Затем, словно по команде, индийские эсминцы начали двигаться самостоятельными курсами и вдруг дружно повернули на север и пошли полным ходом. Флотилия мчалась, соблюдая радиомолчание, с выключенными радиолокаторами, и скоро повернула на восток.
— Действиями эсминцев руководил, судя по всему, опытный и умелый командир. На авианосной группе предполагали, по-видимому, что он направит флотилию на восток и скроется под вот этим застывшим грозовым фронтом — по крайней мере, как вы видите, их самолёты вылетели именно туда. Эта ошибка позволила эсминцам устремиться к авианосной группе и приблизиться к ней на дальность действия своих ракетных установок «корабль — корабль» ещё до того, как индийские «харриеры» взлетели с авианосцев и устремились навстречу флотилии.
Просмотрев десятиминутную компьютерную запись, Робби понял, что только что стал свидетелем учебной атаки флотилии эскадренных миноносцев против вражеской авианосной боевой группы, причём команды эсминцев при выполнении этой опасной операции готовы были принести в жертву себя и свои корабли. Действия флотилии были отработаны идеально. Ещё больше обеспокоило Джексона то, что атака эсминцев оказалась успешной. Несмотря на то что большинство миноносцев скорее всего погибнет, пущенные ими ракеты — по крайней мере некоторые из них — сумеют преодолеть последнюю линию зенитной обороны авианосцев и выведут их из строя. Авианосцы — большие и прочные корабли, но задача противника не в том, чтобы потопить их — вполне достаточно лишить авианосцы возможности вести лётные операции. В этом океане авианосцы имела только Индия, если не считать Соединённых Штатов, чьё присутствие здесь её явно раздражало. Можно было не сомневаться, что цель учений заключалась совсем не в том, чтобы потопить собственные авианосцы.
— У тебя не возникло впечатления, что они с удовольствием избавились бы от нас? — улыбнулся Дюбро.
— Мне кажется, нам следовало бы узнать как можно больше об их намерениях. Сейчас мы ничего не знаем об этом, Майк.
— Это ничуть меня не удивляет, — заметил контр-адмирал. — А каковы их намерения относительно Цейлона? — Прежнее название острова запоминалось почему-то легче.
— Представления не имею. — Занимая пост заместителя начальника Управления оперативного планирования Объединённого комитета начальников штабов, именуемого J-3, Джексон имел доступ ко всей информации, получаемой разведывательными службами США. — Однако я многое понял, просмотрев запись их учений.
Для того чтобы понять, что происходит, нужно всего лишь посмотреть на дисплей, увидеть расположение островов и индийской эскадры в океане. Её боевые корабли крейсировали таким образом, что находились между Шри-Ланкой и любыми морскими соединениями, которые станут приближаться с юга к островному государству — например, боевой авианосной группой ВМФ США. Целью учений, которые проводили индийские корабли, было преградить американскому флоту путь к острову. Выполняя такую задачу, они явно намеревались находиться в море в течение длительного времени. Если это действительно были учения, то стоили они очень дорого. А если нет? Ну что ж, разве сразу определишь?
— Где их десантные корабли?
— Поблизости их нет, — ответил Дюбро. — Мне больше ничего не известно. У меня нет возможности выяснить это, и никакой разведывательной информации по этому поводу ко мне не поступало. У индийцев имеется шестнадцать десантных кораблей, и, насколько я понимаю, двенадцать из них способны действовать совместно. Думаю, с помощью десантных кораблей они смогут высадить усиленную бригаду, полностью оснащённую и способную вести боевые действия сразу после высадки. На северном берегу острова немало мест, удобных для этого. Индийские десантные корабли находятся вне нашего радиуса действий, и в случае необходимости мы не можем нанести по ним удар, по крайней мере достаточно результативный. Мне нужны дополнительные силы, Робби.
— У нас нет резервов, Майк.
— Хотя бы две подводные лодки. Я ведь не требую невозможного, сам понимаешь. Две ударные субмарины перекрыли бы Манарский залив — наиболее вероятный район высадки. Кроме того, мне нужны более подробные разведданные. Ты ведь сам видел почему.
— Да, — кивнул Джексон. — Сделаю все, что в моих силах. Когда вылетает мой самолёт?
— Через два часа. — Адмирал Джексон летал на противолодочном самолёте S-3 «викинг». Самолёт этот, прозванный «гувером», обладал большим радиусом действия, что было весьма важно. Джексон намерен был направиться в Сингапур, чтобы создать впечатление, что боевая авианосная группа Дюбро находится к юго-востоку, а не к юго-западу от Шри-Ланки. Джексон подумал, что пролетел двадцать четыре тысячи миль фактически для получасового совещания и для того, чтобы посмотреть в глаза опытного морского лётчика. Он откатил назад кресло и взглянул на экран. Харрисон уменьшил масштаб, и на дисплее появился авианосец «Авраам Линкольн», направляющийся на северо-восток от острова Диего-Гарсия. Соединившись с боевой авианосной группой Дюбро, «Линкольн» усилит её ещё одним авиакрылом, что будет весьма кстати. Необходимость постоянно следить за индийцами, причём скрывая своё присутствие, требовала огромного напряжения от лётчиков и накладывала невероятную нагрузку на самолёты. Мировой океан был слишком велик, чтобы его могли успешно патрулировать восемь авианосцев, но никто в Вашингтоне не понимал этого. «Стеннис» и «Энтерпрайз» готовились через несколько месяцев сменить «Эйзенхауэра» и «Линкольна» в Индийском океане, но даже при этом наступит момент, когда присутствие американского флота в этом регионе окажется недостаточным. Индийцам это тоже станет известно — ведь нельзя скрыть время возвращения экипажей боевых групп от членов семей. Слухи о прибытии военных кораблей распространятся по базам, индийцы узнают об этом и что тогда предпримут?
* * *
— Привет, Кларис. — Мюррей встал, чтобы поздороваться с гостьей, которую пригласил вместе пообедать. Он считал её своим доктором Милосердия. Невысокая, чуть полноватая, перешагнувшая пятидесятилетний возраст, доктор Гоулден отличалась смеющимися голубыми глазами и неизменной улыбкой, словно она вот-вот собиралась рассказать какой-то смешной анекдот. Отношения между ними стали особенно прочными благодаря тому, что они весьма походили друг на друга. Высокопоставленный сотрудник ФБР и известный психиатр были умными и серьёзными профессионалами, и оба скрывали свой острый проницательный ум за маской добродушия, становясь центром притяжения на любой вечеринке. Мало кто замечал, однако, что, несмотря на улыбки и шутки, они ничего не упускали из происходящего вокруг и запоминали все. Мюррей считал, что из Гоулден мог бы получиться превосходный детектив, а Кларис не менее высоко ценила профессиональные качества полицейского.
— Чем обязан такой чести, мэм? — церемонно спросил Дэн. Официант принёс меню для обоих, и доктор Гоулден, вежливо улыбаясь, подождала, когда он уйдёт. Мюррей впервые понял, что речь пойдёт о чём-то серьёзном, и, сохраняя улыбку на лице, устремил серьёзный взгляд на собеседницу.
— Я хочу посоветоваться с вами, мистер Мюррей, — произнесла доктор Гоулден, и Дэн заметил в её голосе тревогу. — Под чью юрисдикцию подпадает преступление, совершенное на федеральной территории?
— Расследованием таких преступлений всегда занимается ФБР. — Мюррей откинулся на спинку кресла и машинально коснулся рукой табельного пистолета. Он посвятил жизнь преследованию преступников и соблюдению законов страны, поэтому прикосновение к пистолету, находившемуся на привычном месте, служило для него напоминанием о том, что, хотя табличка на двери его кабинета говорила о важности занимаемой им теперь должности, начал он свою карьеру с преследования бандитов и грабителей в Филадельфии. Значок агента ФБР и табельный пистолет свидетельствовали о том, что он продолжает оставаться сотрудником самой элитарной полицейской организации Америки.
— Даже в Капитолии? — спросила Кларис.
— Даже там, — кивнул Мюррей. Наступило молчание. Нерешительность доктора Гоулден удивила Мюррея. Обычно он всегда догадывался, о чём думает Кларис, вернее, тут же поправился Мюррей, что хочет внушить ему доктор Гоулден. Она была отличным профессионалом, подобно ему самому, и умела добиваться своего. — Итак, в чём состоит преступление, доктор Гоулден?
— В изнасиловании.
Мюррей кивнул и положил меню на стол.
— Прежде всего расскажите мне о своей пациентке.
— Тридцать пять лет, не замужем. Её послала ко мне старая знакомая, врач-гинеколог. Когда женщина пришла, я сразу заметила, что она находится в состоянии клинической депрессии. Мы беседовали трижды.
Только трижды, подумал Мюррей. Кларис — настоящая волшебница при беседах с пациентами, умная, сдержанная и проницательная. Господи, с её мягкой улыбкой и материнским добрым голосом из неё получился бы превосходный следователь, мастерски ведущий допросы.
— Когда это произошло? — спросил Мюррей. С именами можно и подождать. Самое главное сейчас — выяснить факты.
— Три года назад.
Агент ФБР — Мюррей все ещё считал себя «специальным агентом», предпочитая это должности помощника заместителя директора ФБР, — нахмурился.
— Прошло много времени, Кларис. Полагаю, не осталось никаких вещественных доказательств.
— Никаких, лишь её слово против его слова. За исключением вот этого. — Гоулден открыла сумочку и достала ксерокопию письма Лайзы Берринджер, несколько увеличенную при копировании. Мюррей медленно прочитал письмо, страницу за страницей. Доктор Гоулден не сводила взгляда с его лица, ожидая реакции.
— Боже милостивый, — еле слышно выдохнул Дэн, глядя на официанта, стоящего в двадцати футах, который явно полагал, что обслуживает репортёра и человека, снабжающего его информацией, — самая обычная ситуация в Вашингтоне. — Где оригинал?
— У меня в кабинете. Я обращалась с письмом очень осторожно, — ответила доктор Гоулден.
Когда Мюррей услышал это, на лице его появилась улыбка. Хорошо было уже то, что письмо написано на бумаге с именем сенатора и его капитолийским адресом. Кроме того, на такой бумаге надолго сохранялись отпечатки пальцев, особенно если она находилась в прохладном сухом месте, а письма обычно и держат в таких местах. Сотрудница аппарата сенатора — Лайза Берринджер — при оформлении допуска к секретным документам наверняка подвергалась процедуре снятия отпечатков пальцев, а это означало, что будет нетрудно установить авторство письма.
На листах бумаги указывались время, место и обстоятельства изнасилования, а также ясно и чётко выражалось желание покончить с собой. Как бы печально все это ни было, такой документ превращался в предсмертное заявление, и потому он будет безусловно считаться вещественном доказательством при рассмотрении уголовного дела в федеральном окружном суде. Адвокаты, защищающие интересы обвиняемого, будут возражать — они всегда возражают, — но судья отклонит возражение — оно всегда отклоняется, — и тогда присяжные услышат каждое слово мёртвой женщины, как всегда подавшись вперёд, чтобы не упустить ни единого звука, доносящегося из могилы. Вот только в этом случае дело не будет рассматриваться судом присяжных, по крайней мере не сразу.
Мюррей ненавидел преступления, связанные с изнасилованием. Как мужчина и как полицейский, он относился к этому типу преступников с глубоким отвращением. Его мужское достоинство страдало от того, что кто-то мог вести себя так трусливо и отвратительно. С профессиональной точки зрения его беспокоило то, обстоятельство, что рассмотрение в суде дел, связанных с изнасилованием, почти всегда сводилось к версии одного человека, противопоставленной версии другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201