— Прежде всего нам нужно узнать, Эд, — уже не в первый раз заметила руководитель администрации вице-президента, — от кого исходит информация, из-за которой разразился весь этот скандал. — Об этом автор статьи, умная журналистка, не обронила ни слова. Энн Куинлан не могла спросить, сколько женщин, работавших на Келти, он осчастливил своим присутствием в их постелях. Во-первых, он скорее всего не помнил этого, и, во-вторых, будет непросто отыскать тех, кто не оказались в их числе.
— Кем бы она ни была, наверняка это подруга Лайзы, — заметил ещё один из сотрудников аппарата вице-президента. И тут же всех присутствующих в кабинете словно осенило.
— Барбара.
— Отличная мысль, шеф. — Куинлан любила называть так своего босса. — Нам теперь нужно проверить это и постараться договориться с ней.
— Нет ничего страшнее гнева брошенной женщины, — пробормотал Келти.
— Эд, я больше не хочу слышать такое от тебя, — предостерегающе заметила руководитель администрации. — Когда, чёрт возьми, ты поймёшь, наконец, что «нет» отнюдь не означает «может быть, потом»? Ну хорошо, я сама зайду к Барбаре, и мы, возможно, сумеем отговорить её. Только учти, я делаю это в последний раз, понял?
18. Пасхальное яйцо
— А вот здесь стоял платяной шкаф? — спросил Райан.
— Я всё время забываю, что у тебя отличные источники информации, — заметил Головко, чтобы польстить своему гостю, потому что эта история была вообще-то широко известна.
Джек усмехнулся, все ещё чувствуя себя подобно Алисе в Зазеркалье. Сейчас перед ним была самая обычная дверь в стене, но до прихода на пост председателя КГБ Юрия Андропова перед ней стоял скрывающий её больший деревянный платяной шкаф — ещё со времён Берии и его преемников. Из коридора и даже из приёмной этого входа не было видно. Какая абсурдная мелодрама, подумал Райан, очевидная даже для Лаврентия Берии, чей безумный страх перед убийцами — хотя он и был вполне обоснованным — привёл к этой глупой мере предосторожности. Это не помогло ему избежать смерти от рук людей, которые ненавидели его ещё больше, чем боялись. И всё-таки разве не странно для советника по национальной безопасности президента США оказаться в кабинете директора Службы внешней разведки России? Не иначе пепел Берии должен где-то шевелиться от такого, в какой-то выгребной яме, куда высыпали его прах, подумал Райан. Он повернулся и посмотрел на хозяина кабинета, пытаясь представить себе все ещё стоящий здесь дубовый шкаф и чуть ли не жалея о том, что в России нарушили традицию и отказались от названия КГБ — Комитет государственной безопасности.
— Сергей Николаевич, неужели мир так радикально изменился за последние годы — Боже мой, ведь прошло всего десять лет!
— Даже меньше, мой друг. — Головко сделал жест рукой, приглашая гостя сесть в удобное кожаное кресло, принадлежавшее некогда первым собственникам этого здания, страховому обществу «Россия». — А нам предстоит сделать ещё так много.
Деловой разговор, понял Джек. Ну что ж, Сергей никогда не упускал случая воспользоваться предоставившейся возможностью. Райан вспомнил, как смотрело на него дуло пистолета, сжатого в руке русского генерала. Но всё это произошло ещё до того, как наступил так называемый конец истории.
— Я делаю все, что в моих силах, Сергей. Вы получили от нас пять миллиардов долларов на ликвидацию межконтинентальных ракет. Между прочим, вы ловко провели нас тогда. — Райан посмотрел на часы. Церемония была назначена на вечер. Предстояло взорвать один оставшийся «Минитмен-III» и последнюю ракету СС-19 — последнюю, если не считать тех, что находятся в Японии и переоборудуются там под космические ракеты-носители, предназначенные для вывода спутников на орбиту.
— У нас с вами осталось немало проблем, Джек.
— Но всё-таки меньше, чем год назад, — заметил Райан, пытаясь догадаться, какая просьба теперь последует. — Я знаю, что ты исполняешь обязанности советника президента Грушевого не только по вопросам разведки. Перестань, Сергей, ситуация всё-таки улучшается. Ты не можешь не знать этого.
— Никто не потрудился предупредить нас, что путь к демократии окажется таким трудным.
— Демократия трудна и для нас, дружище. Мы узнаем об этом каждый день.
— Мы испытываем чувство разочарования и безысходности, потому что у нас есть всё необходимое, чтобы сделать страну богатой и процветающей. Проблема заключается в том, чтобы все это начало действовать. Я в самом деле являюсь советником президента по многим вопросам…
— Сергей, если бы ты не был одним из наиболее хорошо информированных людей у себя в стране, я был бы очень удивлён.
— Да, пожалуй. Так вот, сейчас мы ведём геологическое обследование Восточной Сибири. Там скрыты огромные богатства, масса природных ресурсов. Нам пришлось привлечь для этой цели японскую фирму, но результаты их работы… — Голос Головко прервался.
— Ты к чему-то ведёшь, Сергей. Что произошло?
— Мы считаем, что они не говорят нам всей правды. Нам удалось найти результаты геологических изысканий, проводившихся в начале тридцатых годов. Они хранились в архивах Министерства внутренних дел. Там сообщается, что удалось обнаружить в самом невероятном месте залежи редкоземельного элемента гадолиния. В то время этот металл не использовался и о месторождении забыли. Материалы были найдены только после того, как мои люди тщательно проверили архивы. Теперь гадолиний применяется во многих отраслях, и нам стало известно, что одна из японских изыскательских партий разбивала лагерь всего в нескольких километрах от месторождения. Однако в отчёте упоминания о гадолинии не оказалось.
— И что ты видишь за этим? — спросил Джек.
— Мне кажется странным, что они скрыли это от нас, — задумчиво произнёс Головко. Он не спешил раскрыть все обстоятельства дела.
— Как вы оплачиваете их работу?
— В контракте говорится, что они будут участвовать вместе с нами в добыче многих полезных ископаемых, обнаруженных ими.
Условия контракта весьма щедрые.
— Но зачем им лгать? — спросил Райан.
— Не знаю, — пожал плечами Головко. — Было бы неплохо выяснить это. Ты ведь занимаешься историей, правда?
Это была одна из причин, которая заставляла их уважать друг друга. Райан мог бы списать беспокойство Головко на счёт русской паранойи — иногда ему казалось, что сама концепция подобного душевного заболевания была изобретена в этой стране, — однако это было бы несправедливо. Ещё в царское время, в 1904 — 1905 годах, Россия воевала с японцами и проиграла войну, потерпев сокрушительное поражение в Цусимском сражении. Результаты этой войны сказались на падении династии Романовых и возвели Японию в ряд мировых держав, что привело к участию Японии в двух мировых войнах. Поражение оставило кровоточащую рану на гордости русских. Сталин хорошо помнил это и добился возвращения России потерянных территорий. Кроме того, после первой мировой войны японцы не раз делали попытки свергнуть большевиков на Дальнем Востоке. Они направили в Сибирь настоящую армию и весьма неохотно согласились вывести её оттуда. То же самое случилось снова в 1938 и 1939 годах, и туг последствия для японских войск оказались гораздо серьёзнее — сначала они потерпели поражение от маршала Блюхера, а затем от военачальника по имени Жуков. Да, между Россией и Японией в прошлом то и дело происходили столкновения.
— Это в наши-то дни, Сергей? — спросил Райан с недоумением на лице.
— Знаешь, Джек, хоть ты и умный парень, но всё-таки американец, и потому ваш опыт борьбы против вторжений иностранных захватчиков намного уступает нашему. Неужели ты думаешь, что это приводит нас в панику? Нет, ничуть. А вот заслуживает ли это серьёзного внимания? Да, Иван Эмметович, заслуживает.
Головко явно вёл к чему-то, и, судя по длительности затраченного на подготовку времени, это было чем-то серьёзным, подумал Райан. Надо выяснить, о чём всё-таки идёт речь.
— Видишь ли, Сергей Николаевич, я разделяю твоё беспокойство, но вряд ли могу помочь…
— «Чертополох», — прервал его Головко одним словом.
— Старая агентурная сеть Лялина. Ну и что?
— Недавно вы снова начали заниматься ею. — Директор Службы внешней разведки заметил, что Райан удивлённо поднял брови. Да, Райан умный и серьёзный человек, но всё-таки из него не получится хороший оперативник, подумал Головко. Он слишком открыто проявляет свои эмоции. Может быть, подумал Сергей, мне следует прочитать что-то об Ирландии, чтобы глубже понять человека, сидящего напротив в старинном кожаном кресле. У Райана есть сильные стороны, но есть и слабые, а Головко так и не понял до конца ни тех ни других.
— Почему вы так думаете? — как можно более невинно спросил американец, чувствуя, что снова попался в ловушку, поставленную этим хитрым профессиональным разведчиком. Он отметил, что Головко улыбнулся, заметив испытываемое им затруднение, и ему пришла в голову мысль, что либерализация жизни в этой стране могла способствовать развитию у русских чувства юмора. Несколько лет назад Головко просто посмотрел бы на него бесстрастным взглядом.
— Джек, мы ведь оба профессионалы, правда? Мне стало известно о вашей деятельности в Японии. А вот каким образом — это моё дело.
— Я не знаю, какие карты у тебя на руках, мой друг, но, прежде чем продолжить игру, мне нужно знать, является она дружеской или нет.
— Как тебе известно, контрразведкой в Японии занимается следственное управление общественной безопасности Министерства юстиции. — Это заявление прозвучало чётко и ясно и, по-видимому, соответствовало действительности. Кроме того, оно определило ход беседы. Игра будет дружеской. Головко только что открыл одну из своих тайн, хотя не такую уж и удивительную.
Русскими нужно восхищаться, подумал Райан. Их опыт разведывательной деятельности на уровне мирового класса. Впрочем, нет, поправил он себя. Это они определяют класс разведывательной деятельности во всём мире. Разве можно придумать более эффективный способ руководства агентами в любой стране мира, чем взять сначала под свой контроль службу контрразведки в этой стране? За последние несколько лет ещё не исчезло подозрение, что русские по-прежнему контролируют MI-5, службу безопасности Великобритании, а обнаружение русских агентов, глубоко окопавшихся в управлении внутренней безопасности ЦРУ, внесло немалый переполох в американские разведывательные службы.
— Продолжай, — сказал Райан. Сдавай карты, подумал он.
— В Японии у вас действуют два оперативника, скрывающиеся под маской русских журналистов. Они оживляют, так сказать, «спящих» — приводят в действие агентурную сеть. Эти оперативники работают очень умело и очень осторожно, однако один из агентов раскрыт следственным управлением общественной безопасности и работает на японскую контрразведку. Такое может случиться с кем угодно, — успокаивающе заметил Головко.
В его словах нет и следа злорадства, подумал Джек. Ну что ж, для этого он слишком опытный профессионал, да и игра ведётся по-дружески. С другой стороны, заявление Головко было недвусмысленным: ему не составит ни малейшего труда засветить Кларка и Чавеза, что приведёт к новому международному конфликту, который ещё больше накалит и без того напряжённые отношения между Японией и США. Вот почему Головко не проявлял злорадства. Этого просто не требовалось.
— Ну хорошо, дружище, я сбрасываю карты. Говори, что тебе требуется.
— Нам нужно узнать, почему японцы обманывают нас, а также всё остальное, что, по мнению миссис Фоули, может представлять интерес для России. В обмен мы обещаем защитить вашу агентурную сеть. — Он не добавил слова «пока».
— Что известно японской контрразведке о деятельности наших оперативников? — спросил Джек, обдумывая сделанное ему предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201