Просто не все из них об этом знают.
Зелг, не так давно на собственной шкуре испытавший справедливость подобного замечания, подумал, что в этой шишковатой голове, под этим несокрушимым лбом, оказывается, спрятан мозг философа.
Теперь Лилипупс обсуждал со специалистами условия предстоящей работы.
- Во-первых, - загибал он огромные зеленые пальцы, похожие на толстые корни, - нам необходима скорость. Посему прошу выдать в мое распоряжение практикующего мага, сведущего в заклинаниях порталов и хорошо знакомого с географией Ниакроха, либо магический кидацл. Кидацл даже лучше - маленький, молчит, всегда с тобой и не пытается тебя перепить на каждой остановке.
Зелг, слыхом не слыхивавший ни о каком кидацле, обратил грустный взор к Думгару. Вот уж кого нельзя было повергнуть в смущение такой пустяковой просьбой.
- В сокровищнице есть кидацлы трех видов, - невозмутимо доложил он. - Аздакского производства с ограниченным радиусом действия; таркейские - со знаниями языков, сообразительные, однако жутко разговорчивые. Все щебечут и щебечут - хуже влюбленных амазонок. А также пара желвацинских - эти самые лучшие, высочайшего качества, на неограниченное число персон, и я бы рекомендовал их, когда б не редкостная стервозность характера. Что вы выберете?
- Последний, - не колеблясь, отвечал тролль. - А характер меня не пугает. Еще чего! У меня у самого характер.
Галармон быстро и мелко затряс головой, подтверждая эту мысль.
- Страховка нужна? - деловито спросил голем.
- Когда в юности я работал туристическим агентом, мы с крайним непониманием относились к желанию клиента застраховаться.
- То есть - нет.
- То есть - да! Обязательно! Уж я-то знаю, что может произойти в пути. Попрошу полный комплект полисов, включая страховку от отравления незнакомой пищей в случае, если я не имел возможности от нее уклониться.
- Это как? - уточнил Зелг.
- А так. Однажды я вербовал новобранцев в Бангасоа, а там не станут доверять гостю, пока он не отобедает с хозяевами и не выпьет с ними.
- Хороший обычай, - ухмыльнулся минотавр, думая, что стоило бы ввести нечто подобное и в Кассарии.
- Хороший, - согласился тролль. - Только есть нужно отравленное мясо пустынных змеев, а пить их яд. Умрешь - твои личные проблемы. Выживешь - бангасойцы твои друзья навек. И сразу наливают круговую. Того же напитка.
- И как у вас прошло знакомство? - заинтересовался Думгар.
- Нормально. Это был один из лучших полков - отчаянные ребята. За, одну рупезу горы могли своротить. До сих пор горжусь ими.
- Итак, - подвел итог голем, - я записываю: один желвацинский магический кидацл. Что еще?
- Нужно найти мою бормотайку.
- Непременно! Обязательно! - заверил его некромант. - Как же без бормотайки? Непозволительно. Думгар, а что такое бормотайка?
- Полагаю, личное оружие сержанта, мессир.
- А что это еще может быть? - изумился тролль. - Хорошая такая бормотайка, увесистая. Рукоять из берцовой кости дракона, шипы - из клыков. Боевой трофей. Добыл во время атаки на Тут-и-Маргор у…
Такангор внушительно глянул на сержанта с высоты своего исполинского роста.
- У одного… владельца, которому она больше не нравилась. Я предложил ему выгодный обмен.
- Похвально, - сказал Зелг. - Я убежден, что всегда разумнее договориться по-хорошему, чем действовать силой, и рад, что вы разделяете мои взгляды. И я, конечно, понимаю, что она дорога вам как память о славном боевом прошлом, как своего рода символ. - Каждое его слово заставляло и без того пучеглазого тролля все сильнее выкатывать глаза. Казалось, еще чуть-чуть, и они вылезут из орбит. Лилипупс впервые ознакомился с такой оригинальной трактовкой оружия. - Только где же ее найти?
- О, - Галармон махнул рукой, - это проще простого. Знаменитая бормотайка сержанта Лилипупса до сих пор хранится в Булли-Толлийской военной академии, в Наглядном уголке Беспардонного назидания, среди боевых знамен, наград и прочих дорогих нашей стране предметов. Напишем в столицу - ее завтра же привезут.
- Решено, - кивнул Думгар. - Деньги на дорогу я вам подготовлю. Это все?
- Мне бы добровольного помощника, - попросил Лилипупс, отдышавшись. - Чтобы ввел меня в курс дела. Что да как, пока я отсутствовал под могильной плитой. Какие новости? Что делается на свете? Мне необходимо попасть в струю.
Воцарилось молчание.
- Желающих отличиться нет, поэтому придется прибегнуть к силе, - вздохнул сержант.
- Зачем же? - расстроился Зелг. - Милорд Галармон, может, вы направите кого-то из своих рыцарей, кто был знаком с господином сержантом еще до… ну, вы понимаете… этого трагического недоразумения.
- Да, да, конечно, - отвечал Ангус.
Талант руководителя состоит в том, чтобы быстро принять решение и найти человека, который его выполнит.
Перефразированный Дж. Г. Поллард
Мы не можем утверждать, что отставной генерал был человеком мстительным. Но все же развязное поведение капитана Ржалиса сильно отравило ему последние дни. И потому свой выбор он остановил именно на нем.
- Капитан!
Могучий рыцарь покачнулся, но выстоял. Его рука зашарила у ремня в поисках спасительной фляжки.
Тролль внимательно к нему пригляделся и внезапно расплылся в хищной ухмылке:
- А, рядовой Ржалис!
- Капитан, - едва слышно поправил тот.
- Сколько времени я был мертв? - спросил тролль.
- Десять лет восемь месяцев и шестнадцать дней, - без запинки отвечал бедняга.
- Вот-вот, за этот срок вы обязаны были дослужиться как минимум до полковника! Все дам-с окучивали?
- Я…
- А я вас не спрашиваю. Я сам все про вас знаю, как облупленный. Ну ничего, вы у меня быстро пойдете в гору. Я снова здесь, и я за вами наблюдаю. Готовьтесь к отбытию. Через час выступаем. Вы будете встречать каждый новый день с радостью и содроганием!
Судя по лицам отважных шеннанзинцев, они чересчур хорошо помнили, что это означает.
* * *
Высокополезный «Справочник культурного диалога» не пролил бальзама на измученную душу герцога да Кассара, который с некоторых пор считал себя лично ответственным за все, что происходит в его поместье.
Откровенно говоря, от помешательства его спасал только недостаток воображения: сколько он ни тщился, а так и не смог представить себе, как может выглядеть война с адскими силами. Ему и кузена Юлейна с лихвой хватило бы на ближайшую сотню лет. Не говоря уже о Генсене, который и сейчас ждал его прихода, затаившись в какой-то бездне.
Что до Преисподней, с этой местностью он - по вполне понятным причинам - был знаком плохо. И хотя познания его весьма расширились за последние несколько дней, он вычитал немного действительно полезного и по-настоящему утешительного.
Молодой некромант упорно, но безуспешно пытался успокоить себя тем, что не он первый, не он последний. Пережили же как-то деды-прадеды эти дурацкие столкновения, и он переживет. Мысль была толковая и могла взбодрить многих. Но не его.
Он не знал, что стояло на карте в те времена, когда Князь Тьмы объявил войну великому Барбелле; когда в Липолесье отправился со своими войсками веселый прадед Люкумболь; когда вел туда полки скелетов и зомби отчаянный Валтасей Тоюмеф. Он нигде не прочитал главного - чем бы расплачивались его предки, если бы проиграли сражение, и потому не мог здраво оценить происходившее в незапамятные времена.
Цена собственного поражения его пугала.
О пророчестве Каваны, имени Хранителя и прочих колдовских хитросплетениях он при этом вспоминал в самую последнюю очередь, чем, вероятно, несказанно огорчал своих предков. Однако герцога более всего волновало будущее призрака, вызволенного из долгого плена и нашедшего приют в замке.
Душа рыцарственного лорда Уэрта Орельена да Таванеля с каждым днем нравилась ему все больше. Когда-то, в детстве, которое казалось теперь невозможно далеким и каким-то невзаправдашним, он мечтал иметь отца и старшего брата. Глядя на призрак кельмота, он думал теперь, что именно такого отца и именно такого брата он и желал. Честного, открытого, прямодушного, веселого, отважного и благородного. И делать его заложником столкновения с заведомо более могущественным противником было невыносимо.
А тут еще эта романтическая история!
И приспичило же судьбе столкнуть лбами такую дивную парочку, как аристократичная, мечтательная, безупречно воспитанная душа Таванеля и толстая курящая фея с непростым характером. И угораздило же их влюбиться с первого взгляда. «Отныне и навеки, и даже смерть не разлучит нас», - по определению Уэрта. «Как фейская малявка, по самые уши», - призналась Зелгу, нервно пуская колечки дыма, Гризольда.
Ситуация усугублялась тем, что накануне вечером лорд сделал своей даме официальное предложение руки и сердца и «нежный свет очей» ответил категорическим и немедленным согласием.
В винном погребе, где началась их любовь, у пустой бочки из-под таркейского, состоялась скромная помолвка, ради которой Гризольда приоделась в короткое бархатное платьице цвета утренней зари с рукавами-фонариками, отчего стала походить на крохотного поросенка с крылышками. Если, конечно, свинята ни на секунду не выпускают изо рта трубку.
На церемонии присутствовали доктор Дотт, несколько библиотечных эльфов, Думгар, сам Зелг и обожаемый феей Такангор с трогательным букетиком мелких полевых цветов. Впоследствии выяснилось, что среди гостей находился также никем не замеченный дядя Гигапонт, покровительствовавший любви в любых ее проявлениях.
Гризольда, отличавшаяся здравым смыслом, понимала, что если кто и сбережет ей будущего мужа, выиграв эту безнадежную кампанию, то только талантливый минотавр. Детально изучив подробности прошедшей войны с Тиронгой, плавно перетекшей в битву с Генсеном, которые она проспала, кассарийская фея нашла Такангора великим полководцем и возложила на него все свои надежды на грядущее семейное счастье.
Бедный генерал Топотан скупо мычал и затравленно улыбался, в ужасе понимая, какая непомерная ответственность ложится на его плечи. Гризольда порхала вокруг, пыхтя, дымя и просительно заглядывая ему в глаза, душа Таванеля объявляла себя готовой к самопожертвованию во имя долга, дружбы и великой любви. Дядя Гигапонт - по свидетельствам всезнающих эльфов - плакал в наскоро сплетенный платочек.
Зелг чувствовал себя еще хуже.
Нет, он решительно не готов рисковать светлым будущим молодой семьи из-за каких-то нелепых пророчеств и загадочных Хранителей непонятно чего. Пропади они пропадом со своими секретами! Можно ли спасать целый мир, погубив при этом несколько светлых и добрых существ?
Эрудированный читатель, конечно, скажет, что проблема далеко не нова и неоднократно рассматривалась в куда более серьезных литературных произведениях, но Зелгу было не до того. Он решал ее - пусть и не впервые, но здесь и сейчас, заново. И решение зависело от него, и отвечать - тоже ему.
Разумеется, он подступил к Думгару с расспросами, а нельзя ли уладить дело полюбовно? Отправить посольство и щедрые дары Князю Тьмы? Или его - герцога - в качестве парламентера? Но голем терпеливо объяснил ему, что сие невозможно.
Во-первых, доходчиво пояснил голем, парламентер из нынешнего кассарийского владыки, мягко говоря, никакой; во-вторых, зачем демонам щедрые дары - у них своего добра завались, а вот транжирить сокровища, накопленные бережливыми предками, - истинное преступление. К тому же, воодушевленный столь явным проявлением слабости, повелитель Преисподней может ужесточить свои требования, и все вернется на круги своя. Лучше уж решить проблему быстро, решительно и на традиционный лад.
После получасовой лекции Зелг понял: битва при Липолесье - вот что ожидает его спустя неделю. И точка.
Такангор часами не вылезал из библиотеки, изучая иллюзорный макет местности.
Генерал Галармон развлекал себя чтением толстенного раритетного тома «Повара побеждают людей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Зелг, не так давно на собственной шкуре испытавший справедливость подобного замечания, подумал, что в этой шишковатой голове, под этим несокрушимым лбом, оказывается, спрятан мозг философа.
Теперь Лилипупс обсуждал со специалистами условия предстоящей работы.
- Во-первых, - загибал он огромные зеленые пальцы, похожие на толстые корни, - нам необходима скорость. Посему прошу выдать в мое распоряжение практикующего мага, сведущего в заклинаниях порталов и хорошо знакомого с географией Ниакроха, либо магический кидацл. Кидацл даже лучше - маленький, молчит, всегда с тобой и не пытается тебя перепить на каждой остановке.
Зелг, слыхом не слыхивавший ни о каком кидацле, обратил грустный взор к Думгару. Вот уж кого нельзя было повергнуть в смущение такой пустяковой просьбой.
- В сокровищнице есть кидацлы трех видов, - невозмутимо доложил он. - Аздакского производства с ограниченным радиусом действия; таркейские - со знаниями языков, сообразительные, однако жутко разговорчивые. Все щебечут и щебечут - хуже влюбленных амазонок. А также пара желвацинских - эти самые лучшие, высочайшего качества, на неограниченное число персон, и я бы рекомендовал их, когда б не редкостная стервозность характера. Что вы выберете?
- Последний, - не колеблясь, отвечал тролль. - А характер меня не пугает. Еще чего! У меня у самого характер.
Галармон быстро и мелко затряс головой, подтверждая эту мысль.
- Страховка нужна? - деловито спросил голем.
- Когда в юности я работал туристическим агентом, мы с крайним непониманием относились к желанию клиента застраховаться.
- То есть - нет.
- То есть - да! Обязательно! Уж я-то знаю, что может произойти в пути. Попрошу полный комплект полисов, включая страховку от отравления незнакомой пищей в случае, если я не имел возможности от нее уклониться.
- Это как? - уточнил Зелг.
- А так. Однажды я вербовал новобранцев в Бангасоа, а там не станут доверять гостю, пока он не отобедает с хозяевами и не выпьет с ними.
- Хороший обычай, - ухмыльнулся минотавр, думая, что стоило бы ввести нечто подобное и в Кассарии.
- Хороший, - согласился тролль. - Только есть нужно отравленное мясо пустынных змеев, а пить их яд. Умрешь - твои личные проблемы. Выживешь - бангасойцы твои друзья навек. И сразу наливают круговую. Того же напитка.
- И как у вас прошло знакомство? - заинтересовался Думгар.
- Нормально. Это был один из лучших полков - отчаянные ребята. За, одну рупезу горы могли своротить. До сих пор горжусь ими.
- Итак, - подвел итог голем, - я записываю: один желвацинский магический кидацл. Что еще?
- Нужно найти мою бормотайку.
- Непременно! Обязательно! - заверил его некромант. - Как же без бормотайки? Непозволительно. Думгар, а что такое бормотайка?
- Полагаю, личное оружие сержанта, мессир.
- А что это еще может быть? - изумился тролль. - Хорошая такая бормотайка, увесистая. Рукоять из берцовой кости дракона, шипы - из клыков. Боевой трофей. Добыл во время атаки на Тут-и-Маргор у…
Такангор внушительно глянул на сержанта с высоты своего исполинского роста.
- У одного… владельца, которому она больше не нравилась. Я предложил ему выгодный обмен.
- Похвально, - сказал Зелг. - Я убежден, что всегда разумнее договориться по-хорошему, чем действовать силой, и рад, что вы разделяете мои взгляды. И я, конечно, понимаю, что она дорога вам как память о славном боевом прошлом, как своего рода символ. - Каждое его слово заставляло и без того пучеглазого тролля все сильнее выкатывать глаза. Казалось, еще чуть-чуть, и они вылезут из орбит. Лилипупс впервые ознакомился с такой оригинальной трактовкой оружия. - Только где же ее найти?
- О, - Галармон махнул рукой, - это проще простого. Знаменитая бормотайка сержанта Лилипупса до сих пор хранится в Булли-Толлийской военной академии, в Наглядном уголке Беспардонного назидания, среди боевых знамен, наград и прочих дорогих нашей стране предметов. Напишем в столицу - ее завтра же привезут.
- Решено, - кивнул Думгар. - Деньги на дорогу я вам подготовлю. Это все?
- Мне бы добровольного помощника, - попросил Лилипупс, отдышавшись. - Чтобы ввел меня в курс дела. Что да как, пока я отсутствовал под могильной плитой. Какие новости? Что делается на свете? Мне необходимо попасть в струю.
Воцарилось молчание.
- Желающих отличиться нет, поэтому придется прибегнуть к силе, - вздохнул сержант.
- Зачем же? - расстроился Зелг. - Милорд Галармон, может, вы направите кого-то из своих рыцарей, кто был знаком с господином сержантом еще до… ну, вы понимаете… этого трагического недоразумения.
- Да, да, конечно, - отвечал Ангус.
Талант руководителя состоит в том, чтобы быстро принять решение и найти человека, который его выполнит.
Перефразированный Дж. Г. Поллард
Мы не можем утверждать, что отставной генерал был человеком мстительным. Но все же развязное поведение капитана Ржалиса сильно отравило ему последние дни. И потому свой выбор он остановил именно на нем.
- Капитан!
Могучий рыцарь покачнулся, но выстоял. Его рука зашарила у ремня в поисках спасительной фляжки.
Тролль внимательно к нему пригляделся и внезапно расплылся в хищной ухмылке:
- А, рядовой Ржалис!
- Капитан, - едва слышно поправил тот.
- Сколько времени я был мертв? - спросил тролль.
- Десять лет восемь месяцев и шестнадцать дней, - без запинки отвечал бедняга.
- Вот-вот, за этот срок вы обязаны были дослужиться как минимум до полковника! Все дам-с окучивали?
- Я…
- А я вас не спрашиваю. Я сам все про вас знаю, как облупленный. Ну ничего, вы у меня быстро пойдете в гору. Я снова здесь, и я за вами наблюдаю. Готовьтесь к отбытию. Через час выступаем. Вы будете встречать каждый новый день с радостью и содроганием!
Судя по лицам отважных шеннанзинцев, они чересчур хорошо помнили, что это означает.
* * *
Высокополезный «Справочник культурного диалога» не пролил бальзама на измученную душу герцога да Кассара, который с некоторых пор считал себя лично ответственным за все, что происходит в его поместье.
Откровенно говоря, от помешательства его спасал только недостаток воображения: сколько он ни тщился, а так и не смог представить себе, как может выглядеть война с адскими силами. Ему и кузена Юлейна с лихвой хватило бы на ближайшую сотню лет. Не говоря уже о Генсене, который и сейчас ждал его прихода, затаившись в какой-то бездне.
Что до Преисподней, с этой местностью он - по вполне понятным причинам - был знаком плохо. И хотя познания его весьма расширились за последние несколько дней, он вычитал немного действительно полезного и по-настоящему утешительного.
Молодой некромант упорно, но безуспешно пытался успокоить себя тем, что не он первый, не он последний. Пережили же как-то деды-прадеды эти дурацкие столкновения, и он переживет. Мысль была толковая и могла взбодрить многих. Но не его.
Он не знал, что стояло на карте в те времена, когда Князь Тьмы объявил войну великому Барбелле; когда в Липолесье отправился со своими войсками веселый прадед Люкумболь; когда вел туда полки скелетов и зомби отчаянный Валтасей Тоюмеф. Он нигде не прочитал главного - чем бы расплачивались его предки, если бы проиграли сражение, и потому не мог здраво оценить происходившее в незапамятные времена.
Цена собственного поражения его пугала.
О пророчестве Каваны, имени Хранителя и прочих колдовских хитросплетениях он при этом вспоминал в самую последнюю очередь, чем, вероятно, несказанно огорчал своих предков. Однако герцога более всего волновало будущее призрака, вызволенного из долгого плена и нашедшего приют в замке.
Душа рыцарственного лорда Уэрта Орельена да Таванеля с каждым днем нравилась ему все больше. Когда-то, в детстве, которое казалось теперь невозможно далеким и каким-то невзаправдашним, он мечтал иметь отца и старшего брата. Глядя на призрак кельмота, он думал теперь, что именно такого отца и именно такого брата он и желал. Честного, открытого, прямодушного, веселого, отважного и благородного. И делать его заложником столкновения с заведомо более могущественным противником было невыносимо.
А тут еще эта романтическая история!
И приспичило же судьбе столкнуть лбами такую дивную парочку, как аристократичная, мечтательная, безупречно воспитанная душа Таванеля и толстая курящая фея с непростым характером. И угораздило же их влюбиться с первого взгляда. «Отныне и навеки, и даже смерть не разлучит нас», - по определению Уэрта. «Как фейская малявка, по самые уши», - призналась Зелгу, нервно пуская колечки дыма, Гризольда.
Ситуация усугублялась тем, что накануне вечером лорд сделал своей даме официальное предложение руки и сердца и «нежный свет очей» ответил категорическим и немедленным согласием.
В винном погребе, где началась их любовь, у пустой бочки из-под таркейского, состоялась скромная помолвка, ради которой Гризольда приоделась в короткое бархатное платьице цвета утренней зари с рукавами-фонариками, отчего стала походить на крохотного поросенка с крылышками. Если, конечно, свинята ни на секунду не выпускают изо рта трубку.
На церемонии присутствовали доктор Дотт, несколько библиотечных эльфов, Думгар, сам Зелг и обожаемый феей Такангор с трогательным букетиком мелких полевых цветов. Впоследствии выяснилось, что среди гостей находился также никем не замеченный дядя Гигапонт, покровительствовавший любви в любых ее проявлениях.
Гризольда, отличавшаяся здравым смыслом, понимала, что если кто и сбережет ей будущего мужа, выиграв эту безнадежную кампанию, то только талантливый минотавр. Детально изучив подробности прошедшей войны с Тиронгой, плавно перетекшей в битву с Генсеном, которые она проспала, кассарийская фея нашла Такангора великим полководцем и возложила на него все свои надежды на грядущее семейное счастье.
Бедный генерал Топотан скупо мычал и затравленно улыбался, в ужасе понимая, какая непомерная ответственность ложится на его плечи. Гризольда порхала вокруг, пыхтя, дымя и просительно заглядывая ему в глаза, душа Таванеля объявляла себя готовой к самопожертвованию во имя долга, дружбы и великой любви. Дядя Гигапонт - по свидетельствам всезнающих эльфов - плакал в наскоро сплетенный платочек.
Зелг чувствовал себя еще хуже.
Нет, он решительно не готов рисковать светлым будущим молодой семьи из-за каких-то нелепых пророчеств и загадочных Хранителей непонятно чего. Пропади они пропадом со своими секретами! Можно ли спасать целый мир, погубив при этом несколько светлых и добрых существ?
Эрудированный читатель, конечно, скажет, что проблема далеко не нова и неоднократно рассматривалась в куда более серьезных литературных произведениях, но Зелгу было не до того. Он решал ее - пусть и не впервые, но здесь и сейчас, заново. И решение зависело от него, и отвечать - тоже ему.
Разумеется, он подступил к Думгару с расспросами, а нельзя ли уладить дело полюбовно? Отправить посольство и щедрые дары Князю Тьмы? Или его - герцога - в качестве парламентера? Но голем терпеливо объяснил ему, что сие невозможно.
Во-первых, доходчиво пояснил голем, парламентер из нынешнего кассарийского владыки, мягко говоря, никакой; во-вторых, зачем демонам щедрые дары - у них своего добра завались, а вот транжирить сокровища, накопленные бережливыми предками, - истинное преступление. К тому же, воодушевленный столь явным проявлением слабости, повелитель Преисподней может ужесточить свои требования, и все вернется на круги своя. Лучше уж решить проблему быстро, решительно и на традиционный лад.
После получасовой лекции Зелг понял: битва при Липолесье - вот что ожидает его спустя неделю. И точка.
Такангор часами не вылезал из библиотеки, изучая иллюзорный макет местности.
Генерал Галармон развлекал себя чтением толстенного раритетного тома «Повара побеждают людей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66