Помощь Попова с его псевдотеррористическими операциями в Европе была неоценима. Таким образом, Проект будет осуществлен, вот и все, а через год планета станет неузнаваемой. Больше всего Хенриксена беспокоило то, сколько людей сумеют пережить чуму. Ученые входящие в состав Проекта, без конца обсуждали эту проблему. Большинство людей, уцелевших после заражения Шивой, погибнут от голода или других причин, а те немногие, кто выживет, смогут создать организацию, целью которой будет выяснить, почему выжили также и все члены Проекта, и принять меры против них. Большинство людей, сумевших выжить по естественным причинам, будут приглашены защищать избранных, и наиболее разумные из их числа примут это предложение. Что касается остальных — кого это интересует? Хенриксен позаботился о том, чтобы обеспечить безопасность комплекса в Канзасе. Для защиты от нападения восставших фермеров с симптомами Шивы система безопасности располагала тяжелым оружием, и этого будет достаточно. Хенриксен был уверен в этом.
Самым вероятным результатом чумы будет стремительный распад общества. Даже военные подвергнутся этому разложению. К тому же комплекс в Канзасе находился на большом расстоянии от ближайшей военной базы, а солдаты в Форте Райли будут немедленно посланы в соседние города для поддержания в них порядка и будут находиться там до тех пор, пока сами не станут жертвами Шивы. Военные врачи начнут оказывать им медицинскую помощь — как будто это принесет какое-нибудь облегчение — и к тому времени, когда дисциплина в армейских подразделениях исчезнет, будет слишком поздно даже для солдат предпринять организованные действия. Таким образом, переходный период вызовет немалое беспокойство, но он быстро закончится, и, пока люди Проекта, находящиеся внутри комплекса в Канзасе, сохраняют спокойствие и ничем не выдают себя, они не подвергнутся никакому организованному нападению. Черт побери, они даже предпримут действия, чтобы показать миру, будто и в их среде бушует заболевание. Для этого потребуется вырыть несколько могил или, что еще лучше, сжечь черные мешки с якобы умершими от Шивы на открытом месте — и тогда люди шарахнутся от этого центра распространения чумы. Нет, все было тщательно продумано в течение нескольких лет. Проект будет успешным. Он должен быть. Иначе кто спасет планету?
Меню в кафетерии было сегодня итальянским, и Попов с удовольствием увидел, что повара не относятся к числу «веганов». Отходя от стойки с подносом, на котором стояли тарелки с пищей и стаканом кьянти, он заметил, что доктор Киллгор ест в одиночестве за пустым столом, и решил присоединиться к нему.
— А, доброе утро, мистер Попов.
— Доброе утро, доктор. Какими оказались результаты исследования моей крови?
— Отличными. Уровень холестерина слегка повышен, но из-за этого не следует расстраиваться. Немного физических упражнений приведет все в порядок. Ваше ПСА в норме.
— Что это такое?
— Простат-Специфическое Антитело, проверка на рак простаты. Всем мужчинам следует делать это, после того как они становятся старше пятидесяти. У вас все в порядке.
Следовало сообщить вам об этом еще вчера, но я был очень занят и как-то упустил из виду. Вы уж извините меня — но не было ничего важного в том, что я мог бы вам сказать.
В данном случае поговорка «никаких новостей — это хорошая новость» полностью оправдана, мистер Попов.
— Меня зовут Дмитрий.
— Джон, — ответил доктор, — по-вашему, Иван, наверно.
— Я вижу, что вы не веган, — заметил Дмитрий Аркадьевич, показывая на пищу Киллгора.
— Я? Ну что ты! Нет, Дмитрий, я не принадлежу к их числу. Гомо сапиенс относится к числу всеядных. Наши зубы не являются зубами вегетарианцев. Эмаль на них недостаточно прочная. Веганы — это что-то вроде политического движения. Некоторые из них даже отказываются носить кожаную обувь, потому что кожа делается из шкур животных. — Киллгор съел половину котлеты, показывая этим, что он думает о веганах. — Я даже люблю охотиться.
— Вот как? Где же можно охотиться?
— Не на территории Проекта. У нас существуют правила, запрещающие это, но со временем я смогу охотиться на оленей, лосей, буйволов, бизонов, птиц — на всех, кого пожелаю, — сказал Киллгор, глядя в огромное окно.
— На буйволов и бизонов? Мне казалось, что они вымерли, — сказал Попов, вспоминая о том, что он слышал или прочитал много лет назад.
— Нет, не вымерли. Примерно сто лет назад они были на грани вымирания, но их спасли, и сейчас стадо буйволов живет и процветает в Йеллоустоунском национальном парке, да и у частных владельцев немало буйволов. Есть люди, которые даже спаривают их с домашним скотом, и мясо получается великолепное. Его зовут буйволятиной. Такое мясо можно купить в некоторых магазинах недалеко отсюда.
— Буйвола можно спаривать с коровой?
— Конечно. Генетически эти животные очень близкие родственники, и перекрестное спаривание происходит очень просто. Самое трудное, — произнес с усмешкой Киллгор, — заключается в том, что домашний бык побаивается бизонихи, и у него возникают трудности при выполнении своих обязанностей. Но они решают эту проблему, выращивая их вместе с детства, так что бык привыкает к буйволихам к тому времени, когда он вырастает и становится способным выполнять свой долг.
— А лошади? Я полагал, что в таком месте будет много лошадей.
— Да, у нас есть лошади, главным образом квортерные, и несколько аппалуских. Конюшня находится в юго-западной части территории. Ты умеешь ездить на лошади?
— Нет, но видел много вестернов. Когда Доусон возил меня по территории, я ожидал увидеть ковбоев с пистолетами Кольта на поясах, загоняющих скот.
Киллгор рассмеялся.
— Еще бы, ты ведь городской парень. Ну что ж, я тоже когда-то не умел ездить верхом, но теперь мне нравятся лошади, особенно когда я езжу на них. Хочешь, прокатимся вместе?
— Я никогда не ездил на лошади, — признался Попов, заинтригованный предложением.
Этот доктор казался ему таким открытым и, возможно, доверчивым. Может быть, я смогу получить от него кое-какую информацию, подумал Дмитрий Аркадьевич.
— Это не страшно. У нас есть хорошая смирная квортерная кобыла, — ее зовут Батермилк, представляешь? — Киллгор сделал паузу. — Черт побери, как приятно здесь!
— Ты приехал недавно?
— На прошлой неделе. Раньше работал в лаборатории в Бингхэмтоне, к северо-западу от Нью-Йорка, — объяснил он.
— Какой работой ты занимался?
— Я врач, моя специальность — эпидемиолог. Вообще-то я эксперт по болезням, которые распространяются среди населения. Но занимаюсь и клинической работой, так что меня можно считать практикующим врачом, подобно семейным врачам в прежнее время. Я знаю понемногу обо всем, но не являюсь экспертом ни в одной области медицины, за исключением эпидемиологии, а это больше похоже на работу бухгалтера, чем доктора.
— У меня сестра — врач, — попытался разговорить его Попов.
— Да? И где?
— В Москве. Она педиатр, закончила Московский университет в семидесятых. Ее зовут Мария Аркадьевна. Я — Дмитрий Аркадьевич. Нашего отца звали Аркадий.
— Он тоже доктор? — спросил Киллгор.
Попов отрицательно покачал головой:
— Нет, он был шпионом, как и я, — офицером разведки, служил в Комитете Государственной Безопасности. — Он сказал это, чтобы увидеть, какой будет реакция Киллгора. Попов решил, что здесь нет смысла делать из этого тайну, а вот принести пользу это может. Приходится давать что-то, чтобы получить что-то...
— Ты был в КГБ? Не врешь? — спросил доктор, на которого слова Попова произвели впечатление.
— Да, но затем в моей стране многое изменилось, КГБ сократил штаты, и меня уволили, как это вы говорите, «по сокращению штатов».
— Чем ты занимался в КГБ? Можешь рассказать?
Казалось, будто он признался в том, что был звездой спорта, увидел Попов.
— Да, я служил в КГБ, был офицером в Службе разведки. Собирал информацию, поддерживал контакты с людьми, в которых КГБ заинтересован.
— Что это означает?
— О, я встречался с некоторыми людьми и определенными группами, обсуждал с ними вопросы, представляющие общий интерес, — уклончиво ответил Попов.
— С какими, например?
— Я не могу говорить об этом. Доктор Брайтлинг знает. Именно поэтому он и нанял меня.
— Но сейчас ты составляешь часть Проекта, верно?
— Я ничего не знаю о нем. Джон послал меня сюда, но не сказал почему.
— Понятно. Ну что ж, по крайней мере ты проведешь некоторое время с нами, Дмитрий. — Это было очевидно из факса, который врач получил из Нью-Йорка. Этот Попов был теперь частью Проекта, хотел он того или нет. В конце концов, ему сделали инъекцию вакцины В.
Русский попытался вернуть разговор в прежнее русло.
— Я слышал об этом и раньше. Проект — что это за проект? Чем конкретно вы занимаетесь здесь?
Киллгор впервые почувствовал себя неловко.
— Понимаешь, Джон сам тебе расскажет об этом, когда прилетит сюда, Дмитрий. Итак, как тебе понравился ужин?
— Пища хорошая, но словно одобренная заранее, — ответил Попов, пытаясь понять, что это за мина, на которую он только что наступил. Он был совсем близко к чему-то очень важному. Его инстинкты совершенно четко говорили об этом. Он задал прямой вопрос человеку, который полагал, что он уже знает ответ, и недостаток конкретных знаний очень удивил Киллгора.
— Да, у нас хорошие специалисты занимаются приготовлением пищи. — Киллгор проглотил последний кусок хлеба. — Ну как, хочешь прокатиться верхом на лошади?
— Да, мне очень хотелось бы.
— Тогда встретимся здесь завтра утром, часов в семь, и я как следует покажу тебе нашу территорию. — Киллгор вышел из-за стола и пошел к выходу, пытаясь понять, зачем здесь находится русский. Если Джон Брайтлинг лично завербовал его, значит, он важен для Проекта, но, если дело обстоит именно так, почему, черт побери, он не знает, что это за Проект и какова его цель? Стоит ли ему спросить кого-то? Но если спрашивать, то кого?
* * *
Они постучали в дверь, но никто не ответил. Салливэн и Чатэм подождали несколько минут, они могли застать парня находящимся в туалете или душе, но никакой реакции не последовало. Они спустились в лифте вниз, нашли швейцара и представились ему.
— Вы не знаете, куда делся Маклин?
— Он вышел сегодня утром с чемоданами в руках, словно уезжал куда-то, но я не знаю куда.
— Он взял такси, чтобы ехать в аэропорт? — спросил Чатэм.
Швейцар покачал головой:
— Нет, за ним приехала машина, и они отправились на запад. — Он показал в ту сторону, на случай, если агенты не знают, где находится запад.
— Он сказал, куда пересылать почту, пришедшую в его адрес?
Швейцар снова покачал головой:
— Нет.
— О'кей, спасибо, — сказал Салливэн, выходя из дома и направляясь к тому месту, где стояла их служебная машина. — Деловая командировка? Каникулы?
— Позвоним ему на работу завтра и узнаем. Ведь он еще не походит на настоящего подозреваемого, верно, Том?
— Думаю, нет, — ответил Салливэн. — Давай сходим в бар и покажем фотографии другим посетителям.
— Давай, — неохотно согласился Чатэм. Это расследование отрывало его от телевизора. Кроме того, оно пока никуда не вело, что было гораздо хуже.
* * *
Кларк проснулся от шума, и ему пришлось подумать пару секунд, прежде чем он вспомнил, что Пэтси переехала к ним, чтобы не оставаться в доме одной. Кроме того, здесь она могла рассчитывать на помощь матери в уходе за Джей Си, как они привыкли называть ребенка. На этот раз он тоже решил встать, несмотря на ранний час. Сэнди уже встала, ее материнские инстинкты мгновенно отреагировали на звуки плачущего малыша.
Джон вошел в комнату в тот момент, когда его жена передавала внука в свежих пеленках дочери, которая сидела с распухшими глазами в кресле-качалке, купленном специально. Ее ночная рубашка была расстегнута и обнажала одну грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Самым вероятным результатом чумы будет стремительный распад общества. Даже военные подвергнутся этому разложению. К тому же комплекс в Канзасе находился на большом расстоянии от ближайшей военной базы, а солдаты в Форте Райли будут немедленно посланы в соседние города для поддержания в них порядка и будут находиться там до тех пор, пока сами не станут жертвами Шивы. Военные врачи начнут оказывать им медицинскую помощь — как будто это принесет какое-нибудь облегчение — и к тому времени, когда дисциплина в армейских подразделениях исчезнет, будет слишком поздно даже для солдат предпринять организованные действия. Таким образом, переходный период вызовет немалое беспокойство, но он быстро закончится, и, пока люди Проекта, находящиеся внутри комплекса в Канзасе, сохраняют спокойствие и ничем не выдают себя, они не подвергнутся никакому организованному нападению. Черт побери, они даже предпримут действия, чтобы показать миру, будто и в их среде бушует заболевание. Для этого потребуется вырыть несколько могил или, что еще лучше, сжечь черные мешки с якобы умершими от Шивы на открытом месте — и тогда люди шарахнутся от этого центра распространения чумы. Нет, все было тщательно продумано в течение нескольких лет. Проект будет успешным. Он должен быть. Иначе кто спасет планету?
Меню в кафетерии было сегодня итальянским, и Попов с удовольствием увидел, что повара не относятся к числу «веганов». Отходя от стойки с подносом, на котором стояли тарелки с пищей и стаканом кьянти, он заметил, что доктор Киллгор ест в одиночестве за пустым столом, и решил присоединиться к нему.
— А, доброе утро, мистер Попов.
— Доброе утро, доктор. Какими оказались результаты исследования моей крови?
— Отличными. Уровень холестерина слегка повышен, но из-за этого не следует расстраиваться. Немного физических упражнений приведет все в порядок. Ваше ПСА в норме.
— Что это такое?
— Простат-Специфическое Антитело, проверка на рак простаты. Всем мужчинам следует делать это, после того как они становятся старше пятидесяти. У вас все в порядке.
Следовало сообщить вам об этом еще вчера, но я был очень занят и как-то упустил из виду. Вы уж извините меня — но не было ничего важного в том, что я мог бы вам сказать.
В данном случае поговорка «никаких новостей — это хорошая новость» полностью оправдана, мистер Попов.
— Меня зовут Дмитрий.
— Джон, — ответил доктор, — по-вашему, Иван, наверно.
— Я вижу, что вы не веган, — заметил Дмитрий Аркадьевич, показывая на пищу Киллгора.
— Я? Ну что ты! Нет, Дмитрий, я не принадлежу к их числу. Гомо сапиенс относится к числу всеядных. Наши зубы не являются зубами вегетарианцев. Эмаль на них недостаточно прочная. Веганы — это что-то вроде политического движения. Некоторые из них даже отказываются носить кожаную обувь, потому что кожа делается из шкур животных. — Киллгор съел половину котлеты, показывая этим, что он думает о веганах. — Я даже люблю охотиться.
— Вот как? Где же можно охотиться?
— Не на территории Проекта. У нас существуют правила, запрещающие это, но со временем я смогу охотиться на оленей, лосей, буйволов, бизонов, птиц — на всех, кого пожелаю, — сказал Киллгор, глядя в огромное окно.
— На буйволов и бизонов? Мне казалось, что они вымерли, — сказал Попов, вспоминая о том, что он слышал или прочитал много лет назад.
— Нет, не вымерли. Примерно сто лет назад они были на грани вымирания, но их спасли, и сейчас стадо буйволов живет и процветает в Йеллоустоунском национальном парке, да и у частных владельцев немало буйволов. Есть люди, которые даже спаривают их с домашним скотом, и мясо получается великолепное. Его зовут буйволятиной. Такое мясо можно купить в некоторых магазинах недалеко отсюда.
— Буйвола можно спаривать с коровой?
— Конечно. Генетически эти животные очень близкие родственники, и перекрестное спаривание происходит очень просто. Самое трудное, — произнес с усмешкой Киллгор, — заключается в том, что домашний бык побаивается бизонихи, и у него возникают трудности при выполнении своих обязанностей. Но они решают эту проблему, выращивая их вместе с детства, так что бык привыкает к буйволихам к тому времени, когда он вырастает и становится способным выполнять свой долг.
— А лошади? Я полагал, что в таком месте будет много лошадей.
— Да, у нас есть лошади, главным образом квортерные, и несколько аппалуских. Конюшня находится в юго-западной части территории. Ты умеешь ездить на лошади?
— Нет, но видел много вестернов. Когда Доусон возил меня по территории, я ожидал увидеть ковбоев с пистолетами Кольта на поясах, загоняющих скот.
Киллгор рассмеялся.
— Еще бы, ты ведь городской парень. Ну что ж, я тоже когда-то не умел ездить верхом, но теперь мне нравятся лошади, особенно когда я езжу на них. Хочешь, прокатимся вместе?
— Я никогда не ездил на лошади, — признался Попов, заинтригованный предложением.
Этот доктор казался ему таким открытым и, возможно, доверчивым. Может быть, я смогу получить от него кое-какую информацию, подумал Дмитрий Аркадьевич.
— Это не страшно. У нас есть хорошая смирная квортерная кобыла, — ее зовут Батермилк, представляешь? — Киллгор сделал паузу. — Черт побери, как приятно здесь!
— Ты приехал недавно?
— На прошлой неделе. Раньше работал в лаборатории в Бингхэмтоне, к северо-западу от Нью-Йорка, — объяснил он.
— Какой работой ты занимался?
— Я врач, моя специальность — эпидемиолог. Вообще-то я эксперт по болезням, которые распространяются среди населения. Но занимаюсь и клинической работой, так что меня можно считать практикующим врачом, подобно семейным врачам в прежнее время. Я знаю понемногу обо всем, но не являюсь экспертом ни в одной области медицины, за исключением эпидемиологии, а это больше похоже на работу бухгалтера, чем доктора.
— У меня сестра — врач, — попытался разговорить его Попов.
— Да? И где?
— В Москве. Она педиатр, закончила Московский университет в семидесятых. Ее зовут Мария Аркадьевна. Я — Дмитрий Аркадьевич. Нашего отца звали Аркадий.
— Он тоже доктор? — спросил Киллгор.
Попов отрицательно покачал головой:
— Нет, он был шпионом, как и я, — офицером разведки, служил в Комитете Государственной Безопасности. — Он сказал это, чтобы увидеть, какой будет реакция Киллгора. Попов решил, что здесь нет смысла делать из этого тайну, а вот принести пользу это может. Приходится давать что-то, чтобы получить что-то...
— Ты был в КГБ? Не врешь? — спросил доктор, на которого слова Попова произвели впечатление.
— Да, но затем в моей стране многое изменилось, КГБ сократил штаты, и меня уволили, как это вы говорите, «по сокращению штатов».
— Чем ты занимался в КГБ? Можешь рассказать?
Казалось, будто он признался в том, что был звездой спорта, увидел Попов.
— Да, я служил в КГБ, был офицером в Службе разведки. Собирал информацию, поддерживал контакты с людьми, в которых КГБ заинтересован.
— Что это означает?
— О, я встречался с некоторыми людьми и определенными группами, обсуждал с ними вопросы, представляющие общий интерес, — уклончиво ответил Попов.
— С какими, например?
— Я не могу говорить об этом. Доктор Брайтлинг знает. Именно поэтому он и нанял меня.
— Но сейчас ты составляешь часть Проекта, верно?
— Я ничего не знаю о нем. Джон послал меня сюда, но не сказал почему.
— Понятно. Ну что ж, по крайней мере ты проведешь некоторое время с нами, Дмитрий. — Это было очевидно из факса, который врач получил из Нью-Йорка. Этот Попов был теперь частью Проекта, хотел он того или нет. В конце концов, ему сделали инъекцию вакцины В.
Русский попытался вернуть разговор в прежнее русло.
— Я слышал об этом и раньше. Проект — что это за проект? Чем конкретно вы занимаетесь здесь?
Киллгор впервые почувствовал себя неловко.
— Понимаешь, Джон сам тебе расскажет об этом, когда прилетит сюда, Дмитрий. Итак, как тебе понравился ужин?
— Пища хорошая, но словно одобренная заранее, — ответил Попов, пытаясь понять, что это за мина, на которую он только что наступил. Он был совсем близко к чему-то очень важному. Его инстинкты совершенно четко говорили об этом. Он задал прямой вопрос человеку, который полагал, что он уже знает ответ, и недостаток конкретных знаний очень удивил Киллгора.
— Да, у нас хорошие специалисты занимаются приготовлением пищи. — Киллгор проглотил последний кусок хлеба. — Ну как, хочешь прокатиться верхом на лошади?
— Да, мне очень хотелось бы.
— Тогда встретимся здесь завтра утром, часов в семь, и я как следует покажу тебе нашу территорию. — Киллгор вышел из-за стола и пошел к выходу, пытаясь понять, зачем здесь находится русский. Если Джон Брайтлинг лично завербовал его, значит, он важен для Проекта, но, если дело обстоит именно так, почему, черт побери, он не знает, что это за Проект и какова его цель? Стоит ли ему спросить кого-то? Но если спрашивать, то кого?
* * *
Они постучали в дверь, но никто не ответил. Салливэн и Чатэм подождали несколько минут, они могли застать парня находящимся в туалете или душе, но никакой реакции не последовало. Они спустились в лифте вниз, нашли швейцара и представились ему.
— Вы не знаете, куда делся Маклин?
— Он вышел сегодня утром с чемоданами в руках, словно уезжал куда-то, но я не знаю куда.
— Он взял такси, чтобы ехать в аэропорт? — спросил Чатэм.
Швейцар покачал головой:
— Нет, за ним приехала машина, и они отправились на запад. — Он показал в ту сторону, на случай, если агенты не знают, где находится запад.
— Он сказал, куда пересылать почту, пришедшую в его адрес?
Швейцар снова покачал головой:
— Нет.
— О'кей, спасибо, — сказал Салливэн, выходя из дома и направляясь к тому месту, где стояла их служебная машина. — Деловая командировка? Каникулы?
— Позвоним ему на работу завтра и узнаем. Ведь он еще не походит на настоящего подозреваемого, верно, Том?
— Думаю, нет, — ответил Салливэн. — Давай сходим в бар и покажем фотографии другим посетителям.
— Давай, — неохотно согласился Чатэм. Это расследование отрывало его от телевизора. Кроме того, оно пока никуда не вело, что было гораздо хуже.
* * *
Кларк проснулся от шума, и ему пришлось подумать пару секунд, прежде чем он вспомнил, что Пэтси переехала к ним, чтобы не оставаться в доме одной. Кроме того, здесь она могла рассчитывать на помощь матери в уходе за Джей Си, как они привыкли называть ребенка. На этот раз он тоже решил встать, несмотря на ранний час. Сэнди уже встала, ее материнские инстинкты мгновенно отреагировали на звуки плачущего малыша.
Джон вошел в комнату в тот момент, когда его жена передавала внука в свежих пеленках дочери, которая сидела с распухшими глазами в кресле-качалке, купленном специально. Ее ночная рубашка была расстегнута и обнажала одну грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167