Глава 22
Угнанный автомобиль
В темноте Джуд заехал не туда. Он понял это, когда увидел Гари — огромный металлургический комбинат штата Индиана — и маслянистое озеро неподалеку от завода.
Джуд решил передохнуть. Он остановился у заброшенной заправки. Под водительским сиденьем угнанного им автомобиля он обнаружил отвертку и сложенную вчетверо карту автодорог.
Джуд вышел из машины и в предрассветной мгле помочился прямо на одну из бензоколонок заправки. Ему пришло вдруг в голову, что в резервуаре под колонкой еще может остаться бензин. При помощи найденной отвертки он отсоединил от колонки резиновый шланг, опустил его в резервуар и накачал бензина в ржавую канистру, валявшуюся неподалеку. Потом, сверившись с картой автодорог, он выехал на шоссе № 80, пересекающее США с запада на восток. Мимо автомобиля проносились дома, в окнах которых в это предутреннее время не было еще ни огонька. Ему очень хотелось остановиться, зайти в какой-нибудь дом, хорошенько поесть, выпить и отдохнуть. Но, во-первых, ему бы никто не открыл дверь, а во-вторых...
«Не расслабляйся, — сказал он себе. — Надо ехать. Ты — сильный человек, и у тебя все получится. У тебя за плечами Лаос, Вьетнам, Уотергейт, Чили, Майами... Там бывало и посложнее, чем теперь».
Он заставлял себя верить в собственную неуязвимость. В прошлом он умел убеждать себя в этом.
Правда, случилось такое всего два раза. Первый — во время прощальной встречи с отцом. Второй — когда он собрался сбить Америку с пути истинного.
* * *
Еще Нора заметила, что он неплохо управляется с работой в кафе. «Наверное, ты и раньше этим занимался», — говорила она.
В шестьдесят четвертом, когда Джуду было шестнадцать, он действительно подрабатывал помощником официанта в дешевеньком итальянском ресторанчике. Его обязанностью было собирать грязную посуду со столов.
Дело было в октябре, когда в Южной Калифорнии стояли уже довольно прохладные ночи.
Все важные события жизни ассоциировались у Джуда с конкретными днями недели. Так уж повелось с самого детства. Как-то в среду воспитатель детского сада, куда ходил Джуд, поставил его в угол и продержал там шаловливого ребенка так долго, что он намочил свои штанишки. Какой позор!
Находясь во Вьетнаме, Джуд впервые в жизни убил человека — перерезал горло бойцу Вьетконга. Было это в четверг. Ночью. Кровь вьетконговца показалась ему черной.
В один из вторников октября шестьдесят четвертого года Джуд в последний раз в жизни видел своего отца.
Работая тогда в ресторане, он, как всегда, старался собирать грязную посуду так, чтобы никто не обращал на него внимания. Тем более странным показался ему внезапный интерес, проявленный к нему женщиной в два раза старше его. Одета она была в плотно обтягивавшее ее внушительные формы платье из искусственного шелка. На ногах — туфли на высоких каблуках. К углу рта приклеилась дымящаяся сигарета.
— Эй, ты! — обратилась она к Джуду гнусавым голосом. — Я тебя знаю.
— Не уверен, что вы знаете меня, мадам, — прошептал Джуд, сжимаясь от страха. Он подумал, что она знакома с некоторыми его воровскими делами и собирается вызвать полицию.
— Как тебя зовут, дружок?
— Джуд.
Женщина перевела взгляд на прикрепленную к его рубашке пластиковую карточку-удостоверение.
— Ты не просто Джуд. Ты — Джуд Стюарт. — Она усмехнулась. — Пойдем со мной. Хочу, чтобы ты поговорил тут кое с кем.
Джуд пошел за ней в дальний темный угол ресторанчика.
— Меня зовут Мира, — сказала она. — Я тебя давно приметила — по прическе и походке.
За столиком в углу ресторанчика сидел мужчина с широко открытым ртом и трясущимися руками. Он никак не мог ухватить ими стакан водки со льдом.
— Познакомься, Джуд, с Эндрю, — сказала Мира. — Оба вы — Стюарты. Ты — сын, он — отец.
Джуда стало подташнивать от нервного напряжения. Язык его одеревенел.
— Может, все-таки скажете друг другу хоть что-то? — ухмыльнулась Мира.
— Так... ага... значит... — прошептал Эндрю, — значит... это... ты Джуд...
— Конечно, Джуд, — засмеялась Мира. — Это не подделка. Это — твое чадо.
Эндрю Стюарт наконец ухватил стакан с водкой и залпом осушил его.
— Я страх как люблю всякие эффектные встречи, — сказала Мира, садясь за стол. — И когда я поняла, что Джуд — это сын Эндрю, то решила: почему бы вам не пообщаться?
Она прикурила еще одну сигарету и жадно затянулась.
Над столом повисла тишина.
— Так, значит, ты... ты здесь работаешь, Джуд? — пробормотал наконец его отец.
— Да, — прошептал Джуд.
— Это хорошо... хорошо. — У Эндрю были волнистые каштановые волосы. «Как у меня», — подумал Джуд.
Его отец спросил:
— Хорошая работа?
— А вы — парикмахер? — не ответив на вопрос, сказал Джуд.
— Я занимаюсь разными делами, сынок.
— Сейчас он продает машины, — вмешалась Мира. — Ведь правда, продаешь, дорогой?
— Вы уехали, когда мне было три года, — прошептал Джуд. — Сели в красную машину и уехали. И так и не вернулись. Хотя обещали поиграть со мной в мячик. Это было в пятницу.
— А сегодня вторник, — усмехнулась Мира.
— Знаешь, сынок, — сказал Эндрю, который, несмотря на свои трясущиеся руки, был по-прежнему привлекательным мужчиной. — Человек должен делать только то, что он должен делать, поэтому...
— У вас есть еще дети? — прошептал Джуд.
— Нет... Это было бы моей второй ошибкой...
— Я не люблю детей, — засмеялась Мира.
— Да ты только посмотри на себя. — Эндрю поднял глаза на Джуда. — Симпатичный, здоровый... у тебя отличная работа. Я бы никогда не смог дать тебе все это...
— Я учусь в средней школе, — похвастался Джуд.
— Образование — вещь важная.
— Он всегда так говорит, — усмехнулась Мира.
Эндрю косо посмотрел на нее.
— Как поживает твоя мать? — спросил он у Джуда.
— Перебирает бумажки в одном учреждении нашего родного штата.
Джуд успокоился и уже мог свободно дышать.
— По вечерам она смотрит телевизор.
— Ненавижу я все это, — сказал его отец. — И то, что я ушел, — ее вина. Не моя.
— Она говорит, что могла бы вас убить.
— Я говорил ей то же самое.
— У тебя есть девушка, Джуд? — спросила Мира, покачиваясь на стуле. — Надо следить, чтобы какая-нибудь девица не окрутила тебя раньше времени.
— Мне нужно продолжать свою работу, — прошептал Джуд.
— Понимаю, я понимаю тебя, — кивнул его отец. — Человек должен делать то, что должен делать...
Джуд встал и медленно пошел к оставленному им на одном из столов тазу с грязной посудой. Он вытер скатерть, аккуратно поставил стулья на место и с тазом в руках отправился на кухню. Там он плюхнул таз на стол, на котором повар разделывал цыпленка. Повар закричал на Джуда, но тот, не обращая внимания на крики, выбежал на улицу.
Стоял прохладный вечер. Было уже совсем темно. Джуд упал на землю и заплакал; несколько раз он ожесточенно стукнул по земле кулаком.
Он долго лежал. И только когда ему стало невыносимо холодно, заставил себя подняться.
«Все перемелется, — решил он. — Надо идти только вперед. Нельзя хныкать. Я могу сделать в жизни все, что понадобится. Я никого не боюсь. Наплевать на других. Я сам себе хозяин!»
Один кореец, который приобщил Джуда к карате, частенько повторял: «Восточная борьба — дело тонкое. Надо быть стремительным, как ветер. Но одновременно надо уметь быть похожим на воду, чтобы было чем погасить бушующее в тебе пламя».
«Но лучше всегда быть похожим на лед!» — твердо решил Джуд.
Вернувшись на кухню, он рукавом вытер глаза. Сложил тарелки из таза в посудомоечную машину и отправился в зал ресторанчика. Он продолжит работу на виду у этого человека. Он не будет обращать на него никакого внимания. Этот человек — никто. Он больше для него не существует.
Но за столиком в дальнем углу уже никого не было.
* * *
Впереди на шоссе появился указатель: «Молайн — 10 миль». Это означало, что Джуд вот-вот въедет в штат Айова.
Его отец умер в семьдесят третьем году от рака. Джуд узнал об этом от приятелей в ФБР. Он специально попросил их выяснить судьбу отца. О той встрече в ресторанчике матери он никогда не рассказывал. Он вообще редко разговаривал с нею. Сама она скончалась в семьдесят пятом от сердечного приступа. В тот год Джуд уже служил в армии, обеспечивал прикрытие для группы наемников, собиравшихся вторгнуться в одну африканскую страну. Из вторжения ничего путного не вышло. На могиле матери в Чула Меса он был только один раз. Скорее для того, чтобы убедиться в ее смерти.
Управляя угнанным автомобилем, Джуд явственно слышал смех Миры, чувствовал запах ее сигарет. И еще сигарет Норы. Это последнее воспоминание едва не заставило его расплакаться...
Вспомнил он и африканца — торговца оружием, мимо которого, лежавшего на земле, проезжал по краснозему в Заире. Тот африканец во французском костюме неподвижными глазами смотрел в небо...
Вспомнил Джуд и Арта, лежавшего на веранде своего дома. Его темные очки тоже были направлены ввысь.
Джуд достал бутылку с виски и прямо из горлышка осушил ее. Ему стало легче, но надо было выпить еще. Он чувствовал это. Очень надо было выпить еще.
* * *
В тот день, когда он собрался сбить Америку с пути истинного, ему тоже невыносимо хотелось выпить. Это было в субботу. Как всегда, вспомнить точную дату он не мог. Он помнил только день недели. Итак, это было в субботу летом 1979 года в Лос-Анджелесе.
К тому времени он жил в городе уже пять месяцев. Приключения в Майами были в прошлом. В супермаркете цены на продукты приводили его в ужас, и потому он отправился в мастерскую по ремонту замков и, показав в течение минут двадцати, на что способен, получил там работу.
Через три недели его отправили по вызову в одну парикмахерскую, которой срочно потребовался специалист по замкам. Он вошел в зал, в котором густо пахло туалетной водой, слышалось щелканье ножниц, почти что в такт звучавшей откуда-то из угла рок-музыке. Именно в этой парикмахерской он увидел поразившую его своей красотой девушку. Она отвечала на телефонные звонки. У нее были длинные роскошные волосы, большие твердые груди и огромные глаза цвета океанской воды. Джуд был сражен наповал.
— Как дела? — скорее из вежливости спросила она его.
— Великолепные дела... — ответил он, — наконец-то великолепные!
Она рассмеялась и сказала, что ее зовут Лорри. А он подумал, что она — долгожданная награда за все его прежние страхи и переживания.
Он начал ухаживать за ней, настойчиво ухаживать. И уже дней через десять они сняли простенький дом в небогатом районе. Она часто смеялась, когда он с юмором рассказывал обо всем, что довелось пережить ему. Многое в этих рассказах она в отличие от Ника Келли, естественно, не понимала, но это не особенно его расстраивало. Он знал, что нравится ей. Мир же, в котором он многое успел повидать и изучить, был ей не очень-то интересен.
Они полюбили друг друга. Общение доставляло им обоим огромное наслаждение. И хотя Джуду тогда приходилось очень много работать, чтобы быть достойным такой красавицы, как Лорри, мужчиной, они часто хохотали.
Но, как выяснилось, простого счастья для Джуда было недостаточно. В ту субботу летом семьдесят девятого в Лос-Анджелесе Джуд особенно остро почувствовал, что в его жизни чего-то не хватает.
В тот день он был занят внеурочной работой: вставлял замки в двери роскошных домов, в которых сам не мог позволить себе жить.
Работу он закончил в четыре вечера. Лорри еще была в парикмахерской, обзванивая богатых клиенток, которые — дай им волю — дорого заплатили бы за право носить на своей голове ее великолепные волосы, а их мужья купили бы все остальные прелести любимой женщины Джуда.
От нечего делать Джуд решил отправиться в один из дорогих баров этого престижного района. В этом баре официанты ходили в белоснежных рубашках и носили галстуки-бабочки. Завсегдатаями бара были молодые и пожилые плейбои в теннисных доспехах — чистенькие, благоухающие туалетной водой и мужскими духами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69