— Как дела в больнице? — спросила Сэнди у своей дочери-врача.
— Акушерство — очень рутинное дело. У нас не было трудных родов за последние две недели. Я надеялась, что появится кто-нибудь с осложнениями в области плаценты, чтобы убедиться, что у нас все отработано и мы готовы, но...
— Не надо желать этого, Пэтси. Я видела такое в отделении «Скорой помощи». Полная паника, и акушерам лучше быть полностью готовыми, в противном случае все отправятся в ад за одну нью-йоркскую минуту. Мертвая мать и мертвый ребенок.
— Ты видела это когда-то, мама?
— Нет, но я видела, как это было совсем близко два раза в Вилльямсбурге. Помнишь доктора О'Коннора?
— Высокий худощавый парень, верно?
— Да. — Сэнди кивнула. — Мы благодарили бога, что во втором случае он был на дежурстве. Акушер впал в панику, но Джимми пришел и взял все в свои руки, Я была уверена, что мы потеряем обоих.
— Ну, если ты знаешь, что нужно делать, и делаешь это...
— Если ты знаешь, что делаешь, все равно состояние напряженное. Рутинные случаи устраивают меня больше. Я работала в «Скорой помощи» слишком долго, — продолжала Сэнди Кларк. — Предпочитаю спокойную ночь, когда можно почитать.
— Голос опыта, — заметил Джон Кларк, раскладывая мясо.
— Мне это кажется разумным, — согласился Доминго Чавез, поглаживая руку жены. — Как там маленький парень?
— Пинает изо всех сил, — ответила Пэтси, кладя руку мужа на свой живот. Это никогда не меняется, увидела она. Когда он ощущает движения ребенка, его глаза становятся другими. Динг всегда был мягким и страстным парнем, но он буквально таял, когда чувствовал движения в ее животе.
— Беби, — тихо произнес он.
— Да. — Она улыбнулась.
— Когда придет время, чтобы не было никаких неприятных сюрпризов, ладно? — сказал Чавез. — Я хочу, чтобы все прошло рутинным образом. Это и без того достаточно волнующе. Не хочу упасть в обморок или сделать что-то еще.
— Точно! — Пэтси засмеялась. — Упасть в обморок? Ты, мой командо?
— Никогда не знаешь заранее, милая, — заметил ее отец, опускаясь в свое кресло. — Мне и раньше доводилось видеть крутых парней, падающих в обморок.
— Только не этот парень, — заметил Доминго, наморщив лоб.
— Он больше походит на пожарного, — послышался голос Сэнди с ее места. — Вот как вы, парни, сидите и ждете, пока что-нибудь не произойдет.
— Это верно, — согласился Доминго. — И, если пожар так и не начнется, нас это вполне устраивает.
— Ты действительно так думаешь? — спросила Пэтси.
— Да, милая, — ответил ее муж. — Участие в операциях — не такое уж развлечение. Пока нам везло. Мы не потеряли ни одного заложника.
— Но это переменится, — сказал Радуга Шесть своему подчиненному.
— Не переменится, если я буду иметь к этому какое-нибудь отношение, Джон.
— Динг, — сказала Пэтси, поднимая голову от тарелки. — Ты... ты действительно...
Взгляд ответил на вопрос, хотя слова означали «давай не будем говорить об этом».
— Мы не наносим зарубки на приклады, Пэтс, — ответил своей дочери Джон. — Это не соответствует нашему воспитанию.
— Вчера приехал Нунэн, — продолжал Чавез. — Говорит, что привез новую игрушку, чтобы испытать ее.
— Сколько она стоит? — первым делом спросил Джон.
— Немного, говорит он, совсем немного. Дельта только что начала изучать ее.
— Что она делает?
— Находит людей.
— Вот как? Она секретная?
— Коммерческий продукт и потому совсем не секретный. Но это прибор находит людей.
— Как?
— Прослеживает биение сердца человека на расстоянии до пятисот метров.
— Что? — спросила Пэтси. — Как он делает это?
— Я не уверен, но Нунэн говорит, что парни в Форт Брэгг просто потрясены им — то есть, хочу сказать, полны энтузиазма. Он называется «Лайфгард» или что-то вроде этого. Как бы то ни было, он попросил начальство прислать нам команду специалистов для демонстрации.
— Посмотрим, — заметил Джон, намазывая хлеб. — Между прочим, это отличный хлеб, Сэнди.
— Я покупаю его в маленькой булочной на Миллстоун Роуд. Правда, здесь великолепный хлеб?
— А все почему-то охаивают британскую пищу, — согласился Джон. — Идиоты. Это хлеб, на котором я был воспитан.
— Все это непрожаренное мясо, — забеспокоилась вслух Пэтси.
— Мой холестерин меньше, чем один семьдесят, милая, — напомнил ей Динг. — Ниже твоего. Думаю, это влияние постоянных упражнений.
— Подожди, пока не станешь старше, — проворчал Джон. Его уровень приближался к двумстам впервые в жизни, несмотря на упражнения и все такое.
— Я не тороплюсь, — хихикнул Динг. — Сэнди, ты по-прежнему одна из лучших поварих в этом районе.
— Спасибо, Динг.
— Только бы наши мозги не сгнили из-за того, что мы едим эту английскую корову. — Испанская усмешка. — Ну ничего, это безопаснее, чем скатываться по тросам из «Черного ястреба». Джордж и Сэм все еще не оправились от травм. Может быть, нам попробовать другие перчатки?
— У вас такие же, какими пользуется SAS. Я проверил.
— Да, я знаю. Говорил об этом с Эдди позавчера. Он говорит, что нам нужно ожидать несчастных случаев во время тренировок, а Гомер напомнил, что Дельта теряет в год по одному человеку в результате тренировочных упражнений.
— Что? — в голосе Пэтси прозвучала тревога.
— Да и Нунэн рассказал, что в ФБР погиб парень, соскальзывающий по тросу из «Хьюи». Соскользнули руки. И все. — Командир Группы-2 пожал плечами.
— Единственным спасением от подобных случаев является увеличение тренировок, — согласился Джон.
— Понимаешь, мои парни находятся сейчас на высшем пределе подготовки. Теперь мне нужно придумать, как удержать парней на этом уровне, не сломав их.
— Это сложная задача, Доминго.
— Я тоже так думаю. — Чавез покончил с ростбифом, находившимся на его тарелке.
— Что ты имеешь в виду, говоря о высшем пределе подготовки? — спросила Пэтси.
— Милая, сейчас солдаты Группы-2 «сухие» и злые. Мы всегда были такими, но я не вижу способа улучшить их состояние по сравнению с теперешним. То же самое относится к людям Питера. Если не считать двух травм, я не вижу возможностей для дальнейшего улучшения — особенно с Мэллоем в составе группы. Черт возьми, он знает, как управлять вертушкой.
— Готовы убивать людей? — спросила Пэтси с сомнением в голосе. Для нее, врача по профессии, посвятившей свою жизнь спасению людей, быть замужем за мужчиной, чья задача часто состояла в том, чтобы их убивать, — а Динг убил кого-то, иначе он не посоветовал бы ей не думать об этом. Как он мог делать такое и все-таки превращаться в мягкого человека, когда чувствует ребенка внутри ее? Это было трудно понять, как она ни любила своего маленького мужа с оливковой кожей и такой заразительной улыбкой.
— Нет, милая, мы готовы спасать людей, — поправил ее муж. — Такова наша работа.
* * *
— Но как мы можем быть уверены, что они выпустят их? — спросил Эстебан.
— А какой у них выбор? — ответил Жан-Поль. Он налил вина из графина в свой пустой стакан.
— Я согласен, — сказал Андре. — Какой у них будет выбор? Мы можем опозорить их перед всем миром. К тому же они трусы, не правда ли, со своей буржуазной сентиментальностью? У них нет силы, по крайней мере не такой, как у нас.
— Другие совершали ошибку, веря этому, — сказал Эстебан. Он не то что играл роль адвоката дьявола, скорее выражал беспокойство, которое должны испытывать все, в той или иной степени. К тому же Эстебан всегда был мнительным человеком.
— Еще никогда не было ситуации, подобной этой. Guardia Civil эффективна, но она не подготовлена к ситуациям вроде этой. Полицейские, — презрительно фыркнул Андре. — Вот и все. Я не думаю, что они арестуют любого из нас, верно? — Это замечание Андре вызвало презрительные усмешки. Это правда. Они были простыми полицейскими, привыкшими иметь дело с мелкими воришками, а не с преданными своему делу политическими солдатами, людьми, хорошо вооруженными, прошедшими подготовку и обучение. — Ты передумал?
Эстебан ощетинился.
— Конечно, нет, товарищ. Я просто защищаю объективность, когда мы оцениваем миссию. Солдат революции не должен позволять себе полагаться на простой энтузиазм. — Это было хорошим прикрытием для его страхов, подумали остальные. Все они испытывали страх, доказательством чего было их отрицание этого факта.
— Мы вытащим Ильича из тюрьмы, — заявил Рене. — В противном случае Парижу придется похоронить сотню детей. На это они не пойдут. А некоторые дети полетят в Ливан и обратно в результате наших действий. По этому вопросу у нас нет другого мнения, верно? — Он обвел взглядом сидящих за столом и увидел, как все девять голов кивнули. — Bien. Только дети наделают в штаны, а не мы. — Это заявление превратило кивки в улыбки, и послышалось несколько негромких смешков. На это обратили внимание официанты. Рене сделал знак, чтобы им принесли еще вина. Выбор здесь был хорошим, лучше, чем он мог ожидать в исламской стране в течение нескольких ближайших лет, когда будет скрываться от офицеров-оперативников DGSE, надеясь, что это произойдет с большим успехом, чем удалось Карлосу. Ну что ж, их личности никому не будут известны. Карлос преподал миру терроризма важный урок. Совсем невыгодно делать себе рекламу. Он почесал бороду. Она зудела, но в этом заключалась его личная безопасность в течение нескольких ближайших лет. — Итак, Андре, кто прибывает завтра?
— Компания «Томсон CFG» посылает сюда шестьсот служащих с семьями, это экскурсия для одного из департаментов. — Томсон был одним из крупнейших производителей оружия во Франции. Некоторые из служащих, а следовательно их дети, будут известны и неоценимы для французского правительства. Французы, и к тому же политически важные, — нет, лучшего выбора быть не может. — Они будут передвигаться все вместе. У меня есть их маршрут. В полдень они придут в замок на ланч и шоу. Это и будет нашим моментом, мои друзья. — И еще одно маленькое дополнение, о котором Андре решил утром. Они всегда присутствуют, особенно во время шоу.
— Точно? — спросил Рене у товарищей, сидящих вокруг стола, и снова увидел их кивки. Теперь в их глазах была уверенность. Больше никаких сомнений. Перед ними была миссия. Решение о ней принято давно. Официант принес еще два графина, и вино полилось в стаканы. Десять человек с наслаждением пили вино, зная, что это может быть последней выпивкой в течение очень долгого времени, и в алкоголе они нашли решимость.
* * *
— Разве это не может нравиться? — спросил Чавез. — Таков Голливуд. Они держат свое оружие, словно они бароны или что-то вроде этого, и затем попадают белке в левое яйцо с двадцати ярдов. Черт побери, как бы хотелось мне сделать такое!
— Практика, Доминго, — предположил с усмешкой Джон. На телевизионном экране преступник отлетел назад на четыре ярда, как будто в него попала противотанковая граната, а не простая девятимиллиметровая пуля. — Интересно, где они покупают это оружие?
— Мы не можем позволить себе это, о великий финансовый гений!
Джон едва не пролил оставшееся пиво, услышав это. Кино закончилось через несколько минут. Герой фильма спас девушку. Все преступники убиты. Герой ушел из своей компании, полный отвращения из-за ее коррупции и глупости, и уехал в направлении заката, довольный своей безработицей. Да, подумал Кларк, это Голливуд. С этой приятной мыслью вечер закончился. Динг и Пэтси отправились домой спать.
Джон и Сэнди последовали их примеру.
* * *
Это все как огромная декорация, сказал себе Андре, входя в парк за час до того, как он откроется для гостей, уже собирающихся у ворот. Как все это выглядит по-американски, несмотря на усилия, потраченные при строительстве, чтобы он был европейским парком. Идея, на которой это основано, была, конечно, американской, с этим дураком Уолтом Диснеем, придумавшим говорящих мышей и рассказы для детей, укравших столько денег у рабочих масс. Религия больше не опиум для народа, нет, сегодня это эскапизм, спасение от мрачной день за днем реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167