– Да какая разница. Пусть сам звонит.
Кейт замялась, но положила трубку на рычаг.
Мы просмотрели и другие газеты – в них имелись подработанные на компьютере фотографии Халила: в очках, с бородой, с усами, с другими прическами. То есть общественность предупреждали, каким образом преступник может изменить свою внешность.
А я еще предлагал оповестить публику о том, что мистера Халила и мистера Каддафи связывают более чем дружеские отношения. Однако в газетах на это не было даже намека.
Я люблю все упрощать, но бывают моменты, когда очень уместна психологическая война, хотя военная разведка и правоохранительные органы недооценивают ее значение. В основном этим средством пользуются полицейские, когда допрашивают подозреваемого и изображают из себя «доброго» и «злого» следователей. В любом случае было бы неплохо через средства массовой информации запустить «утку», чтобы преступник прочитал ее, засомневался и занервничал. Только самим при этом не надо забывать, что это всего лишь «утка».
Интересно, а читает ли Халил о себе в газетах и видит ли себя по телевидению? Я попытался представить себе, что он сейчас спрятался в каком-нибудь убогом домишке в арабской общине, ест консервированную баранину, смотрит дневные новости и читает газеты. Нет, маловероятно. Более реальным он виделся мне в костюме, среди людей, выполняющим свои зловещие планы.
Если бы у этого дела имелось название, оно наверняка звучало бы как «Дело об отсутствующей информации». Некоторой информации не было в новостях потому, что об этом не знали. Однако не было и того, о чем должны были знать или по крайней мере догадываться. Самым примечательным было отсутствие каких-либо упоминаний о 15 апреля 1986 года. Кто-то из серьезных репортеров должен был бы напрячь мозги, память и сделать соответствующие выводы. В конце концов, не такие уж газетчики и глупые. Это могло означать только одно – подобной информацией кто-то манипулировал. Пресса будет сотрудничать с федералами несколько дней или даже неделю, если те смогут убедить ее, что речь идет о национальной безопасности.
– Как ты думаешь, почему ни в одной из этих статей не упоминается о годовщине авианалета на Ливию? – спросил я у Кейт.
– Наверное, кто-то попросил не упоминать об этом. Не стоит создавать противнику ту рекламу, которой он добивается. Противник хотел бы раздуть шумиху по поводу годовщины, но мы молчим об этом, а значит, у него ничего не вышло.
Что ж, вполне разумный довод. Если плохие актеры пытаются играть трагедию, то не следует обеспечивать им бесплатную рекламу. И все же настораживало отсутствие в новостях свежей информации.
Я решил прослушать сообщения автоответчика, но предусмотрительно не стал включать громкую связь, а надел наушники. И правильно сделал, поскольку первое было от Бет Пенроуз.
– Привет. Я звонила тебе домой вчера вечером и сегодня утром, но не стала оставлять сообщение. Где ты скрываешься? Звони мне домой до восьми, потом на работу. Скучаю. Крепко целую. Пока.
– Так, надо позвонить маме, – громко произнес я, чтобы слышала Кейт.
Следующее сообщение продиктовал Джек Кениг.
– Для Кори и Мэйфилд. Позвоните мне. – Далее следовал длинный номер телефона со множеством нулей и единиц.
Подобное же сообщение поступило и от Теда Нэша, но я его стер. Больше сообщений не было, и я принялся просматривать бумаги.
Через несколько минут Кейт спросила:
– Ну, кто тебе звонил?
– Джек и Тед.
– А еще кто?
– А-а... мама.
Кейт буркнула что-то вроде «трепач», но, возможно, я плохо расслышал. Она поднялась из-за стола и ушла куда-то.
Черт возьми, торчу вот здесь за столом. Не выспался. Ноет рана от пули в животе. В желудке шуршат шесть пережаренных булочек. Вот-вот конец карьере. Тем временем какой-то сумасшедший террорист пьет где-то верблюжье молоко и изучает мои фотографии в газетах. Конечно, я могу с этим справиться. Но оно мне надо?
Кейт вернулась с двумя чашками кофе и поставила одну на мой стол.
– Черный, один кусочек сахара. Правильно?
– Правильно. И без стрихнина. Спасибо.
– Если хочешь, могу принести тебе яичницу. С сыром и с сосисками.
– Нет, спасибо.
– Энергичный мужчина должен хорошо питаться.
– Да какой я энергичный, разлагаюсь за столом. Кофе вполне хватит.
– Наверное, ты сегодня утром не принимал витамины. Может, сбегать за витаминами?
В тоне мисс Мэйфилд чувствовалась легкая насмешка, но я не стал огрызаться, опустил голову и углубился в чтение лежавшего передо мной документа.
Кейт села напротив и отхлебнула кофе. Чувствуя на себе ее взгляд, я поднял голову и посмотрел на нее. Голубые глаза, которые еще совсем недавно были просто божественными, теперь превратились в ледышки.
Так мы и сидели, уставившись друг на друга, наконец Кейт буркнула:
– Извини, – и вернулась к своей работе.
А еще через пару минут мы возобновили деловой разговор о поимке террориста.
– Вот обобщенный отчет различных полицейских управлений, касающийся взятых в городе напрокат автомобилей, – сообщила Кейт. – Ежедневно берут тысячи машин, но они постарались отделить те, которые брали люди с именами, напоминающими арабские. Получился внушительный список.
– Не сомневаюсь. Насколько я понимаю, Халил разъезжает на автомобиле, который приготовил для него соучастник. И если даже эта машина взята напрокат, соучастник мог воспользоваться именем, скажем Смит, если имел хорошие документы.
– Но человек, бравший машину, мог быть непохожим на Смита.
– Да... но они могли использовать парня, похожего на Смита, а затем грохнуть его. Забудь об этом.
– Но расследовать дело о взрыве в Торговом центре помог как раз взятый напрокат автомобиль.
– Забудь этот чертов взрыв в Торговом центре.
– Почему?
– Потому что, в отличие от армейского генерала, который повторяет свои успешные ранее действия в новом сражении, плохие парни не повторяют своих прошлых ошибок, в результате которых они потерпели поражение.
– Это ты говорил своим студентам?
– Да, говорил. И это вполне применимо для работы детектива. Я видел много полицейских, которые пытались раскрыть убийство в тем же способом, каким они раскрыли убийство А. Но каждый случай уникален по-своему. А уж наш тем более.
– Спасибо за науку, профессор.
– Пожалуйста.
Пришлось вернуться к куче бумаг на столе, хотя я терпеть не могу бумажную работу. Через несколько минут я наткнулся на запечатанный конверт с пометкой «Лично, секретно». Открыв конверт, я увидел докладную записку от Габриеля: «Вчера я посетил дом Гамаля Джаббара и расспросил его жену Калу. Она заявила, что ничего не знала о действиях и намерениях мужа, а также о том, куда он поехал в субботу. Но она рассказала, что в пятницу вечером у Джаббара был гость, а после его ухода Джаббар вытащил из-под кровати небольшой черный чемодан и велел ей не дотрагиваться до него. Гостя она не знает, его разговор с мужем не слышала. На следующее утро муж остался дома, это было необычно, поскольку по субботам он работал. Из дома в Бруклине Джаббар вышел в два часа дня с чемоданом и больше не возвращался. Она говорит, что муж нервничал, был печальным и отрешенным – это оптимальные характеристики, которые я смог подобрать, переводя с арабского. Похоже, миссис Джаббар смирилась с вероятностью того, что ее муж мертв. Я позвонил в отдел по расследованию убийств и разрешил им сообщить ей эту новость, а Фади приказал отпустить. Поговорим позже».
Я сложил докладную записку и убрал во внутренний карман пиджака.
– Что это? – поинтересовалась Кейт.
– Я тебе потом покажу.
– А почему не сейчас?
– Потому что тогда в разговоре с Джеком ты сможешь сказать, что ничего не знала об этом.
– Но Джек наш босс. Я ему доверяю.
– Я тоже. Но сейчас рядом с ним Тед.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Сейчас на одном поле разыгрываются две игры, одна из них игра льва, а другая чья-то еще.
– Чья?
– Не знаю. Просто у меня такое ощущение, что здесь что-то нечисто.
– Ну... если ты имеешь в виду, что ЦРУ ведет свою игру, то это не новость.
– Вот именно. За Тедом нужен глаз да глаз.
– Ладно, придется соблазнить его, и он мне во всем признается.
– Хорошая идея. Но я однажды видел его голым, и член у него совсем крошечный.
Кейт посмотрела на меня и поняла, что я не шучу.
– А где ты видел его голым?
– На холостяцкой вечеринке. Там приглашенные стриптизерши танцевали под музыку, и, видимо, это так увлекло Теда, что никто не успел остановить его...
– Перестань трепаться. Серьезно, когда это было?
– Когда мы вместе расследовали одно дело. Мы тогда вышли из биологической лаборатории, всем необходимо было принять душ, то есть отмыться, как они это называют.
– Правда?
– Правда. Но видимо, он плохо отмылся, потому что на следующий день у него отвалился член.
Кейт засмеялась, затем задумалась.
– Да, я и забыла, что вы вместе расследовали одно дело. И Джордж тоже, да?
– Да. Но, для сведения, у Джорджа член нормальный.
– Спасибо за ценную информацию. Значит, после того дела ты не доверяешь Теду.
– Я стал не доверять ему через три секунды после того, как впервые увидел.
– Понятно... значит, тебе подозрительно то совпадение, что вы снова работаете по одному делу.
– Да, есть малость. Кстати, в тот раз он пытался запугать меня.
– Запугать? Каким образом?
– По-настоящему можно запугать только одним образом.
– Не могу в это поверить.
Я пожал плечами и продолжил свои признания.
– Если хочешь знать, он положил глаз на Бет Пенроуз.
– О! Ищите женщину. Теперь все ясно. Дело закрыто.
Пожалуй, глупо было с моей стороны так откровенничать, поэтому я ничего не ответил на нелогичный вывод, который сделала Кейт.
А она тем временем продолжила развивать свою мысль:
– Послушай, вот и решение всех наших проблем. Тед и Бет. Пусть они будут вместе.
– Тебе не кажется, что это уже похоже на какой-то план?
– Ну и что? А теперь дай мне ту бумагу, которую ты спрятал в карман.
– На ней стоит пометка «лично».
– Ладно, тогда прочитай ее мне.
Я вытащил из кармана докладную Габриеля и бросил ее на стол Кейт. Она молча прочитала, затем прокомментировала:
– Здесь нет ничего такого, чего бы мне не следовало видеть. Либо отрицать, что я видела это. Джон, ты пытаешься контролировать информацию. Понимаю, информация – это власть. Однако мы здесь так не работаем. Вы с Габриелем и еще некоторыми полицейскими играете в какую-то мелкую игру, укрывая информацию от федералов. Но это опасная игра.
И так далее. Я выслушал трехминутную нравоучительную лекцию, которую Кейт завершила словами:
– Нам не нужны в отделе еще какие-то тайные группировки.
На это я ей ответил:
– Прости, что утаил от тебя эту докладную записку. В будущем обязуюсь показывать тебе все документы, которые полицейский направляет полицейскому, и можешь делать с ними все, что захочешь. – Помолчав, я добавил: – Я ведь знаю, что ФБР и ЦРУ делятся буквально всей информацией со мной и другими детективами, прикомандированными к ОАС. Как говорил Эдгар Гувер...
– Ну ладно, хватит. Я тебя прекрасно понимаю. Но не скрывай ничего хотя бы от меня.
Мы посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. Вот видите, что бывает, когда вступаешь в близкие отношения с женщиной-коллегой.
– Обещаю, – заверил я.
Мы вернулись к бумажной работе, но через некоторое время Кейт снова обратилась ко мне:
– Вот предварительный отчет судмедэксперта об осмотре такси, обнаруженного в Перт-Амбоя... так... шерстяные волокна на заднем сиденье соответствуют образцам, взятым с костюма Халила в Париже.
Я быстро отыскал этот отчет и углубился в чтение.
– Частицы полиэтилена, терефталата впились в сиденье и в тело водителя... – прочла Кейт. – Что это, черт побери, означает?
– Это означает, что стрелявший воспользовался пластиковой бутылкой как глушителем, – пояснил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105