Из всех версий убийства Гордонов, которые я изучил, он не вписывался ни в одну. Все же инстинкт велел мне не выпускать этого джентльмена из виду.
Глава 17
По дороге я проверил автоответчик. Он зафиксировал три сообщения. Одно непременно должно быть от Бет. Я начал слушать. Первое послание пришло от Макса. Он повторно сообщал, что я отстранен от расследования, и просил позвонить. У меня не было намерения этого делать. Второе сообщение поступило от Дома Фанелли: «Эй, получил твое послание. Если тебе нужна помощь, звони. За это время я напал на след тех, кто использовал тебя в качестве мишени для стрельбы, поэтому я думаю продолжать поиски, если только я тебе не нужен там. Почему так много людей пытаются убить моего хорошего приятеля? Эй, я лично говорил с Вульфом, его не проведешь, он знает, что на телеэкране появлялась твоя физиономия. У него есть информация, подтверждающая это. Он хочет задать тебе несколько вопросов. Советую контролировать свои телефонные разговоры. Пока все. Держи хвост трубой».
Спасибо.
Последнее сообщение было не от Бет. Звонил не кто иной, как мой начальник – детектив лейтенант Эндрю Вульф. Он был предельно краток: «Прошу позвонить мне по возможности скорее». В его словах таилась угроза.
Я не знал, знаком ли Нэш с Вульфом. Однако Нэш, несомненно, успел рассказать Вульфу, что на экране действительно появлялся Джон Кори, расследующий дело об убийстве в то время, когда должен находиться в отпуске по болезни. Все это чистая правда, и, полагаю, Эндрю Вульф ждал от меня объяснений. Естественно, я мог объяснить, как меня втянули в это дело, но нелегко было бы втолковать детективу Вульфу, почему он осел.
Что ж, лето официально закончилось, но осень обещала местным жителям много развлечений и мало туристов. Я всегда подозревал, что каждый ноябрь только для местных здесь устраивается большая вечеринка под лозунгом: «Жители Норт-Форка рады окончанию проклятого туристского сезона».
Наконец в стороне от зеленых насаждений показался большой белый дощатый дом, скорее особняк, с высокими белыми колоннами. На деревянном указателе было написано: «Историческое общество Пеконика». А чуть ниже: «Магазин сувениров». С двух коротких цепочек свисала табличка с указанием часов работы музея и магазина сувениров. На табличке значился номер телефона, и я позвонил. Мне ответил голос женщины, который звучал, точно был записан на магнитофонную ленту в 1640 году. Голос вещал о времени, событиях и тому подобном.
Это не могло сбить меня с толку. Я вышел из машины, поднялся по ступеням на большое крыльцо и постучал старым медным дверным молотком. Я не жалел сил, но, казалось, никого здесь не было. Небольшая стоянка автомобилей пустовала.
Я снова забрался в машину и позвонил своей новой подруге Маргарет Уили. В трубке раздался ее голос.
– Доброе утро, миссис Уили. Говорит детектив Кори.
– Да?
– Вы вчера сказали, что есть возможность посетить историческое общество Пеконика, и эта мысль у меня весь день не выходит из головы. Как вы думаете, сегодня удастся это сделать и, может быть, поговорить с кем-нибудь из его сотрудников – как зовут президента общества? Уитерспун?
– Уайтстоун. Эмма Уайтстоун.
– Верно. Так сегодня можно?
– Не знаю...
– Почему бы мне не позвонить Эмме Уайтстоун...
– Я сама ей позвоню. Возможно, она согласится встретить вас в музее.
– Великолепно. Я вам очень благодарен ...
– Как мне связаться с вами?
– Вот что. Я вам перезвоню через десять-пятнадцать минут. Я на машине. Мне надо где-то купить подарок для матери. У нее день рождения. Спорю, у вас есть магазин сувениров в музее.
– Да.
Я доехал до улицы, где жили Гордоны, и заметил белый джип Макса, стоявший прямо напротив места преступления.
Я направился к задней стороне дома Мэрфи и увидел их в комнате с телевизором, закрытой жалюзи пристройке к основному зданию. Телевизор работал, и я постучал в раздвижную дверь.
Эдгар Мэрфи встал, увидел меня и открыл дверь.
– Вы снова вернулись?
– Да, сэр. Отниму только одну минуту вашего времени.
Он жестом пригласил меня войти. Миссис Мэрфи встала и прохладно поздоровалась со мной. Телевизор продолжал работать. В какой-то момент мне почудилось, будто я вернулся в дом своих родителей на Флориде – та же комната, та же телевизионная программа, те же люди.
– Опишите мне белую спортивную машину, которую вы видели у соседнего дома в июне, – обратился я к обоим.
Оба старались как могли, но описание им давалось с трудом. Я вытащил ручку из кармана, взял газету и попросил их нарисовать силуэт той машины, но они ответили, что не смогут это сделать. Я набросал силуэт «порше». Так не положено подсказывать свидетелям, но что делать. Оба согласно закивали.
– Да, как раз та машина. Большая дорогая машина. Похожа на перевернутую лохань для стирки.
Я вытащил из кармана проспект о виноградниках и сложил его так, чтобы была видна только черно-белая фотография Фредрика Тобина. Я не дал им возможность рассмотреть весь проспект, ибо тогда они начали бы рассказывать всем, что полиция считает Тобина убийцей Гордонов.
Мэрфи разглядывали фотографию. Показывать лишь одну фотографию, не перемешав ее с другими, значило наводить свидетелей на ожидаемый ответ, но у меня не было ни времени, ни терпения, чтобы играть по правилам. Я все-таки воздержался от вопроса вроде: «Вы не видели этого человека в спортивной машине?»
– Тот самый человек, которого я видела в спортивной машине, – сказала миссис Мэрфи.
Мистер Мэрфи согласился с ней. Он спросил:
– Это подозреваемый?
– Нет, сэр. Ну что ж, извините меня за беспокойство. Кто-нибудь вас расспрашивал об убийстве?
– Нет.
– Помните, не говорите об этом ни с кем, за исключением начальника Максвелла, меня и детектива Пенроуз.
– А где она? – спросил мистер Мэрфи.
– Детектив Пенроуз? Дома. У нее головная боль и тошнота.
– Она беременна? – спросила Агнес.
– Уже около месяца, – ответил я. – Хорошо ...
– Я не видела обручального кольца, – не отставала Агнес.
– Вы же знаете современных девушек. – Я печально покачал головой. – Хорошо. Еще раз спасибо. – Я быстро вышел, сел в джип и поехал.
Скорее всего, Фредрик Тобин бывал у Гордонов по меньшей мере один раз. Однако казалось, он не припоминал этого. Возможно, это был не он. Вероятно, это был другой человек с каштановой бородой в точно такой же машине.
Может быть, мне следует выяснить, почему Тобин солгал.
Через дамбу по главной дороге я возвращался в селение Катчог. Я позвонил Маргарет Уили.
Она ответила:
– Я застала Эмму в цветочном магазине, она едет к зданию исторического общества Пеконика.
– Как любезно, что она нашла время.
– Я сказала, что речь идет об убийстве Гордонов.
– Не совсем так, миссис Уили. Мне просто хотелось узнать...
– Вы можете обсудить это с ней. Она вас ждет.
– Спасибо. – Кажется, она повесила трубку раньше меня.
Я поехал к дому исторического общества Пеконика и припарковался на маленькой стоянке рядом с фургоном с надписью: «Цветы Уайтстоун».
Я подошел к входной двери, рядом с дверным молотком был прикреплен клочок желтой бумаги: «Мистер Кори, пожалуйста, входите».
Я не совсем понимал, зачем сюда приехал. Что-то побудило меня это сделать. С другой стороны, у меня был перебор старых людей, и мысль, что придется разговаривать с еще одной семидесятилетней старухой, стала невыносимой. До встречи с миссис Уайтстоун мне следовало бы откупорить бутылку вина Тобина и выпить ее.
Я вошел. Меня встретила приятная женщина лет тридцати с небольшим.
– Мне нужна Эмма Уайтстоун.
– Вы, должно быть, Джон Кори.
– Должно быть. Не скажете, она здесь?
– Я Эмма Уайтстоун.
Какая неожиданность.
– А... – сказал я. – Я думал, вы старше.
– А я думала, вы моложе.
– О...
– Маргарет говорила, что вы молодой человек. Пожалуй, вы ближе к среднему возрасту.
– Ах...
Она подошла ко мне и протянула руку.
– Я президент исторического общества Пеконика. Чем могу быть полезна?
– Не знаю.
– Я тоже.
Вот это да – она была высока, лишь на дюйм ниже меня, худощава, но стройная, каштановые волосы до плеч, чуть накрашена, ногти без лака, никаких украшений, без сережек, без обручального кольца. На ней было не так уж много одежды. Бежевое до колен летнее платье держалось на крохотных бретельках. Под этой малостью белья было еще меньше. Разумеется, бюстгальтера не имелось, мне удалось разглядеть очертания трусиков бикини. К тому же она ходила босиком. Я представлял, как она собиралась сегодня утром – натянула трусики и платье, накрасила губы, причесала волосы и все. По-видимому, она могла бы сбросить все за четыре секунды. А с моей помощью еще быстрее.
– Мистер Кори? Вы думаете о том, как я могу помочь вам?
– Да. Минуточку. – Она не была сильной, но создана для скорости и выносливости. У нее были прелестные серо-зеленые глаза, лицо красивое, на первый взгляд оно казалось наивным. Она напоминала мне фотографии детей 60-х годов, продающих цветы. Возможно, я так подумал потому, что она сама была цветочницей. Присмотревшись к ней внимательнее, я обнаружил в ее чертах спокойную сексуальность. Да.
Должен также добавить, что ее тело покрывал хороший ровный загар, придававший коже матовый оттенок. Это была симпатичная и чувственная женщина. Эмма Уайтстоун.
– Ваш приход как-то связан с Гордонами?
– Да. Вы знали их?
– Да. У нас установились хорошие отношения, но мы не были друзьями. То, что случилось, – ужасно.
– Да.
– У вас есть какие-нибудь предположения?
– Нет.
– Я слышала по радио, что они, возможно, украли какую-то вакцину.
– Похоже на то.
Она подумала немного и сказала:
– Вы знали их.
– Верно. Откуда вам это известно?
– Ваше имя упоминалось несколько раз.
– Правда? Надеюсь, обо мне не говорили ничего плохого.
– Только хорошее. Джуди была немного влюблена в вас.
– Что вы говорите!
– Разве вы не знали?
– Может быть. – Я хотел переключиться на другую тему. – У вас есть что-то вроде списка членов исторического общества?
– Конечно. Кабинет наверху. Когда вы приехали, я занималась бумагами. Идите за мной.
Я пошел за ней. От нее исходил запах лаванды. Пока мы шли через дом, я заметил:
– Прекрасный дом.
Она оглянулась на меня:
– Позже я лично проведу вас по нему.
– Прекрасно. Жаль, что не прихватил фотоаппарат.
Мы поднялись по широкой лестнице, я шел чуть позади. Ее трусики действительно были очень маленькие. К тому же у нее были красивые ноги, если это вам интересно.
На втором этаже она привела меня в комнату, которую назвала гостиной. Она предложила мне сесть в кресло возле камина, что я и сделал.
– Можно вам предложить чашечку травяного чая? – спросила она.
– Я уже выпил несколько чашек, спасибо.
Она села в деревянное кресло-качалку напротив и скрестила длинные ноги.
– Что вы конкретно хотите узнать, мистер Кори?
– Джон. Пожалуйста, зовите меня Джоном.
– Джон, пожалуйста, зовите меня Эммой.
– Итак, Эмма, – начал я, – сперва мне хотелось бы задать несколько вопросов об историческом обществе Пеконика? Чем оно занимается?
– Историей. В Норт-Форке несколько местных исторических обществ, большинство из которых размещено в исторических зданиях. Наше общество самое большое, Пеконик – это индейское название, данное этому району. Общество насчитывает около пятисот членов. Некоторые из них знаменитости, другие – простые фермеры. Мы стремимся сохранить, записать и передать наше историческое наследие.
– И узнаете больше об этом наследии.
– Да.
– В этом вам помогает археология.
– Да. И исследования. Мы здесь располагаем интересными архивами.
– Можно на них взглянуть попозже?
– Вы можете осмотреть все, что хотите. – Она улыбнулась.
Ах, мое сердце. Она дразнила меня или говорила серьезно? Я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Глава 17
По дороге я проверил автоответчик. Он зафиксировал три сообщения. Одно непременно должно быть от Бет. Я начал слушать. Первое послание пришло от Макса. Он повторно сообщал, что я отстранен от расследования, и просил позвонить. У меня не было намерения этого делать. Второе сообщение поступило от Дома Фанелли: «Эй, получил твое послание. Если тебе нужна помощь, звони. За это время я напал на след тех, кто использовал тебя в качестве мишени для стрельбы, поэтому я думаю продолжать поиски, если только я тебе не нужен там. Почему так много людей пытаются убить моего хорошего приятеля? Эй, я лично говорил с Вульфом, его не проведешь, он знает, что на телеэкране появлялась твоя физиономия. У него есть информация, подтверждающая это. Он хочет задать тебе несколько вопросов. Советую контролировать свои телефонные разговоры. Пока все. Держи хвост трубой».
Спасибо.
Последнее сообщение было не от Бет. Звонил не кто иной, как мой начальник – детектив лейтенант Эндрю Вульф. Он был предельно краток: «Прошу позвонить мне по возможности скорее». В его словах таилась угроза.
Я не знал, знаком ли Нэш с Вульфом. Однако Нэш, несомненно, успел рассказать Вульфу, что на экране действительно появлялся Джон Кори, расследующий дело об убийстве в то время, когда должен находиться в отпуске по болезни. Все это чистая правда, и, полагаю, Эндрю Вульф ждал от меня объяснений. Естественно, я мог объяснить, как меня втянули в это дело, но нелегко было бы втолковать детективу Вульфу, почему он осел.
Что ж, лето официально закончилось, но осень обещала местным жителям много развлечений и мало туристов. Я всегда подозревал, что каждый ноябрь только для местных здесь устраивается большая вечеринка под лозунгом: «Жители Норт-Форка рады окончанию проклятого туристского сезона».
Наконец в стороне от зеленых насаждений показался большой белый дощатый дом, скорее особняк, с высокими белыми колоннами. На деревянном указателе было написано: «Историческое общество Пеконика». А чуть ниже: «Магазин сувениров». С двух коротких цепочек свисала табличка с указанием часов работы музея и магазина сувениров. На табличке значился номер телефона, и я позвонил. Мне ответил голос женщины, который звучал, точно был записан на магнитофонную ленту в 1640 году. Голос вещал о времени, событиях и тому подобном.
Это не могло сбить меня с толку. Я вышел из машины, поднялся по ступеням на большое крыльцо и постучал старым медным дверным молотком. Я не жалел сил, но, казалось, никого здесь не было. Небольшая стоянка автомобилей пустовала.
Я снова забрался в машину и позвонил своей новой подруге Маргарет Уили. В трубке раздался ее голос.
– Доброе утро, миссис Уили. Говорит детектив Кори.
– Да?
– Вы вчера сказали, что есть возможность посетить историческое общество Пеконика, и эта мысль у меня весь день не выходит из головы. Как вы думаете, сегодня удастся это сделать и, может быть, поговорить с кем-нибудь из его сотрудников – как зовут президента общества? Уитерспун?
– Уайтстоун. Эмма Уайтстоун.
– Верно. Так сегодня можно?
– Не знаю...
– Почему бы мне не позвонить Эмме Уайтстоун...
– Я сама ей позвоню. Возможно, она согласится встретить вас в музее.
– Великолепно. Я вам очень благодарен ...
– Как мне связаться с вами?
– Вот что. Я вам перезвоню через десять-пятнадцать минут. Я на машине. Мне надо где-то купить подарок для матери. У нее день рождения. Спорю, у вас есть магазин сувениров в музее.
– Да.
Я доехал до улицы, где жили Гордоны, и заметил белый джип Макса, стоявший прямо напротив места преступления.
Я направился к задней стороне дома Мэрфи и увидел их в комнате с телевизором, закрытой жалюзи пристройке к основному зданию. Телевизор работал, и я постучал в раздвижную дверь.
Эдгар Мэрфи встал, увидел меня и открыл дверь.
– Вы снова вернулись?
– Да, сэр. Отниму только одну минуту вашего времени.
Он жестом пригласил меня войти. Миссис Мэрфи встала и прохладно поздоровалась со мной. Телевизор продолжал работать. В какой-то момент мне почудилось, будто я вернулся в дом своих родителей на Флориде – та же комната, та же телевизионная программа, те же люди.
– Опишите мне белую спортивную машину, которую вы видели у соседнего дома в июне, – обратился я к обоим.
Оба старались как могли, но описание им давалось с трудом. Я вытащил ручку из кармана, взял газету и попросил их нарисовать силуэт той машины, но они ответили, что не смогут это сделать. Я набросал силуэт «порше». Так не положено подсказывать свидетелям, но что делать. Оба согласно закивали.
– Да, как раз та машина. Большая дорогая машина. Похожа на перевернутую лохань для стирки.
Я вытащил из кармана проспект о виноградниках и сложил его так, чтобы была видна только черно-белая фотография Фредрика Тобина. Я не дал им возможность рассмотреть весь проспект, ибо тогда они начали бы рассказывать всем, что полиция считает Тобина убийцей Гордонов.
Мэрфи разглядывали фотографию. Показывать лишь одну фотографию, не перемешав ее с другими, значило наводить свидетелей на ожидаемый ответ, но у меня не было ни времени, ни терпения, чтобы играть по правилам. Я все-таки воздержался от вопроса вроде: «Вы не видели этого человека в спортивной машине?»
– Тот самый человек, которого я видела в спортивной машине, – сказала миссис Мэрфи.
Мистер Мэрфи согласился с ней. Он спросил:
– Это подозреваемый?
– Нет, сэр. Ну что ж, извините меня за беспокойство. Кто-нибудь вас расспрашивал об убийстве?
– Нет.
– Помните, не говорите об этом ни с кем, за исключением начальника Максвелла, меня и детектива Пенроуз.
– А где она? – спросил мистер Мэрфи.
– Детектив Пенроуз? Дома. У нее головная боль и тошнота.
– Она беременна? – спросила Агнес.
– Уже около месяца, – ответил я. – Хорошо ...
– Я не видела обручального кольца, – не отставала Агнес.
– Вы же знаете современных девушек. – Я печально покачал головой. – Хорошо. Еще раз спасибо. – Я быстро вышел, сел в джип и поехал.
Скорее всего, Фредрик Тобин бывал у Гордонов по меньшей мере один раз. Однако казалось, он не припоминал этого. Возможно, это был не он. Вероятно, это был другой человек с каштановой бородой в точно такой же машине.
Может быть, мне следует выяснить, почему Тобин солгал.
Через дамбу по главной дороге я возвращался в селение Катчог. Я позвонил Маргарет Уили.
Она ответила:
– Я застала Эмму в цветочном магазине, она едет к зданию исторического общества Пеконика.
– Как любезно, что она нашла время.
– Я сказала, что речь идет об убийстве Гордонов.
– Не совсем так, миссис Уили. Мне просто хотелось узнать...
– Вы можете обсудить это с ней. Она вас ждет.
– Спасибо. – Кажется, она повесила трубку раньше меня.
Я поехал к дому исторического общества Пеконика и припарковался на маленькой стоянке рядом с фургоном с надписью: «Цветы Уайтстоун».
Я подошел к входной двери, рядом с дверным молотком был прикреплен клочок желтой бумаги: «Мистер Кори, пожалуйста, входите».
Я не совсем понимал, зачем сюда приехал. Что-то побудило меня это сделать. С другой стороны, у меня был перебор старых людей, и мысль, что придется разговаривать с еще одной семидесятилетней старухой, стала невыносимой. До встречи с миссис Уайтстоун мне следовало бы откупорить бутылку вина Тобина и выпить ее.
Я вошел. Меня встретила приятная женщина лет тридцати с небольшим.
– Мне нужна Эмма Уайтстоун.
– Вы, должно быть, Джон Кори.
– Должно быть. Не скажете, она здесь?
– Я Эмма Уайтстоун.
Какая неожиданность.
– А... – сказал я. – Я думал, вы старше.
– А я думала, вы моложе.
– О...
– Маргарет говорила, что вы молодой человек. Пожалуй, вы ближе к среднему возрасту.
– Ах...
Она подошла ко мне и протянула руку.
– Я президент исторического общества Пеконика. Чем могу быть полезна?
– Не знаю.
– Я тоже.
Вот это да – она была высока, лишь на дюйм ниже меня, худощава, но стройная, каштановые волосы до плеч, чуть накрашена, ногти без лака, никаких украшений, без сережек, без обручального кольца. На ней было не так уж много одежды. Бежевое до колен летнее платье держалось на крохотных бретельках. Под этой малостью белья было еще меньше. Разумеется, бюстгальтера не имелось, мне удалось разглядеть очертания трусиков бикини. К тому же она ходила босиком. Я представлял, как она собиралась сегодня утром – натянула трусики и платье, накрасила губы, причесала волосы и все. По-видимому, она могла бы сбросить все за четыре секунды. А с моей помощью еще быстрее.
– Мистер Кори? Вы думаете о том, как я могу помочь вам?
– Да. Минуточку. – Она не была сильной, но создана для скорости и выносливости. У нее были прелестные серо-зеленые глаза, лицо красивое, на первый взгляд оно казалось наивным. Она напоминала мне фотографии детей 60-х годов, продающих цветы. Возможно, я так подумал потому, что она сама была цветочницей. Присмотревшись к ней внимательнее, я обнаружил в ее чертах спокойную сексуальность. Да.
Должен также добавить, что ее тело покрывал хороший ровный загар, придававший коже матовый оттенок. Это была симпатичная и чувственная женщина. Эмма Уайтстоун.
– Ваш приход как-то связан с Гордонами?
– Да. Вы знали их?
– Да. У нас установились хорошие отношения, но мы не были друзьями. То, что случилось, – ужасно.
– Да.
– У вас есть какие-нибудь предположения?
– Нет.
– Я слышала по радио, что они, возможно, украли какую-то вакцину.
– Похоже на то.
Она подумала немного и сказала:
– Вы знали их.
– Верно. Откуда вам это известно?
– Ваше имя упоминалось несколько раз.
– Правда? Надеюсь, обо мне не говорили ничего плохого.
– Только хорошее. Джуди была немного влюблена в вас.
– Что вы говорите!
– Разве вы не знали?
– Может быть. – Я хотел переключиться на другую тему. – У вас есть что-то вроде списка членов исторического общества?
– Конечно. Кабинет наверху. Когда вы приехали, я занималась бумагами. Идите за мной.
Я пошел за ней. От нее исходил запах лаванды. Пока мы шли через дом, я заметил:
– Прекрасный дом.
Она оглянулась на меня:
– Позже я лично проведу вас по нему.
– Прекрасно. Жаль, что не прихватил фотоаппарат.
Мы поднялись по широкой лестнице, я шел чуть позади. Ее трусики действительно были очень маленькие. К тому же у нее были красивые ноги, если это вам интересно.
На втором этаже она привела меня в комнату, которую назвала гостиной. Она предложила мне сесть в кресло возле камина, что я и сделал.
– Можно вам предложить чашечку травяного чая? – спросила она.
– Я уже выпил несколько чашек, спасибо.
Она села в деревянное кресло-качалку напротив и скрестила длинные ноги.
– Что вы конкретно хотите узнать, мистер Кори?
– Джон. Пожалуйста, зовите меня Джоном.
– Джон, пожалуйста, зовите меня Эммой.
– Итак, Эмма, – начал я, – сперва мне хотелось бы задать несколько вопросов об историческом обществе Пеконика? Чем оно занимается?
– Историей. В Норт-Форке несколько местных исторических обществ, большинство из которых размещено в исторических зданиях. Наше общество самое большое, Пеконик – это индейское название, данное этому району. Общество насчитывает около пятисот членов. Некоторые из них знаменитости, другие – простые фермеры. Мы стремимся сохранить, записать и передать наше историческое наследие.
– И узнаете больше об этом наследии.
– Да.
– В этом вам помогает археология.
– Да. И исследования. Мы здесь располагаем интересными архивами.
– Можно на них взглянуть попозже?
– Вы можете осмотреть все, что хотите. – Она улыбнулась.
Ах, мое сердце. Она дразнила меня или говорила серьезно? Я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63