– Давайте сами пройдем к самолету, – предложил я коллегам.
На что Джордж Фостер, наш бесстрашный лидер, ответил:
– Самолет окружен командой спасателей, плюс на борту двое наших людей. Так что мы там не нужны.
Тед Нэш, как всегда, стоял в сторонке, сдерживая желание тоже как-нибудь возразить мне.
Кейт согласилась с Джорджем, так что я остался в одиночестве. Как всегда. Странно, ведь если что-то происходит в точке А, то почему нужно торчать в точке Б?
Теперь уже Фостер вытащил сотовый телефон и связался с одним из сотрудников ФБР, ожидавших на стоянке.
– Джим, это Джордж. Наши планы несколько меняются. У самолета какая-то проблема на полосе, поэтому патрульная машина Портового управления привезет Фила, Питера и нашего подопечного сюда, к выходу. До связи.
– Позвони Нэнси, узнай, были сообщения от Фила или Питера, – посоветовал я.
– Спасибо, Джон, именно это я как раз и собирался сделать.
Фостер позвонил Нэнси Тейт в клуб «Конкистадор». Выслушав ответ, он сказал:
– Нет, самолет все еще стоит на полосе. Дай мне номера телефонов Фила и Питера. – Набрав номер, Фостер протянул телефон поближе к нам, чтобы все могли слышать ответ. Автоответчик сообщил, что абонент не отвечает или находится вне зоны досягаемости. Затем Джордж набрал второй номер. Ответ был аналогичным. – Возможно, они отключили телефоны, – предположил он.
Это предположение не нашло поддержки ни у кого из нас, поэтому Джордж добавил:
– Во время полета положено выключать мобильники. Даже на земле. Но может, один из них нарушит правила и позвонит в клуб. Тогда Нэнси перезвонит нам.
Я подумал, что если бы каждый раз волновался, когда не удавалось дозвониться кому-то по сотовому телефону, то давно бы уже заработал язву. Эти мобильники и биперы довольно ненадежные штуки.
Я решил взглянуть на сложившуюся ситуацию как на классическую, предложенную преподавателем. В полицейской академии нас учили, что следует строго придерживаться инструкции или плана, пока не поступит команда вышестоящего начальника на какие-либо другие действия. Однако там же учили, что в случае изменения ситуации необходимо анализировать ее и проявлять личную инициативу. Вся штука заключалась в том, чтобы точно определить, когда строго придерживаться инструкции, а когда действовать самостоятельно. По всем объективным показателям сейчас следовало оставаться на месте, однако интуиция подсказывала мне, что пора действовать. Я привык доверять своей интуиции, однако я был новичком на этой работе, поэтому приходилось слушать людей, которые знали, что делают. А они ничего не делали. Однако иногда бездеятельность бывает правильным решением.
Дебра Дель-Веккио выслушала сообщение по радио.
– Хорошо, спасибо, – ответила она и обратилась к нам: – Мне только что сообщили, что с рейсом один семь пять нет радиосвязи.
– Ну, это нам уже известно, – сказал я. – А такое часто случается?
– Я не знаю...
– А почему самолет продолжает стоять в конце взлетной полосы?
Дебра пожала плечами:
– Может, пилоту требуются какие-то указания... ну, на какую рулежную дорожку сворачивать... А вы ничего не говорили про арестованного, сказали, что встречаете важную персону.
– А это арестованная важная персона.
Итак, мы стояли и ждали, пока полицейские из Портового управления привезут Хандри, Гормана и Халила на стоянку, а потом нам позвонит какой-то Джим и мы поедем в клуб «Конкистадор». Я посмотрел на часы. Наверное, это займет минут пятнадцать. А может, и десять.
Глава 8
Энди Макгилл услышал гудок своей пожарной машины, быстро вернулся назад и запрыгнул на подножку.
– Звонил Ставрос, – сообщил ему Сорентино. – Он разрешил подняться на борт. С ним связались федералы – оказывается, на борту арестованный. Он в наручниках, его сопровождают двое агентов. Надо забрать арестованного, сопровождающих и посадить в одну из патрульных машин. Полицейские отвезут их к двадцать третьему выходу, возле которого будут ждать машины Департамента полиции Нью-Йорка и Портового управления. Кстати, мы должны выполнять приказы этого парня? – поинтересовался Сорентино.
На мгновение у Макгилла мелькнула мысль о связи между наличием на борту арестованного и возникновением проблем в самолете, но он сразу же ее отмел. Многие рейсы привозили сопровождаемых арестованных, важных персон, свидетелей и так далее – их было гораздо больше, чем об этом знали люди. И все же что-то затаившееся в глубине сознания тревожило Макгилла. Он не мог понять, что это, но это нечто явно было связано со сложившейся ситуацией.
– Нет, мы не обязаны выполнять приказы Ставроса или федералов, но, возможно, действительно пора подняться на борт. Предупреди начальство.
– Понял. – Сорентино взял микрофон рации.
Макгилл задумался: может, вызвать передвижной трап? Но трап находился далеко, а на борт можно было запросто подняться и без него.
– Ладно, подъезжай к правой передней двери, – приказал он Сорентино.
В этот момент раздался треск рации, и из динамика прозвучал голос:
– Послушай, Энди, я только что вспомнил про случай в Саудовской Аравии. Будь осторожен.
– Черт побери... – буркнул Сорентино.
Энди Макгилл замер на подножке. Теперь и он вспомнил этот случай, им даже показывали учебный фильм. Произошло это лет двадцать назад. Саудовский самолет «Локхид L-1011» компании «Тристар» вылетел из аэропорта Эр-Рияд, но через некоторое время пилот сообщил о задымлении кабины, поэтому самолет вернулся в аэропорт и благополучно приземлился. В кабине явно возник пожар. Самолет окружила аварийная команда, а саудовские пожарные и спасатели сидели и ждали, пока откроются двери и будут спущены надувные трапы. Но пилоты по глупости не разгерметизировали самолет, поэтому из-за внутреннего давления воздуха двери заклинило. Стюардессы не могли открыть двери, и никто не додумался взять с пожарного щита топор и разбить стекло иллюминатора. В итоге триста человек погибли на посадочной полосе, задохнувшись в дыму.
Знаменитый случай в Саудовской Аравии. Их готовили распознавать подобные ситуации, и нынешняя чем-то напоминала тот инцидент.
– Проклятие... – выругался Макгилл.
Сорентино перехватил рулевое колесо одной рукой, а другой протянул Макгиллу комплект снаряжения, куда входили баллон со сжатым воздухом и противогаз. Затем передал Макгиллу топор.
Когда машина остановилась под дверью самолета, Макгилл по лесенке забрался на плоскую крышу машины, где была установлена пенная пушка.
К ним подъехал еще один автомобиль, второй спасатель тоже забрался на крышу и остановился позади пенной пушки. Другие стали разворачивать шланги для подачи воды под давлением. Остальные четыре пожарные машины и машины «скорой помощи» отъехали подальше от самолета на случай взрыва. Макгилл с удовлетворением отметил про себя: как только прошел слух о вероятности саудовского варианта, каждый спасатель понял, что ему нужно делать. К сожалению, они тоже слишком долго просидели без дела, как и саудовские пожарные, над которыми они смеялись во время просмотра учебного фильма.
На крыше машины имелась небольшая раздвижная лестница. Макгилл выдвинул ее вверх на шесть футов и развернул к двери самолета. Длины как раз хватало, чтобы достать до ручки двери. Макгилл надел противогаз, глубоко вздохнул и начал подниматься по лестнице.
* * *
Эд Ставрос наблюдал за происходящим в бинокль. Интересно, почему аварийная команда готовится тушить пожар? Ставрос никогда не слышал о саудовском инциденте, но ему приходилось наблюдать, как тушат пожар на самолете. Взяв микрофон, он вызвал автомобиль Макгилла.
– Это Ставрос. Что у вас происходит?
Сорентино не ответил.
Ставрос вызвал еще раз.
Сорентино не хотелось распространяться в эфире о том, что они с большим опозданием догадались, какая проблема может быть на борту. Ведь шансы на то, что это не саудовский сценарий, все еще оставались пятьдесят на пятьдесят, и это должно было выясниться через несколько секунд.
Ставрос снова вызвал его, на этот раз более настойчиво.
Сорентино понял, что придется ответить.
– Мы просто принимаем необходимые меры предосторожности, – передал он.
Ставрос обдумал эти слова, затем спросил:
– А нет признаков пожара на борту?
– Нет, дыма не видно.
Ставрос глубоко вздохнул:
– Ладно... держите меня в курсе. И отвечайте на вызовы.
– Мы готовимся к возможной спасательной операции! – рявкнул в ответ Сорентино. – Не занимайте нашу частоту. Все, конец связи!
Ставрос посмотрел на Эрнандеса, чтобы понять, слышал ли его подчиненный, как этот идиот из «пистолетов и пожарных шлангов» грубо отбрил его. Эрнандес сделал вид, что ничего не слышал, и Ставрос подумал, что надо будет отметить в отчете его хорошую работу.
Затем Ставрос подумал, надо ли сообщить кому-нибудь об этих противопожарных приготовлениях, и приказал Эрнандесу:
– Позвони в Центр управления воздушным движением, скажи им, что четвертая левая и правая полосы будут закрыты еще как минимум пятнадцать минут.
Ставрос снова навел бинокль на конец посадочной полосы. Ему не была видна правая передняя дверь самолета, находившаяся на другой стороне, но он видел разворачивающиеся пожарные машины. Если самолет взорвется, а в баках у него еще много топлива, то машинам, отъехавшим на сотню ярдов, потребуется новая покраска. А вот две пожарные машины, находящиеся рядом с самолетом, превратятся в груду искореженного металла.
Приходилось признать, что иногда эти парни из аварийной команды не зря получали свое жалованье. Но все же за время его семичасовой смены напряжение ощущалось каждую минуту, а эти парни испытывали стресс от силы раз в месяц.
В памяти всплыли слова этого грубияна из аварийной команды: «Мы готовимся к возможной спасательной операции». И эти слова, в свою очередь, напомнили Ставросу, что его роль в этой драме официально завершилась в тот момент, когда «боинг» остановился на полосе. Все, что ему теперь предстояло делать, так это информировать Центр управления воздушным движением о положении на посадочных полосах. Позже придется составить письменный отчет, соответствующий его записанным на пленку переговорам по радио. Ставрос знал, что его телефонный разговор с представителем Министерства юстиции записан на пленку, что также несколько успокаивало.
Отойдя от большого окна, Ставрос направился в бар выпить кофе. Если самолет взорвется, то он услышит и почувствует это даже здесь, на вышке. Однако видеть это очень не хотелось.
* * *
Взяв топор и закинув его на плечо, Макгилл приложил руку к двери самолета. Перчатка была тонкой, и теоретически сквозь нее можно было почувствовать тепло. Макгилл подождал несколько секунд, но ничего не ощутил.
Затем он взялся за внешнюю аварийную ручку двери и потянул за нее. Ручка вышла в сторону из гнезда, и Макгилл потянул ее вверх, чтобы разблокировать спасательный желоб.
Он посмотрел назад и вниз и увидел, что один из пожарных стоит на земле справа от него, направив шланг на закрытую дверь самолета. Другая пожарная машина расположилась в пятидесяти ярдах позади машины Макгилла, ее пенная пушка также была направлена на дверь самолета. Все надели полное снаряжение и противогазы, поэтому Макгилл не различал, кто из них кто, но он доверял всем своим парням.
Энди Макгилл крепче ухватился за ручку и толкнул ее вперед. Если самолет все еще не разгерметизирован, то дверь не откроется и придется разбивать топором иллюминатор, чтобы сбросить давление и выпустить возможный дым.
Он продолжал давить на ручку, и вдруг дверь начала уходить внутрь. Макгилл отпустил ручку, но дверь продолжила автоматически втягиваться внутрь, а затем поднялась вверх.
Макгилл слегка отстранился назад, чтобы не попасть в клубы дыма или языки пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105