– Этой лодкой? Люди обычно обращают внимание на скоростной катер или катер с рубкой.
Его тонкий голос звучал с едва заметным оттенком раздражения. Голос, который мне не нравился.
– Да, но этот малыш больше подходит мне по цене, – сказал я с обезоруживающей улыбкой. – Когда я увидел «Формулу-триста три», то подумал, что Гордоны ожили.
Мое замечание ему явно не понравилось.
– Но потом я увидел, что это не «Спирохета», а «Сондра», что вполне уместно. Такая прилизанная, быстрая, горячая...
– Все гости на лужайке, мистер Кори, – холодно заметил мистер Тобин.
– Неплохое у вас здесь местечко.
– Спасибо.
В дополнение к колоритной шляпе он был одет в белые парусиновые брюки, двубортный блейзер и широкий галстук вызывающе алого цвета.
– Разрешите представить вас моим гостям, – предложил он.
– Это будет прекрасно.
Двигаясь от ангара по причалу, я спросил его:
– А как далеко отсюда причал Гордонов?
– Не имею понятия.
– А приблизительно?
– Может, миль восемь. А что?
– А я думаю, скорее десять. Я сверялся с картой в моей машине. Около десяти.
– К чему вы клоните?
– Так, просто разговор у моря.
Мы вернулись на лужайку, и мистер Тобин напомнил:
– Вы не должны расспрашивать моих гостей об убийстве Гордонов. Я говорил об этом с Максвеллом, и он того же мнения, кроме того, он еще раз подтвердил, что у вас здесь нет никакого официального статуса.
– Даю слово, я не побеспокою ни одного из ваших гостей полицейскими расспросами об убийстве Гордонов.
– И ни о чем, что с ними вообще связано.
– Обещаю, но я хочу пива.
Мистер Тобин посмотрел по сторонам, заметил молодую официантку с вином на подносе и приказал:
– Принесите этому джентльмену пива из дому, налейте в винный бокал.
Я наблюдал, как Фредрик занимался гостями. Переходил от одного к другому, от пары к паре, смеялся, шутил, поправлял кому-то шляпы, тем женщинам, на которых были пояса, засовывал за них пластиковые сабли.
Этот человек мог сохранять спокойствие, надо отдать ему должное. Он был на грани разорения, если верить Эмме Уайтстоун. И он был виновником двойного убийства, если верить моей интуиции, да еще плюс к тому, что я только что увидел в лодочном ангаре. И вероятно, он догадывался, что я знаю оба его секрета. Но он не выглядел обеспокоенным. Его больше волновало, чтобы я не испортил ему вечеринку. А не то, что я могу испортить ему всю жизнь. Да, крепкий орешек.
Официантка вернулась с пивом в винном бокале. Я взял бокал и прокомментировал:
– Я не люблю вино.
– Я тоже. В холодильнике есть еще пиво. – Она подмигнула и удалилась.
Толпу составляла в основном молодежь и люди среднего возраста, не так много пожилых дам. Например, я не заметил Маргарет Уили.
Обратил внимание на женщину в белом, кажется, шелковом платье, как положено, в шляпке, из-под которой спадали длинные светлые волосы. Я узнал ее как маленькую зазнобу лорда Фредди. Гордоны показывали мне ее на дегустации вин. Она пересекала лужайку в одиночестве, и мне удалось ее перехватить.
– Добрый вечер, – поприветствовал я.
– Добрый вечер, – ответила она, улыбаясь.
– Меня зовут Джон Кори.
Мое имя явно ничего для нее не значило.
– А меня – Сондра Уэллс. Я приятельница Фредрика Тобина.
– Я знаю вас. Мы встречались на дегустации вин в июле. Я был с Гордонами.
Улыбка исчезла с ее лица:
– О, как это ужасно!
– Да, вы правы.
– Трагедия.
– Вы хорошо знали Гордонов?
– Знаете... Фредди знал их хорошо. Мне они нравились... Но я не знаю, нравилась ли им я.
– Конечно, нравились. Они всегда высоко о вас отзывались.
На самом деле, Гордоны вообще о ней никогда не говорили.
Она хорошо вела разговор и умела себя вести. Но лично мне было непонятно, как можно было променять Эмму Уайтстоун на Сондру Уэллс.
– Вам нравятся морские прогулки? – спросил я ее.
– Мне нет. Фредрик ими наслаждается.
– У меня домик на воде, к западу отсюда. Я люблю покататься на лодке.
– Как прелестно.
– Уверен, что я видел мистера Тобина... дайте припомнить, в прошлый понедельник, где-то во второй половине дня, думаю. В его маленьком вельботе, кажется, с ним были и вы.
Она на момент задумалась и ответила:
– О... в понедельник... я весь день была на Манхэттене. На его машине с водителем и горничной я провела весь день в городе, занималась покупками.
Я заметил, что ее ум заработал и губы слегка искривились.
– Вы видели Фредрика на вельботе с ... другой особой?
– Может, это был и не он, или он, но один, или с... мужчиной...
Она опять скривилась.
Я люблю заваривать кашу. Кроме того, я установил, что мисс Уэллс и горничная были во время убийства на Манхэттене. Как удобно.
– А вы разделяете интерес Фредрика к истории здешних мест и к археологии?
– Нет, не разделяю. Рада, что и он перестал этим интересоваться. У людей столько хобби, а к чему эти?
– Они могут иметь отношение к архивисту из исторического общества Пеконика.
Она очень холодно взглянула на меня и твердо намерилась отойти, но тут подошел Фредрик и обратился к ней:
– Можно тебя на минуту? Нас хотят поприветствовать Фишеры.
– Извините нас, – бросил он мне.
Около восьми тридцати я увидел Макса и Бет. Макс в пиратской шляпе, Бет в каком-то дурацком колпаке. На ней были белые брюки и бело-голубая матроска. На этот раз она выглядела как-то по-другому. Я подвел их к длинному буфетному столу.
– Хороший вечер. Спасибо за идею посетить это место, – сказала она.
Макс обратился ко мне:
– Бет рассказала мне о работе полиции Суффолка. За последние четыре дня Бет сделала немало.
Я взглянул на Бет, чтобы убедиться, что она рассказала о своем визите ко мне домой. Бет слегка кивнула.
– Спасибо тебе за помощь, – сказал мне Макс.
– Нет проблем. Звони, если надо.
– Ты никогда не перезваниваешь, когда я прошу.
– И никогда не буду.
– Думаю, у тебя нет причин на меня сердиться.
– Нет причин? Представь себя на моем месте. Мне надо было выкинуть тебя с моей веранды.
– Прости, если создал для тебя трудности.
– Ладно, прощаю.
Бет вмешалась, обращаясь к Максу:
– У Джона неприятности с его боссом, потому что Джон стал тебе помогать.
Макс повторил:
– Извини. Скажи, кому позвонить насчет тебя.
– Не обижайся, Макс, но мой босс ничего не хочет слышать от сельского полицейского.
На самом деле я не был так уж зол на Макса. Да и долго злиться на него было нельзя. В общем, он хороший парень, и его ошибка состояла в одном: он всегда стремился быть номером один. Иногда я притворялся, что очень зол на кого-то, заставляя собеседника выглядеть должником. Например, в смысле дележа информацией.
Я спросил Макса:
– Кстати, были ли случаи смертей среди служащих на острове Плам, смертей, которые привлекли твое внимание? Скажем, за последние два-три года?
– Да, кто-то утонул, летом, два года назад. Мужчина... доктор какой-то... ветеринар, кажется.
– И как это случилось?
– Дай вспомнить... Он был в своей лодке, кажется, на ночной рыбалке. А когда не вернулся домой, его жена вызвала нас. Мы связались с береговой охраной, и те нашли его лодку пустой около часу ночи. На следующий день его тело всплыло.
– Было что-нибудь подозрительное?
– Произвели вскрытие. На голове обнаружили шишку. Решили, что он поскользнулся в лодке, ударился о планширь и свалился в воду. Такое случается. А почему тебя это интересует?
– Я обещал Тобину и обещаю тебе, Макс, не обсуждать такие вопросы на этой вечеринке. Хочу пива. – И отошел.
Бет догнала меня:
– Ты был груб.
– Он это заслужил.
– Но помни, мне с ним работать.
– Тогда с ним и работай.
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне об археологических раскопках, о Фредрике Тобине, обо всем, что ты обнаружил, о всех твоих выводах. Взамен я официально подключу тебя к расследованию дела, и ты получишь поддержку всех наших полицейских сил. Что скажешь на это?
– У меня достаточно проблем. И расскажу тебе все я завтра. Перед тем как исчезнуть отсюда.
– Хочешь, я обращусь с официальным запросом к твоему боссу? Как его имя?
– Старший Инспектор Задница. И не беспокойся об этом. Хочешь потанцевать?
– Нет, я хочу поговорить.
– Давай.
– Думаешь, утопленник с Плама как-то связан с нашим делом?
– Может быть. Мы об этом вряд ли узнаем. Но я вижу модель.
– Какую модель?
– Ты хорошо смотришься в этой шляпе.
– Джон, я хочу поговорить о деле.
– Не здесь и не сейчас.
– Где и когда?
– Завтра.
– Сегодня вечером. Ты сам говорил, что сегодня вечером. Мы можем вернуться к тебе домой.
– Знаешь... не уверен, могу ли я сделать это...
– Эй, Джон, я не зову тебя в постель. Мне просто надо поговорить с тобой. Давай отправимся в бар или куда-нибудь еще.
– Думаю, мы не должны удаляться отсюда вдвоем.
– Ах да, у тебя же роман.
– Нет... хорошо... может быть... В любом случае это может подождать до завтра. Если я на верном пути, то наш клиент находится прямо здесь, он дает вечеринку. На твоем месте я установил бы за ним незаметное наблюдение. Только не спугни. О'кей?
– О'кей, но...
– Встретимся завтра, и я изложу тебе все, что знаю. А потом я исчезаю. В понедельник отправляюсь на Манхэттен. У меня весь вторник посвящен встречам с врачами и коллегами. О'кей? Завтра. Обещаю.
– Хорошо.
Мы чокнулись и выпили. И еще немного поболтали. В отдалении я увидел Эмму. Она была в центре группы людей. Среди них Фредрик Тобин, прежний ее любовник, человек, подозреваемый в убийстве. Не знаю почему, но меня раздражало, что они беседуют.
Бет перехватила мой взгляд:
– А она очень хорошенькая.
Я промолчал.
– Я рассказала о ней Максу.
Я не ответил и на это.
– Она была... подружкой Фредрика Тобина. Думаю, ты в курсе. Я говорю об этом только потому, что ты мог не знать. Только потому, что ты должен быть осторожен в постели. Если мы подозреваем Тобина. Или поэтому ты и подружился с ней? Чтобы побольше узнать о Тобине? Джон! Ты слышишь меня?
– Знаешь, Бет, иногда я хочу, чтобы одна из тех пуль действительно нейтрализовала меня. Тогда никакая женщина не смогла бы взять меня под свой контроль.
– В следующий раз, когда будешь в постели, будешь думать иначе.
Она отвернулась и ушла.
Я огляделся, представляя, что Том и Джуди могли бы быть сегодня здесь. Интересно, должны были они обнаружить в скалах клад на этой неделе? Объявили бы они об этом прессе? Или объявили об этом на сегодняшней вечеринке?
Но сегодня Гордоны были в морге, клад где-то упрятан, а их возможный убийца в пятидесяти футах от меня беседовал с женщиной, которая мне стала так дорога. Я заметил, что теперь Тобин и Эмма говорили наедине.
С меня было достаточно, и я пошел вокруг дома, сбросил по пути шляпу и саблю. Где-то посреди лужайки услышал свое имя, но продолжал идти.
– Джон!
Оглянулся.
Эмма торопилась через лужайку:
– Куда ты уходишь?
– Куда-нибудь, где можно получить пиво.
– Я с тобой.
– Не надо. Обойдусь без компании.
– Нет, тебе очень нужна компания, мой друг. Ты слишком долго был один. Так куда же ты направился?
– В старую таверну.
– Мое любимое местечко. Ты пробовал их мексиканское ассорти?
Она взяла меня под руку, и мы удалились.
Я сел в ее старенькую машину, и через двадцать минут мы уютно устроились в уголке старой таверны. Пиво, мексиканское ассорти и куриные крылышки.
– Я звонила тебе вчера.
– Я думал, ты была с подружками.
– Звонила тебе, когда вернулась. Около полуночи.
– Я был в казино «Фоксвуд».
– Расскажи о поездке.
Мы немного поболтали, а затем я спросил ее:
– Полагаю, ты ничего не говорила Фредрику о наших разговорах?
Она, несколько поколебавшись, ответила:
– Не говорила... Но рассказала, что мы встречаемся.
– Не хочу, чтобы ты даже упоминала при нем обо мне.
– Я счастлива и хочу, чтобы все об этом знали. Он пожелал мне самого лучшего.
– Настоящий джентльмен.
– Ты ревнуешь?
– Ни в коей мере. Я просто хочу, чтобы его зажарили на электрическом стуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63