– Добро пожаловать в центр по исследованию болезней животных на острове Плам. Я знаю, Пол кратко проинформировал вас и устроил поездку по острову.
Она пыталась все время улыбаться, но я видел, что это ей удавалось с трудом. Она продолжала:
– Я очень ... то, что произошло, – ужасно. Я очень любила Гордонов. Их все любили. – Она оглянулась. – Я не должна обсуждать или комментировать... Но мне кажется, я не должна скрывать, какие чувства испытываю.
Бет бросила взгляд на меня и, заметив, вероятно, в обороне острова брешь, попыталась ее расширить:
– Джон и Макс были хорошими друзьями Тома и Джуди.
Я посмотрел Донне в глаза и произнес:
– Мы благодарны работникам острова за содействие и помощь.
Эта помощь свелась к тому, что Стивенс устроил нам турпоездку по развалинам и пустынным местам острова. Однако хотелось, чтобы Донна говорила без стеснения, конечно, не здесь и не сейчас, а дома, когда мы навестим ее.
– Я вам покажу здание. Следуйте за мной.
Донна обратила наше внимание на двери в конце вестибюля. Они были выкрашены в особый предупредительно-желтый цвет, схожий с цветом острова Плам на карте. Двери резко выделялись на сером фоне вестибюля. Табличка на левой двери гласила: «Женская раздевалка», на правой – «Мужская раздевалка», а поверх этих надписей – «Посторонним вход воспрещен».
Донна пояснила:
– Двери ведут в биологически опасные зоны. Этот вестибюль вместе с административными помещениями представляет собой отдельное строение, изолированное от биологически опасного здания, хотя с внешней стороны может показаться, что это один корпус. На самом же деле пройти отсюда в биологически опасную зону можно только через эти две раздевалки.
Макс поинтересовался:
– Имеются ли другие входы и выходы из биологически опасных зон?
– Войти можно через служебный вход. Через него доставляются животные, фураж, запасы и все остальное. Но выйти тем же путем невозможно. Каждый, кто выходит, должен пройти зону обеззараживания, где находятся душевые.
Фостер задал вопрос:
– Что происходит с анатомированными трупами, отходами и тому подобным?
– Они либо попадают в крематорий, либо через трубы – в водоочистители и обеззараживатели, – ответила Донна. – Вот и все. Эти две двери, как и служебный вход, ведут внутрь, дальше находятся трубы и крематории, на крыше – специальные воздушные фильтры, способные улавливать мельчайшие вирусы. Здание хорошо изолировано.
Все молчали, каждый думал о Гордонах и о том, как из лаборатории можно вынести различные вещества.
Донна продолжала:
– Раздевалки, как и этот вестибюль, входят в первую зону. Выйдя из раздевалок, вы попадаете во вторую зону и должны переодеться в специальную белую одежду. Прежде чем вернуться в первую зону из второй, третьей и четвертой, вы обязаны принять душ. Душ находится во второй зоне.
– Душ совместный? – спросил я.
Она рассмеялась:
– Нет, конечно. Насколько я знаю, у вас имеется допуск во вторую, третью и четвертую зоны. Можете воспользоваться им, если пожелаете.
– Вы нас туда будете сопровождать? – Когда Тед Нэш задал этот вопрос, на его лице блуждала глупая улыбка.
Она покачала головой:
– Мне за это не платят.
– Почему у нас нет допуска в пятую зону? – полюбопытствовал я.
Донна чуть удивленно взглянула на меня:
– Пятую? Зачем вам туда?
– Не знаю. Просто потому, что она есть.
– Человек десять имеют право входа в эту зону. Но чтобы войти туда, необходимо одевать такой космический скафандр...
– Гордонам разрешалось туда входить?
Она кивнула.
– Что происходит в пятой зоне?
– Вам следует задать этот вопрос доктору Золлнеру. – Она взглянула на часы. – Следуйте за мной.
– И держитесь вместе, – добавил я.
Все стали подниматься вверх по лестнице, а я плелся в хвосте, потому что моя больная нога заныла и потому что мне хотелось хорошо разглядеть ноги и попочку Донны. Я знаю, что я поросенок, мне легко подцепить свиную лихорадку.
Мы приступили к осмотру двух крыльев, прилегавших к вестибюлю. Я заметил, что все двери в длинных коридорах закрыты и пронумерованы, но ни на одной из них не было табличек с именами или с объяснением, для чего они предназначены, за исключением туалетов. «Здесь безопасность на высоте», – подумал я, снова восхищаясь параноидным умом Стивенса.
Мы вошли в помещение, в котором несколько яйцеголовых типов рылись в стеллажах или читали за столами.
– Это самая уникальная библиотека в мире, – пояснила Донна.
Я не думал, что в мире так уж много библиотек, посвященных болезням животных, но произнес:
– Поразительно!
Донна взяла с длинного стола кипу брошюр, пресс-релизов и раздала их нам. На сложенных втрое брошюрах были такие названия, как «Свиная холера», «Африканская свиная лихорадка», «Африканская лошадиная болезнь» и «Одутловатость кожи», которой, судя по страшным фотографиям, болела одна из моих подруг. Мне не терпелось поскорей отправиться домой и почитать эту макулатуру. Я попросил Донну:
– Можно мне взять еще две брошюры о чуме рогатого скота?
– Еще две? Конечно... – Донна действительно была очень добра. Затем она вручила каждому из нас ежемесячный журнал «Сельскохозяйственные исследования», на обложке которого рекламировалась захватывающая история "Половой аттрактант как средство уничтожения фруктового червя". Я спросил Донну:
– Можно это завернуть в коричневую бумагу?
– А... вы, наверное, шутите. Ведь так?
Джордж Фостер сказал:
– Не принимайте его слишком серьезно.
– Как раз наоборот, мистер Фостер, вам следует относиться ко мне весьма серьезно. Но если вы принимаете мой глуповатый юмор за беспечность или невнимательность, тем лучше.
Наступила вторая часть нашего группового турпохода. Мы осмотрели аудиторию, столовую, уютную современную комнату с большими окнами, откуда были видны маяк, залив и Ориент-Пойнт. Донна предложила нам кофе, и мы сели за круглый стол в пустой столовой.
– Исследователи из биологически опасной зоны заказывают свои обеды по факсу, – пояснила Донна. – Это лучше, чем принимать душ. Тот, кто доставляет заказанные обеды во вторую зону, принимает душ. Ученые целиком отдаются работе, они трудятся в биологически опасной зоне по восемь-десять часов в день. Не знаю, как такое можно выдержать.
– Они заказывают гамбургеры? – спросил я.
– Простите?
– Эти ученые... заказывают говядину, ветчину, баранину?
– Думаю... я встречаюсь с одним исследователем. Он любит бифштексы.
– И он потрошит больных и вонючих коров?
– Да. Ко всему привыкаешь.
Я кивнул. Гордоны тоже занимались анатомированием и тоже любили бифштексы. Странно. Я же никак не мог привыкнуть к воняющим человеческим трупам. Может быть, с животными дело обстоит иначе. Разные породы и все такое.
Я почувствовал, что наступил единственный шанс отделиться от стада, поэтому взглянул на Макса, встал и спросил:
– А где тут у вас туалет?
– Вон там. – Донна указала на углубление в стене. – Только не выходите из столовой.
Я опустил руку на плечо Бет.
– Проследи, чтобы Стивенс, вернувшись, не подсыпал вирусы сибирской язвы в мой кофе.
Затем я вышел в холл, откуда двери вели в две комнаты отдыха. Макс присоединился ко мне, и мы остановились в коридоре, заканчивавшемся тупиком. Комнаты отдыха прослушиваются чаще, чем коридоры. Я сказал:
– Они будут утверждать, что оказали нам полное содействие, показали весь остров и исследовательский центр, за исключением пятой зоны. В действительности же на осмотр всего здания, включая подвальный этаж, ушло бы несколько дней, а опрос штата занял бы целую неделю.
Макс кивнул:
– Следует сделать вид, что нам, как и этим людям, очень хочется узнать, не исчезло ли что-нибудь из лаборатории. Давай хоть в этом поверим им.
На это я заметил:
– Даже когда они обнаружат, если уже не обнаружили, что именно вынесли Гордоны, нам они ничего не скажут. Они скажут Фостеру и Нэшу.
– Ну и что? Мы же расследуем убийство.
– Когда я узнаю, что и почему произошло, то скоро смогу назвать преступника.
– Обычно в делах, связанных с национальной безопасностью, можно считать себя счастливчиком, если хоть что-нибудь удается узнать. На этом острове нам нечего делать. Остров и рабочее место убитых у них под колпаком. Мы контролируем место преступления, дом убитых. Скорее всего, мы можем выгодно продать часть своей информации Фостеру и Нэшу. Но я не думаю, что их волнует, кто убил Гордонов. Они хотят удостовериться, что Гордоны не сделали ничего, что может впоследствии уничтожить всю страну. Понимаешь?
– Да, Макс, я знаю. Однако мой инстинкт полицейского подсказывает...
– А что, если мы поймаем убийцу и не сможем предать его суду по той простой причине, что в штате Нью-Йорк не окажется двенадцати человек, чтобы составить жюри?
– Кончай разводить мелодраму. И вообще. Возможно, тут нет никакой связи с вирусами. А что, если это наркотики?
– Очень возможно, кстати, какого ты мнения о Стивенсе?
Макс посмотрел поверх моего плеча и увидел в коридоре приближающегося к нам охранника в голубой униформе.
– Джентльмены, чем могу вам помочь?
Когда кого-нибудь посылают прервать частный разговор, это означает, что подслушать его не удалось.
Макс поблагодарил охранника, и мы присоединились к остальным.
Попив кофе и поболтав с нами, Донна снова взглянула на часы и объявила:
– Сейчас мы завершим осмотр крыла, после чего отправимся к Золлнеру.
– Вы это нам говорили полчаса назад, – тихо напомнил я Донне.
– Сегодня утром он очень занят, – ответила она. – Телефон звонит не переставая. Вашингтон, журналисты со всей страны. – На ее лице появились признаки удивления и скепсиса. – Я не верю тому, что они говорят о Гордонах. Абсолютно. Это исключено.
Все вышли из столовой и некоторое время блуждали по однообразным серым коридорам. В конце концов, когда я осматривал помещение с компьютерами, мое терпение лопнуло:
– Я бы хотел осмотреть лабораторию, в которой работали Гордоны.
– Это в биологически опасной зоне. Вероятно, вы сможете ее осмотреть позднее.
– Хорошо. А как насчет кабинета Тома и Джуди здесь, в административной зоне?
Мой вопрос смутил ее:
– Спросите доктора Золлнера. Он не велел мне показывать вам кабинет Гордонов.
Мне не хотелось быть грубым с Донной, поэтому я бросил в сторону Макса взгляд, понятный только полицейским, – мол, Макс, твоя очередь играть роль скверного мальчика.
Макс обратился к госпоже Альбе:
– Как начальник полиции Саутхолда, частью которого является этот остров, я требую, чтобы вы отвели нас в кабинет Тома и Джуди, дело об убийстве которых я расследую.
Неплохо, Макс.
Казалось, еще немного, и бедная Донна Альба упадет в обморок.
Бет решительно поддержала нас с Максом:
– Все верно. Поступайте так, как велит начальник Максвелл.
Теперь наступил черед Фостера и Нэша, хотя я уже и так знал, что они скажут. Роль козла отпущения досталась Джорджу Фостеру.
– Учитывая род деятельности Гордонов и вероятность, что в их кабинете хранятся бумаги и документы... – начал он.
– Имеющие отношение к национальной безопасности, – услужливо вставил я, – и так далее и тому подобное.
Однако это не смутило Фостера, который как ни в чем не бывало продолжал:
– У Гордонов был допуск к секретам, поэтому их бумаги считаются секретными.
– Чушь.
– Извините, детектив Кори, позвольте мне договорить. – При этом он одарил меня соответствующим взглядом. – Однако в интересах взаимного согласия и дабы избежать споров по юридическим вопросам, я сделаю один звонок, после которого, уверен, нам разрешат посетить кабинет Гордонов. – Он кинул взгляд в сторону меня, Макса и Бет. – Согласны?
Мы молча кивнули.
Само собой разумеется, кабинет Гордонов еще вчера или сегодня рано утром был перерыт сверху донизу и избавлен от всей не подлежащей оглашению информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63