Джордж обратился ко всем присутствующим:
– Как только парень из аварийной команды выведет наших людей из самолета и посадит в машину Портового управления, Линдли позвонит мне. Тогда мы спустимся по лестнице к стоянке. Ходьбы здесь секунд тридцать, так что не будем торопиться. Понятно?
Я не имел намерения спорить с ним, но на всякий случай заметил:
– Как скажешь, ты начальник.
Затрещала рация Дебры Дель-Веккио. Дебра сообщила:
– "Янки" сыграли вничью, назначено дополнительное время.
Итак, мы ждали у выхода, а события развивались независимо от нас, внося небольшую закавыку в наши планы. Мы с Кейт встретились взглядами, она улыбнулась, и я улыбнулся в ответ. Ко всему надо относиться философски. Лучше уж стоять и ждать здесь, чем лежать в Пресвитерианской больнице подключенным к системам жизнеобеспечения. Позже один из докторов сказал мне, что, если бы не мастерство водителя «скорой помощи» и не опыт санитара, то лежать бы мне в морге с биркой на большом пальце ноги.
Такие случаи меняют твою жизнь. Не внешне, а внутренне. Как и мои друзья, воевавшие во Вьетнаме, я иногда чувствую, как меня покидают жизненные силы. Поэтому хотя бы раз в месяц я обращаюсь к Богу.
Мне вспомнилось, что примерно в это время дня я получил три пули на Западной Сто второй улице, а первая годовщина этого события была три дня назад. Я никак не собирался отмечать эту дату, но мой бывший напарник Дом Фанелли затащил меня выпить в бар на Западной Сто второй улице, в квартале от тс о места, где в меня стреляли. В баре оказалось с десяток моих старых приятелей, они подарили мне большую мишень с контуром человека, подписанную «Джон Кори». В мишени оказалось три дырки от пуль. Странные ребята эти копы.
* * *
Энди Макгилл понимал, что все его действия в течение ближайшей недели, а то и месяца будет тщательно изучать специальная комиссия. Возможно, целый месяц придется давать показания дюжине федеральных служб, не говоря уже о собственном начальстве. Эта катастрофа наверняка станет легендой среди пожарных, и Макгиллу хотелось быть уверенным, что героем этой легенды будет он.
Мысли сержанта вернулись от неопределенного будущего к настоящему. Что делать дальше?
Макгилл понимал, что после того как он заглушил двигатели, снова запустить их можно будет с помощью бортовой вспомогательной силовой установки, но он не знал, как ею пользоваться. Можно с помощью аэродромной установки, которую надо будет доставить к самолету на автомобиле. Но поскольку нет пилотов, которые могли бы запустить двигатели и отвести авиалайнер с посадочной полосы, то сейчас требуется тягач, который уберет самолет с полосы и доставит в безопасное место. Подальше от глаз любопытной публики и журналистов. Макгилл поднес рацию к противогазу:
– Спасатель-один, это Спасатель – восемь один.
Он едва расслышал ответ Сорентино.
– Слушаю, прием.
– Срочно пришлите сюда тягач компании «Транс-континенталь». Как поняли?
– Понял. Прислать тягач. Что там случилось?
– Выполняйте. Конец связи.
Макгилл покинул кабину, быстро прошел через салон, спустился по винтовой лестнице на нижнюю палубу и открыл вторую дверь, расположенную напротив той, через которую он попал на борт самолета. Затем раздвинул шторы пассажирского салона и оглядел длинный широкий отсек. Лицом к нему сидели сотни людей, все они были неподвижны, и эта сцена напоминала фотографию. Макгилл подождал в надежде, что кто-то пошевелится или издаст звук. Никакого движения, никакой реакции на его присутствие. Повернувшись, Макгилл пересек тамбур и раздвинул шторы салона первого класса. Он быстро прошел по салону, дотронувшись по пути до нескольких лиц и даже потормошив несколько человек. Нет, эти люди не подавали никаких признаков жизни. В голову сержанта пришла совершенно неуместная в этой ситуации мысль: а ведь билет от Парижа до Нью-Йорка в салоне первого класса стоит около десяти тысяч долларов. Господи, да какое это имеет значение? Все дышали одним воздухом, и теперь пассажиры первого класса так же мертвы, как и обитатели пассажирского салона.
Быстро покинув салон первого класса, Макгилл вернулся в тамбур, где находились кухня, винтовая лестница и две открытых двери. Подойдя к одной из дверей, Макгилл стащил противогаз.
Сорентино, стоявший на подножке машины, увидел его и крикнул:
– Ну что там?
Макгилл глубоко вздохнул и крикнул в ответ:
– Плохо. Очень плохо.
Сорентино никогда не видел босса в таком состоянии, и он предположил, что «очень плохо» означает самое худшее.
– Свяжись с Центром управления воздушным движением, – приказал Макгилл. – Передай, что на борту рейса один семь пять все мертвы. Предположительно, отравляющий газ...
– Боже мой...
– И еще. Свяжись с вышкой. Пусть пришлют тягач и оттащат самолет в безопасное место.
– Понял. – Сорентино исчез в кабине машины.
Макгилл снова направился к пассажирскому салону. Он был совершенно уверен, что противогаз ему уже не нужен, но все же прихватил его с собой. Не чувствовалось ничего едкого или опасного, и все же Макгилл уловил какой-то слабый запах, он показался знакомым, и сержант вспомнил – запах миндаля.
Он раздвинул шторы и, стараясь не смотреть на лица покойников, двинулся по правому проходу и открыл две двери аварийного выхода. Затем открыл две противоположные левые двери. Вспотевшее лицо сразу ощутило сквозняк.
Затрещала рация, и через секунду прозвучал голос:
– Спасатель-один, говорит лейтенант Пирс. Доложите обстановку.
Макгилл ответил своему командиру:
– Я – Спасатель-один, нахожусь на борту самолета. Все пассажиры и экипаж мертвы.
Возникла долгая пауза, и только после этого Пирс снова заговорил:
– Вы уверены?
– Да.
И снова длинная пауза.
– Газы? Дым? В чем причина?
– Дыма нет. Отравляющий газ. Источник неизвестен. Самолет уже проветрен, я без противогаза.
– Понял вас.
Пауза снова затянулась.
Макгилл почувствовал тошноту, но решил, что это скорее результат шока, чем отравления газом. Сейчас он не собирался предпринимать каких-либо самостоятельных действий, поэтому ждал. В воображении возникла картина: масса людей в Центре управления воздушным движением, и все разом говорят на повышенных тонах.
Наконец лейтенант Пирс снова вышел на связь.
– Вы просили вызвать тягач?
– Да.
– А не понадобится... мобильный госпиталь?
– Нет. Да и мобильный морг всех не вместит.
– Понял вас. Ладно... все действия будем выполнять в безопасном месте. Очищаем полосу и убираем самолет с глаз долой.
– Понял. Жду тягач.
– Да... хорошо... гм... оставайтесь на борту.
– А я никуда и не собираюсь идти.
– Может, кому-то еще подняться на борт? Врачам?
Макгилл судорожно вздохнул. До этих идиотов в Центре управления воздушным движением, похоже, так и не дошло, что все мертвы.
– Никого не нужно.
– Ладно... я... я думаю, самолет посадил автопилот.
– И я того же мнения. Автопилот или Господь. Во всяком случае, не пилоты.
– Наверное, автопилот был запрограммирован...
– Никаких «наверное», лейтенант. Пилоты давно мертвы.
– Понятно... Есть признаки пожара?
– Нет.
– А декомпрессии?
– Тоже нет, дыхательные маски на местах. Газ. Какой-то чертов отравляющий газ.
– Ладно, успокойтесь.
– Хорошо.
– Встретимся там, куда оттащат самолет.
– Вас понял. – Поскольку делать было нечего, Макгилл осмотрел несколько пассажиров и еще раз убедился, что никто из них не подавал признаков жизни.
– Кошмар, – пробормотал сержант.
Внезапно он почувствовал приступ клаустрофобии в этом переполненном мертвецами салоне и понял, что на верхней палубе, где более светло и больше пространства, он будет чувствовать себя лучше. И кроме того, сможет наблюдать, что происходит вокруг самолета.
Покинув пассажирский салон, Макгилл поднялся по лестнице на верхнюю палубу. Сквозь иллюминаторы он увидел, что к самолету приближается тягач.
Сержант старался не обращать внимания на тела вокруг. По крайней мере их здесь было гораздо меньше, и ни одного подростка или ребенка. Макгилл с горечью подумал, что он единственное живое существо на борту этого самолета.
Это было не совсем так, но Макгилл не знал, что у него имеется компаньон.
* * *
Тони Сорентино наблюдал, как тягач компании «Транс-континенталь» подъезжает к носовой стойке шасси. Тягач представлял собой большую платформу, с обеих сторон которой располагались кабины водителя; таким образом, водитель мог зацепить стойку и не двигаться задним ходом, а просто перейти в другую кабину и двигаться вперед.
Сорентино подумал, что это разумно, и еще раз с восхищением оглядел тягач. Он пожалел, что у их подразделения нет ни одной такой машины, но вспомнил, как кто-то говорил, что это связано со страховкой. Каждая авиакомпания имела собственные тягачи, и если они ломали переднее шасси самолета стоимостью сто пятьдесят миллионов долларов, то это уже их проблемы. Что ж, в этом был смысл. И все же хорошо бы иметь хотя бы один тягач. Чем больше игрушек, тем лучше.
Увидев, как водитель закрепил жесткие буксиры с каждой стороны опоры переднего шасси, Сорентино подошел к нему и спросил:
– Помощь нужна?
– Нет. И не трогай тут ничего.
– Эй, я застрахован.
– От этого ты не застрахован.
Завершив сцепку, водитель спросил:
– Куда тащить самолет?
– В зону для захваченных самолетов, – ответил Сорентино. Водитель тягача оглядел огромную махину, возвышавшуюся над ним.
– А что там случилось?
– Вашим страховщикам придется здорово раскошелиться, парень.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Предстоят большие похороны. Все пассажиры мертвы. Отравлены газом.
– Боже милосердный!
– Вот так-то. Ладно, трогай. Езжай как можно быстрее, не останавливайся. Я поеду за тобой.
Ошарашенный водитель забрался в переднюю кабину, завел двигатель и начал движение.
Сорентино тронулся следом за тягачом, они выехали на рулежную дорожку, которая вела к специальной зоне, расположенной неподалеку от четвертой правой посадочной полосы. Сорентино держал скорость пятнадцать миль в час, такую максимальную скорость мог развить тягач, таща за собой самолет массой семьсот пятьдесят тысяч фунтов. Господи, ну и денек выдался сегодня, подумал Сорентино.
* * *
Бездействие не присуще Джону Кори, поэтому я обратился к Джорджу Фостеру:
– Еще раз прошу разрешения пройти на стоянку.
Фостер выглядел нерешительным, как обычно, поэтому за него ответила Кейт:
– Хорошо, Джон, тебе разрешено пройти на стоянку. Но не дальше.
– Обещаю, – заверил я.
Миссис Дель-Веккио набрала код на цифровом замке двери, и я спустился по лестнице к стоянке.
Конвой, который должен был сопровождать нас до Федерал-Плаза, сосредоточился рядом со зданием терминала. Я подошел к одной из полицейских машин, предъявил жетон и обратился к полицейскому в форме:
– Наш самолет стоит в конце посадочной полосы. Мне нужно добраться туда. – Я сел на пассажирское сиденье, глубоко сожалея о том, что обманул Кейт.
– А я думал, что ваших пассажиров привезут сюда спасатели, – заметил молоденький полицейский.
– Планы изменились.
– Ладно...
Машина медленно тронулась с места, а полицейский стал вызывать по рации диспетчерскую вышку, чтобы получить разрешение на проезд по летному полю. Боковым зрением я заметил, что кто-то бежит к нашей машине. При ближайшем рассмотрении это оказался агент ФБР Джим Л индли.
– Стой! – крикнул он.
Полицейский остановил машину.
Линдли представился и спросил у меня:
– Кто вы такой?
– Кори.
– А-а... а куда вы едете?
– К самолету.
– Зачем?
– А что, нельзя?
– Кто разрешил...
Внезапно возле машины появилась Кейт.
– Все в порядке, Джим. Мы просто хотим проверить. – Она забралась на заднее сиденье.
– Поехали, – приказал я водителю.
– Я жду разрешения на проезд полетному полю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105