Вероятно, после того, как те
умерли, они прокляли Бога, поскольку они были полны ложной надеждой и в
это время пришла смерть. Их заставили повернуться к смерти задом, закрыть
на нее глаза; и тем страшнее для них была потеря их близких. И христиане,
и грешники болеют одинаково часто, а доктора существуют для того, чтобы им
помогать... не говоря уже о старой доброй дозе смеха, радости и веры.
Когда Фальконер играет с Богом, он превращает умных хороших людей в стадо
баранов, готовых для стрижки.
- Ты уверенна, что эти люди потом умерли? - спросил Билли. - Может
быть, черная аура в последствии ослабла и эти люди восстановили свое
здоровье...
Она отрицательно покачала головой.
- Нет. Я видела то, что видела, но лучше бы не видела этого вовсе,
потому что теперь я знаю. Я знаю и буду молчать, поскольку что может одна
ведьма? - Она замолкла, и Билли увидел в ее глазах любопытство, которое он
не смог полностью понять. - Худое зло - самое худшее - носит одеяние
пастуха и разит того, кто доверяет ему. О, Господи... - Она глубоко
вздохнула и замолчала.
Билли положил ей ладони на плечи, и она накрыла их своими.
- Ты будешь гордиться мною, мама. Увидишь.
- Я знаю. Билли, тебе предстоит долгая дорога...
- Только до Тускалузы...
- Нет, - тихо возразила Рамона. - Сначала до Тускалузы. Потом... твой
Неисповедимый Путь разойдется с моим. Ты пойдешь дальше и увидишь то, о
чем я и не мечтала. С одной стороны я завидую тебе, а с другой - боюсь за
тебя. Да... - Она поднялась с кресла, и Билли увидел у нее пряди
серебристых волос. - Я сделаю тебе несколько сэндвичей, пока ты будешь
одеваться. Одному Богу известно, когда у тебя появиться возможность
поесть.
Билли подошел к своим выдвижным ящикам и достал оттуда одежду,
которую хотел одеть для своего путешествия - чистые голубые джинсы и
сине-зеленый пиджак. Он быстро оделся, желая выкроить немного времени
перед отъездом для разговора с отцом. Одевшись, он вытащил из грязных
джинсов, в которые был одет, работая на крыше, блестящий, приносящий
счастье кусочек угля и положил его в карман. Его сердце стучало как
оркестр ударных инструментов. Он вынес свой чемодан на террасу, где его
отец, склонив голову набок, всматривался в сторону дороги и к чему-то
прислушивался.
- Жаркий денек, - произнес Джон. - Слышишь, как шелестит кукуруза?
- Папа, - произнес Билли. - Не знаю, поймешь ты меня или нет, но... я
ненадолго буду в отъезде. Видишь? Мой чемодан собран, и... - К его горлу
подкатил комок, и ему пришлось подождать, пока он исчезнет. - Меня не
будет до октября.
Неожиданно в его сознании промелькнула мысль: "Твоего папы в октябре
уже не будет". Он отогнал ее прочь, глядя на здоровую половину отцовского
лица.
Джон кивнул.
- Сверчки предпочитают стрекотать в жару, правда?
- О, папа... - прошептал Билли. Его горло сжалось, и он схватил одну
из жестких рук отца, покоящихся на подлокотниках. - Прости меня, это по
моей вине, прости меня, прости меня... - Его глаза обожгли слезы.
- Буль! - произнес отец и улыбнулся. - Видел? Старая лягушка прыгнула
в пруд! - Он покосился на дорогу и подался вперед, прикрывая глаза от
солнца здоровой ладонью. - Смотри-ка, едут гости.
На дороге поднимались клубы пыли. "НЕ СЕЙЧАС! - мысленно прокричал
Билли. - ЕЩЕ СЛИШКОМ РАНО!". Из-под колес фургона разлетались в разные
стороны птицы; на этот раз автомобиль не остановился, а мужественно
преодолел все рытвины и ухабы до самого дома. На бортах фургона белыми, в
форме привидений, буквами была выведена надпись: "ПРИЗРАК-ШОУ ДОКТОРА
ЧУДО".
- Кто сегодня у нас в гостях? - спросил Джон, и на его лице появилась
кривобокая улыбка.
- Мужчина, о котором я тебе рассказывала, дорогой, - ответила Рамона
из-за двери; она как раз выходила на террасу, держа в руках бумажный пакет
с двумя сэндвичами, с арахисовым маслом и джемом и с копченой колбасой, и
парой красных яблок. Ее глаза замерли, когда дверь автомобиля отворилась и
из него вылез Доктор Чудо, выглядевший так, будто он спал в своем
полосатом костюме и соломенной шляпе.
- Хороший денек, не правда ли? - крикнул он и направился к дому на
своих кургузых ногах; с каждым шагом его улыбка теряла энергию под ледяным
взглядом Рамоны. Он прокашлялся и, подняв голову, взглянул на крышу.
- Все закончено?
- Он закончил.
- Хорошо. Мистер Крикмор, как вы себя чувствуете?
Джон продолжал молча смотреть на Чудо.
Доктор поднялся на край террасы.
- Билли! Пора ехать.
Когда Билли наклонился, что бы поднять свой чемодан, Рамона задержала
его руку.
- Подожди минутку! Обещайте мне одну вещь! Вы будете заботиться о
моем мальчике! Вы будете обращаться с ним, как с собственным сыном! Он не
чурается тяжелой работы, но он не лошадь. Обращайтесь с моим мальчиком
хорошо. Можете вы мне это обещать?
- Да, мэм, - ответил Чудо и слегка наклонил голову. - Я даю такое
обещание. Хорошо... Пожалуй, я сам погружу это все в грузовик.
Он взял чемодан и направился к грузовику, оставив их наедине.
- Билли. - Голос был тихий и неразборчивый; его голубой глаз был
затуманен смутными воспоминаниями о тех днях, когда стоящий перед ним
юноша был еще маленьким мальчиком. На здоровой половине его лица появилась
улыбка, но быстро пропала.
- Я уезжаю, папа. Я буду много работать и присылать вам деньги. Все
будет прекрасно...
- Билли, - произнес Джон, - я... я хочу прочитать тебе. - Чувства
затрудняли его речь, и ему стало тяжелее подобрать правильное слово. Он
очень старался сконцентрироваться; он взял Библию, открыл евангелие от
Матфея и поискал нужную цитату. Затем Джон с трудом начал читать: -
Матфей, седьмая глава, стихи тринадцатый и четырнадцатый. "Входите...
тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь... ведущие в
погибель, и... многие идут ими; потому что узки врата и узок путь...
ведущие в жизнь, и немногие... находят их". - Он закрыл Библию и перевел
взгляд на сына. - Я читаю уже лучше.
Билли наклонился, обнял отца и поцеловал его в щеку. От него пахло
"Виталисом", и Билли вспомнил времена, когда они вместе ходили стричься к
Куртису Пилу. Когда он выпрямился, глаза отца сияли.
- До свидания, папа, - попрощался Билли.
Рамона обняла сына, и они направились к фургону Доктора Чудо.
- Будь осторожен, - сказала она хриплым от волнения голосом. - Будь
сильным и гордым. Два раза в день чисть зубы и проветривай на ночь одежду.
Помни, кто ты такой: ты - Билли Крикмор, и в твоих жилах течет кровь
чокто.
- Да, мэм. Я буду присылать деньги каждую неделю, и я... - Он
взглянул на фургон, и его охватил настоящий страх; он чувствовал себя
попавшим в кораблекрушение матросом, которого медленно относит от земли. -
Со мной будет все в порядке, - закончил он, когда страх утих. - Тебе нужно
съездить на ближайшую заправочную станцию и накачать колеса "Олдсу". Я
хотел это сделать сам, но... времени было мало...
- Ты пиши, слышишь? Помни о хороших манерах и не забывай молиться...
Доктор Чудо наклонился и открыл дверь машины. Билли вскарабкался в
слегка засаленную кабину. Он захлопнул дверь, и Рамона снова обратилась к
нему:
- Помни, кто ты! В твоих жилах течет кровь чокто, и...
Чудо включил зажигание.
- Ты готов, Билли?
- Да, сэр, - он взглянул в сторону дома, помахал отцу, а затем сказал
матери: - Я люблю тебя.
Автомобиль тронулся.
- Я люблю тебя! - крикнула Рамона в ответ и пошла рядом с фургоном,
пока тот на маленькой скорости объезжал рытвины. - Ложись спать пораньше,
не засиживайся допоздна. - Она прибавила шагу, потому что фургон увеличил
скорость. Из-под его колес начали подниматься клубы пыли. - Веди себя
хорошо! - крикнула Рамона.
- Ладно! - пообещал Билли, и в следующее мгновение фургон помчался
вперед, оставив Рамону позади. Рамона, прикрыв рукой глаза от пыли,
смотрела, как фургон выезжает на шоссе. Он свернул налево и исчез за
занавесью вечнозеленых деревьев, но Рамона продолжала стоять и смотреть до
тех пор, пока звук двигателя фургона эхом не растворился в холмах.

29
Рамона повернулась и, поднимая тучки пыли, направилась к дому. Она
несколько минут посидела на террасе с Джоном, а затем сказала ему, что ей
надо отлучиться часа на два, чтобы съездить на заправочную станцию и в
магазин в Файет. Он кивнул и сказал, что все прекрасно. На кухне Рамона
достала из кувшина два доллара, проверила, что у Джона есть все
необходимое, что может понадобиться за время ее отлучки, а затем взяла
ключи от машины. Она выехала на шоссе в двадцать минут пятого и
рассчитывала попасть в нужный ей магазин в Файете до закрытия в пять
часов.
В Файете она припарковала "Олдс" рядом с ломбардом и кредитной
конторой. В витрине ломбарда были выставлены дешевые кольца с фальшивыми
бриллиантами, приемники, пара электрогитар, тромбон и несколько наручных
часов. Над входом висела вывеска: "ЗАЛОГИ И ССУДЫ ХЭПА" и "ВЫ ВСЕГДА
СЧАСТЛИВЫ, КОГДА ИМЕЕТЕ ДЕЛО С ХЭПОМ". Она зашла в контору, где
единственный потолочный вентилятор гонял туда-сюда тяжелый, пыльный
воздух.
- Могу я видеть мистера Тиллмана? - спросила Рамона у плосколицей
женщины, стоявшей за одним из прилавков.
- Хэп? - переспросила та. Один глаз женщины с ярко-крашенными
волосами был стеклянным и смотрел в пустоту, в то время как другой быстро
оценивающе скользнул по Рамоне. - Да, он сзади, в своем кабинете. Если вы
хотите его увидеть, то при... - Рамона двинулась между прилавками,
направляясь в служебное помещение конторы. - Эй! Леди! Туда нельзя!
Рамона вошла в узкий сырой коридор, расположенный за зеленой
занавеской. Она постучала в дверь кабинета и не дожидаясь ответа вошла
внутрь.
"Хэп" Тиллман, расположив свое толстое тело на стуле и положив ноги
на стол, курил сигару "Свишер Свит" и рассматривал журнал "Стэг". Он
вскочил, разъяренный тем, что кто-то без разрешения вторгся в его
святилище, и уже собирался метать громы и молнии, но тут увидел Рамону
Крикмор. За ее спиной просунулась голова рыжеволосой женщины.
- Хэп, я ей говорила, что сюда нельзя.
- Все в порядке, Дорис. Я знаю мисс Крикмор. Оставь нас.
- Я говорила ей, что сюда нельзя. - Женщина стрельнула в Рамону злым
взглядом и закрыла дверь.
У Тиллмана было мясистое лицо с квадратной нижней челюстью, и он был
одет в иссиня-черный костюм, который смешно констатировал с его серыми
бровями.
- Так! Мисс Крикмор, какой сюрприз видеть вас здесь!
Тиллман стряхнул пепел и снова сунул сигарету в рот. Вокруг его стола
стояла баррикада поставленных друг на друга коробок; в углу комнаты
располагались черные шкафы, а на стене висел календарь с изображением
женщины в бикини, сидевшей верхом на арбузе.
- Чем могу быть полезен сегодня?
- Я хочу знать, - ответила Рамона.
- Что? - спросил он. - Я правильно вас расслышал?
- Да, я хочу знать. Прямо сейчас.
- Тихо! - Тиллман прыгнул, выпустив клуб дыма как паровоз, промчался
мимо Рамоны и рывком открыл дверь. Он выглянул в пустой коридор, а затем
снова закрыл дверь и запер ее на ключ. - Эта сучка Дорис подслушивает под
дверью, - объяснил он. - Я ловил ее дважды. Черт побери, леди, у вас
ужасно плохая память. У нас с вами был договор. Знаете, что это означает?
Договор означает, что мы имели взаимообязывающий контракт!
- Я думаю, что уже поняла, мистер Тиллман. Но я... я хотела бы быть
уверенной. Это важно..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74