Было заметно, что на это уходит слишком много времени.
Двадцать «томагавков», составляющих первую волну, начали набирать высоту. Раньше они мчались всего в трех метрах над гребешками волн, приближаясь к отвесным утёсам восточного берега Сайпана. Будучи полностью автоматическими, крылатые ракеты не обладали способностью уклониться или даже обнаружить заградительный огонь, направленный против них, и первый залп зенитной батареи «пэтриот» оказался успешным — из двенадцати ракет «земля — воздух» десять попали в цель, однако оставшиеся десять крылатых ракет стремительно набирали высоту, будучи нацеленными на одну и ту же точку. Зенитные ракеты сбили затем ещё четыре «томагавка», а пятый потерял скорость и врезался в утёс у Лаолао-Каттан. Начиная с этого момента радиолокаторы батарей «патриот» потеряли их из виду, и командиры батарей предупредили об опасности обслуживающий персонал радиолокационной станции, но было уже слишком поздно, и крылатые ракеты с тысячефунтовыми боеголовками одна за другой взорвались над вершиной горы Тапотчау.
— С этим покончено, — заметил Кларк, когда донёсся грохот взрывов. Он прислушался. Жители соседних домов тоже вышли теперь на улицу, стоя вокруг тупика. Отдельные радостные возгласы слились в единый восторженный хор, заглушивший крики ракетчиков у батареи «пэтриот» на вершине холма к востоку.
Истребители продолжали взлетать с аэродрома Коблер-Филд, обычно парами, иногда по одному. Голубые языки пламени форсажа уходили в небо и затем гасли, когда японские самолёты направлялись навстречу атакующим американским истребителям. Наконец Кларк и все остальные услышали рёв турбовентиляторных двигателей последнего «хокая», взлетавшего самым последним, несмотря на предупреждение персонала уже уничтоженной радиолокационной станции.
На несколько мгновений над островом воцарилась тишина, в воздухе образовалась какая-то странная пустота. Жители перевели дыхание, ожидая начала второго акта полуночной драмы.
* * *
«Пасадена» и ещё три американских подводных лодки, находившиеся всего в пятидесяти милях от берега, всплыли на антенную глубину и запустили по шесть ракет. Некоторые из них были нацелены на Сайпан, четыре — на Тиниан и две — на Роту. Остальные помчались над гребешками волн к авиабазе Андерсен на Гуаме.
— Поднять перископ! — приказал Клаггетт. Поисковый перископ плавно выдвинулся вверх, сопровождаемый шипением гидравлики. — Стоп! — скомандовал он, когда перископ чуть поднялся над поверхностью. Капитан медленно повернул его, пытаясь рассмотреть огни в небе, но там было пусто.
— О'кей, теперь антенна. — Снова послышалось шипение, и над волнами показался хлыст антенны УВЧ. Капитан не отрывался от объектива перископа, все ещё осматривая море вокруг, затем махнул правой рукой. Антенна принимала еле слышные сигналы от удалённых передатчиков, но в остальном эфир был чист и ничто не могло обнаружить подводную лодку.
— «Инди карз», это «Пит кру», приём, — произнёс в микрофон офицер-связист.
— Слава Богу, — выдохнул Рихтер и включил свой микрофон. — «Пит кру», это ведущий «Инди», прошу сигнал опознания, приём.
— Фокстрот виски.
— Чарли танго, — ответил Рихтер, проверив радиокоды на блокноте, прикреплённом к колену комбинезона. — Мы в пяти минутах и хотели бы напиться, приём.
— Готовьтесь, — услышал он в ответ.
— Всплываем, — распорядился Клаггетт и взял микрофон бортовой трансляции. — Слушайте все! Мы всплываем. Всем оставаться на боевых постах. Армейским группам приготовиться.
Всё необходимое снаряжение находилось рядом со спасательным отсеком и большим люком, предназначенным для погрузки пакетов наведения баллистических ракет. Матросы одной из групп борьбы за живучесть стояли рядом, готовые передавать снаряжение, а старшина будет управлять заправочным шлангом, спрятанным в кожухе над ракетным отсеком.
— Что это там? — запросил по каналу радиосвязи «Инди-два». — Ведущий, это Второй. На севере вертолёт. Повторяю, на севере вижу большой вертолёт.
— Сбивай его! — тут же скомандовал Рихтер. Здесь не должно быть американских вертолётов. Он развернул «команч» и поднялся повыше, чтобы рассмотреть неизвестную машину. На вертолёте даже мигали навигационные огни. — «Пит кру», это ведущий «Инди», на севере вертолёт. В чём дело, приём?
Клаггетт не слышал этого разговора. Парус «Теннесси» только что показался над поверхностью, и капитан стоял у трапа, ведущего к верхнему люку паруса. Микрофон взял лейтенант Шоу.
— Скорее всего, это противолодочный вертолёт с эсминца, который мы только что потопили — сбивайте его, сбивайте немедленно!
— Воздушный радиолокатор на севере! — послышался через секунду возглас радиооператора. — Поблизости радар вертолёта!
— Второй, немедленно займись им! — передал приказ Рихтер.
— Атакую, ведущий, — отозвался второй «команч», разворачиваясь и опуская нос для увеличения скорости. Кто бы ни был на этом вертолёте, ему крупно не повезло. Пилот выбрал оружие для атаки. Под корпусом из обтекаемого кожуха выдвинулась двадцатимиллиметровая пушка. Цель находилась в пяти милях и не видела приближающегося штурмового вертолёта.
Пилот «команча» заметил, что это «Сикорский», собранный, возможно, на том же заводе в Коннектикуте, что и его «команч», военно-морской вариант UH-60 — крупная и удобная цель. «Команч» мчался прямо на него, рассчитывая сбить японский вертолёт прежде, чем тот успеет передать радиосигнал тревоги. Наверно, всё-таки успеет, и пилот выругал себя за то, что не выбрал «стингер», но сейчас было уже поздно. Он нажал на кнопку и выпустил пятьдесят снарядов, большинство которых попало в носовой кокпит приближающегося вертолёта. Результат был мгновенным.
— Сбит, — сообщил он. — Я прикончил его, ведущий.
— Понял. Как у тебя с топливом?
— На тридцать минут, — ответил второй.
— Барражируй поблизости и смотри по сторонам, — скомандовал ведущий.
— Ясно. — Едва он поднялся на триста футов, как заметил ещё один неприятный сюрприз. — Ведущий, это Второй. На севере — радиолокатор, оператор электронных систем определил его как военно-морской.
— Просто великолепно, — проворчал Рихтер, облетая субмарину. Она была достаточно большой для посадки, но если бы ещё эта проклятая лодка не перекатывалась с борта на борт, будто бочонок с пивом на ирландских поминках. Рихтер приблизился прямо с кормы, завис над палубой и выпустил шасси для посадки.
— Заходите налево, навстречу ветру, — скомандовал Клаггетт лейтенанту Шоу. — Нужно уменьшить бортовую качку, чтобы облегчить им посадку.
— Понял, шкипер. — Шоу отдал необходимые распоряжения, и «Теннесси» обрёл некоторую устойчивость, направляясь на северо-запад.
— Приготовиться у спасательного и грузового люков! — прозвучала команда капитана. Вертолёт начал медленно и осторожно снижаться. Зрелище посадки вертолёта на палубу корабля, почему-то всегда ассоциировалось у Клаггетта с сексом дикобразов. Нельзя сказать, что животные занимаются этим неохотно, нет, просто они не могут допускать ошибок.
* * *
Они вытянулись подобно армии конных рыцарей, подумал Санчес, японские самолёты в двухстах милях от северо-восточного берега Сайпана и американские на сто миль дальше. Эта ситуация проигрывалась много раз обеими сторонами и часто в одних и тех же центрах военных игр. У обеих сторон поисковые радиолокаторы действовали в активном режиме. Обе стороны могли теперь видеть противника и сосчитать количество противостоящих самолётов. Приходилось только ждать, кто начнёт первым. Японцы находились в более затруднительном положении и знали это. Их последний уцелевший Е-2 ещё не успел занять позицию, но хуже было то, что они не знали, кто противостоит им. По команде Санчеса первыми бросились в атаку «томкэты», включившие форсаж и взвившиеся высоко в небо, чтобы выпустить оставшиеся ракеты «феникс». Они осуществили пуск с пятидесяти миль, и больше сотни этих ракет, созданных на основе последних достижений высокой технологии, превратились в волну жёлтых языков пламени, поднявшихся ещё выше, чтобы начать затем стремительный спуск к цели. Тем временем исторгшие их истребители развернулись и полетели назад.
Это стало сигналом для начала общего воздушного боя. Тактически ситуация была ясной, а затем все снова запуталось, когда японские истребители тоже перешли на форсаж и с максимальной скоростью начали сближаться с американскими, надеясь поднырнуть под волну «фениксов» и выпустить свои самонаводящиеся ракеты. Для такого манёвра требовалась идеальная координация по времени, а добиться этого оказалось трудным без руководства со стороны самолёта радиолокационного управления боем, которого они не дождались.
* * *
Подготовить моряков к быстрым и слаженным действия было трудно, хотя группа матросов держала наготове крылья, которые крепились квалифицированными армейскими специалистами к бортам первого «команча». Затем в топливные баки вставили шланги и включились корабельные насосы, максимально быстро наполняющие их. Один матрос передал Рихтеру телефонную трубку на обычном проводе.
— Как все прошло, армия? — спросил Датч Клаггетт.
— Было очень интересно. У вас не найдётся горячего кофе?
— Сейчас принесут. — Капитан отдал команду в камбуз.
— Откуда взялся японский вертолёт? — спросил Рихтер, наблюдая за ходом заправки.
— Час назад пришлось потопить эсминец. Он мешал нам. Думаю, вертолёт успел взлететь с него. Готовы принять указания о дальнейшем полёте?
— Разве мы летим не на Уэйк?
— Нет. Вас ждёт авианосец — вот его координаты: двадцать пять северной широты, один-пятьдесят восточной долготы. Повторяю, два-пять северной и один-пять-ноль восточной.
Рихтер дважды повторил координаты, и Клаггетт подтвердил, что пилот правильно их запомнил. Целый авианосец для нас? — подумал Рихтер.
— Понял, сэр. Очень вам благодарен.
— Спасибо, что вы сбили японский вертолёт, «Инди».
К кабине подошёл матрос и постучал по металлической обшивке, показывая вверх большим пальцем. Затем он передал пилоту бейсбольную кепку с надписью «Теннесси». Тут Рихтер заметил, как оттопыривается нагрудный карман на форменке матроса. Он протянул руку и бесцеремонно вытащил оттуда начатую пачку сигарет. Матрос рассмеялся и бросил Рихтеру свою зажигалку.
— Всем отойти! — крикнул пилот. Матросы палубной команды отступили назад, но в этот момент из люка вынырнул матрос с термосом и передал его Рихтеру. После этого пилот опустил фонарь кабины и включил двигатели. Не прошло и минуты, как его «команч» поднялся, уступив место второму вертолёту, а сам Рихтер начал патрулирование. Ещё через тридцать секунд пилот сделал первый глоток кофе. По вкусу он отличался от армейского и казался намного более гражданским. Сюда бы ещё немного «Хеннесси», и напиток был бы что надо, подумал он.
— Сэнди, посмотри на север! — послышался сзади голос стрелка-радиста как раз в тот момент, когда шасси второго «команча» коснулось палубы подводной лодки.
* * *
Шесть «иглов» пали жертвой первого залпа американских ракет, а ещё два оказались повреждёнными и повернули назад, сообщили операторы с американских АВАКСов. Сам Санчес не видел этого, потому что уходил от приближающихся вражеских истребителей. Теперь на смену «томкэтам» пришли «хорнеты». Операция протекала успешно. Японцы, взлетевшие на форсированном режиме двигателей, преследовали американцев, отгоняя их подальше от острова — или так им казалось. На экране опасности Санчес заметил приближающиеся ракеты, Но изготовлены они были в Америке, и он знал, на что они способны.
— Что это? — удивился Ореза.
Сначала в воздухе промелькнула всего лишь тень. По какой-то причине аэродром остался освещённым, и они увидели, как над концом взлётно-посадочной полосы Коблера пронеслась одиночная жёлтая полоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Двадцать «томагавков», составляющих первую волну, начали набирать высоту. Раньше они мчались всего в трех метрах над гребешками волн, приближаясь к отвесным утёсам восточного берега Сайпана. Будучи полностью автоматическими, крылатые ракеты не обладали способностью уклониться или даже обнаружить заградительный огонь, направленный против них, и первый залп зенитной батареи «пэтриот» оказался успешным — из двенадцати ракет «земля — воздух» десять попали в цель, однако оставшиеся десять крылатых ракет стремительно набирали высоту, будучи нацеленными на одну и ту же точку. Зенитные ракеты сбили затем ещё четыре «томагавка», а пятый потерял скорость и врезался в утёс у Лаолао-Каттан. Начиная с этого момента радиолокаторы батарей «патриот» потеряли их из виду, и командиры батарей предупредили об опасности обслуживающий персонал радиолокационной станции, но было уже слишком поздно, и крылатые ракеты с тысячефунтовыми боеголовками одна за другой взорвались над вершиной горы Тапотчау.
— С этим покончено, — заметил Кларк, когда донёсся грохот взрывов. Он прислушался. Жители соседних домов тоже вышли теперь на улицу, стоя вокруг тупика. Отдельные радостные возгласы слились в единый восторженный хор, заглушивший крики ракетчиков у батареи «пэтриот» на вершине холма к востоку.
Истребители продолжали взлетать с аэродрома Коблер-Филд, обычно парами, иногда по одному. Голубые языки пламени форсажа уходили в небо и затем гасли, когда японские самолёты направлялись навстречу атакующим американским истребителям. Наконец Кларк и все остальные услышали рёв турбовентиляторных двигателей последнего «хокая», взлетавшего самым последним, несмотря на предупреждение персонала уже уничтоженной радиолокационной станции.
На несколько мгновений над островом воцарилась тишина, в воздухе образовалась какая-то странная пустота. Жители перевели дыхание, ожидая начала второго акта полуночной драмы.
* * *
«Пасадена» и ещё три американских подводных лодки, находившиеся всего в пятидесяти милях от берега, всплыли на антенную глубину и запустили по шесть ракет. Некоторые из них были нацелены на Сайпан, четыре — на Тиниан и две — на Роту. Остальные помчались над гребешками волн к авиабазе Андерсен на Гуаме.
— Поднять перископ! — приказал Клаггетт. Поисковый перископ плавно выдвинулся вверх, сопровождаемый шипением гидравлики. — Стоп! — скомандовал он, когда перископ чуть поднялся над поверхностью. Капитан медленно повернул его, пытаясь рассмотреть огни в небе, но там было пусто.
— О'кей, теперь антенна. — Снова послышалось шипение, и над волнами показался хлыст антенны УВЧ. Капитан не отрывался от объектива перископа, все ещё осматривая море вокруг, затем махнул правой рукой. Антенна принимала еле слышные сигналы от удалённых передатчиков, но в остальном эфир был чист и ничто не могло обнаружить подводную лодку.
— «Инди карз», это «Пит кру», приём, — произнёс в микрофон офицер-связист.
— Слава Богу, — выдохнул Рихтер и включил свой микрофон. — «Пит кру», это ведущий «Инди», прошу сигнал опознания, приём.
— Фокстрот виски.
— Чарли танго, — ответил Рихтер, проверив радиокоды на блокноте, прикреплённом к колену комбинезона. — Мы в пяти минутах и хотели бы напиться, приём.
— Готовьтесь, — услышал он в ответ.
— Всплываем, — распорядился Клаггетт и взял микрофон бортовой трансляции. — Слушайте все! Мы всплываем. Всем оставаться на боевых постах. Армейским группам приготовиться.
Всё необходимое снаряжение находилось рядом со спасательным отсеком и большим люком, предназначенным для погрузки пакетов наведения баллистических ракет. Матросы одной из групп борьбы за живучесть стояли рядом, готовые передавать снаряжение, а старшина будет управлять заправочным шлангом, спрятанным в кожухе над ракетным отсеком.
— Что это там? — запросил по каналу радиосвязи «Инди-два». — Ведущий, это Второй. На севере вертолёт. Повторяю, на севере вижу большой вертолёт.
— Сбивай его! — тут же скомандовал Рихтер. Здесь не должно быть американских вертолётов. Он развернул «команч» и поднялся повыше, чтобы рассмотреть неизвестную машину. На вертолёте даже мигали навигационные огни. — «Пит кру», это ведущий «Инди», на севере вертолёт. В чём дело, приём?
Клаггетт не слышал этого разговора. Парус «Теннесси» только что показался над поверхностью, и капитан стоял у трапа, ведущего к верхнему люку паруса. Микрофон взял лейтенант Шоу.
— Скорее всего, это противолодочный вертолёт с эсминца, который мы только что потопили — сбивайте его, сбивайте немедленно!
— Воздушный радиолокатор на севере! — послышался через секунду возглас радиооператора. — Поблизости радар вертолёта!
— Второй, немедленно займись им! — передал приказ Рихтер.
— Атакую, ведущий, — отозвался второй «команч», разворачиваясь и опуская нос для увеличения скорости. Кто бы ни был на этом вертолёте, ему крупно не повезло. Пилот выбрал оружие для атаки. Под корпусом из обтекаемого кожуха выдвинулась двадцатимиллиметровая пушка. Цель находилась в пяти милях и не видела приближающегося штурмового вертолёта.
Пилот «команча» заметил, что это «Сикорский», собранный, возможно, на том же заводе в Коннектикуте, что и его «команч», военно-морской вариант UH-60 — крупная и удобная цель. «Команч» мчался прямо на него, рассчитывая сбить японский вертолёт прежде, чем тот успеет передать радиосигнал тревоги. Наверно, всё-таки успеет, и пилот выругал себя за то, что не выбрал «стингер», но сейчас было уже поздно. Он нажал на кнопку и выпустил пятьдесят снарядов, большинство которых попало в носовой кокпит приближающегося вертолёта. Результат был мгновенным.
— Сбит, — сообщил он. — Я прикончил его, ведущий.
— Понял. Как у тебя с топливом?
— На тридцать минут, — ответил второй.
— Барражируй поблизости и смотри по сторонам, — скомандовал ведущий.
— Ясно. — Едва он поднялся на триста футов, как заметил ещё один неприятный сюрприз. — Ведущий, это Второй. На севере — радиолокатор, оператор электронных систем определил его как военно-морской.
— Просто великолепно, — проворчал Рихтер, облетая субмарину. Она была достаточно большой для посадки, но если бы ещё эта проклятая лодка не перекатывалась с борта на борт, будто бочонок с пивом на ирландских поминках. Рихтер приблизился прямо с кормы, завис над палубой и выпустил шасси для посадки.
— Заходите налево, навстречу ветру, — скомандовал Клаггетт лейтенанту Шоу. — Нужно уменьшить бортовую качку, чтобы облегчить им посадку.
— Понял, шкипер. — Шоу отдал необходимые распоряжения, и «Теннесси» обрёл некоторую устойчивость, направляясь на северо-запад.
— Приготовиться у спасательного и грузового люков! — прозвучала команда капитана. Вертолёт начал медленно и осторожно снижаться. Зрелище посадки вертолёта на палубу корабля, почему-то всегда ассоциировалось у Клаггетта с сексом дикобразов. Нельзя сказать, что животные занимаются этим неохотно, нет, просто они не могут допускать ошибок.
* * *
Они вытянулись подобно армии конных рыцарей, подумал Санчес, японские самолёты в двухстах милях от северо-восточного берега Сайпана и американские на сто миль дальше. Эта ситуация проигрывалась много раз обеими сторонами и часто в одних и тех же центрах военных игр. У обеих сторон поисковые радиолокаторы действовали в активном режиме. Обе стороны могли теперь видеть противника и сосчитать количество противостоящих самолётов. Приходилось только ждать, кто начнёт первым. Японцы находились в более затруднительном положении и знали это. Их последний уцелевший Е-2 ещё не успел занять позицию, но хуже было то, что они не знали, кто противостоит им. По команде Санчеса первыми бросились в атаку «томкэты», включившие форсаж и взвившиеся высоко в небо, чтобы выпустить оставшиеся ракеты «феникс». Они осуществили пуск с пятидесяти миль, и больше сотни этих ракет, созданных на основе последних достижений высокой технологии, превратились в волну жёлтых языков пламени, поднявшихся ещё выше, чтобы начать затем стремительный спуск к цели. Тем временем исторгшие их истребители развернулись и полетели назад.
Это стало сигналом для начала общего воздушного боя. Тактически ситуация была ясной, а затем все снова запуталось, когда японские истребители тоже перешли на форсаж и с максимальной скоростью начали сближаться с американскими, надеясь поднырнуть под волну «фениксов» и выпустить свои самонаводящиеся ракеты. Для такого манёвра требовалась идеальная координация по времени, а добиться этого оказалось трудным без руководства со стороны самолёта радиолокационного управления боем, которого они не дождались.
* * *
Подготовить моряков к быстрым и слаженным действия было трудно, хотя группа матросов держала наготове крылья, которые крепились квалифицированными армейскими специалистами к бортам первого «команча». Затем в топливные баки вставили шланги и включились корабельные насосы, максимально быстро наполняющие их. Один матрос передал Рихтеру телефонную трубку на обычном проводе.
— Как все прошло, армия? — спросил Датч Клаггетт.
— Было очень интересно. У вас не найдётся горячего кофе?
— Сейчас принесут. — Капитан отдал команду в камбуз.
— Откуда взялся японский вертолёт? — спросил Рихтер, наблюдая за ходом заправки.
— Час назад пришлось потопить эсминец. Он мешал нам. Думаю, вертолёт успел взлететь с него. Готовы принять указания о дальнейшем полёте?
— Разве мы летим не на Уэйк?
— Нет. Вас ждёт авианосец — вот его координаты: двадцать пять северной широты, один-пятьдесят восточной долготы. Повторяю, два-пять северной и один-пять-ноль восточной.
Рихтер дважды повторил координаты, и Клаггетт подтвердил, что пилот правильно их запомнил. Целый авианосец для нас? — подумал Рихтер.
— Понял, сэр. Очень вам благодарен.
— Спасибо, что вы сбили японский вертолёт, «Инди».
К кабине подошёл матрос и постучал по металлической обшивке, показывая вверх большим пальцем. Затем он передал пилоту бейсбольную кепку с надписью «Теннесси». Тут Рихтер заметил, как оттопыривается нагрудный карман на форменке матроса. Он протянул руку и бесцеремонно вытащил оттуда начатую пачку сигарет. Матрос рассмеялся и бросил Рихтеру свою зажигалку.
— Всем отойти! — крикнул пилот. Матросы палубной команды отступили назад, но в этот момент из люка вынырнул матрос с термосом и передал его Рихтеру. После этого пилот опустил фонарь кабины и включил двигатели. Не прошло и минуты, как его «команч» поднялся, уступив место второму вертолёту, а сам Рихтер начал патрулирование. Ещё через тридцать секунд пилот сделал первый глоток кофе. По вкусу он отличался от армейского и казался намного более гражданским. Сюда бы ещё немного «Хеннесси», и напиток был бы что надо, подумал он.
— Сэнди, посмотри на север! — послышался сзади голос стрелка-радиста как раз в тот момент, когда шасси второго «команча» коснулось палубы подводной лодки.
* * *
Шесть «иглов» пали жертвой первого залпа американских ракет, а ещё два оказались повреждёнными и повернули назад, сообщили операторы с американских АВАКСов. Сам Санчес не видел этого, потому что уходил от приближающихся вражеских истребителей. Теперь на смену «томкэтам» пришли «хорнеты». Операция протекала успешно. Японцы, взлетевшие на форсированном режиме двигателей, преследовали американцев, отгоняя их подальше от острова — или так им казалось. На экране опасности Санчес заметил приближающиеся ракеты, Но изготовлены они были в Америке, и он знал, на что они способны.
— Что это? — удивился Ореза.
Сначала в воздухе промелькнула всего лишь тень. По какой-то причине аэродром остался освещённым, и они увидели, как над концом взлётно-посадочной полосы Коблера пронеслась одиночная жёлтая полоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201