Они показывали без десять пять, и Джон пожалел, что предложил
Биллу прогуляться. - Он очень сильный, - повторила Джули-Энн и громко
всхлипнула. - Бу... умирал так тяжело.
Джон беспокойно заерзал.
- Но почему он сделал это? Что с ним случилось?
Джули-Энн прижала палец к губам и боязливо посмотрела на дверь. Она
не дыша подошла к окну, выглянула и увидела, что ее муж все еще продолжает
сидеть на холоде, разжевывая очередную таблетку аспирина.
- Дети не знают о Бу, - продолжила Джули-Энн. - Это случилось утром,
когда они были в школе. Я спрятала Бу в лесу - Боже, как это было ужасно!
- и они думают, что он бродит где-нибудь как обычно. Дейв не ходил сегодня
в гараж, даже не сообщил туда, что болен. Вчера он проснулся с очередной
мигренью, сильнее которой у него еще не было, и этой ночью не сомкнул
глаз. Как и я. - Она начала грызть ногти, и дешевое, но симпатичное
свадебное колечко с маленьким бриллиантом весело сверкнуло в свете пламени
камина. - Сегодня... сегодня боль усилилась до невозможности. До
невозможности. Он кричал, швырял вещи; сначала он говорил, что не может
согреться, затем вышел наружу на холод. Он сказал, что собирается убить
меня, Джон. - Ее глаза сделались большими и испуганными. - Он сказал, что
знает все, что я творила у него за спиной. Но я клянусь, что ничего
подобного никогда не было, могу поклясться Биб...
- Успокойся, пожалуйста, - прошептал Джон, быстро взглянув на дверь.
- Не принимай близко к сердцу. Почему ты не сообщила доктору Скотту?
- Нет! Я не могу! Я попробовала этим утром, но он... он сказал, что
сделает со мной то, что сделал с Бу, и... - она всхлипнула, - я боюсь! У
Дейва и раньше были заскоки, я никому не рассказывала, но до такого
никогда не доходило! Таким я его ни разу не видела! Слышал бы ты, как он
недавно орал на Кэти; а этот аспирин: он жует его как конфеты, но это
совершенно не помогает.
- Ну, ну, - Джон взглянул на измученное лицо Джули-Энн и
почувствовал, что по его собственному лицу расплывается глупая широкая
улыбка. - Все будет хорошо. Увидишь. Доктор скажет, что нужно делать с
головной болью Дейва.
- Нет! - закричала она, и Джон вздрогнул. Джули-Энн замолчала,
замерев, когда им обоим показалось, что на террасе заскрипел стул Дейва. -
Доктор Скотт сказал, что у него воспаление! Этот старик давно потерял
квалификацию, и ты знаешь это! Ведь он тянул и с твоей женой, пока она
чуть не...
Она заморгала, не желая произнести следующее слово. "Умерла",
подумала она, ужасное слово, которое нельзя употреблять, когда говоришь о
ком-нибудь ныне здравствующем.
- Да, вероятно. Но за его мигренью врачи никогда не наблюдали. Может,
ты уговоришь его лечь в файетский госпиталь?
Женщина безнадежно покачала головой.
- Я пыталась. Но он сказал, что все это ерунда, и что он не
собирается тратить деньги на всякие глупости. Я не знаю, что делать!
Джон нервно прокашлялся, а затем встал, избегая взгляда Джули-Энн.
- Думаю, нам с Билли пора. Мы слишком загулялись.
Он двинулся через холл, но рука Джули-Энн дернулась и крепко схватила
его за запястье. Джон испуганно обернулся.
- Я боюсь, - прошептала она, и из ее глаз покатились слезы. - Я не
хочу куда-нибудь уходить, но и не могу остаться здесь еще на одну ночь.
- Оставить его одного? Послушай, это не дело. Дейв твой муж. - Он
высвободил руку. - Ты не можешь просто так собраться и уйти!
Краем глаза Джон увидел сломанный стул в углу и отметины на камине в
тех местах, где Дейв содрал краску, засовывая поленья и лучину.
- Утром все станет на свои места. Я знаю Дейва достаточно хорошо, и
знаю, как он любит тебя.
- Я не могу...
Джон отвернулся от нее не дожидаясь, пока она договорит. Он весь
дрожал внутри и хотел побыстрее покинуть этот дом. Он заглянул в соседнюю
комнату и увидел двух мальчиков, играющих в солдатиков, и Кэти, трущую
красные глаза и наблюдающую за игрой.
- Готов! - крикнул Вилл. - Этот убит! Бам! Бам! Этот на лошади убит!
- Он только ранен в руку! - ответил Билли. - БАБАХ! Это стреляла
пушка. У тебя разорвало вот этих двух и еще вон ту повозку.
- Нет! - пронзительно закричал Вилл.
- Война окончена, ребята, - вмешался Джон. Нечто странное и зловещее,
витающее в этом доме, холодным потом легло ему на шею. - Пора домой,
Билли. Скажи "до свидания" Виллу и Кэти. Увидитесь позже.
- Пока, Вилл, - сказал Билли и пошел вслед за отцом в гостиную.
- Пока! - крикнул Вилл ему вдогонку и вернулся к озвучиванию ружей и
пушек.
Джули-Энн застегнула парку Билли, а затем умоляюще взглянула на
Джона.
- Помоги мне.
- Подожди до утра, прежде, чем что-то решать. Поспи. Билли,
поблагодари миссис Букер за гостеприимство.
- Спасибо за гостеприимство, миссис Букер.
- Молодец.
Джон повел сына к двери и открыл ее не дожидаясь, пока Джули-Энн
скажет еще что-нибудь. Дейв Букер сидел с зажатым в зубах окурком. Его
глаза провалились в глазницах, а странная улыбка на лице напоминала Билли
ухмылку тыквы праздника всех святых.
- Тебе надо успокоиться, Дейв, - сказал Джон и собрался было положить
руку ему на плечо. Но рука замерла на полпути, когда Дейв повернул к нему
свое смертельно бледное лицо с убийственной улыбкой.
- Не приходи сюда, - прошептал Дейв. - Это мой дом. Только попробуй
еще сюда прийти.
Джули-Энн захлопнула дверь.
Джон схватил Билли за руку и заспешил вниз по ступенькам, и дальше,
через коричневую лужайку, к дороге. Его сердце бешено колотилось, и пока
они шли прочь от дома Букера, он чувствовал на себе холодный взгляд Дейва
и знал, что вскоре Дейв встанет со стула и войдет в дом, и тогда да
поможет Господь Джули-Энн. Джон почувствовал себя улизнувшей от хозяина
собакой, и при этой мысли перед его глазами возник белый труп Бу,
качающийся на дереве с петлей лески на шее и выпученными, налитыми кровью
глазами.
Билли попытался оглянуться; на его ресницах таяли снежинки.
Джон еще крепче сжал руку мальчика и отрывисто произнес:
- Не оглядывайся.

3
Готорн уже отошел ко сну, но примерно в пять утра на лесопилке,
принадлежащей братьям Четем, вдруг пронзительно засвистел паровой гудок.
Когда на долину опускалась тьма, по этому свистку жители определяли время
ужина, после которого можно сесть у огня и почитать Библию или полистать
"Домашний журнал для женщин", либо "Новости южных ферм". Имеющие радио
слушали популярные программы. Телевизор был редкостной роскошью, позволить
себе которую могли несколько семей в Готорне, к тому же, ретранслятор в
Файете передавал только одну слабую станцию. Ряд домов на окраине города
все еще имели надворные строения. Свет на террасе - у тех, кто мог
позволить себе электричество - обычно горел до девятнадцати часов, говоря,
что там рады гостям даже холодными январскими вечерами, а когда он гас,
это означало, что хозяева легли спать.
Билли Крикмор лежал на своей деревянной кровати, стоявшей между
передней и маленькой кухней, под одеялом, и ему снилось, как миссис
Кулленс смотрит на него из-под своих похожих на рыбьи глаза очков и
требует объяснить, почему он не выполнил домашнее задание по арифметике.
Он пытался сказать ей, что задание было сделано, но по дороге в школу он
попал в снежную бурю, спасаясь от которой заблудился в лесу, где и потерял
свою голубую тетрадь с решенными примерами. Неожиданно, повинуясь течению
сна, он оказался в густом зеленом лесу на незнакомой каменистой тропке,
которая вела к холмам. Он пошел по ней, пока не наткнулся на мистера
Букера, сидящего на большом камне и глядящего в пространство своим
страшным невидящим взглядом. Подойдя ближе, Билли увидел, что в камнях
полно гремучих змей, ползающих, трещащих и собиравшихся в клубки. Мистер
Букер с глазами, черными, как свежий уголь для отопительной системы,
поднял змею за погремушку и погрозил ею Билли. Мужчина открыл рот, и Билли
услышал пронзительный крик, который становился все громче, громче,
громче...
Он все еще раздавался в ушах Билли, когда мальчик, приглушенно
всхлипывая, уселся на кровати, и услышал, как звук замирает вдали.
В следующий момент, Билли услышал за стеной тихие голоса родителей.
Открылась и закрылась дверь гардероба, а затем послышались шаги. Он вылез
из кровати, попал в сквозняк, который заставил застучать зубы, и в темноте
направился к двери в спальню родителей. У дверей он остановился,
прислушиваясь к шепоту, раздающемуся из спальни и припоминая, как как-то
раз он вошел в спальню родителей без стука и увидел, что они танцуют лежа.
Его отец тогда очень сильно рассердился, а его мать, объяснив, что им
необходимо бывать в одиночестве и тишине, попросила в следующий раз
стучаться. По крайней мере, это было лучше, чем когда он слышал за их
дверью ссоры. В этом случае обычно был слышен громкий голос отца. Но все
же хуже всего были его пронзительные вопли, после которых в доме порой на
несколько дней устанавливалась долгая холодная тишина.
Билли собрал всю свою храбрость и постучал. Шепот смолк. Вдалеке - в
стороне шоссе, подумал он, - послышался еще один крик, похожий на крик
приведения с готорнского кладбища. Открылась дверь, и в тусклом свете
керосиновой лампы на пороге показался отец, с накинутым на плечи плащом,
бледный, с заспанными глазами.
- Иди в кровать, сынок, - сказал Джон.
- Ты куда-то собрался?
- Я съезжу в город узнать, почему гудела сирена. Ты останься здесь, с
мамой, а я вернусь через несколько... - он умолк, прислушиваясь к
очередному гудку сирены.
- Можно мне с тобой? - спросил Билли.
- Нет, - твердо ответил Джон. - Ты останешься здесь. Я вернусь, как
только все разузнаю, - добавил он обращаясь к Рамоне, которая вышла в
переднюю вслед за мужем, держа в руке масляную лампу. Джон открыл дверь, и
на петлях заскрипел намерзший лед. Он направился к своему видавшему виды,
но еще достаточно крепкому "Олдсмобилю" пятьдесят пятого года, различные
части которого, пострадавшие в ряде аварий, отличались друг от друга
цветом. Кристаллики льда как искорки блестели в воздухе. Джон сел за руль,
газанул, чтобы прогреть холодный двигатель, и, выпуская синие клубы
выхлопных газов, машина тронулась по грязной дороге по направлению к
главному шоссе. Как только он свернул на шоссе и двинулся по направлению к
Готорну, то сразу увидел красные кометы мерцающих сигналов и с ужасающей
отчетливостью понял, что полицейские машины припаркованы у дома Дейва
Букера.
Джон оцепенел, когда увидел сами полицейские машины и машины скорой
помощи, а также темные фигуры людей, стоящих рядом. Фары "Олдса" выхватили
из темноты полицейского в накидке, говорящего по рации; поодаль стояли
Хэнк Вайтерспун и его жена Паула в пальто, одетые поверх пижам. Они жили в
ближайшем от Букеров доме. Окна дома Букеров сияли ярким светом, который
освещал фигуры входящих и выходящих из дома людей. Джон остановил машину
и, подавшись вправо, опустил стекло пассажирской двери.
- Хэнк! - позвал он. - Что случилось?
Вайтерспун и его жена стояли вцепившись друг в друга. Когда мужчина
повернулся, то Джон увидел на сером лице испуганные остекленевшие глаза.
Вайтерспун издал хныкающий звук, затем повернулся и пошатываясь пошел
прочь. Пройдя несколько шагов, он поскользнулся и упал в лужу, собравшуюся
на ледяном бетоне.
Полицейский с ястребиным носом высунулся из окна своей машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74