Японским компаниям, занимающимся производством автомобилей, принадлежало в общей сложности сто девятнадцать таких судов, не считая зафрахтованных, которые плавали под иностранными флагами и направлялись теперь в порты приписки. Все эти суда обычно никогда не остаются в портах дольше, чем необходимо для погрузки автомобилей, теперь же они возвышались подобно айсбергам, заполняя якорные стоянки. Загружать их и отправлять в море не имело смысла. Стоянки у американских причалов были заполнены, и пройдут недели, прежде чем они освободятся. Экипажи судов воспользовались предоставившейся возможностью, чтобы провести текущий ремонт и техобслуживание корабельных механизмов, но они отлично понимали, что, когда эти работы завершатся, больше заниматься будет нечем.
События развивались с нарастающей быстротой подобно снежному кому, катящемуся по склону горы. Не было никакого смысла производить автомобили, которые нельзя перевезти за океан. Отправить их на склад тоже стало невозможно — там в буквальном смысле слова некуда было гайке упасть. Как только до предела заполнились огромные площадки в портах, платформы поездов на запасных путях и все свободные площади рядом с автозаводами, иного выбора просто не стало. Не меньше полудюжины телевизионных съёмочных групп присутствовали при том, как главный инженер завода «Ниссан», протянув руку, нажал на кнопку. Вдоль сборочного конвейера загудели сирены. Обычно это означало, что обнаружена неисправность, однако на этот раз вой сирен предупредил об остановке конвейера. От самого его начала, где на бесконечно движущуюся ленту опускались корпуса будущих автомобилей, до конца, где уже законченная темно-синяя машина с открытыми дверцами ожидала водителя, чтобы тот, сев за руль, отогнал её на стоянку за пределами гигантского здания, рабочие замерли, недоуменно глядя друг на друга. Они были уверены, что такого никогда не может случиться. Они выполняли привычные операции, присоединяли детали, проверяли механизмы — очень редко сталкиваясь при этом с неисправностями, — повторяя одни и те же движения несчётное число часов, за что получали высокую плату. Но в этот момент им показалось, что весь мир остановился и земля прекратила вращение. В общем-то случившееся не было для них такой уж неожиданностью. Они знали о происходящих событиях из газет и телевизионных передач, бюллетеней администрации, да и слухи проносились вдоль сборочного конвейера намного быстрее движущихся по нему автомобилей. И, несмотря на всё это, сейчас они застыли на месте, потрясённые, словно от сильного удара по голове.
В зале японской фондовой биржи почти все брокеры держали в руках маленькие портативные телевизоры — последнюю модель компании «Сони», которую можно было сложить и спрятать в кармане брюк. Они видели, как инженер нажал на кнопку, как замер сборочный конвейер. Но хуже всего были лица рабочих. Брокеры знали, что это только начало. Производители комплектующих тоже остановят свои производства, потому что сборочные заводы перестанут покупать их продукцию. Резко уменьшится деятельность заводов, снабжающих вторичные производства различными металлами, потому что главные потребители их продукции закроются. Замедлится темп работы компаний, занятых электроникой, поскольку сократится спрос на их товары как на внутреннем, так и на мировом рынках. Япония полностью зависела от экспорта продукции, а Америка являлась её главным торговым партнёром. В одну эту страну ежегодно поступало товаров на сто семьдесят миллиардов долларов, это больше, чем японские компании продавали во всей Азии, во всей Европе, Япония импортировала из Соединённых Штатов товаров примерно на девяносто миллиардов долларов, однако прибыль от торговли составляла больше семидесяти миллиардов, и это были деньги, необходимые для того, чтобы её экономика продолжала функционировать, потребляя их для закупок сырья и производства новых товаров. Для рабочих, для «синих воротничков» на экранах телевизоров, мир всего лишь остановился. Однако для брокеров наступил, можно сказать, конец света, и лица их выражали не потрясение, а глубокое отчаяние. Полное молчание продолжалось не больше тридцати секунд. Вся страна, словно заворожённая, с ужасом наблюдала на экранах телевизоров одну и ту же картину, упрямо отказываясь верить собственным глазам. И тут снова зазвонили телефоны. Многие протянувшиеся к ним руки дрожали. В этот день котировки Никкей — Доу снова начнут падать, и биржа закроется при индексе 6540 иен — примерно в пять раз ниже, чем всего несколькими годами раньше.
Записью того же самого эпизода начинались передачи новостей каждой телевизионной сети в США, и в Детройте даже рабочие, принадлежащие к профсоюзу рабочих автомобилестроительной промышленности, которые сами в прошлом испытали ужас закрытия своих заводов, видели, какое выражение было на лицах японских рабочих, слышали шум и вспоминали собственные переживания. И при том, что сочувствие боролось в их душах с радостью по поводу создания новых рабочих мест, им было совсем нетрудно понять, что испытывают их японские собратья по профессии. Когда японцы трудились, отнимая таким образом рабочие места у американцев, было легко испытывать к ним чувство ненависти. Теперь и японские рабочие стали жертвами сил, в которых мало кто разбирался по-настоящему.
Реакция на Уолл-стрите была удивительной для непосвящённых. Несмотря на все теоретические блага для американской экономики, закон о реформе торговли создаст множество проблем в обозримом будущем. Слишком много американских корпораций в той или иной степени зависели от японской продукции, и, хотя американские рабочие и американские компании теоретически могли занять освободившееся место и заполнить рынок товарами, производимыми внутри страны, все задумывались над тем, насколько серьёзны положения только что принятого закона. Если они будут действовать длительное время, это одно, и тогда инвесторам следует вкладывать средства в те фирмы, которые готовы взяться за производство недостающих товаров. Но что, если правительство воспользуется этим законом просто в качестве орудия для открытия японских рынков и японцы примут быстрые встречные меры, несколько уступят по ряду вопросов, чтобы смягчить тяжесть нанесённого им удара? В этом случае более благоприятные возможности возникают у тех компаний, которые собираются увеличить свой экспорт в Японию, и именно они превратятся в многообещающие объекты для инвестиций. Сложность заключалась в необходимости опознать корпорации, относящиеся к обеим категориям, поскольку или те, или другие понесут огромные убытки, особенно после первоначального скачка на фондовой бирже. Курс доллара по сравнению с курсом иены несомненно повысится, однако специалисты на фондовом рынке обратили внимание, что заокеанские банки предприняли стремительные шаги по закупке ценных государственных бумаг США, расплачиваясь за них японской валютой и явно рассчитывая на то, что произойдёт значительный сдвиг в обменном курсе, это позволит за короткое время заработать огромные деньги.
Такая неуверенность даже привела к падению стоимости американских акций, что немало удивило тех, кто вкладывали деньги на Уолл-стрите. Дело в том, что их инвестициями распоряжались главным образом финансовые компании, потому что мелким инвесторам очень трудно, даже невозможно, следить за развитием событий на фондовом рынке. Намного выгоднее — и безопаснее — поручить это «профессионалам», которые и будут распоряжаться вашими деньгами, стараясь добиться наибольшей выгоды для вас. В результате на Нью-йоркской фондовой бирже действовало больше финансовых компаний, чем брокеров, торгующих акциями, и всеми распоряжались специалисты, чья задача заключалась в том, чтобы понять, что происходит на самом оживлённом и наименее предсказуемом экономическом рынке в мире.
В начале торгов курс упал на пятьдесят пунктов, после чего ситуация стабилизировалась. Решающее влияние на это оказали три основных автомобилестроительных корпорации, заявивших, что у них вполне достаточно деталей и комплектующих, чтобы поддержать и даже увеличить производство машин для внутреннего рынка. Несмотря на это, служащие крупных брокерских фирм задумчиво почёсывали затылки и обсуждали возникшую ситуацию между собой. «Ты имеешь представление о том, как нам решить эту проблему?» — спрашивала половина из них. Такой вопрос задавала только половина брокеров лишь потому, что вторая половина выслушивала его и, покачав головой, отвечала: «Нет, ни малейшего, черт побери».
В вашингтонской штаб-квартире Федеральной резервной системы задавались другие вопросы, но определённых ответов было не больше. Тревожный призрак инфляции все ещё маячил на горизонте, и было маловероятно, что создавшаяся ситуация поможет избавиться от него. Самой насущной и важной проблемой скоро станет — да нет, не станет, «уже стала!», как заметил один из членов Совета управляющих, — слишком высокая покупательная способность населения и недостаток товаров. Это означало очередной всплеск инфляции, и, несмотря на то что курс доллара по отношению к иене несомненно возрастёт, в действительности создастся положение, при котором иена некоторое время будет падать, а вместе с ней будет падать и доллар по отношению к остальным мировым валютам. Такого допустить нельзя. Прибавим ещё четверть процента к уровню учётной ставки, решили финансисты, и пусть это вступит в силу сразу после того, как закроются сегодняшние торги на бирже. Это до некоторой степени введёт брокеров в замешательство, однако ничего страшного, потому что Федеральная резервная знает, как поступать,
Единственной хорошей новостью дня было то, что внезапно увеличился спрос на покупку свободно обращающихся казначейских облигаций. Наверно, это японские банки, решили в Штатах, не задавая лишних вопросов, пытаются всеми силами защитить свои финансовые интересы. Ловкий манёвр, подумали все. Уважение к японским коллегам было искренним и ничуть не уменьшилось из-за возникших трудностей, которые, по всеобщему мнению, скоро уйдут в прошлое.
* * *
— Значит, решено? — спросил Ямата.
— Теперь уже поздно останавливаться, — произнёс один из банкиров. Он мог бы продолжить и сказать, что они вместе со всей страной стоят на краю такой глубокой пропасти, что её дна даже не разглядеть. Да в том и не было надобности. Все, как один, они стояли на этом краю, и всем им при взгляде вниз виделся не лакированный чайный столик, вокруг которого они расположились сейчас, а только бесконечность, а за нею — экономическая смерть.
Присутствующие согласно кивнули. Наступила тишина, и затем заговорил Мацуда:
— И всё-таки, как всё это произошло? — спросил он.
— Это всегда было неизбежно, друзья мои, — ответил Ямата с грустью в голосе. — Наша страна походит… походит на город без окружающий его сельской местности, на сильную руку, не обеспеченную притоком крови от сердца. В течение многих лет мы убеждали себя, что все нормально, что так и должно быть, — но нет, дело обстоит по-другому, и нам нужно исправить создавшееся положение или погибнуть.
— Мы идём на этот огромный риск.
— Хай, — согласился он, с трудом удержавшись от улыбки.
* * *
Рассвет ещё не наступил, а они выходили в море с приливом. Подготовка шла буднично, без лишнего шума. К причалам приехало несколько семей, проводить членов корабельных экипажей после последней ночи, проведённой на берегу.
Названия кораблей были традиционными для большинства военно-морских флотов мира — по крайней мере для тех из них, которые существовали достаточно долго, чтобы установились традиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
События развивались с нарастающей быстротой подобно снежному кому, катящемуся по склону горы. Не было никакого смысла производить автомобили, которые нельзя перевезти за океан. Отправить их на склад тоже стало невозможно — там в буквальном смысле слова некуда было гайке упасть. Как только до предела заполнились огромные площадки в портах, платформы поездов на запасных путях и все свободные площади рядом с автозаводами, иного выбора просто не стало. Не меньше полудюжины телевизионных съёмочных групп присутствовали при том, как главный инженер завода «Ниссан», протянув руку, нажал на кнопку. Вдоль сборочного конвейера загудели сирены. Обычно это означало, что обнаружена неисправность, однако на этот раз вой сирен предупредил об остановке конвейера. От самого его начала, где на бесконечно движущуюся ленту опускались корпуса будущих автомобилей, до конца, где уже законченная темно-синяя машина с открытыми дверцами ожидала водителя, чтобы тот, сев за руль, отогнал её на стоянку за пределами гигантского здания, рабочие замерли, недоуменно глядя друг на друга. Они были уверены, что такого никогда не может случиться. Они выполняли привычные операции, присоединяли детали, проверяли механизмы — очень редко сталкиваясь при этом с неисправностями, — повторяя одни и те же движения несчётное число часов, за что получали высокую плату. Но в этот момент им показалось, что весь мир остановился и земля прекратила вращение. В общем-то случившееся не было для них такой уж неожиданностью. Они знали о происходящих событиях из газет и телевизионных передач, бюллетеней администрации, да и слухи проносились вдоль сборочного конвейера намного быстрее движущихся по нему автомобилей. И, несмотря на всё это, сейчас они застыли на месте, потрясённые, словно от сильного удара по голове.
В зале японской фондовой биржи почти все брокеры держали в руках маленькие портативные телевизоры — последнюю модель компании «Сони», которую можно было сложить и спрятать в кармане брюк. Они видели, как инженер нажал на кнопку, как замер сборочный конвейер. Но хуже всего были лица рабочих. Брокеры знали, что это только начало. Производители комплектующих тоже остановят свои производства, потому что сборочные заводы перестанут покупать их продукцию. Резко уменьшится деятельность заводов, снабжающих вторичные производства различными металлами, потому что главные потребители их продукции закроются. Замедлится темп работы компаний, занятых электроникой, поскольку сократится спрос на их товары как на внутреннем, так и на мировом рынках. Япония полностью зависела от экспорта продукции, а Америка являлась её главным торговым партнёром. В одну эту страну ежегодно поступало товаров на сто семьдесят миллиардов долларов, это больше, чем японские компании продавали во всей Азии, во всей Европе, Япония импортировала из Соединённых Штатов товаров примерно на девяносто миллиардов долларов, однако прибыль от торговли составляла больше семидесяти миллиардов, и это были деньги, необходимые для того, чтобы её экономика продолжала функционировать, потребляя их для закупок сырья и производства новых товаров. Для рабочих, для «синих воротничков» на экранах телевизоров, мир всего лишь остановился. Однако для брокеров наступил, можно сказать, конец света, и лица их выражали не потрясение, а глубокое отчаяние. Полное молчание продолжалось не больше тридцати секунд. Вся страна, словно заворожённая, с ужасом наблюдала на экранах телевизоров одну и ту же картину, упрямо отказываясь верить собственным глазам. И тут снова зазвонили телефоны. Многие протянувшиеся к ним руки дрожали. В этот день котировки Никкей — Доу снова начнут падать, и биржа закроется при индексе 6540 иен — примерно в пять раз ниже, чем всего несколькими годами раньше.
Записью того же самого эпизода начинались передачи новостей каждой телевизионной сети в США, и в Детройте даже рабочие, принадлежащие к профсоюзу рабочих автомобилестроительной промышленности, которые сами в прошлом испытали ужас закрытия своих заводов, видели, какое выражение было на лицах японских рабочих, слышали шум и вспоминали собственные переживания. И при том, что сочувствие боролось в их душах с радостью по поводу создания новых рабочих мест, им было совсем нетрудно понять, что испытывают их японские собратья по профессии. Когда японцы трудились, отнимая таким образом рабочие места у американцев, было легко испытывать к ним чувство ненависти. Теперь и японские рабочие стали жертвами сил, в которых мало кто разбирался по-настоящему.
Реакция на Уолл-стрите была удивительной для непосвящённых. Несмотря на все теоретические блага для американской экономики, закон о реформе торговли создаст множество проблем в обозримом будущем. Слишком много американских корпораций в той или иной степени зависели от японской продукции, и, хотя американские рабочие и американские компании теоретически могли занять освободившееся место и заполнить рынок товарами, производимыми внутри страны, все задумывались над тем, насколько серьёзны положения только что принятого закона. Если они будут действовать длительное время, это одно, и тогда инвесторам следует вкладывать средства в те фирмы, которые готовы взяться за производство недостающих товаров. Но что, если правительство воспользуется этим законом просто в качестве орудия для открытия японских рынков и японцы примут быстрые встречные меры, несколько уступят по ряду вопросов, чтобы смягчить тяжесть нанесённого им удара? В этом случае более благоприятные возможности возникают у тех компаний, которые собираются увеличить свой экспорт в Японию, и именно они превратятся в многообещающие объекты для инвестиций. Сложность заключалась в необходимости опознать корпорации, относящиеся к обеим категориям, поскольку или те, или другие понесут огромные убытки, особенно после первоначального скачка на фондовой бирже. Курс доллара по сравнению с курсом иены несомненно повысится, однако специалисты на фондовом рынке обратили внимание, что заокеанские банки предприняли стремительные шаги по закупке ценных государственных бумаг США, расплачиваясь за них японской валютой и явно рассчитывая на то, что произойдёт значительный сдвиг в обменном курсе, это позволит за короткое время заработать огромные деньги.
Такая неуверенность даже привела к падению стоимости американских акций, что немало удивило тех, кто вкладывали деньги на Уолл-стрите. Дело в том, что их инвестициями распоряжались главным образом финансовые компании, потому что мелким инвесторам очень трудно, даже невозможно, следить за развитием событий на фондовом рынке. Намного выгоднее — и безопаснее — поручить это «профессионалам», которые и будут распоряжаться вашими деньгами, стараясь добиться наибольшей выгоды для вас. В результате на Нью-йоркской фондовой бирже действовало больше финансовых компаний, чем брокеров, торгующих акциями, и всеми распоряжались специалисты, чья задача заключалась в том, чтобы понять, что происходит на самом оживлённом и наименее предсказуемом экономическом рынке в мире.
В начале торгов курс упал на пятьдесят пунктов, после чего ситуация стабилизировалась. Решающее влияние на это оказали три основных автомобилестроительных корпорации, заявивших, что у них вполне достаточно деталей и комплектующих, чтобы поддержать и даже увеличить производство машин для внутреннего рынка. Несмотря на это, служащие крупных брокерских фирм задумчиво почёсывали затылки и обсуждали возникшую ситуацию между собой. «Ты имеешь представление о том, как нам решить эту проблему?» — спрашивала половина из них. Такой вопрос задавала только половина брокеров лишь потому, что вторая половина выслушивала его и, покачав головой, отвечала: «Нет, ни малейшего, черт побери».
В вашингтонской штаб-квартире Федеральной резервной системы задавались другие вопросы, но определённых ответов было не больше. Тревожный призрак инфляции все ещё маячил на горизонте, и было маловероятно, что создавшаяся ситуация поможет избавиться от него. Самой насущной и важной проблемой скоро станет — да нет, не станет, «уже стала!», как заметил один из членов Совета управляющих, — слишком высокая покупательная способность населения и недостаток товаров. Это означало очередной всплеск инфляции, и, несмотря на то что курс доллара по отношению к иене несомненно возрастёт, в действительности создастся положение, при котором иена некоторое время будет падать, а вместе с ней будет падать и доллар по отношению к остальным мировым валютам. Такого допустить нельзя. Прибавим ещё четверть процента к уровню учётной ставки, решили финансисты, и пусть это вступит в силу сразу после того, как закроются сегодняшние торги на бирже. Это до некоторой степени введёт брокеров в замешательство, однако ничего страшного, потому что Федеральная резервная знает, как поступать,
Единственной хорошей новостью дня было то, что внезапно увеличился спрос на покупку свободно обращающихся казначейских облигаций. Наверно, это японские банки, решили в Штатах, не задавая лишних вопросов, пытаются всеми силами защитить свои финансовые интересы. Ловкий манёвр, подумали все. Уважение к японским коллегам было искренним и ничуть не уменьшилось из-за возникших трудностей, которые, по всеобщему мнению, скоро уйдут в прошлое.
* * *
— Значит, решено? — спросил Ямата.
— Теперь уже поздно останавливаться, — произнёс один из банкиров. Он мог бы продолжить и сказать, что они вместе со всей страной стоят на краю такой глубокой пропасти, что её дна даже не разглядеть. Да в том и не было надобности. Все, как один, они стояли на этом краю, и всем им при взгляде вниз виделся не лакированный чайный столик, вокруг которого они расположились сейчас, а только бесконечность, а за нею — экономическая смерть.
Присутствующие согласно кивнули. Наступила тишина, и затем заговорил Мацуда:
— И всё-таки, как всё это произошло? — спросил он.
— Это всегда было неизбежно, друзья мои, — ответил Ямата с грустью в голосе. — Наша страна походит… походит на город без окружающий его сельской местности, на сильную руку, не обеспеченную притоком крови от сердца. В течение многих лет мы убеждали себя, что все нормально, что так и должно быть, — но нет, дело обстоит по-другому, и нам нужно исправить создавшееся положение или погибнуть.
— Мы идём на этот огромный риск.
— Хай, — согласился он, с трудом удержавшись от улыбки.
* * *
Рассвет ещё не наступил, а они выходили в море с приливом. Подготовка шла буднично, без лишнего шума. К причалам приехало несколько семей, проводить членов корабельных экипажей после последней ночи, проведённой на берегу.
Названия кораблей были традиционными для большинства военно-морских флотов мира — по крайней мере для тех из них, которые существовали достаточно долго, чтобы установились традиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201