На следующий день еще одним шагом будет разговор с почтовыми служащими, где находился почтовый ящик русского.
* * *
— Я вижу, Дмитрий, ты поспешно вернулся обратно, — заметил Брайтлинг.
— Мне показалось, что это отличная мысль, — ответил Попов. — Проведение операции было ошибкой. Солдаты «Радуги» слишком хороши. Люди Шона сделали все, что могли. Их план произвел на меня впечатление как превосходный, но противник был слишком силен. Подготовка этих солдат поразительна, как мы уже видели раньше.
— Ну что ж, нападение все-таки потрясло их, — высказал свое мнение Брайтлинг.
— Пожалуй, — согласился Попов. И тут в кабинет вошел Хенриксен.
— Плохие новости, — объявил он.
— Почему?
— Дмитрий, ты допустил грубую ошибку, приятель.
— Неужели? Каким же это образом? — спросил русский, не скрывая насмешки.
— Я не уверен, но они знают, что в подготовке нападения на «Радугу» принимал участие русский, и ФБР ведет расследование. Они могут знать, что ты сейчас в Нью-Йорке.
— Это невозможно, — возразил Попов. — Правда, действительно, они захватили Грэди, и не исключено, что он что-то рассказал, да, он знает, что я прилетел из Америки, или догадался об этом, и ему известно мое вымышленное имя, но документы на это имя не существуют — они уничтожены.
— Может быть, но я только что говорил по телефону с Гасом Вернером и спросил его о происшествии в Герефорде, есть ли что-то, что мне нужно знать. Гас сказал мне, что они начали расследование и ищут русское имя, что у них есть основания подозревать, что он живет в Америке и у него был контакт с ИРА. Это означает, что им известно имя, Дмитрий, и они будут отслеживать людей по спискам пассажиров авиалайнеров. Ты недооцениваешь ФБР, приятель, — предостерег Хенриксен.
— Я не недооцениваю ФБР, — ответил Попов. Он был немного обеспокоен. Но только немного. Будет совсем непросто проверить каждый трансатлантический рейс, даже в век компьютеров. Он также принял решение, что его новые фальшивые документы будут выданы на имя Джонса, Брауна или Джонсона, а не на имя покрытого позором бывшего председателя КГБ пятидесятых годов. Вымышленное имя Серов на фальшивых документах было шуткой с его стороны. Теперь он был вынужден признать, что шутка оказалась неудачной. Следующее имя будет Джозеф Эндрю Браун, решил Дмитрий Аркадьевич Попов, сидя в кабинете на верхнем этаже небоскреба.
— В этом есть какая-нибудь опасность для нас? — спросил Брайтлинг.
— Только в том случае, если найдут нашего друга здесь, — ответил Хенриксен.
Брайтлинг кивнул, и у него в голове промелькнула мысль.
— Дмитрий, ты когда-нибудь был в Канзасе?
* * *
— Здравствуйте, мистер Маклин, — сказал Том Салливэн.
— О, привет. Вы снова хотите поговорить со мной?
— Да, если вы не возражаете, — сказал ему Фрэнк Чатэм.
— О'кей, заходите, — сказал Маклин, широко распахивая дверь, входя в гостиную и все время заставляя себя не волноваться. Он сел и приглушил звук телевизора. — Итак, что вы хотите знать?
— Вы не вспомнили кого-нибудь еще, кто мог иметь близкие отношения с Мэри Баннистер? — Агенты увидели, что Маклин нахмурился, затем покачал головой:
— Не помню никого, чье имя я мог бы назвать. Я хочу сказать, что это бар для одиночек, люди знакомятся и разговаривают, становятся друзьями и все такое. — Он подумал пару секунд. — Разве что один парень, но я не знаю его имени...
Высокий, примерно моего возраста, песочные волосы, крупный парень, словно он занимается бодибилдингом, но я не знаю его имени, извините. Мэри танцевала с ним, они выпивали, по-моему, но кроме этого... видите ли, в баре полумрак, много людей...
— И вы проводили ее домой только один раз?
— Боюсь, только один. Мы говорили и шутили, но, наверно, так и не понравились друг другу. Я ни разу не хотел войти с ней в более близкие отношения, вы понимаете, что я имею в виду? Да, верно, я проводил ее домой, но даже не вошел в здание, не поцеловал ее, расставаясь, мы просто пожали руки. — Он заметил, что Чатэм записывает. Это похоже на то, что он говорил им раньше? Вроде похоже, но трудно вспомнить, когда у тебя в гостиной сидят два федеральных агента. Самое плохое заключалось в том, что он почти не помнил, о чем говорил в тот раз. Он выбрал ее, погрузил в машину, но это все. Он не имел представления, где она сейчас, хотя подозревал, что она, скорее всего, мертва. Маклин знал, в чем заключается эта часть Проекта, это делало его виновным в похищении девушки, и было несомненным его соучастие в убийстве. Это были вещи, о которых он ни при каких обстоятельствах не собирался рассказывать этим двум агентам ФБР. В штате Нью-Йорк существовал теперь закон о смертной казни, и, насколько он знал, такой же закон принят федеральным правительством. Он машинально облизнул губы и вытер потные руки о слаксы, потом откинулся на спинку дивана. Затем он встал и повернулся в сторону кухни. — Принести вам что-нибудь, парни?
— Нет, спасибо, но вы делайте, что вам нравится, — сказал Салливэн. Он увидел что-то, чего не заметил при первой беседе. Напряжение. Было это обычным при разговоре с агентами ФБР, или этот парень пытается скрыть что-то? Они наблюдали за тем, как Маклин налил себе коктейль и вернулся в гостиную.
— Как вы опишете Мэри Баннистер? — спросил Салливэн.
— Она привлекательная, но я не назвал бы ее красивой. Приличная девушка, умеет держать себя, приятная, я бы сказал. У нее есть чувство юмора, готова посмеяться. Девушка издалека, в большом городе в первый раз, — я хочу сказать, просто девушка, понимаете?
— Но никто не был близок с ней, вы сказали?
— Насколько я знаю, нет, но я недостаточно хорошо знал ее. А что говорят о ней другие?
— Видите ли, завсегдатаи бара говорят, что у вас были дружеские отношения.
— Может быть, да, но не настолько дружеские, я хочу сказать, что дальше дружеских отношений это не продвинулось. Я даже ни разу не поцеловал ее. — Он повторял это уже несколько раз, отпивая из стакана бурбон с водой. — Жаль, конечно, но не поцеловал, — добавил он.
— А с кем из девушек, встреченных вами в баре, вы были в близких отношениях? — спросил Чатэм.
— Эй, парни, но ведь это нечто личное, не правда ли?
— Но вы понимаете, как это происходит. Мы пытаемся почувствовать атмосферу бара, как он работает, и все такое.
— Если я целую девушку, то не рассказываю об этом. Это против моих убеждений.
— Не могу считать это неправильным, — с улыбкой заметил Салливэн, — но это вроде бы необычно для посетителей бара для одиноких людей.
— Да, конечно, есть парни, которые делают зарубки на пистолетах в ознаменование своих побед, но это не мой стиль.
— Итак, Мэри Баннистер исчезла, а вы этого не заметили?
— Может быть, но я обычно не думаю об этом. Это быстро меняющееся сообщество, понимаете? Люди приходят и уходят, некоторых ты никогда больше не встречаешь. Они вроде как исчезают.
— Вы ей не звонили?
Маклин нахмурился.
— Нет, я не помню, чтобы она давала мне свой номер. Думаю, ее можно найти в телефонном справочнике, но нет, я не звонил ей.
— Просто один раз проводили ее домой?
— Совершенно верно, только один раз, — подтвердил Маклин, делая глоток из стакана и надеясь на то, что эти инквизиторы скоро уйдут из его квартиры. Неужели им что-то известно? Почему тогда они пришли снова? В его квартире не было ничего, что говорило бы о пребывании здесь хотя бы одной девушки из «Тертл Инн». Положим, у него есть несколько телефонных номеров, но здесь им не найти даже рваного носка от женщин, которых он иногда приводил сюда. — Я хочу сказать, что вы, парни, в прошлый раз, когда приходили ко мне, уже осмотрели квартиру, — произнес Маклин.
— Ничего особенного. Мы всегда спрашиваем разрешение. Просто рутина, — сказал Салливэн человеку, которого они подозревали. — Ну ладно, нам предстоит еще одна встреча через несколько минут дальше по улице. Спасибо, что вы разрешили нам побеседовать с вами. У вас все еще сохранилась моя визитная карточка?
— Да, в кухне, прикреплена к холодильнику.
— О'кей. Видите ли, это дело стало для нас трудным. Прошу вас, подумайте обо всем, и, если вспомните что-то, — что угодно, — позвоните мне, хорошо?
— Обязательно. — Маклин встал и проводил агентов к выходу, затем вернулся к своему стакану и сделал еще глоток.
— Он нервничает, — сказал Чатэм, после того как агенты вышли на улицу.
— Как грешник в аду. У нас достаточно подозрений, чтобы провести более глубокую проверку?
— Никаких проблем не возникнет, — ответил Чатэм.
— Начнем завтра утром, — произнес старший агент.
* * *
Это была его вторая поездка в аэропорт Тетерборо, в Нью-Джерси, на другом берегу реки, отделяющей Манхэттен, но на этот раз его ждал другой самолет с надписью «Горайзон Корп.» на вертикальном руле хвостового оперения. Дмитрий не возражал. Он был уверен, что сумеет спастись из любого места в Соединенных Штатах. К тому же он не сомневался, что Хенриксен предупредит Брайтлинга о том, чтобы тот не предпринимал никаких решительных действий. Он ощущал некоторое беспокойство, связанное с перелетом, но оно не было большим, чем его любопытство. Попов устроился в кресле на левой стороне самолета и ждал, когда он включит двигатели и начнет выруливать к взлетной полосе. На борту самолета оказалась даже прелестная стюардесса, которая принесла ему стакан водки «Финляндия». Он отпивал понемногу из стакана, когда реактивный «Гольфстрим V» начал разбег. Канзас, думал Попов, штат пшеничных полей и ревущих торнадо, меньше чем в трех часах полета.
* * *
— Мистер Хенриксен?
— Да, кто это?
— Кирк Маклин.
— Что-нибудь случилось? — спросил Хенриксен, встревоженный тоном его голоса.
Глава 31
Движение
Темнота скрывала окружающую местность. Попов спустился из самолета и увидел, что его ожидает большой автомобиль военного типа. Затем он увидел линии, начерченные на мостовой, и попытался понять, приземлился самолет на посадочной полосе аэродрома или на каком-то шоссе. Впрочем, нет, вдали виднелось огромное здание, некоторые окна в нем светились. Его любопытство увеличилось. Дмитрий сел в машину и направился к зданию. Зрение постепенно привыкало к темноте. Местность вокруг казалась очень плоской, виднелись только небольшие плавные волны холмов. Позади он увидел грузовик с топливной цистерной, который подъехал к самолету. По-видимому, для заправки, потому что самолет вылетал обратно в Нью-Джерси. Да, конечно, такие реактивные самолеты очень дорогие, и Брайтлинг хотел, чтобы самолет вернулся обратно, где им можно воспользоваться снова. Попов не знал, что «Горайзон Корпорейшн» принадлежало немало таких самолетов, недавно их число увеличилось еще на три, построенных на заводе в Саванне, штат Джорджия. Все еще чувствуя себя неуверенно из-за смены часовых поясов, он вошел в здание. Одетый в полувоенную форму охранник проводил его к лифту и затем к его комнате на четвертом этаже. Комната ничем не отличалась от гостиничного номера среднего класса с холодильником и небольшой кухней. В комнате был телевизор и видеомагнитофон, на соседней полке стоял ряд кассет. Все они, обратил внимание Попов, были посвящены природе — львы, медведи, мечущая икру семга. Ни одного художественного фильма. Все журналы, лежащие на соседнем столике, тоже посвящены природе. Как странно. Но рядом стоял бар, заполненный самыми разными бутылками, включая водку «Абсолют», которая своим качеством почти не уступала русской, к которой он привык. Попов налил себе водки и включил программу CNN.
Хенриксен был излишне осторожен, подумал Дмитрий. Что может знать о нем ФБР?
Имя? По нему они могут, возможно, узнать — что? Кредитные карточки, если им повезет, и с помощью кредитных карточек установить, куда он летал, но все это не может быть использовано в качестве доказательств в суде. Нет, если только Шон Грэди не указал на него как на канал поступления денег, информации и наркотиков, он в безопасности, и Попов знал, что Грэди никогда не пойдет на сотрудничество с британцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
* * *
— Я вижу, Дмитрий, ты поспешно вернулся обратно, — заметил Брайтлинг.
— Мне показалось, что это отличная мысль, — ответил Попов. — Проведение операции было ошибкой. Солдаты «Радуги» слишком хороши. Люди Шона сделали все, что могли. Их план произвел на меня впечатление как превосходный, но противник был слишком силен. Подготовка этих солдат поразительна, как мы уже видели раньше.
— Ну что ж, нападение все-таки потрясло их, — высказал свое мнение Брайтлинг.
— Пожалуй, — согласился Попов. И тут в кабинет вошел Хенриксен.
— Плохие новости, — объявил он.
— Почему?
— Дмитрий, ты допустил грубую ошибку, приятель.
— Неужели? Каким же это образом? — спросил русский, не скрывая насмешки.
— Я не уверен, но они знают, что в подготовке нападения на «Радугу» принимал участие русский, и ФБР ведет расследование. Они могут знать, что ты сейчас в Нью-Йорке.
— Это невозможно, — возразил Попов. — Правда, действительно, они захватили Грэди, и не исключено, что он что-то рассказал, да, он знает, что я прилетел из Америки, или догадался об этом, и ему известно мое вымышленное имя, но документы на это имя не существуют — они уничтожены.
— Может быть, но я только что говорил по телефону с Гасом Вернером и спросил его о происшествии в Герефорде, есть ли что-то, что мне нужно знать. Гас сказал мне, что они начали расследование и ищут русское имя, что у них есть основания подозревать, что он живет в Америке и у него был контакт с ИРА. Это означает, что им известно имя, Дмитрий, и они будут отслеживать людей по спискам пассажиров авиалайнеров. Ты недооцениваешь ФБР, приятель, — предостерег Хенриксен.
— Я не недооцениваю ФБР, — ответил Попов. Он был немного обеспокоен. Но только немного. Будет совсем непросто проверить каждый трансатлантический рейс, даже в век компьютеров. Он также принял решение, что его новые фальшивые документы будут выданы на имя Джонса, Брауна или Джонсона, а не на имя покрытого позором бывшего председателя КГБ пятидесятых годов. Вымышленное имя Серов на фальшивых документах было шуткой с его стороны. Теперь он был вынужден признать, что шутка оказалась неудачной. Следующее имя будет Джозеф Эндрю Браун, решил Дмитрий Аркадьевич Попов, сидя в кабинете на верхнем этаже небоскреба.
— В этом есть какая-нибудь опасность для нас? — спросил Брайтлинг.
— Только в том случае, если найдут нашего друга здесь, — ответил Хенриксен.
Брайтлинг кивнул, и у него в голове промелькнула мысль.
— Дмитрий, ты когда-нибудь был в Канзасе?
* * *
— Здравствуйте, мистер Маклин, — сказал Том Салливэн.
— О, привет. Вы снова хотите поговорить со мной?
— Да, если вы не возражаете, — сказал ему Фрэнк Чатэм.
— О'кей, заходите, — сказал Маклин, широко распахивая дверь, входя в гостиную и все время заставляя себя не волноваться. Он сел и приглушил звук телевизора. — Итак, что вы хотите знать?
— Вы не вспомнили кого-нибудь еще, кто мог иметь близкие отношения с Мэри Баннистер? — Агенты увидели, что Маклин нахмурился, затем покачал головой:
— Не помню никого, чье имя я мог бы назвать. Я хочу сказать, что это бар для одиночек, люди знакомятся и разговаривают, становятся друзьями и все такое. — Он подумал пару секунд. — Разве что один парень, но я не знаю его имени...
Высокий, примерно моего возраста, песочные волосы, крупный парень, словно он занимается бодибилдингом, но я не знаю его имени, извините. Мэри танцевала с ним, они выпивали, по-моему, но кроме этого... видите ли, в баре полумрак, много людей...
— И вы проводили ее домой только один раз?
— Боюсь, только один. Мы говорили и шутили, но, наверно, так и не понравились друг другу. Я ни разу не хотел войти с ней в более близкие отношения, вы понимаете, что я имею в виду? Да, верно, я проводил ее домой, но даже не вошел в здание, не поцеловал ее, расставаясь, мы просто пожали руки. — Он заметил, что Чатэм записывает. Это похоже на то, что он говорил им раньше? Вроде похоже, но трудно вспомнить, когда у тебя в гостиной сидят два федеральных агента. Самое плохое заключалось в том, что он почти не помнил, о чем говорил в тот раз. Он выбрал ее, погрузил в машину, но это все. Он не имел представления, где она сейчас, хотя подозревал, что она, скорее всего, мертва. Маклин знал, в чем заключается эта часть Проекта, это делало его виновным в похищении девушки, и было несомненным его соучастие в убийстве. Это были вещи, о которых он ни при каких обстоятельствах не собирался рассказывать этим двум агентам ФБР. В штате Нью-Йорк существовал теперь закон о смертной казни, и, насколько он знал, такой же закон принят федеральным правительством. Он машинально облизнул губы и вытер потные руки о слаксы, потом откинулся на спинку дивана. Затем он встал и повернулся в сторону кухни. — Принести вам что-нибудь, парни?
— Нет, спасибо, но вы делайте, что вам нравится, — сказал Салливэн. Он увидел что-то, чего не заметил при первой беседе. Напряжение. Было это обычным при разговоре с агентами ФБР, или этот парень пытается скрыть что-то? Они наблюдали за тем, как Маклин налил себе коктейль и вернулся в гостиную.
— Как вы опишете Мэри Баннистер? — спросил Салливэн.
— Она привлекательная, но я не назвал бы ее красивой. Приличная девушка, умеет держать себя, приятная, я бы сказал. У нее есть чувство юмора, готова посмеяться. Девушка издалека, в большом городе в первый раз, — я хочу сказать, просто девушка, понимаете?
— Но никто не был близок с ней, вы сказали?
— Насколько я знаю, нет, но я недостаточно хорошо знал ее. А что говорят о ней другие?
— Видите ли, завсегдатаи бара говорят, что у вас были дружеские отношения.
— Может быть, да, но не настолько дружеские, я хочу сказать, что дальше дружеских отношений это не продвинулось. Я даже ни разу не поцеловал ее. — Он повторял это уже несколько раз, отпивая из стакана бурбон с водой. — Жаль, конечно, но не поцеловал, — добавил он.
— А с кем из девушек, встреченных вами в баре, вы были в близких отношениях? — спросил Чатэм.
— Эй, парни, но ведь это нечто личное, не правда ли?
— Но вы понимаете, как это происходит. Мы пытаемся почувствовать атмосферу бара, как он работает, и все такое.
— Если я целую девушку, то не рассказываю об этом. Это против моих убеждений.
— Не могу считать это неправильным, — с улыбкой заметил Салливэн, — но это вроде бы необычно для посетителей бара для одиноких людей.
— Да, конечно, есть парни, которые делают зарубки на пистолетах в ознаменование своих побед, но это не мой стиль.
— Итак, Мэри Баннистер исчезла, а вы этого не заметили?
— Может быть, но я обычно не думаю об этом. Это быстро меняющееся сообщество, понимаете? Люди приходят и уходят, некоторых ты никогда больше не встречаешь. Они вроде как исчезают.
— Вы ей не звонили?
Маклин нахмурился.
— Нет, я не помню, чтобы она давала мне свой номер. Думаю, ее можно найти в телефонном справочнике, но нет, я не звонил ей.
— Просто один раз проводили ее домой?
— Совершенно верно, только один раз, — подтвердил Маклин, делая глоток из стакана и надеясь на то, что эти инквизиторы скоро уйдут из его квартиры. Неужели им что-то известно? Почему тогда они пришли снова? В его квартире не было ничего, что говорило бы о пребывании здесь хотя бы одной девушки из «Тертл Инн». Положим, у него есть несколько телефонных номеров, но здесь им не найти даже рваного носка от женщин, которых он иногда приводил сюда. — Я хочу сказать, что вы, парни, в прошлый раз, когда приходили ко мне, уже осмотрели квартиру, — произнес Маклин.
— Ничего особенного. Мы всегда спрашиваем разрешение. Просто рутина, — сказал Салливэн человеку, которого они подозревали. — Ну ладно, нам предстоит еще одна встреча через несколько минут дальше по улице. Спасибо, что вы разрешили нам побеседовать с вами. У вас все еще сохранилась моя визитная карточка?
— Да, в кухне, прикреплена к холодильнику.
— О'кей. Видите ли, это дело стало для нас трудным. Прошу вас, подумайте обо всем, и, если вспомните что-то, — что угодно, — позвоните мне, хорошо?
— Обязательно. — Маклин встал и проводил агентов к выходу, затем вернулся к своему стакану и сделал еще глоток.
— Он нервничает, — сказал Чатэм, после того как агенты вышли на улицу.
— Как грешник в аду. У нас достаточно подозрений, чтобы провести более глубокую проверку?
— Никаких проблем не возникнет, — ответил Чатэм.
— Начнем завтра утром, — произнес старший агент.
* * *
Это была его вторая поездка в аэропорт Тетерборо, в Нью-Джерси, на другом берегу реки, отделяющей Манхэттен, но на этот раз его ждал другой самолет с надписью «Горайзон Корп.» на вертикальном руле хвостового оперения. Дмитрий не возражал. Он был уверен, что сумеет спастись из любого места в Соединенных Штатах. К тому же он не сомневался, что Хенриксен предупредит Брайтлинга о том, чтобы тот не предпринимал никаких решительных действий. Он ощущал некоторое беспокойство, связанное с перелетом, но оно не было большим, чем его любопытство. Попов устроился в кресле на левой стороне самолета и ждал, когда он включит двигатели и начнет выруливать к взлетной полосе. На борту самолета оказалась даже прелестная стюардесса, которая принесла ему стакан водки «Финляндия». Он отпивал понемногу из стакана, когда реактивный «Гольфстрим V» начал разбег. Канзас, думал Попов, штат пшеничных полей и ревущих торнадо, меньше чем в трех часах полета.
* * *
— Мистер Хенриксен?
— Да, кто это?
— Кирк Маклин.
— Что-нибудь случилось? — спросил Хенриксен, встревоженный тоном его голоса.
Глава 31
Движение
Темнота скрывала окружающую местность. Попов спустился из самолета и увидел, что его ожидает большой автомобиль военного типа. Затем он увидел линии, начерченные на мостовой, и попытался понять, приземлился самолет на посадочной полосе аэродрома или на каком-то шоссе. Впрочем, нет, вдали виднелось огромное здание, некоторые окна в нем светились. Его любопытство увеличилось. Дмитрий сел в машину и направился к зданию. Зрение постепенно привыкало к темноте. Местность вокруг казалась очень плоской, виднелись только небольшие плавные волны холмов. Позади он увидел грузовик с топливной цистерной, который подъехал к самолету. По-видимому, для заправки, потому что самолет вылетал обратно в Нью-Джерси. Да, конечно, такие реактивные самолеты очень дорогие, и Брайтлинг хотел, чтобы самолет вернулся обратно, где им можно воспользоваться снова. Попов не знал, что «Горайзон Корпорейшн» принадлежало немало таких самолетов, недавно их число увеличилось еще на три, построенных на заводе в Саванне, штат Джорджия. Все еще чувствуя себя неуверенно из-за смены часовых поясов, он вошел в здание. Одетый в полувоенную форму охранник проводил его к лифту и затем к его комнате на четвертом этаже. Комната ничем не отличалась от гостиничного номера среднего класса с холодильником и небольшой кухней. В комнате был телевизор и видеомагнитофон, на соседней полке стоял ряд кассет. Все они, обратил внимание Попов, были посвящены природе — львы, медведи, мечущая икру семга. Ни одного художественного фильма. Все журналы, лежащие на соседнем столике, тоже посвящены природе. Как странно. Но рядом стоял бар, заполненный самыми разными бутылками, включая водку «Абсолют», которая своим качеством почти не уступала русской, к которой он привык. Попов налил себе водки и включил программу CNN.
Хенриксен был излишне осторожен, подумал Дмитрий. Что может знать о нем ФБР?
Имя? По нему они могут, возможно, узнать — что? Кредитные карточки, если им повезет, и с помощью кредитных карточек установить, куда он летал, но все это не может быть использовано в качестве доказательств в суде. Нет, если только Шон Грэди не указал на него как на канал поступления денег, информации и наркотиков, он в безопасности, и Попов знал, что Грэди никогда не пойдет на сотрудничество с британцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167