Не прекращая движений, он начат вращаться.
Комната поплыла перед глазами Дзюнкецу-ин; проблески света, фрагменты фрески и полога слились в сияющие спирали среди дыма курящихся благовоний. Анраку закружился быстрее. Дзюнкецу-ин рассмеялась в безудержном восторге. Когда ее желание достигло предела, ей представился исполинский черный лотос с объятыми пламенем лепестками. Полыхающий цветок отразился в глазу Анраку. Его черты исказила бешеная страсть. Миг - и оргазм захлестнул их. Когда Анраку изверг семя в ее пульсирующую плоть, они словно покинули землю и взметнулись высоко к звездам. Дзюнкецу-ин издала крик радости. Анраку отозвался стоном, подобным громовому раскату в горной долине. Пылающий лотос в ее голове взорвался, оставив предчувствие экстаза, предчувствие той поры, когда их судьба свершится и весь Черный Лотос сподобится просветления.
В этот самый день Анраку и она, Дзюнкецу-ин, обретут власть над миром.
21
Если же кто даст приют сомнению и
послабление вере,
То тотчас перейдет на путь зла.
Сутра Черного Лотоса
- Хару-сан! - позвала Рэйко, семеня по коридору особняка Уэды.
Пока она добиралась из Синагавы в Эдо, наступила ночь и за бумажными перегородками стен зажглись фонари, но в комнате Хару по-прежнему было темно. Рэйко, пришедшая рассказать о том, что узнала сегодня, отодвинула дверь. На полу валялась одежда и всякие мелочи, но Хару исчезла.
- Здесь ее нет, - произнес отец.
Рэйко обернулась и увидела его рядом с собой.
- Нет? - переспросила она, сначала растерявшись, а затем встревожившись. - Тогда где же она?
Качнув головой, судья оглядел ее с грустью и состраданием.
- Пойдем-ка в гостиную. Выпьем чаю, и я все объясню.
- Не надо мне никакого чаю. - Чувствуя, что отец темнит, Рэйко всполошилась еще больше. - Я хочу знать, что с Хару и где она.
- Хару в тюрьме, - нехотя признался Уэда. - Нынче утром твой муж арестовал ее за преступления в храме Черного Лотоса.
- Что?! - Рэйко воззрилась на него, не веря своим ушам.
- Сано-сан стал ее допрашивать, - начал судья и поведал, как Хару поносила своего мужа и Ояму и призналась, что желала их смерти, так как они причиняли ей боль.
- Это не доказательство! - воскликнула Рэйко, понимая, как Хару выглядела в свете сказанного, по сути даже не признавшись.
- Были и другие причины арестовать ее, - осадил Рэйко Уэда. - Она впала в ярость и набросилась на твоего мужа и Хирату-сан. Сано-сан отделался царапинами, а вот Хирата чуть не остался без глаза.
Оказалось, обиженная жизнью тихоня Хару с другими вела себя совершенно иначе и даже усугубила неприязнь Сано.
- Да, она поступила плохо, но это еще не доказывает, что Хару кого-то убила, - упорствовала Рэйко.
Судья Уэда нахмурился.
- Будь ты меньше привязана к Хару и относись терпимее к Черному Лотосу, то заметила бы, что ее поведение указывает скорее на вину, чем на отсутствие таковой.
Рэйко заметила это, но ее возмутила бесчестная травля, оправдываемая личными чувствами и вялыми обвинениями.
- Горячность Сано может стоить нам всем головы. И зачем ты позволил ему забрать Хару?!
- В целом я был согласен с его решением. Как я уже говорил, велика вероятность того, что Хару виновна. И сегодняшнее происшествие подтверждает мою точку зрения: Хару опасна и должна находиться в тюрьме.
- Поверить не могу, что ты принял его сторону.
Судья погрустнел.
- Дочь моя, я многое готов для тебя сделать, но укрывать преступников не намерен. Ты должна вверить Хару закону. Возвращайся к себе и помирись с мужем.
Чуть не плача от досады, Рэйко выбежала из дома. Теперь и отец ополчился против нее, но она все равно не сдастся и призовет убийц к ответу.
* * *
Когда Сано в компании Хираты въехал в ворота своего дома, в освещенном факелами дворе им встретились сыщики Канрю, Хатия, Такео и Тадао. Канрю с Хатией были в тех же потрепанных кимоно, в каких выдавали себя за паломников. Сано спешился, и все четверо пали перед ним ниц.
- Простите нас, сёсакан-сама! - хором заголосили они.
- В чем дело? - спросил Сано. - Вы же должны быть в храме!
В этот миг ворота распахнулись и во дворе показались носильщики с паланкином. Сано оторопел. Если Рэйко прибыла только сейчас, то где она пропадала весь день и что делала?
- Черному Лотосу удалось нас раскрыть, - ответил Канрю. - Было бессмысленно продолжать слежку, вот мы и вернулись.
Носильщики опустили паланкин, и Рэйко выбралась наружу. По ее взгляду Сано догадался, что она уже знает о Хару. Вздернув подбородок, Рэйко прошествовала до дверей.
- Встаньте, - приказал Сано своим людям, и те подчинились. Его сердце уже отбивало бешеный ритм в предчувствии новой ссоры. - Расскажите мне, как все было.
- Я проник в ту часть храма, где обитает духовенство, - начал Канрю, - как вдруг появился священник. Он сказал, что я должен покинуть храм, и выпроводил меня за ворота.
- Со мной было так же, когда я пытался найти потайные ходы под строениями, - признался Хатия.
- А мы сказали священникам, что хотим вступить в секту, - произнес Тадао. - Они оставили нас в зале с другими двенадцатью парнями. Потом нас порасспрашивали, накормили обедом и оставили медитировать над тем, насколько мы созданы для Черного Лотоса. Через некоторое время священники выбрали нас и отвели на улицу. Сказали, что мы не годимся в послушники, поэтому должны уйти.
- По их глазам было видно, что они знают о нас, - добавил Такео.
- Члены секты не случайно вышвырнули всех в один день, - произнес Канрю. - Они сразу нас вычислили. Им было известно, зачем мы явились.
- Кто еще, кроме меня и Хираты-сан, знал о вашем задании в храме? - спросил Сано, мучимый подозрением.
- Только сыскной отдел, - ответил Хатия.
Распустив людей по домам, Сано сказал Хирате:
- Среди нас, судя по всему, есть шпион Черного Лотоса.
Сано опечалило, что кто-то из его верных вассалов оказался предателем, так же как и новость о том, что в секте сочли необходимым наблюдать за ним, а его соглядатаев изгнали из храма. Может, обвинители Черного Лотоса не лгали? Однако если сектанты промышляют злодейством, разве оставили бы они его шпионов в живых? Впрочем, они могли испугаться огласки.
- Придется нам отыскать этого предателя и избавиться от него, - сказал Хирата, промокая куском материи глаз, пострадавший от ногтей Хару. - Я-то думал, что знаю наших людей, - добавил он с горечью, - и никогда не имел причин усомниться в их верности вам. Уж если Черный Лотос сумел купить честь самурая, он должен быть очень силен... и опасен.
- Значит, будем наблюдать за ним, пока не узнаем всей правды, - сказал Сано, подходя к дверям. - По крайней мере нужная нам преступница схвачена.
В гостиной они застали Мидори и Рэйко. Миловидная служанка О-хана подавала чай. Увидев вошедших Сано и Хирату, женщины поклонились. Мидори и О-хана пробормотали слова приветствия, но Рэйко не удостоила мужа ни словом, ни взглядом. Она сидела, выпрямив спину и поджав губы. Сано крепился, готовясь к противостоянию.
Мидори подняла на Хирату радостный взгляд, в котором тотчас отразилось удивление.
- Что у вас с глазом? - воскликнула она.
- Пострадал на задании, - похвастался Хирата.
- Дайте взглянуть. - Мидори вскочила и подалась к нему, чтобы осмотреть рану. - Болит сильно?
- Да нет, не особенно.
Вдруг Мидори странно изменилась в лице и отпрянула от Хираты.
- Смотрите ничего не закапывайте! - выпалила она, словно всю ее заботливость как ветром сдуло.
Сано и Хирата оторопело уставились на нее. У Рэйко дрогнула скула. А О-хана подбежала к Хирате.
- Все равно больно, - защебетала она. - Пойдемте же в кухню, я сделаю вам травяную примочку...
Увлекаемый служанкой Хирата оглянулся на Мидори. Та мгновение поколебалась и бросилась следом. Сано тем временем сел напротив Рэйко.
- Что такое с Мидори? - удивился он.
Рэйко неотрывно смотрела на чашку, которую держала в руках. На вопрос Сано она только пожала плечами. От нее так и веяло отчуждением.
- А где Масахиро?
- Спит.
Ее тихий голос звучал натянуто, а свет фонаря в чайной чашке дробился - так сильно она ее стиснула. Повисла зловещая тишина, какая бывает перед грозой; отдаленные голоса девушек звенели, словно колокольчики на ветру.
- Как ты мог арестовать ее? - произнесла Рэйко, все еще не поднимая глаз.
- А как ты могла ездить в храм и Синагаву, когда я запретил? - возмутился Сано, оскорбленный ее неучтивостью и откровенной критикой в его адрес. - Ты ведь туда ездила, да? Вот почему ты вернулась так поздно.
Рэйко пропустила упрек мимо ушей, но Сано понял, что прав.
- Ты даже не сказал, - горько продолжала она. - Не загляни я к отцу домой, так бы и не узнала, что с ней.
Сано подавил приступ ярости. По правилам Рэйко, конечно, должна была признать поражение, но и ему, если он хочет мира, лучше быть великодушным.
- Прости, что не сказал сразу. Я же не знал, чем закончится допрос Хару, да и времени не было.
- Зато знал, что пойдешь туда. Уж об этом-то ты мог предупредить!
Сано не без усилий оставил укол без внимания, заглушив и голос совести, намекающий, что он был несправедлив к жене.
- Тебе хоть известно, что Хару напала на нас с Хиратой?
Рэйко сухо кивнула.
- Ее было необходимо посадить в тюрьму, - стоял на своем Сано. - Там она никому не причинит вреда. Видела бы ты ее!
- Если бы я была с вами, ничего бы не случилось! - Рэйко гневно взглянула на него и поставила чашку.
- Скажи лучше, ты не позволила бы ей признаться! - взорвался Сано, забыв о добрых намерениях. - Ты загубила бы все мои попытки добиться от нее правды. Потому я и не сказал тебе, что готовлюсь допрашивать Хару.
- Должна тебя поправить, - вставила Рэйко с холодной учтивостью. - Я не позволила бы выбить из Хару то, что ты хочешь услышать. Ведь так все и было, если не ошибаюсь? Именно поэтому ты скрыл от меня свои планы.
"Я, может, и нажимал на девчонку, но не настолько", - сказал себе Сано.
- Она сама наболтала изрядно. Из кожи вон лезла, чтобы перевести подозрение на доктора Миву и настоятельницу. - Сано передал ей истории Хару о том, как доктор запугивал Тиэ, а Дзюнкецу-ин пыталась от нее избавиться.
- По-моему, Хару не солгала на их счет, - произнесла Рэйко, вспоминая собственные наблюдения.
- Хару созналась добровольно, - настаивал Сано. - Я задержал ее по долгу службы.
- Извини, но это признанием не считается. - Рэйко встала. - Ты так решил, но... - Она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, а потом сказала вымученно миролюбивым тоном: - Я знаю, ты зол на меня, но не надо срывать все на Хару.
- Ничего я не срываю! - вскричал Сано. Теперь и он встал, рассерженный ее намеками. Выходило, что ссора с женой так задела его, что он стал сажать в тюрьму невиновных! - Я пытаюсь служить правосудию, а ты мне мешаешь!
- Ты стал слишком скор на расправу! Это я пытаюсь спасти тебя от ужасной ошибки!
В комнату вошел Хирата, прижимая к глазу матерчатый комок. За ним, в слезах - Мидори. Они так и застыли, смятенно взирая на Сано и Рэйко.
- Нет, ты все-таки прекратишь вмешиваться в мое расследование и лезть к свидетелям, как сегодня!
- Я вмешиваюсь? - возмутилась Рэйко. - Да я не меньше тебя хочу справедливости, и у меня есть сведения, противоположные наветам врагов Хару. Первосвященник Анраку сказал, что душа у нее добрая.
- Мне он говорил совсем другое, - возразил Сано, вспоминая дневную беседу с Анраку. - Когда я упомянул, что Хару в тюрьме, он сказал, что так будет лучше, и предложил любую помощь, какая понадобится, чтобы завершить расследование.
По лицу Рэйко было видно, что слова мужа глубоко потрясли ее, но оторопь вскоре сменилась недоверием и, наконец, мрачной догадкой.
- Наверное, наш разговор восстановил его против Хару, - произнесла она. - Черный Лотос решил ею пожертвовать ради собственного спасения. Наверняка преступления совершили члены секты, а первосвященник ими повелевает.
Ее непоследовательность вывела Сано из себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56