Человек-сова сказал что-то по-лаосски. Чернокожий посмотрел на него и бросил Джуду:
— Ненадолго оставлю тебя... в одиночестве.
Чернокожий заржал и вместе с человеком-совой подошел к тому месту, где стояли на коленях нунги со связанными за спиной руками. Лаосские партизаны из Патет-Лао так и не вытащили кляпа изо рта сумасшедшего нунга. Два охранника стояли за спиной Кертейна, который задумчиво смотрел на своего командира. Всего Джуд насчитал в этом отряде двадцать три лаосца. Чернокожий американец в отряде был один.
Человек-сова приставил дуло своего пистолета к затылку первого нунга, стоявшего справа от него.
Эхо от выстрела разнеслось по джунглям. Нунг рухнул на землю. Еще один выстрел — и другой нунг, от которого пахло лимоном, упал. Новый выстрел — и нунг, от которого пахло ананасом, затрепыхался в предсмертных судорогах. Потом подошла очередь и того, который сошел с ума во время прыжка.
Вьетнамцу завязали глаза и еще туже стянули за спиной руки. По его лицу из-под повязки текла кровь. Человек-сова убрал пистолет в кобуру.
— Тебе известно мое имя, — сказал чернокожий, подходя к Джуду.
— Мы сможем договориться, — прошептал Джуд.
Лиссон направил дуло своего автомата на соотечественника.
— Ты, белое мясо, будешь делать то, что скажу тебе я!
— Ты должен мне верить, — сказал Джуд.
— А я тебе всегда верил, мистер Чарли, — ухмыльнулся Лиссон. — Да-да, именно мистер Чарли — так мои братья называют вас — наших белых поработителей. Это имя врага. Правда, твои братья по классу — капиталистические свиньи — все время вдалбливали нам в голову, что и среди вас бывают разные люди... Но при этом хорошего человека они называли плохим, и наоборот. Мы теперь сами во всем разобрались, мистер Чарли. Я есть я, он есть он, а ты — это ты и никто больше, мать твою!
— Тебе только кажется, что ты знаешь, кто я такой, — сказал Джуд.
Лиссон покачал головой:
— Поцелуй меня в зад, Чарли, мать твою!
Он приказал лаосцам строиться. Они быстро стали в ряд. Лиссон поправил оружие на спине одного из них, помог другому подтянуть ремни рюкзака. Лаосец — совсем еще мальчишка — накинул веревку на шею Джуда. Кертейна поставили в строй вслед за ним. Замыкал колонну лаосец с шрамом на лице. Проходя мимо Джуда, он плюнул на него.
Бойцы революционного Лаоса тронулись в путь, уводя с собой пленников.
— Что ты задумал, Джуд? — прошептал Кертейн.
— Я делаю то, что должен был делать. Нунги поддержали бы меня.
— Они были всего лишь пушечным мясом... Не кажется ли тебе, Джуд, что ты слишком уж расстилаешься перед этим ниггером?
— А сам-то ты что сделал, Кертейн? Что ты предпринял?
— А что я могу сделать? Меня повязали, как, впрочем, и тебя. И теперь... пора делать ноги!
Джуд промолчал.
— Веревки, которыми меня связали, ослабли, — продолжал Кертейн. — И этот шанс я использую с пользой для себя. И для тебя, Джуд. В этом можешь не сомневаться.
Джуд промолчал.
Через некоторое время идущий впереди человек-сова отдал какой-то приказ. Лаосец лет четырнадцати вытащил за веревку Джуда из строя и потащил его за собой в начало колонны. Джуд только сейчас рассмотрел, что половина лаосских бойцов были не старше мальчугана — его поводыря.
Человек-сова и Лиссон важно шествовали во главе колонны. При появлении Джуда человек-сова немного отстал от двух американцев.
— Я подумал, — сказал Лиссон, — что тебе, подонок, всегда хочется идти впереди. Ты ведь командир и подготовку проходил по самому высокому разряду.
— Откуда тебе это известно?
Лиссон наотмашь ударил Джуда по лицу:
— Вопросы здесь задаю я! Ты же для меня — вонючее дерьмо!
Некоторое время они шли молча.
— А ты, как я вижу, — наконец сказал Джуд, — первый парень в джунглях... Но именно в джунглях, где за тобой к тому же приглядывает человек-сова.
— Он — офицер-политработник.
— А я-то думал, офицеры у тебя больше не в чести.
— Революция без дисциплины обречена.
— Слушай, Лиссон, я тебя хорошо знаю. И здесь я для того, чтобы помочь тебе.
— Хватит заливать!
— Я выкрал досье на тебя, — сказал Джуд. — Я знаю, кто ты есть на самом деле.
— Никто ни о ком ничего не знает.
— Но я знаю.
— Ты несешь чушь, белый подонок! — Лиссон ткнул в Джуда стволом своего автомата. — Ты всего лишь дерьмо, которое за ненадобностью выбросили из самолета. К несчастью, это дерьмо свалилось нам на голову. Вы, белые, уверены, что только вы правы. И если мы не согласны с вами, то, как вы считаете, нас надо просто уничтожить.
— Я знаю, кто тебя убедил в этом, — заметил Джуд.
Лиссон захохотал.
«Они не боятся засады», — подумал Джуд.
— В этом меня убедили вы сами! — закричал Лиссон.
— Пусть будет так, — спокойно сказал Джуд. — Но скажи мне честно: сколько десантных групп ты захватил, прежде чем новые хозяева стали тебе доверять?
Колонна остановилась на гребне холма. Впереди Джуд увидел покрытую зеленой травой равнину. Это была Долина кувшинов.
— Доверие? Это ты, подонок из ЦРУ, паршивый «зеленый берет», говоришь о доверии?! — заорал Лиссон. — Да что тебе известно о доверии? Ты и твои приятели всего лишь крысы, убегающие от мощной волны мировой истории! Вы так рассуждаете: кто должен в угоду вам шпионить, чтобы белые всегда оставались хозяевами? Желтым вы не доверяете, они — чужаки. Своих белых парней вы жалеете. Поэтому в самые опасные места вы засылаете ниггеров, чтобы они работали на вас. При этом вы и черным не доверяете, они для вас расхожий материал!
От волнения Лиссон стал задыхаться.
— Меня два раза отправляли с десантной группой во Вьетнам. Вырвали меня из Чикаго, из моего гетто на Калифорнийской улице, где никогда не бывает солнца, и сказали: «В армии США тебе будет хорошо, а служба в „зеленых беретах“ заставит тебя уважать самого себя». И я проглотил эту наживку.
— Конечно, проглотил! — сказал Джуд.
Лиссон повел колонну вниз по склону холма.
— И вы надули так не одного меня! — сжав зубы, продолжал он. — Но времена меняются, и мы прозрели.
Ваше отношение к «ниггерам» заставило нас объединиться. «Черные пантеры» — это уже огромная сила. Мы стали читать Че Гевару, Мао, Маркса. И возненавидели Америку! Вы убили Мартина Лютера Кинга! Ваши парни забили до смерти четырех чернокожих девчонок-глупышек, которые пришли в церковь попросить милости у белого Бога! Вы травите нас собаками и поливаете нас водой из пожарных шлангов. Тем самым вы приказываете нам: не высовывайся, черная скотина! Знай свое место! Это место в трущобах с крысами! А белые будут развлекаться на Золотом берегу!
— Я сам бывал в трущобах и знаю, что это такое, — сказал Джуд.
— Я должен был бы прикончить тебя прямо здесь и прямо сейчас! — все более разъяряясь, продолжал орать Лиссон. — Потому что, ты тоже во всем этом виноват! Белый цвет — это цвет вины! Цвет жадности! Цвет капитализма, который угнетает народные массы! Ты несешь на себе эту вину и должен умереть, чтобы избавиться от нее!
— Они поймали тебя, как это и планировалось Группой исследований и наблюдения ЦРУ... Азиаты тебя пытали...
— Я получил хороший урок, белая скотина! Азиаты наставили меня на путь истинный!
— Ты был нашим человеком, а теперь служишь им. Ты рассказал им все, что знал. И теперь примкнул к ним, воюешь вместе с ними.
— Я примкнул к их революции! Все цветные должны бороться вместе! — Лиссон натянул веревку на шее Джуда. — А сам-то ты чем лучше?
— Да, я недалеко ушел от тебя, — ответил Джуд. — Все, о чем ты мне говоришь, я и сам видел. И хочу наконец выбраться из дерьма, в которое меня затолкали. Они направили меня сюда — и хрен с ними! Я знаю об их грязных делах еще больше, чем ты!
— Вот как ты запел! Еще немного и ты скажешь, что идеал твоей жизни — Ленин!
— По убеждениям я — капиталист, но в интересах твоей революции могу сообщить много интересного.
— Например?
— Для начала скажу, что глава северовьетнамского Политбюро направляется на тайную встречу с повстанцами из Патет-Лао. Встреча должна состояться неподалеку отсюда. И мы получили задание взять его — живым или мертвым.
— С какой это стати я должен тебе верить?
— Тогда ты, наверное, хочешь услышать заготовленную для нас в ЦРУ легенду на тот случай, если мы попадемся? Что ж, слушай и ее. Мы должны создать тайный склад оружия, боеприпасов и средств связи для новых десантных групп. Эта легенда тебя устраивает?
— Красиво врешь!
— Сейчас нет такой необходимости. То, что я говорю, пригодится твоим новым хозяевам.
Лиссон снова ударил Джуда по лицу и приказал отвести его в середину колонны.
— Лучше будет, если ты все-таки мне поверишь, — с трудом повернувшись, прокричал Джуд.
Человек-сова внимательно смотрел, как мальчишка-поводырь тянул Джуда на веревке. Его поставили в строй. Кертейна на этот раз отделяли от Джуда человек десять.
Колонна повернула на запад.
«Партизаны совсем не боятся воздушного налета», — подумал Джуд.
Колонна вышла в Долину кувшинов.
Благодаря буйной растительности естественный цвет Лаоса — зеленый. Но тысячи тонн напалма, которыми американцы жгли эту землю, превратили ее в обугленное месиво. Воронки от бомб то и дело преграждали путь колонне; запах металла разносился в воздухе.
Когда солнце поднялось на одну ладонь над холмами, окружавшими долину, колонна расположилась на привал.
— Вот-вот начнутся воздушные налеты, — сказал Лиссон Джуду и Кертейну, когда их вели к разожженному партизанскому костру. — Сейчас в последний раз вы отведаете горячей пищи.
Лаосцы заставили американцев присесть на корточки. Человек со шрамом стоял рядом с автоматом АК-47 наготове. Партизаны начали варить рис. Лиссон и человек-сова сели справа от Джуда, Кертейн оказался слева от него.
— Моему приятелю нравится эта игрушка, — сказал Лиссон Джуду, показывая пальцем на отобранный у него маленький двухзарядный револьвер, который человек со шрамом, как амулет, повесил себе на шею. — И как это ты решился взять такую игрушку с собой? Неужели у тебя хватило бы силы воли, чтобы покончить счеты с жизнью, всадив себе в ногу отравленную пулю?
— Если б надо было, то хватило бы.
Человек-сова бесстрастно смотрел на Джуда и Лиссона.
— Он говорит по-английски? — спросил Джуд.
— Если бы я знал! — засмеялся Лиссон.
— А мне, по правде сказать, это и не важно знать, — заметил Джуд. — Так как насчет дела, о котором я начал тебе говорить?
— Разве я похож на предателя? — ухмыльнулся Лиссон. — Предатель — это ты. От тебя так и несет дерьмом! Посмотри на них. — Лиссон кивнул в сторону лаосских бойцов.
Кертейн продолжал сосредоточенно глядеть прямо в костер.
— Ты ничего не сможешь предложить им, бледнолицый, — сказал Лиссон. — Они — партизаны, их сплотили законы племени. И какие бы подачки вы ни раздавали в деревнях, откуда они родом, вам не купить моих желтокожих братьев!
— Лично я никого и не собирался покупать, — сказал Джуд.
Котелок с рисом закипел. Охранник развязал Джуда, поставил на землю перед ним деревянную тарелку и положил на нее пару длинных палочек.
У Джуда занемели пальцы. Оставаясь на корточках, он начал их разминать. Кертейн уселся на землю.
— Когда я узнал, что меня собираются сюда десантировать, — сказал Джуд Лиссону, — я выкрал твое досье. — В воздухе запахло каким-то сладким цветком. — Я хотел иметь гарантии на тот случай, если ты захватишь нашу группу... как и предыдущие шесть групп. Сознайся Лиссон, ведь это твоя работа?
Чернокожий на вопрос не ответил. Он спросил:
— А если бы ты не попал в мои руки?
— Сейчас это уже не важно, — пожал плечами Джуд. — Кстати, что же ты все-таки сделал с американцами из наших предыдущих групп?
Лиссон снова не ответил на вопрос.
— Ты уже рассказал мне о своем задании, — ухмыльнулся он. — И твоя дерьмовая легенда мне тоже известна. Так что из тебя даже не придется выбивать показания в бункере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69