись. Потом Невада опустил руки и сказал:
— Пока, Джонас.
Я сжал его руки и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
— Пока, Невада. — Он обошел машину и сел за руль. Заведя мотор и выжав сцепление, он поднял руку в прощальном привете и тронулся в путь. — Дай о себе знать, — крикнул я вслед и стоял, провожая его взглядом, пока автомобиль не скрылся вдали.
Я вернулся в дом, прошел в столовую и уселся за пустой стол. Вошел Робер с конвертом в руках.
— Это для вас оставил мистер Невада.
Я машинально открыл конверт и вынул записку, написанную карандашом:
"Дорогой сын.
Я не умею прощаться. Теперь мне здесь нечего делать, и пора уезжать. Все это время я хотел подарить тебе что-нибудь ко дню рождения, но твой отец запрещал. Он сам дал тебе все. Поэтому до сих пор тебе было нечего ожидать от меня в подарок. В конверте ты найдешь то, что тебе действительно нужно. Не беспокойся ни о чем. Я был у адвоката в Рино, все бумаги в порядке. С днем рождения.
Твой друг Невада Смит".
Я заглянул в конверт. Там лежали акции «Корд Эксплоузивз», переведенные на мое имя.
Я опустил их на стол и почувствовал, как ком подступил к горлу. Дом внезапно опустел. Ушли все: отец, Рина, Невада. Все. Остались только воспоминания.
Я вспомнил слова Рины насчет тени отца. Она была права.
Я не мог жить в этом доме. Это был не мой дом, это был его дом.
Для меня он всегда будет его домом.
Я задумался. Найду квартиру в Рино, и в ней не будет воспоминаний, а этот дом уступлю Макаллистеру. У него семья, и ему не придется искать жилье.
Я снова взглянул на записку Невады. Последняя строчка потрясла меня. С днем рождения. Какая-то боль стала нарастать внутри. Даже я забыл о своем дне рождения, и только единственный человек — Невада — помнил о нем.
Сегодня у меня был день рождения. Мне исполнился двадцать один год.

Книга вторая
История Невады Смита
1
Около девяти вечера Невада свернул с шоссе на грунтовую дорогу, ведущую к ранчо. Остановив машину перед домом, он вышел и постоял немного, прислушиваясь к веселым голосам, доносившимся из казино.
На крыльцо вышел человек.
— Привет, Невада.
— Привет, Чарли, — не оборачиваясь, ответил Невада. — Похоже, что разведенные дамы неплохо проводят время.
— А почему бы и нет? — Чарли улыбнулся. — Теперь они разведены, и большинство из них старается заработать.
— Пожалуй, что. Но мне никогда не приходила в голову идея пасти женщин, а не скот.
— Теперь, возможно, и придет. Ведь ты имеешь половину с этого. Пора остепениться и браться за дело.
— Не знаю, — сказал Невада. — Меня обуяла жажда путешествий. Пожалуй, я слишком засиделся на одном месте.
— Ну и куда ты пойдешь? Везде все обжито и изрезано дорогами. Ты опоздал лет на тридцать.
Невада согласно кивнул. Конечно, Чарли был прав, но как ни странно, Невада не чувствовал, что опоздал на тридцать лет. Он чувствовал то, что чувствовал всегда.
— Я отвел женщину в твой домик, — сказал Чарли. — Мы с Мартой ждем вас к ужину.
Невада вернулся к машине.
— Тогда я съезжу за ней. Только вымоюсь, и мы сразу приедем.
Чарли кивнул. Подойдя к дверям, он обернулся и посмотрел вслед автомобилю, удалявшемуся в сторону маленького холма позади ранчо. Он покачал головой и вошел в дом.
Марта ожидала его.
— Ну как он? — с тревогой спросила она.
— Не знаю, — ответил Чарли, снова покачав головой. — Мне он показался слегка растерянным, но точно не знаю.
В доме, было темно. Невада нашел за дверью керосиновую лампу, поставил ее на стол, чиркнул спичкой и поднес ее к фитилю. Фитиль слегка потрещал и загорелся. Он надел стекло и поставил лампу на полку.
Сзади раздался голос Рины:
— Почему ты не зажег электричество?
— Я люблю свет от лампы, — просто ответил Невада. — Электрический свет неестественный, он утомляет глаза.
Рина сидела в кресле лицом к двери. На ней был тяжелый длинный свитер и выцветшие джинсы.
— Тебе холодно? — спросил он. — Я разведу огонь.
Она покачала головой.
— Нет, не холодно.
Невада помолчал минуту и сказал:
— Я принесу вещи и умоюсь. Чарли и Марта ждут нас к ужину.
— Я помогу тебе.
— Хорошо.
Они вышли из дома в темноту вечера. На черном бархате неба светились звезды, от подножия холма доносились музыка и смех.
Рина посмотрела в сторону казино.
— Я рада, что меня нет среди них. Невада протянул ей чемодан.
— И никогда не будет. Ты другая.
— Я думала о разводе, но что-то удерживало меня, хотя с самого начала было ясно, что это ошибка.
— Сделка есть сделка, — коротко ответил он, направляясь к дому.
— Да, это так.
Они еще два раза молча сходили за вещами. Потом Рина уселась на кровать, а Невада снял рубашку и подошел к умывальнику, расположенному в углу маленькой спальни.
Мускулы перекатывались под его удивительно белой кожей. Черные волосы покрывали грудь и плоский, упругий живот. Он намылил лицо и шею, смыл мыло, и с закрытыми глазами потянулся за полотенцем.
Рина подала ему полотенце. Он тщательно вытерся, потом бросил полотенце, надел чистую рубашку и начал застегивать пуговицы.
— Подожди, — сказала Рина, — дай я.
Пальцы у нее были быстрые и легкие. Их прикосновение к коже напоминало дуновение ветерка. Рина с любопытством посмотрела на Неваду.
— Сколько тебе, лет? У тебя кожа, как у мальчишки.
Он улыбнулся.
— Ну, сколько? — настаивала она.
— Как мне известно, я родился в тысяча восемьсот восемьдесят втором, — ответил Невада. — Моя мать была индианка, а они не слишком следили за датами рождений. Получается, что мне сорок три.
Невада заправил рубашку в брюки.
— Тебе не дашь больше тридцати.
Он довольно рассмеялся.
— Пошли перекусим.
Рина взяла его за руку.
— Пошли, я жуть какая голодная!
Вернулись они после полуночи. Невада открыл дверь, пропуская Рину вперед. Прошел к камину, поднес спичку к щепкам. Рина стояла позади него.
— Ложись спать, — сказал он.
Она тихонько прошла в спальню, а он принялся раздувать огонь. Пламя охватило поленья, и они разгорелись. Невада положил сверху еще несколько поленьев, прошел к буфету, достал бутылку виски, стакан и уселся перед камином.
Налив виски в стакан, он посмотрел через него на огонь, жар которого уже явно ощущался. Медленно выпил.
Поставив пустой стакан, он начал расшнуровывать ботинки. Положив их рядом с креслом, Невада подошел к дивану и растянулся на нем. Как только он закурил сигарету, из спальни послышался голос Рины:
— Невада?
Он сел.
— Да?
— Джонас что-нибудь говорил обо мне?
— Нет.
— Он дал мне сто тысяч за акции и за дом.
— Я знаю.
Рина поколебалась секунду и прошла в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100