– Камилла, ты не сможешь так поступить…
– Какая чушь, конечно, смогу.
– Но почему? О Господи, Камилла! Что с тобой стряслось? Что на тебя нашло?
– Теперь нас трясет от страха, да, малышка? Понимаю, это не самая лучшая для тебя новость. Но тебе еще придется немного подождать, Люси. Брат Том, – угрожающе сказала она монаху, – если ты еще раз двинешь рукой, переставишь ногу, станешь ерзать на стуле задницей, это будет последнее движение в твоей жизни, ты меня понял? А теперь мне надо объяснить этой индейской девочке пару простых вещей, и я рассчитываю, что ты меня тоже внимательно выслушаешь. Тебе ясно?
Монах кивнул с самым серьезным видом. Камилла бросила на него насмешливый взгляд.
– Может быть, мне сегодня удастся немного разговорить брата Тома? Как тебе кажется? Хотелось бы тебе до этого дожить, Люси? Как думаешь, замолвит он за нас словечко, если его об этом хорошенько попросить?
* * *
Патрульная машина спешила к монастырю, когда Санк-Марс неожиданно сказал:
– Притормози.
– Что? – не понял Мэтерз.
– Остановись! – рявкнул старший напарник, и Мэтерз ударил по тормозам, бешено выворачивая руль, чтобы машину не занесло. Всех хорошенько тряхнуло.
– Что случилось, Эмиль? – придя в себя, спросил Мэтерз.
– Машина… Видишь там, на стоянке? Не знаю, мне кажется, это машина Камиллы.
– Что вы здесь, черт возьми, вытворяете? – проревел Риччи с заднего сиденья, но не успел он и рта закрыть, как Мэтерз нажал на газ, колеса бешено завертелись, машина почти на месте развернулась и помчалась в обратном направлении.
Когда он повернул на дорогу, ведущую к монастырю, машину подбросило на каком-то ухабе так, что все четверо ударились головами о потолок. Он юзом подкатил к припаркованной на стоянке «мазде», чудом в нее не врезавшись. Санк-Марс с Мэтерзом уставились на кусок пластика, вставленный в выбитое окно. Потом они оба вышли из машины и вынули пистолеты. При виде оружия нью-йоркские полицейские взбодрились и тоже вышли из автомобиля.
– Здание очень большое, – сказал им Санк-Марс. – Нам нужно здесь кое с кем встретиться. Никому не верьте. Особенно остерегайтесь, если заметите вооруженную женщину.
Быстрым шагом четверо полицейских вошли внутрь.
* * *
– Ну что, брат Том, может быть, тебе хочется закрыть глаза или помереть счастливым? Ладно, не имеет значения. Делай что хочешь. – Камилла встала. – Скину-ка я, пожалуй, халатик, чтобы ваших ошметок на нем не осталось.
Она аккуратно сняла купальный халат, переложив пистолет из одной руки в другую так, чтобы дуло все время смотрело в сторону Люси Габриель. Монах не сводил с нее глаз, хотя ее нагота, казалось, не шокирует его и не интересует.
– Так мне легче будет все с себя смыть, – сказала она.
Книзу от выпирающих ключиц торчали ребра, едва прикрытые небольшими отвисшими грудями, кожа была совсем белой, только лицо и кисти рук обветрились и слегка покраснели.
До них донесся из коридора голос Кэролл:
– Мамочка, я уже хочу вылезти из ванны!
Камилла подошла к двери, продолжая держать пистолет так, чтобы он был направлен либо на Люси, либо на монаха, и крикнула:
– Посиди еще немного в водичке и не вздумай вылезать, пока мамочка к тебе не придет!
– Я сейчас же хочу выйти!
– Сиди в ванной, черт тебя побери!
Ее голос эхом разнесся по коридору.
– Ну что? – спросила она Люси, заметив на ее лице смятение и подняв голову, чтобы выглядеть внушительнее. – Тебе не нравится, как я разговариваю со своим ребенком?
– Тебе нужна помощь, Камилла.
– Нет! Здесь ты не права. Ты снова чушь спорола. Мне это не нравится, Люси, совсем не нравится. Я ни от кого не собираюсь терпеть такого тона. Или ты возьмешь свои слова обратно, или я с тобой буду говорить иначе. Мне придется сшить тебе губы. Ведь у тебя, монах, наверняка найдутся нитка с иголкой?
Лицо Люси перекосило от страха, губы ее дрожали, руки тоже, в горле стоял ком.
– Нет, Камилла, пожалуйста, с тобой не все в порядке… не надо! – молила ее Люси, потихоньку по стеночке двигаясь к кровати. – Пожалуйста…
– Ой, Люси, да неужто ты перепугалась? Мне это нравится. Никак от тебя не ожидала. Смотри-ка, какой отважный индейский воин! Храбрая маленькая краснокожая девочка с автоматом в руке. – Теперь она ходила взад-вперед перед бывшей подругой, поддразнивая ее и угрожая пистолетом. – Я всегда была уверена, что ты – дешевка. Кого ты можешь убить, Люси? В кого бы ты из того автомата смогла выстрелить? Кишка у тебя тонка.
– Мамочка! – опять донесся из коридора крик ее дочери.
– Сиди в ванне, Кэролл!
– А ты кого убила, Камилла? – задала ей Люси тот же вопрос. – Это ты убила Энди?
Мысль Люси лихорадочно работала – ей надо было выиграть время. С момента приезда сюда она ни с кем, кроме брата Тома, не общалась. В этом крыле монастыря никто не жил, да и в основной части здания почти никого не было. Мужчины больше не хотели идти в монахи. Было ясно, что Камиллу так и подмывает поговорить об убийстве, и Люси цеплялась за эту возможность, как утопающий за соломинку. Она знала, что в течение дня к ней должен приехать Санк-Марс, но о времени они не договорились. Он был ее единственной надеждой, и потому девушка понимала, что надо сделать все возможное, чтобы до его приезда Камилла не закрывала рот.
– Энди прикончил Винер, – призналась Камилла. – Он нам чуть все дело не запорол. Как обычно. – Она выхаживала перед ними как пава, кривя губы в презрительной ухмылке и не выпуская из руки пистолета. – Тоже мне, большое дело кого-то убить, что в этом плохого? Я сделала человечеству одолжение. Когда Винер его застрелил, Энди надо было утопить как крысу, и я сказала ему это сделать. Он держал ногой голову Энди в воде, пока тот не сдох. Ты уж прости нас, Люси, я знаю, этот парень тебе нравился. А потом я только помогла Винеру затолкать его тело под лед и привести там все в порядок.
– Кто такой Винер? – внезапно спросил брат Том, чем очень удивил обеих женщин.
– Это же надо! Монах заговорил, – усмехнулась Камилла. – У тебя, Томми, появился шанс попасть на небо в качестве прекрасного, исполнительного монаха. Наконец-то тебя прорвало. Теперь мне придется и тебе сшить губы, чтобы ты держал язык за зубами в аду. Почему бы и нет? Ведь Чарли я губы зашила. Так что все поймут, что убийца один и тот же, что вполне соответствует истине. Я, брат Том, тебе рот зашью крепко и аккуратно, так что тебе потом целую вечность не придется лясы точить. И тебе, Люси, я тоже губы зашью. Мне уже до смерти надоело слушать то, что с них срывается. Мне страсть как хочется это сделать!
– Мамочка! Мамочка! – кричала Кэролл из ванны, вода в которой уже была чуть теплой.
– О Господи! – простонала Камилла. – Мне и дочку мою придется прикончить, чтоб избавить ее от горя.
Люси от отчаяния вжалась в стену – теперь у нее не осталось никаких иллюзий, она окончательно поняла, что Камилла повредилась в рассудке без надежды на просветление. Она часто и тяжело дышала, ей не хотелось сейчас здесь умереть, но, если ей это было суждено, она, по крайней мере, надеялась сделать это достойно.
– Кто такой Винер? – повторил свой вопрос брат Том. Голос его был глубоким, с хрипотцой, он постоянно отводил взгляд от женщины с пистолетом в сторону, а та все время смотрела на бывшую подругу. Камилла искоса взглянула на монаха.
– Винер – это Вернер Хонигвакс, Томми. Ой, прости, брат Том. Он убил Энди Стетлера, моего приятеля. Я ему в этом только немного помогла. Когда дело доходит до дела, его надо делать по-деловому, понял? Вот так-то, – сказала она, взяла пистолет двумя руками, подняла прицел с груди Люси на ее лицо, взглянула на дуло, прицелилась и решительно произнесла: – Вот и твой черед настал, девочка индейская.
– Нет, Камилла! Нет!!!
– На этот раз – да! – поддразнивала ее Камилла, на губах которой играла улыбка маньяка.
– Камилла!
– Мамуля! Мне хо-о-о-о-о-лодно!
– Тебе, Люси, я пулю всажу прямо между глаз.
– О Господи, – прошептала Люси и отвернулась в сторону.
– Ну-ка, Люси, покажи-ка мне твои глазки. Ну, давай, давай. Ты же уже не маленькая. Поверни ко мне личико. Вот так, детка. Еще повернись. Еще чуть-чуть. Ну, давай же.
Медленно, постепенно, со слезами на глазах, часто дыша, Люси Габриель поворачивалась к ней лицом.
– А теперь открой глазенки пошире. Вот молодец, какая храбрая индейская девочка!
Люси открыла глаза.
В монашеской келье грохнул выстрел, эхо его гулко разнеслось по коридору, раздавшись во всех помещениях монастырского здания. Отзвуки выстрела еще долго бродили грозными затихающими раскатами, отдававшимися от старых каменных стен и мрамора полов. Когда они докатились до поднимавшихся по лестнице бегом четверых полицейских с пистолетами наготове, они на секунду остановились и с удвоенной скоростью бросились вперед.
* * *
Ее тело, корчившееся в конвульсиях, с глухим ударом свалилось на пол и безжизненно застыло.
Брат Том встал. Пуля, пробившая его сутану, попала Камилле Шокет прямо в сердце. Он взглянул на до смерти перепуганную Люси Габриель, съезжавшую по стенке на пол, быстро пересек комнату, переступив через лежавшее на полу мертвое тело, и взял с подоконника папку с документами. Потом схватил ключи от машины Люси.
Девушка не могла отвести взгляда от трупа Камиллы, неподвижно лежавшего на полу. Она была совершенно потрясена происшедшим, ее мутило, но сильнейшее напряжение понемногу спадало. Девушке с трудом верилось, что она осталась жива. Жива!
Брат Том положил свой пистолет на стол и стащил через голову сутану. Люси взглянула на него совсем другими глазами, ее переполняли смущение и любопытство. Теперь монах был одет в фиолетового цвета рубашку и синие джинсы, на поясе которых болталась кобура.
– Извини, – сказал он, – я не понял, о каком ты еще говорила парне.
Ей снова стало трудно дышать, хотя теперь было легче, чем раньше.
– О каком парне?
– О Хиллере. Парне по имени Гарри Хиллер.
Когда он выходил из комнаты, Люси показалось, что его походка необычайно легка для такого грузного человека. Брат Том унес с собой папку с документами. Люси слышала его шаги, когда монах бежал по коридору. Она попыталась подняться, но не смогла. Ноги были как ватные и не хотели ее слушаться. Она поняла, что от страха описалась, потом увидела застывшие мертвые глаза Камиллы и громко вскрикнула.
И в этот момент до нее донесся какой-то шум, звуки чьих-то шагов.
Усилием воли девушка заставила себя подняться – ей очень хотелось куда-нибудь отсюда уйти. Ее так мутило, что пришлось опереться о стул, чтобы снова не упасть на пол, потом шатаясь и держась за стены она вышла в коридор и медленно опустилась на пол. Так она и сидела, обхватив голову руками, ревела как белуга и ждала, что кто-то ее отсюда вытащит. В голове вертелась только одна мысль – она выжила, но в то же время ей казалось, что случившееся было выше ее сил.
Снова услышав чьи-то шаги, она очень удивилась – слишком уж быстро они приближались. Может быть, монахи бежали к ней на выручку? Люси не знала, сколько прошло времени. В голове вдруг мелькнула догадка, и, взглянув в коридор, девушка увидела, что с правой его стороны к ней несутся четверо мужчин.
Полицейские разделились на две пары, каждая проверяла помещения по разным сторонам коридора, приближаясь к плакавшей девушке. Все слышали детский голос и, соблюдая необходимые предосторожности, двигались как могли быстро. Санк-Марс первым увидел девочку, которая умудрилась вылезти из большой чугунной эмалированной ванны и обернуть вокруг себя купальное полотенце. Увидев мужчину с пистолетом, она захныкала:
– Я замерзла… мне холодно… мне очень холодно.
Мэтерз прошел мимо напарника, убрал пистолет, взял ребенка на руки, но Кэролл продолжала повторять:
– Мне холодно. Мне холодно. Мне холодно…
И действительно, от холода у нее зуб на зуб не попадал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74