Знаю, что разгадка у меня в голове. Понимаешь, я когда сплю, голова у меня как-то продолжает работать, в мозгах все прокручивается и становится понятным, может, и не все, но достаточно, чтобы прояснить картину, и я сейчас чувствую, что уже нашел все концы. Просто я пока не могу понять то, что уже сидит у меня в голове. Но все, что надо, у меня вот здесь! – воскликнул Санк-Марс и поднял раскрытые ладони на уровень глаз.
Мэтерз смотрел, как напарник ходит по комнате из угла в угол.
– Знаете, Эмиль, я что-то не очень понял, о чем вы говорите, но раньше я вас в таком состоянии не видел.
Санк-Марс снова остановился, вздохнул и поднял руки на уровень груди.
– Это сидит во мне, Билл, понимаешь? Мне не нужно больше информации. Мне нет нужды с кем-то еще говорить. У меня в голове засело что-то, что я уже видел, или что-то, что я уже сообразил, но пока не осознал, понимаешь? Это все на подсознательном уровне, но я верю, чувствую, что это уже во мне. – В растерянности детектив провел рукой по начавшим седеть волосам, взглянул на потолок, потом сказал: – Когда я говорил со священником – отцом Режаном, которого я нашел по просьбе отца, я сказал ему, что моя работа состоит в том, чтобы быть готовым. Тогда это прозвучало как-то по-дурацки. Хотя что-то мне подсказывало, что я прав. И сейчас я чувствую го же самое. Единственное, что я могу предложить в своей работе, – это готовность. Если где-то что-то происходит, я реагирую на это и должен быть готов на это отреагировать. Знаешь, Билл, сегодня утром я проснулся с таким чувством, что я готов, причем готовился я к такому делу всю свою сознательную жизнь. Я готов, Билл. Только у меня пока не все в голове связалось и разложилось по полочкам.
Мэтерз понимающе кивнул.
– С вами все в порядке, Эмиль. Вам, наверное, надо только немного успокоиться. Если вы хотите, чтобы все прояснилось и всплыло на поверхность, вам надо расслабиться.
Он был прав, и Санк-Марс признал это, судя по странному выражению его лица. Он сел на стул, и в этот момент их беседу прервал вошедший в комнату полицейский, которому захотелось выпить кофе. Детектив гаркнул на него:
– Иди отсюда! Освободи помещение!
Молодой блюститель закона выскочил как ошпаренный.
Через некоторое время Мэтерз попытался его подбодрить:
– Вы ведь уже распутали это дело.
Старший детектив кивнул.
– Я думаю, что видел что-то важное. Скорее всего, это было в доме Пеншо. Я видел там ответ или ключ к решению. В этом диком разгроме у него дома я что-то заметил, и у меня это отложилось в памяти, но где-то в подсознании. Черт побери! Что это было, Билл? Я знаю, что это важно, почему же мне никак не удается об этом вспомнить?
Их разговор снова был прерван, но на этот раз Санк-Марс не успел спустить на вошедшего собак – ему сказали, что его просит к телефону могавкский миротворец. Они с Мэтерзом вернулись в его закуток, он снял трубку и сказал:
– Санк-Марс слушает.
– Это Роланд Харви.
Детектив сел во вращающееся кресло, стоявшее у стола.
– Рад, что вы позвонили.
– Я договорился с Люси о вашей встрече. Она сказала, что будет вас ждать сегодня в любое время после часа дня.
– Мне для этого надо будет приехать в монастырь?
– Да. Она в западной его части, которая похожа на замок. Вас там встретит или сама Люси, или монах, и проведут куда надо.
– Есть какие-то ограничения? – Он откинулся на спинку кресла, вытянув шею и ноги, и бросил взгляд на письменный стол. Ворох накопившихся бумаг стал еще больше.
– Я бы на вашем месте не стал брать с собой спецназ. Это может ее испугать.
Санк-Марс оценил шутку, поскольку она давала ему понять, что с миротворцем они поладили и могут друг другу доверять.
– Спасибо вам, Роланд. Вы там сами будете?
– Люси сказала, чтобы я не приезжал. Там вы будете с ней вдвоем.
– Хорошо. Еще раз благодарю вас.
Он повесил трубку, сцепил пальцы на затылке и рассказал об этой новости Мэтерзу.
– О чем вы собираетесь ее спрашивать? – поинтересовался он.
– Это я решу на месте.
Мэтерз ушел и вернулся с чашкой, над которой вился пар. Чтобы кофе остыл, он поставил ее на стол рядом с компьютером, который почти всегда был выключен, протянул левую руку и подергал проводок, на котором со стола свисала мышка. В тот день, когда управление выделило ему компьютер, он с ворчанием поставил на верхнюю полку старинные часы, мягко и глубоко звонившие каждые полчаса. Почти все сотрудники отдела считали, что бой часов должен отпугивать начальство. Мышка всегда свисала у него со стола на проводе, как бы давая понять любому вошедшему, что не надо у него просить адрес электронной почты, а клавиатура, как заметил Мэтерз, была похоронена под кипой бумаг, валявшихся на полке сбоку от стола.
Обратив внимание на озабоченное выражение лица напарника, Санк-Марс сказал:
– Давай, Билл, колись. Что там у тебя стряслось?
Мэтерз бросил на него быстрый взгляд, но ничего не ответил.
– Как там Донна?
Напарник вздохнул.
– Был убит полицейский, работавший с нами по этому делу. Она узнала об этом, Эмиль.
Санк-Марс кивнул.
– Да, это плохо. Сегодня об этом думает жена каждого полицейского.
– Мне кажется, Донна это уже обдумала.
– Да ну? И что? – Ему тоже захотелось взять себе еще кофе, но он воздержался.
– Она хочет, чтобы мы с вами разбежались.
Санк-Марс резко повернул голову, как будто кто-то врезал ему по челюсти.
– Прямо сейчас? – спросил он. – Сегодня?
– Нет. – Мэтерз откинулся на спинку стула, как будто эта мысль показалась ему нелепой. – Не сегодня.
– И когда? – Руки Санк-Марса все еще были закинуты за голову. Он смотрел на напарника, как портной, который хочет снять мерку с клиента.
Мэтерз отпил маленький глоточек, потому что кофе еще не остыл. Он покачал головой.
– Завтра, – ответил молодой детектив, – или послезавтра.
Больше он на Санк-Марса не смотрел – он глядел только в свою чашку.
Санк-Марс выпрямился в кресле и взялся руками за подлокотники. Какое-то время он смотрел на напарника, потом отвел взгляд в сторону, чтобы тот не заметил, как это решение расстроило его и огорчило. Он не решился сказать своему молодому коллеге, что жене не надо ему говорить, как он должен делать свою работу, потому что она имела о ней лишь самое отдаленное представление. Раньше ему удавалось внушать им двоим, что его известность служила им своего рода охранной грамотой – убивать полицейского было опасно, особенно если его все так хорошо знают. Последние события выбили у него почву из-под ног.
– Ну что ж, – спокойно сказал он, – это будет печальный день. Честно говоря, я не думал, что он настанет. – Он опустил голову. – Расскажи мне, Билл, как взорвали ту машину. Что об этом известно?
Мэтерз рассказал все, что ему удалось выяснить на месте преступления. Он был рад возможности сменить тему разговора. Гарри Хиллер подорвался в собственном автомобиле на стоянке компании после долгого рабочего дня. Ключи остались в замке зажигания, и, по мнению специалистов из саперного отдела, взрыв произошел, когда он завел двигатель. В здании компании были выбиты окна, жители трех ближайших кварталов повскакали с диванов перед телевизорами. Рэндал Ларджент, по словам Мэтерза, приехал на место взрыва и был на грани истерики.
Санк-Марс глубоко вздохнул.
– В этом, должно быть, заключается отчасти моя проблема. Может быть, я не могу найти ответ, потому что не знаю, кого хочу найти. Людей, убивших в Штатах больных СПИДом? Или убийцу Стетлера? А может быть, убийц Чарли? Связаны как-то этот взрыв и нападение на мой дом с кем-то из них? Сколько людей мы ищем? Я почему-то уверен, что дело, которым мы занимаемся, похоже на карточный домик. И если мы найдем хотя бы один ответ, он станет ключом ко всему делу. Но какое именно преступление я хочу раскрыть сейчас? Сам не могу понять, и, наверное, это мне больше всего мешает. Отчасти.
Мэтерз согласно кивнул – он был рад, что Санк-Марс не стал его распекать за принятое женой решение. Дело все еще оставалось загадкой, причем чем дальше, тем более головоломной она становилась.
Они сидели в малюсеньком кабинете еще какое-то время, потом Санк-Марс ненадолго вышел. Пока его не было, раздался телефонный звонок. Мэтерз снял трубку. Звонил лейтенант-детектив Трамбле, и когда напарник вернулся, он передал ему неприятную новость.
– Трамбле сказал, что нам надо сидеть здесь. В половине первого приедут двое полицейских из Нью-Йорка. Он хочет, чтобы мы с ними поговорили.
– Зачем?
– Он не сказал.
– Почему?
– Знаете, Эмиль, лейтенант не стал мне этого объяснять.
– Нам здесь надо ждать? – Он взглянул на часы. – Это еще два часа. Какого черта я должен тут штаны просиживать!
Санк-Марс вылетел из своего закутка, явно готовый дать бой начальнику. Этот день имел для него особое значение. Решение дела уже вертелось у него в голове, он ждал только легкого толчка, чтобы на него снизошло озарение. Полицейский совершенно не собирался выступать в роли няньки для своих американских коллег. Мэтерз прекрасно понимал, что тирада, которую обрушит его начальник на Трамбле, будет иметь мало общего с содержанием полученного приказа, но Санк-Марс наверняка сорвет на нем накопившееся в душе раздражение в связи с этим делом.
* * *
В тот день Камилла Шокет решила оставить дочку дома и не отвозить ее в школу. Ей совсем не хотелось, чтобы девочка ляпнула что-то лишнее учительнице или подружке, а потом вся округа знала, что вчера ночью к ней в дом нагрянула полиция. Хватит и того, что все уже только и говорили, что о смерти Чарли.
Пока Кэролл смотрела телевизор, Камилла ворочалась на кушетке. Ночью она так и не смогла уснуть, хотя допрос прошел для нее успешно. Она правильно сделала, что взяла пистолет с собой. Кто-то ей позвонил – по словам полицейских из Сюрте дю Кебек, это был Чарли, – но никакого сообщения не оставил. Никто ни в чем ее не обвинял. Они все перерыли в доме, а потом извинялись за беспорядок. Чарли ей действительно звонил, но его избили настолько жестоко, что в убийстве нельзя было заподозрить женщину.
Какое-то время она отвечала на многочисленные вопросы о том, где была и что делала. Во сколько она вернулась домой? Уже было темно? Она уверена, что тогда уже стемнело? Где она была до этого? На работе. Что она делала дома? Ждала приезда Чарли. Она куда-нибудь выходила? Да. Зачем? Отвезти дочку к подруге. Почему? Потому что должен был приехать Чарли.
В самый разгар допроса она сумела разыграть роль убитой горем подружки сержанта, и это ослабило натиск полицейских. Она договорилась о том, чтобы Кэролл осталась у подруги, и после полуночи ее оставили в покое. Лежа в постели, Камилла смотрела в потолок и молилась, чтобы Хонигваксу было так же плохо в кровати с его женой, чтоб ему там пусто было, чтоб он там занимался только размышлениями о состоянии Вселенной.
На следующее утро она рано забрала Кэролл, потому что все уходили в школу или на работу. А где-то вскоре после полудня, когда она приготовила себе и Кэролл что-то перекусить, позвонила Люси.
– Люси! Люси! С тобой все в порядке? – Она просто не могла поверить, что подруга ей позвонила.
– Ох, Камилла, Камилла… Чарли умер. А про Гарри ты слышала?
– А с Гарри что случилось?
Звонок Люси вывел ее из равновесия, она прижала трубку к другому уху и подумала, что это какая-то западня.
– Он тоже мертв. Его взорвали в собственной машине. Об этом сказали по радио.
– О Господи!
Кто же убил Гарри? У Хонигвакса для этого кишка тонка. Он мог принять участие в убийстве, но сам спланировать такое преступление не мог. Кому могло понадобиться убирать Гарри? Вдруг до нее дошло, что новость была ей на руку. Суета, которая из-за этого теперь начнется, приведет к тому, что о ней скорее забудут, тем более что уж в этом-то преступлении ее наверняка никто не сможет заподозрить.
– А сама-то ты как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Мэтерз смотрел, как напарник ходит по комнате из угла в угол.
– Знаете, Эмиль, я что-то не очень понял, о чем вы говорите, но раньше я вас в таком состоянии не видел.
Санк-Марс снова остановился, вздохнул и поднял руки на уровень груди.
– Это сидит во мне, Билл, понимаешь? Мне не нужно больше информации. Мне нет нужды с кем-то еще говорить. У меня в голове засело что-то, что я уже видел, или что-то, что я уже сообразил, но пока не осознал, понимаешь? Это все на подсознательном уровне, но я верю, чувствую, что это уже во мне. – В растерянности детектив провел рукой по начавшим седеть волосам, взглянул на потолок, потом сказал: – Когда я говорил со священником – отцом Режаном, которого я нашел по просьбе отца, я сказал ему, что моя работа состоит в том, чтобы быть готовым. Тогда это прозвучало как-то по-дурацки. Хотя что-то мне подсказывало, что я прав. И сейчас я чувствую го же самое. Единственное, что я могу предложить в своей работе, – это готовность. Если где-то что-то происходит, я реагирую на это и должен быть готов на это отреагировать. Знаешь, Билл, сегодня утром я проснулся с таким чувством, что я готов, причем готовился я к такому делу всю свою сознательную жизнь. Я готов, Билл. Только у меня пока не все в голове связалось и разложилось по полочкам.
Мэтерз понимающе кивнул.
– С вами все в порядке, Эмиль. Вам, наверное, надо только немного успокоиться. Если вы хотите, чтобы все прояснилось и всплыло на поверхность, вам надо расслабиться.
Он был прав, и Санк-Марс признал это, судя по странному выражению его лица. Он сел на стул, и в этот момент их беседу прервал вошедший в комнату полицейский, которому захотелось выпить кофе. Детектив гаркнул на него:
– Иди отсюда! Освободи помещение!
Молодой блюститель закона выскочил как ошпаренный.
Через некоторое время Мэтерз попытался его подбодрить:
– Вы ведь уже распутали это дело.
Старший детектив кивнул.
– Я думаю, что видел что-то важное. Скорее всего, это было в доме Пеншо. Я видел там ответ или ключ к решению. В этом диком разгроме у него дома я что-то заметил, и у меня это отложилось в памяти, но где-то в подсознании. Черт побери! Что это было, Билл? Я знаю, что это важно, почему же мне никак не удается об этом вспомнить?
Их разговор снова был прерван, но на этот раз Санк-Марс не успел спустить на вошедшего собак – ему сказали, что его просит к телефону могавкский миротворец. Они с Мэтерзом вернулись в его закуток, он снял трубку и сказал:
– Санк-Марс слушает.
– Это Роланд Харви.
Детектив сел во вращающееся кресло, стоявшее у стола.
– Рад, что вы позвонили.
– Я договорился с Люси о вашей встрече. Она сказала, что будет вас ждать сегодня в любое время после часа дня.
– Мне для этого надо будет приехать в монастырь?
– Да. Она в западной его части, которая похожа на замок. Вас там встретит или сама Люси, или монах, и проведут куда надо.
– Есть какие-то ограничения? – Он откинулся на спинку кресла, вытянув шею и ноги, и бросил взгляд на письменный стол. Ворох накопившихся бумаг стал еще больше.
– Я бы на вашем месте не стал брать с собой спецназ. Это может ее испугать.
Санк-Марс оценил шутку, поскольку она давала ему понять, что с миротворцем они поладили и могут друг другу доверять.
– Спасибо вам, Роланд. Вы там сами будете?
– Люси сказала, чтобы я не приезжал. Там вы будете с ней вдвоем.
– Хорошо. Еще раз благодарю вас.
Он повесил трубку, сцепил пальцы на затылке и рассказал об этой новости Мэтерзу.
– О чем вы собираетесь ее спрашивать? – поинтересовался он.
– Это я решу на месте.
Мэтерз ушел и вернулся с чашкой, над которой вился пар. Чтобы кофе остыл, он поставил ее на стол рядом с компьютером, который почти всегда был выключен, протянул левую руку и подергал проводок, на котором со стола свисала мышка. В тот день, когда управление выделило ему компьютер, он с ворчанием поставил на верхнюю полку старинные часы, мягко и глубоко звонившие каждые полчаса. Почти все сотрудники отдела считали, что бой часов должен отпугивать начальство. Мышка всегда свисала у него со стола на проводе, как бы давая понять любому вошедшему, что не надо у него просить адрес электронной почты, а клавиатура, как заметил Мэтерз, была похоронена под кипой бумаг, валявшихся на полке сбоку от стола.
Обратив внимание на озабоченное выражение лица напарника, Санк-Марс сказал:
– Давай, Билл, колись. Что там у тебя стряслось?
Мэтерз бросил на него быстрый взгляд, но ничего не ответил.
– Как там Донна?
Напарник вздохнул.
– Был убит полицейский, работавший с нами по этому делу. Она узнала об этом, Эмиль.
Санк-Марс кивнул.
– Да, это плохо. Сегодня об этом думает жена каждого полицейского.
– Мне кажется, Донна это уже обдумала.
– Да ну? И что? – Ему тоже захотелось взять себе еще кофе, но он воздержался.
– Она хочет, чтобы мы с вами разбежались.
Санк-Марс резко повернул голову, как будто кто-то врезал ему по челюсти.
– Прямо сейчас? – спросил он. – Сегодня?
– Нет. – Мэтерз откинулся на спинку стула, как будто эта мысль показалась ему нелепой. – Не сегодня.
– И когда? – Руки Санк-Марса все еще были закинуты за голову. Он смотрел на напарника, как портной, который хочет снять мерку с клиента.
Мэтерз отпил маленький глоточек, потому что кофе еще не остыл. Он покачал головой.
– Завтра, – ответил молодой детектив, – или послезавтра.
Больше он на Санк-Марса не смотрел – он глядел только в свою чашку.
Санк-Марс выпрямился в кресле и взялся руками за подлокотники. Какое-то время он смотрел на напарника, потом отвел взгляд в сторону, чтобы тот не заметил, как это решение расстроило его и огорчило. Он не решился сказать своему молодому коллеге, что жене не надо ему говорить, как он должен делать свою работу, потому что она имела о ней лишь самое отдаленное представление. Раньше ему удавалось внушать им двоим, что его известность служила им своего рода охранной грамотой – убивать полицейского было опасно, особенно если его все так хорошо знают. Последние события выбили у него почву из-под ног.
– Ну что ж, – спокойно сказал он, – это будет печальный день. Честно говоря, я не думал, что он настанет. – Он опустил голову. – Расскажи мне, Билл, как взорвали ту машину. Что об этом известно?
Мэтерз рассказал все, что ему удалось выяснить на месте преступления. Он был рад возможности сменить тему разговора. Гарри Хиллер подорвался в собственном автомобиле на стоянке компании после долгого рабочего дня. Ключи остались в замке зажигания, и, по мнению специалистов из саперного отдела, взрыв произошел, когда он завел двигатель. В здании компании были выбиты окна, жители трех ближайших кварталов повскакали с диванов перед телевизорами. Рэндал Ларджент, по словам Мэтерза, приехал на место взрыва и был на грани истерики.
Санк-Марс глубоко вздохнул.
– В этом, должно быть, заключается отчасти моя проблема. Может быть, я не могу найти ответ, потому что не знаю, кого хочу найти. Людей, убивших в Штатах больных СПИДом? Или убийцу Стетлера? А может быть, убийц Чарли? Связаны как-то этот взрыв и нападение на мой дом с кем-то из них? Сколько людей мы ищем? Я почему-то уверен, что дело, которым мы занимаемся, похоже на карточный домик. И если мы найдем хотя бы один ответ, он станет ключом ко всему делу. Но какое именно преступление я хочу раскрыть сейчас? Сам не могу понять, и, наверное, это мне больше всего мешает. Отчасти.
Мэтерз согласно кивнул – он был рад, что Санк-Марс не стал его распекать за принятое женой решение. Дело все еще оставалось загадкой, причем чем дальше, тем более головоломной она становилась.
Они сидели в малюсеньком кабинете еще какое-то время, потом Санк-Марс ненадолго вышел. Пока его не было, раздался телефонный звонок. Мэтерз снял трубку. Звонил лейтенант-детектив Трамбле, и когда напарник вернулся, он передал ему неприятную новость.
– Трамбле сказал, что нам надо сидеть здесь. В половине первого приедут двое полицейских из Нью-Йорка. Он хочет, чтобы мы с ними поговорили.
– Зачем?
– Он не сказал.
– Почему?
– Знаете, Эмиль, лейтенант не стал мне этого объяснять.
– Нам здесь надо ждать? – Он взглянул на часы. – Это еще два часа. Какого черта я должен тут штаны просиживать!
Санк-Марс вылетел из своего закутка, явно готовый дать бой начальнику. Этот день имел для него особое значение. Решение дела уже вертелось у него в голове, он ждал только легкого толчка, чтобы на него снизошло озарение. Полицейский совершенно не собирался выступать в роли няньки для своих американских коллег. Мэтерз прекрасно понимал, что тирада, которую обрушит его начальник на Трамбле, будет иметь мало общего с содержанием полученного приказа, но Санк-Марс наверняка сорвет на нем накопившееся в душе раздражение в связи с этим делом.
* * *
В тот день Камилла Шокет решила оставить дочку дома и не отвозить ее в школу. Ей совсем не хотелось, чтобы девочка ляпнула что-то лишнее учительнице или подружке, а потом вся округа знала, что вчера ночью к ней в дом нагрянула полиция. Хватит и того, что все уже только и говорили, что о смерти Чарли.
Пока Кэролл смотрела телевизор, Камилла ворочалась на кушетке. Ночью она так и не смогла уснуть, хотя допрос прошел для нее успешно. Она правильно сделала, что взяла пистолет с собой. Кто-то ей позвонил – по словам полицейских из Сюрте дю Кебек, это был Чарли, – но никакого сообщения не оставил. Никто ни в чем ее не обвинял. Они все перерыли в доме, а потом извинялись за беспорядок. Чарли ей действительно звонил, но его избили настолько жестоко, что в убийстве нельзя было заподозрить женщину.
Какое-то время она отвечала на многочисленные вопросы о том, где была и что делала. Во сколько она вернулась домой? Уже было темно? Она уверена, что тогда уже стемнело? Где она была до этого? На работе. Что она делала дома? Ждала приезда Чарли. Она куда-нибудь выходила? Да. Зачем? Отвезти дочку к подруге. Почему? Потому что должен был приехать Чарли.
В самый разгар допроса она сумела разыграть роль убитой горем подружки сержанта, и это ослабило натиск полицейских. Она договорилась о том, чтобы Кэролл осталась у подруги, и после полуночи ее оставили в покое. Лежа в постели, Камилла смотрела в потолок и молилась, чтобы Хонигваксу было так же плохо в кровати с его женой, чтоб ему там пусто было, чтоб он там занимался только размышлениями о состоянии Вселенной.
На следующее утро она рано забрала Кэролл, потому что все уходили в школу или на работу. А где-то вскоре после полудня, когда она приготовила себе и Кэролл что-то перекусить, позвонила Люси.
– Люси! Люси! С тобой все в порядке? – Она просто не могла поверить, что подруга ей позвонила.
– Ох, Камилла, Камилла… Чарли умер. А про Гарри ты слышала?
– А с Гарри что случилось?
Звонок Люси вывел ее из равновесия, она прижала трубку к другому уху и подумала, что это какая-то западня.
– Он тоже мертв. Его взорвали в собственной машине. Об этом сказали по радио.
– О Господи!
Кто же убил Гарри? У Хонигвакса для этого кишка тонка. Он мог принять участие в убийстве, но сам спланировать такое преступление не мог. Кому могло понадобиться убирать Гарри? Вдруг до нее дошло, что новость была ей на руку. Суета, которая из-за этого теперь начнется, приведет к тому, что о ней скорее забудут, тем более что уж в этом-то преступлении ее наверняка никто не сможет заподозрить.
– А сама-то ты как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74