— Способность к передвижению? — спросил далее Джон.
— Полагаю, этот вопрос относится ко мне, — отозвался подполковник Мэллой. — У нас все идет хорошо в отношениях с Первым авиакрылом специальных операций. Пока они разрешили нам держать у себя «Ночной ястреб», и я получил достаточно времени для полетов на британской «Пуме», так что полностью освоил и этот вертолет. Если понадобится куда-то отправляться, я готов. Могу получить поддержку от воздушного танкера «МС-130» в случае длительного развертывания, но я в состоянии попасть практически в любую европейскую страну за восемь часов на своем «Сикорски» с поддержкой танкера или без нее. Что касается оперативного аспекта, мне он кажется хорошим. Солдаты — лучшие из всех, с кем мне приходилось летать, и мы превосходно сработались. Единственное, что беспокоит меня, — это отсутствие медицинской поддержки.
— Мы думали об этом. Доктор Беллоу — наш врач, и вы можете справиться с травмами, правда, док? — спросил Кларк.
— Достаточно хорошо, но я не смогу действовать как настоящий хирург. Кроме того, в случае развертывания мы можем рассчитывать на помощь местных врачей из полиции и пожарной службы в районе операции.
— Мы нашли более благоприятный выход из положения в Форт Брэгг, — заметил Мэллой. — Я знаю, что все наши стрелки прошли подготовку в оказании срочной помощи на месте, но все же неплохо иметь в составе группы хорошо подготовленного специалиста. В конце концов, у доктора Беллоу только две руки, — заметил пилот. — И он может быть лишь в одном месте.
— При развертывании, — сказал Стэнли, — мы всегда сообщаем о необходимости возможной помощи в ближайший местный госпиталь. До сих пор нам не отказывали в ней.
— О'кей, парни, но это мне придется доставлять раненого в госпиталь. Я делал это не раз, и мне кажется, что мы можем улучшить ситуацию. Предлагаю проводить учения. Нам нужно делать это регулярно.
«А ведь это неплохая мысль», — подумал Кларк.
— Мы учтем ваше предложение, Мэллой. Ал, давай возьмемся за это в течение нескольких ближайших дней.
— Согласен, — кивнул Стэнли.
— Сложная проблема при этих учениях — это имитация повреждений, — сказал доктор Беллоу. — Не существует замены настоящего повреждения, но мы не можем класть наших людей в палату «Скорой помощи». На это уйдет слишком много времени, и они не увидят там настоящих ран.
— Такую проблему решить мы пытались много лет, — сказал Питер Ковингтон. — Можно научить людей соответствующим процедурам, но приобрести практический опыт очень трудно.
— Это верно, если только мы не перенесем всю нашу компанию в Детройт, — пошутил Чавез. — Послушайте, парни, все мы знакомы с правилами оказания первой помощи, а доктор Беллоу и есть врач. У нас так мало времени для учений, и главными являются оперативные действия, верно? Мы отправляемся туда и выполняем свою работу, а это уменьшает число ранений, не правда ли? — За исключением ран, причиненных террористам, промолчал он, о них никто не думает, да и трудно вылечить раны, нанесенные в голову десятимиллиметровыми пулями, даже в госпитале Уолтера Рида. — Мне нравится мысль об учениях, связанных с эвакуацией раненых. Отлично, это нам по силам, и мы можем практиковаться в оказании первой помощи, но способны ли мы, глядя на это реально, идти дальше? Я не вижу, каким образом.
— Есть комментарии? — спросил Кларк. Он тоже не думал, что учения по оказанию медицинской помощи нужно развивать дальше.
— Чавез прав... но мы никогда не сможем полностью подготовиться или пройти настоящий курс обучения, — напомнил Мэллой. — Неважно, сколько времени мы потратим на подготовку, но террористы всегда найдут способ применить что-то новое. У нас в отряде «Дельта» мы всегда имеем в составе группу медицинского реагирования, подготовленных врачей. Может быть, здесь мы не сможем позволить себе такие же меры, но в Форт Брэгг мы делали именно это.
— Нам придется полагаться на местную поддержку для этих целей, — сказал Кларк, заканчивая обсуждение вопроса. — Наш отряд не может позволить себе чрезмерно разрастаться. У меня нет на это денег.
Это является магическим словом в нашем бизнесе, мог не добавлять Мэллой.
Совещание закрылось через несколько минут, и с ним закончился рабочий день. Дэн Мэллой уже привык к местной традиции заканчивать день в клубе, где пиво было отличным, а компания дружная. Спустя десять минут он поднимал кружку вместе с Чавезом. На этого маленького латиноса можно положиться, подумал он.
— Эта операция, которую ты провел в Вене, была превосходной, Динг.
— Спасибо, Дэн. — Чавез поднес кружку ко рту и сделал глоток. — Правда, там у меня не было выбора. Иногда тебе приходится идти на такое, что ты не стал бы делать в другое время.
— Да, это точно, — согласился морской пехотинец.
— Ты считаешь, что у нас не все в порядке по медицинской части... я тоже, но пока это не было проблемой.
— До сих пор тебе везло, мой мальчик.
— Да, я знаю. Пока мы не сталкивались с настоящими безумцами.
— А они есть, настоящие психи, такие, кому на все наплевать с высокого дерева. Говоря по правде, я тоже не встречался с такими, разве что видел по телику. Я все время вспоминаю операцию в Маалоте, в Израиле, больше двадцати лет назад. Эти козлы расстреляли маленьких детей только для того, чтобы показать, какие они крутые, — и не забывай, что случилось не так давно с маленькой дочкой президента. Ей чертовски повезло, что рядом оказался парень из ФБР. Я с удовольствием поставил бы ему кружку пива.
— Отличный стрелок, — согласился Чавез. — Еще лучше было то, что он оказался там в нужное время. Я читал про то, как он справился — говорил с ними и все такое, проявил терпение, выжидал момента, чтобы начать действовать, и затем принялся за дело.
— Он рассказывал об этом в Брэгге, но в этот день меня там не было. Видел запись. Ребята говорят, что он стреляет из пистолета не хуже любого в их команде, но еще лучше то, что он оказался умным.
— Да, это имеет немалое значение, — согласился Чавез и допил свое пиво. — Мне пора идти готовить ужин.
— Не понял?
— Моя жена — врач, она вернется домой примерно через час, и теперь моя очередь готовить ужин.
Мэллой поднял брови.
— Приятно слышать, что ты хорошо подготовлен, Чавез.
— Я уверен в своей мужественности, — заверил авиатора Доминго и направился к двери.
* * *
На этот раз Андре работал поздно вечером. Worldpark оставался открытым до 23.00, а магазины закрывались еще позднее, потому что даже такое огромное заведение, как тематический парк, не могло упустить и крохотного шанса получить несколько медных монет. Их платили «трудящиеся» за дешевые, никому не нужные сувениры, которые продавали в магазинах и попадали сувениры в маленькие жадные детские ручонки, часто донимающие усталых родителей. Он равнодушно наблюдал за происходящим, ожидая закрытия самого последнего аттракциона, и только, когда цепи поставят на место и механики аттракционов помашут им на прощание, последние посетители, с трудом передвигая ноги, направятся к выходу. По дороге они будут останавливаться у каждого магазина, используя последнюю возможность купить что-то. Продавцы будут устало улыбаться и обслуживать своих последних покупателей, как их учили в Worldpark University. И только когда наконец все покинут парк, лавки закроются, из кассовых аппаратов извлекут деньги и под бдительным наблюдением Андре и сотрудников департамента безопасности наличные отправят в специальную комнату для счета. Строго говоря, это не входило в его обязанности, но он все-таки остался и сейчас шел за тремя клерками из магазина «Матадор». Сначала они вышли на главную улицу, потом в переулок, через ничем не примечательные деревянные двери и вниз по ступенькам в подземное помещение, по бетонным коридорам которого днем проносились электрические тележки и бегали сотрудники парка, но теперь пустые, за исключением служащих, направляющихся в раздевалки, чтобы переодеться в обычную одежду. Деньги считали в особой комнате, расположенной в самом центре парка, почти под замком. Здесь сдавались наличные, каждый мешок помечался по месту, откуда он поступил. Монеты сваливали в корзины, где их разделяли по национальной принадлежности и деноминации, считали, заворачивали и готовили к перевозке в банк. Бумажную валюту, уже сложенную в пачки по виду и достоинству, взвешивали. В первый раз, когда Андре увидел такую процедуру, он был поражен, но чувствительные весы действительно взвешивали бумажные деньги — вот, один точка шесть, один пять килограммов сотенных дойчмарок. Два точка шесть, три семь ноль килограммов пятифунтовых британских банкнот. Соответствующая сумма тут же появлялась на электронном экране, а дальше банкноты ехали по транспортеру — там их упаковывали. Здесь офицеры безопасности были вооружены пистолетами «Астра», потому что общая сумма вырученных денег за день была — на главном дисплее появилась цифра — 11 миллионов 597 тысяч 309. 35 фунтов стерлингов... Все подержанные банкноты, самые лучшие для преступников, любого достоинства. Их укладывали в шесть больших брезентовых мешков, помещали на четырехколесную тележку для перевозки по подземному коридору в бронированный автомобиль с полицейским эскортом, который вез их в центральный офис местного банка, все еще открытого для получения такой огромной суммы денег. Одиннадцать миллионов фунтов стерлингов наличными — парк загребал миллиарды в год, устало подумал Андре.
— Извините меня, — спросил он у супервайзера по безопасности. — Я не нарушил правил, придя сюда?
— Нет, рано или поздно все приходят в эту комнату, — усмехнулся офицер. — Вот почему здесь установлены окна.
— А это не опасно?
— Не думаю. Стекла в окнах толстые, как видишь, и охрана внутри комнаты очень строгая.
— Mon dieu, столько денег, что, если кто-то попытается украсть их?
— Их везут в бронированном грузовике с полицейским эскортом — два автомобиля, в каждом четыре хорошо вооруженных офицера. — Иэто только те охранники, которые на виду, подумал Андре. Поблизости будут другие, не такие заметные, но вооруженные ничуть не хуже. — Сначала мы беспокоились, что баскские террористы могут попытаться украсть деньги, — такое количество денег позволит им финансировать свои операции в течение нескольких лет, — но такой угрозы не возникло, и к тому же ты знаешь, что делается со всеми этими наличными?
— Почему вы не отправляете деньги в банк на вертолете? — спросил Андре.
Супервайзер департамента безопасности зевнул.
— Слишком дорого.
— А куда деваются наличные?
— Часть возвращается обратно к нам, разумеется.
— О, — Андре задумался. — Ну, конечно.
Worldpark оперировал в основном наличными, потому что многие предпочитают платить за вещи, которые они покупают таким образом, несмотря на широкое распространение кредитных карточек, которые парк использовал с таким же удовольствием. Кроме того, гости могли относить все расходы в парке на свои счета в гостинице, где они платят за номера, — инструкции, как делать это, напечатаны на каждом пластиковом ключе на языке каждого гостя.
— Я готов поспорить, что мы используем каждую пятифунтовую британскую банкноту не менее пятнадцати раз, прежде чем она становится слишком изношенной и ее посылают в Лондон для замены и уничтожения.
— Понятно, — кивнул Андре. — Итак, мы вносим наличные в банк на наш депозит и затем снимаем часть с нашего счета, чтобы давать сдачу нашим гостям. Тогда сколько денег мы держим здесь для этой цели?
— Чтобы давать сдачу? — Супервайзер пожал плечами. — Ну два или три миллиона как минимум фунтов стерлингов, разумеется. Чтобы следить за прохождением денег, у нас установлены эти компьютеры. — Он показал рукой.
— Удивительное место, — заметил Андре, искренне поражаясь размаху денежных операций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167