Формально организованная преступность не входила в сферу его компетенции – и организованные банды, как правило, действовали вне области его юрисдикции, – но волей обстоятельств ему все чаще приходилось прижимать бандитам хвост и тем самым восстанавливать их против себя.
Когда Сандра переехала в Монреаль, там шла война между соперничавшими байкерскими бандами, которая за четыре года унесла жизни девяноста восьми человек, и конца ей не было видно. Кроме того, было известно еще о девяноста покушениях на убийства, сотне взрывов и ста двадцати поджогах, причем для тех, кто следил за развитием событий, это было только началом. Когда война кончится, сказать никто не мог, надежды на перемирие испарялись, но печальнее всего было то, что полиция не могла одолеть бандитов. Временами Санк-Марс оказывался в самом центре конфликта, подвергая опасности не только собственную жизнь, но – как следствие – и жизнь жены.
Прошлой ночью на них было совершено нападение.
К этому времени у них установились прекрасные отношения, но до этого им пришлось пройти долгий и трудный путь. Три года тому назад они с Эмилем переехали из города на ферму, и Сандра снова стала заниматься лошадьми – своим любимым делом. Благодаря заботам Эмиля теперь она была гораздо больше занята, пытаясь поставить новую ферму на ноги, и очень ею дорожила. Сандра была уже совсем не девочкой, которая тешит себя недешевыми забавами, она стала женщиной с приличным жизненным опытом, с собственным делом, которое пыталась развивать в чужих краях. Эмиль всегда был готов дать ей дельный совет, при необходимости поговорить за нее по-французски, помочь при заключении сделки, поделиться мнением знатока о том или ином животном. В конце концов она обнаружила, что нашла именно то, что всегда искала, – человека, который мог ей помочь с лошадьми, причем даже в самых смелых своих мечтах она не могла себе представить, что помощь эта будет настолько эффективной и разносторонней.
Она любила его, как никогда никого в жизни. Причем теперь сильнее, чем раньше. Сандра научилась смирять приступы хандры и отчаяния, со временем они притерлись друг к другу и стали лучше друг друга понимать. Санк-Марс поначалу был очень недоверчив – подозрительным его сделали долгие годы работы, и ему потребовалось какое-то время, чтобы стать с женой более откровенным. На службе ему часто приходилось бывать не только подозрительным, но даже циничным, и дома ему нужно было какое-то время, чтобы прийти после работы в свое обычное состояние. В начале их отношений он никогда не посвящал жену в свои проблемы, не без оснований полагая, что лишняя информация может навлечь на нее беду. «Меньше знаешь – лучше спишь», – любил он повторять. Но разразившийся кризис, который мог расстроить их отношения, наоборот, только теснее их сблизил, а когда стало ясно, что состояние отца Эмиля резко ухудшилось, отношения между ними стали еще более доверительными. Теперь Сандра нисколько не сомневалась, что такой странный союз с этим далеко не молодым франкоязычным религиозным полицейским детективом с огромным рубильником, как некогда она представляла его своим друзьям по телефону, который к тому же по ночам похрапывает, вполне ее устраивает.
Она вернулась в дом из конюшни очень усталая и проголодавшаяся. Перед тем как налить чай и перекусить на скорую руку, Сандра поднялась наверх посмотреть, как там Эмиль. Взглянув на него от двери, она поняла, что сон его был неспокойным. Казалось, он мается в кошмарном бреду. Она присмотрелась к нему внимательнее и поразилась – лицо мужа искажала боль.
– Эмиль…
Он открыл глаза, на этот раз действительно проснувшись. Сандра подошла к кровати. Увидев ее, он попытался отвернуться, но не смог из-за острейшей боли в суставах, которую ему не удалось скрыть. Она аккуратно откинула одеяло и с ужасом увидела, как муж пытается медленно разжать пальцы сначала одной руки, потом другой. Хоть кулаки его были сжаты неплотно, ей стало ясно, что разжать пальцы без посторонней помощи он просто не в состоянии.
– О Господи! Эмиль, что с тобой?
– Забыл принять аспирин.
– Сколько же это с тобой творится, Эмиль?
– Уже несколько месяцев, но только когда я сплю.
– Ох, милый… Ты говорил об этом с врачом?
– У меня нет врача.
– А в управлении?
– Они меня вышвырнут вон, как только узнают.
– Эмиль, – она прижалась к нему, поцеловала в голову, уложила поудобнее и поправила подушку, – дорогой мой… – Она вынула обе его руки из-под одеяла. – Почему же ты, мерзавец, ничего мне об этом не говорил?
– Не хотел тебя беспокоить.
– И вместо этого бессмысленно себя изводишь. Тебе никогда не приходило в голову, что мне не раз доводилось лечить от артрита лошадей?
– Ну да, а потом ты их усыпляла.
Она рассмеялась, но это был смех сквозь слезы.
– Я тебя усыплю, если ты не пойдешь к врачу. Ну, давай, примем аспирин, если от него тебе лучше. А днем тебя боли мучают?
– Только когда приходится много ходить.
Она снова засмеялась.
– Я серьезно тебе говорю. Когда приходится много ходить, начинают болеть руки. А в остальном все в порядке.
– Ну, ладно, мой хороший, мы с тобой с этим справимся.
– Если я не смогу держать пистолет…
– Тише, не дергайся. Я все знаю. Мы с этим совладаем, мой дорогой. Мы тебя из этого вытащим.
* * *
Вернер Хонигвакс подгадал приезд к зданию «Хиллер-Ларджент Глобал» к обеденному перерыву Камиллы Шокет. Она выбежала из здания, даже не накинув теплую куртку, и быстро села на переднее сиденье его «мерседес-бенца».
– В чем дело, Винер? Вид у тебя – краше в гроб кладут.
– Меня навещали гости.
Камилла не поняла, почему в его тоне прозвучала такая злость. В одном она была уверена – злиться на нее у него не было причин.
– Какие еще гости?
– Детектив этот, Санк-Марс.
– Я точно знаю, что эта территория не входит в его юрисдикцию. Мне сказал об этом Чарли.
– Так вот, передай от меня своему Чарли, что он все вынюхивал и ко мне вдобавок завалился, – резко сказал он.
– Ладно, не бери в голову, расслабься. Если он снова к тебе сунется, Винер, гони его вон. Он вообще не имеет права с тобой разговаривать.
Хонигваксу такая возможность пришлась по душе. Если городской полицейский не имеет права с ним беседовать, церемониться он не станет. В следующий раз он пошлет его куда подальше.
– Так тому и быть. Ладно. Он так и ушел от меня несолоно хлебавши. Но после него были другие посетители, от этих парней легко не отвяжешься. Приходили бандиты, задавали вопросы об Энди.
– Что им было надо?
У Камиллы не было личного опыта общения с подобными типами, но они неотступно следовали за ней по жизни, внушая чувство страха. Бандиты были самой мрачной силой во всей их операции, единственной грозной опасностью, которую никак нельзя было проконтролировать, и боялась она их не без оснований. Когда Камилла подбросила Хонигваксу мысль о том, что с Эндрю Стетлером надо кончать, самой сложной задачей для нее была их оценка в этом деле.
«Мы не будем хоронить тело, – сказала она ему тогда. – Оно останется в воде под полом моего домика. Я сделаю вид, что нашла его там. Никому и в голову не придет, что это имеет ко мне какое-то отношение. Бандиты решат, что это сделал какой-то отморозок, такой же, как они сами. Разве они друг друга все время не убивают?»
– Они требовали, чтоб я назвал им имя! – Хонигвакс вышел из себя. – С этими подонками, Камилла, нельзя нормально разговаривать. Они считают, что я обязан знать, кто убил Энди. И они меня об этом спрашивали.
Понимая, насколько он возбужден и расстроен, она не отрывала от него взгляда.
– И что ты им ответил?
– Я сказал, чтобы они проверили Люси Габриель.
– Правильно поступил. Я бы сделала то же самое.
– Да, но их мой ответ не устроил.
Двигатель машины продолжал урчать, печка гнала по кабине теплый воздух.
– Почему?
– Потому что они уже знали, что это сделала не она. Не спрашивай меня откуда.
– Что же ты им сказал потом?
Он смотрел прямо перед собой на дорогу, избегая встречаться с ней взглядом.
– Ничего особенного.
Она внимательно вглядывалась в его профиль, в резкие контуры напрягшегося подбородка, сузившиеся щелки глаз.
– Вернер, – спокойно повторила она свой вопрос, – что ты им сказал?
– Ничего я им такого не сказал. Ничего особенного.
– Ты устоял?
Хонигвакс покачал в воздухе раскрытой ладонью.
– Этот подонок уже собрался прострелить мне ногу!
– Зачем?
– Он требовал, чтобы я назвал ему какое-нибудь имя для его списка.
– Какого списка?
– У него есть список каких-то людей. Он требует от каждого, чтобы тот назвал еще чье-нибудь имя.
– Значит, он угрожал тебе прострелить ногу, а ты его от этого отговорил? Ты смелый человек, Вернер.
– Не думаю, чтобы он решился на это прямо в моем кабинете. Он блефовал.
– Никогда не думала, что ты такой храбрый. Что ты назовешь это блефом, – холодно произнесла она.
– Что? Ты мне не веришь? – В конце концов он повернулся к ней лицом.
– Ты приехал сюда, чтобы предупредить меня, Винер?
– Что ты хочешь сказать?
Он недолго смотрел на нее, потом снова уставился вперед. Она заметила, как дернулся у него кадык, когда он сглотнул слюну.
– Ты назвал ему мое имя, Винер?
Вернер Хонигвакс бросил на нее быстрый взгляд.
– Мне не пришлось этого делать, – сказал он.
– Почему?
– У него уже было твое имя. В том списке.
Какое-то время Камилла размышляла над его словами.
– Интересно, как мое имя могло попасть в его список?
– Откуда мне знать? Черт! Может быть, из газет. Там о тебе упоминали. Это был твой домик. Это ты так хотела все обстряпать. Может быть, Энди где-то кому-то называл твое имя. Понятия не имею.
– Понятия не имеешь, – повторила она.
– Твое имя есть в том списке. Вот все, что я знаю.
Камилла кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Пусть так. Мы решим этот вопрос.
Хонигвакс не был в этом уверен.
– Это крутые подонки.
– Им нужно имя, ведь так? Они его получат.
– Чье?
Теперь вдаль сквозь лобовое стекло смотрела Камилла Шокет, хотя ничего интересного там видно не было.
– Так и должно было случиться.
Хонигвакс не понял, что она имела в виду.
– Ты это о чем?
Камилла пожала плечами и положила руку на дверную ручку, собираясь уходить.
– У меня в жизни возникла проблема. Ее надо решить.
– Не нарывайся на неприятности. С этими подонками шутить опасно, – долдонил Хонигвакс. – Отнесись к этому серьезно!
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Я назову им имя.
Хонигвакс коснулся рукой груди.
– Только не мое, – угрожающе сказал он. – Меня ты не выдашь.
Камилла ему нежно улыбнулась.
– Нет, Винер, тебя я не выдам. Как тебе могло такое в голову прийти? С тобой у меня проблем нет. Наоборот – ты для меня источник больших и быстрых денег. Ты, Вернер, мой ходячий и говорящий банкомат. Но имя им я дам. Если Люси им не подходит, я назову другое имя.
– Чье? – озадаченно спросил Хонигвакс.
– Есть у меня одно чудненькое имечко на примете. И ты бы сообразил его назвать, если бы у тебя было чуть больше мозгов. Когда я им это имя назову, бандиты перестанут давить тебе на психику. Все остальное значения не имеет.
Сначала она сказала ему, как избавиться от Санк-Марса. Теперь – спасала его от бандитов.
– Как это? Что ты им скажешь?
Она открыла дверцу машины.
– Не беспокойся об этом, Винер. Я смогу их убедить. А пока постарайся не наложить со страха в штаны. И не выдавай своих друзей и любовниц.
– Я никого не выдавал, Камилла.
– Может быть, и так, – ответила она.
Хонигвакс провожал ее взглядом. И как только его угораздило связаться с этой бабой? Теперь он и не помнил, как это случилось. У него в памяти осталось лишь, как она уходила после того, как они в первый раз сошлись на переднем сиденье машины. Она взяла в рот его член и так впилась ногтями ему в ляжки, что пошла кровь, а потом он смотрел, как она уходит, и думал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74