Старшие девочки переглянулись, и та, что смазливее, сказала:
- Это все Хару.
Дети частенько выдумывают или повторяют то, что слышали от других. Как отец, Сано чувствовал некоторую ответственность за этих ребят, оставшихся без родителей. Поэтому отослал мальчиков играть и только затем спросил у подружек:
- Как вас зовут?
Хорошенькая девочка назвалась Юкико, а круглолицая - Ханако.
- Так вот, Юкико-тян и Ханако-тян, нельзя обвинять кого-то, если нечем подтвердить свои слова. Вы решили, что Хару подожгла дом, потому что другие так говорят?
Девочки снова обменялись взглядами. Затем Ханако сказала:
- В ночь перед пожаром, вместо того чтобы пойти спать, мы следили за Хару.
- Она всегда по ночам убегает из спальни, - добавила Юкико. - Нам хотелось пойти за ней и разведать, куда она ходит.
- Мы подумали, что если бы застали ее за какой-нибудь пакостью, то смогли бы... хм... рассказать об этом старшим, - сказала Ханако. - Первосвященник Анраку узнал бы, какая она гадкая, и выгнал бы ее.
Сано оторопел, обнаружив такие мстительность и хитроумие у невинных чад. Должно быть, осуждение отразилось на его лице, потому что Юкико поспешила добавить:
- Нет-нет, на самом деле мы не собирались на нее доносить. Просто хотели припугнуть, чтобы она перестала нас мучить.
Желторотые шантажистки расстроили Сано окончательно. Казалось бы, еще дети, а как рано научились "премудростям" жизни!
- Что же произошло? - спросил он.
- Когда в храме пробило полночь, Хару вылезла из постели и сбежала из приюта, - рассказала Юкико. - Мы пошли следом.
- Она кралась через двор, - продолжала Ханако, - и все время оглядывалась, как будто боялась, что ее увидят.
- Мы шли за ней следом вдоль дорожки, - сказала Юкико, - а потом Ханако струсила.
- Я испугалась, что Хару нас заметит, а тогда пощады не жди, - оправдывалась Ханако. - То есть она бы нас вовсе замучила. Вот я и уговорила Юкико вернуться.
- Выходит, никто из вас не видел, что делала Хару?
- Нет, - ответила Юкико, - но мы добрались как раз до деревьев перед хижиной.
- А Хару так ловчила, как будто задумала недоброе, - добавила Ханако. - Не иначе как она все подожгла.
"Возможно, Хару ходила на тайное свидание с Оямой", - подумал Сано. Если так, то что произошло между ними? Каким образом причастны к этому убитая женщина и ребенок?
- Больше вы там никого не видели? - спросил Сано.
- Нет, господин, - ответила Юкико.
- И не слышали ничего необычного?
Девочки помотала головами. Если они не солгали, а Сано не видел причин думать иначе, он получил подтверждение словам настоятельницы о том, что Хару не было в приюте той ночью.
- Что же вы сделали потом? - спросил Сано.
- Мы... м-м... отправились спать.
Итак, девочки не помогли ему восстановить ход нескольких последних часов, проведенных Хару перед пожаром. Сано поблагодарил их, после чего сделал обход храмовой территории, пристально изучая дворы и постройки. Но не заметил ни одного люка, ведущего под землю. На дорожке он встретил паломника с узлом на спине и посохом. Из-под соломенной шляпы смотрело лицо сыщика Канрю. Он разминулся с Сано, словно видел его впервые, лишь слегка тряхнув головой, и прошествовал дальше. Сигнал означал, что его команда шпионов пока не нашла в храме ничего подозрительного.
Привратник в резиденции сказал Сано, что первосвященник медитирует.
Сано начало раздражать, что его избегают, однако он перенес встречу с Анраку на завтрашний полдень, не смея оскорбить религиозные чувства сёгуна нарушением храмового устава. Итак, он спустился в переднюю, которая была избрана временным штабом следствия. Три его сыщика там проводили дознание среди членов секты Черного Лотоса.
- Нашли что-нибудь? - спросил их Сано в перерыве.
- Мы опросили примерно полсекты, - ответил один. - И пока не обнаружили членов семьи Оямы или кого-то из его недругов. И похоже, никто из здешних не располагал ни мотивом, ни возможностью совершить преступление.
"Кроме Хару", - мрачно подумал Сано. Вместе с помощниками он продолжил опрос служителей, сознавая, что, пока не найдет улик против кого-то еще, его единственной подозреваемой останется Хару и нужно будет приложить все усилия, чтобы Рэйко порвала с ней.
14
Не верьте судящему тех,
Кто приемлет закон Черного Лотоса,
Ибо в словах его нет истины.
Сутра Черного Лотоса
Мать правителя, две сотни его наложниц и челядь проживали в обособленной части его резиденции, называемой малым дворцом. Рэйко вошла через внутренний двор. В саду, где все было зелено и свежо после дождя, она натолкнулась на стайку молодых женщин в ярких нарядах, рвущих астры и метелки тростника в лучах предзакатного солнца. Среди них Рэйко разглядела Мидори, которая улыбнулась и поспешила навстречу подруге.
- Здравствуй, Рэйко-сан, - сказала Мидори. - Что тебя привело сюда?
- Мне нужно поговорить с матерью его превосходительства, - ответила Рэйко.
- Тогда должна предупредить: госпожа Кэйсо-ин, как обычно, не в духе. Мы сбились с ног, развлекая ее. Теперь она послала нас собирать ей цветы для икебаны. - Мидори вздохнула, горюя по собственной участи и судьбе остальных фрейлин. - Может, твой приход вернет ей хорошее расположение.
Подруги направились к двери дворцового крыла с волнистой черепичной крышей над деревянными и глинобитными стенами.
- Ты сегодня не видела Хирату-сан? - спросила, запнувшись, Мидори.
- Видела, когда поутру уходила из дома, - ответила Рэйко.
- А он не... - Мидори опустила глаза на корзину цветов, которую держала. - Он ничего не говорил обо мне?
- Мы с ним вообще не разговаривали, - сказала Рэйко, зная, что Хирата совсем перестал уделять Мидори внимание и та в последнее время ходит как в воду опущенная.
Рэйко понимала, что Мидори влюблена в Хирату. Однако, как бы ей и Сано ни хотелось видеть их вместе, общественные предрассудки и равнодушие Хираты почти не оставляли надежды на свадьбу.
- Я уже не знаю, как быть! - вскричала Мидори. По ее щекам катились слезы. - Что сделать, чтобы он полюбил меня снова?
Рэйко хотела ответить, что человек, думающий лишь о карьере, не заслуживает, чтобы из-за него так страдали, но потом решила помочь подруге.
- Может, тебе стоит проявить внимание к его работе?
- Я уже пробовала, - всхлипнула Мидори. - Вызвалась ему в помощницы, а он лишь рассмеялся.
- Что ж, возможно, это и к лучшему, - сказала Рэйко, с дрожью представив, как наивная, чувствительная Мидори ввязывается в полное опасностей расследование.
- Ты считаешь... ты хочешь сказать, я не сумею? - Мидори надулась.
- Вовсе нет, - поспешно возразила Рэйко. - Просто большинство мужчин сторонятся умных женщин и не любят, когда в их дела вмешиваются. Думаю, Хирата-сан из того же числа. Что, если тебе просто прихорошиться и не замечать его некоторое время? Это наверняка подстегнет его чувства.
Глаза Мидори озарились пониманием.
- Точно! Увидев, что я потеряла к нему интерес, он сам заинтересуется мной. Спасибо, спасибо тебе! - воскликнула она, порывисто обнимая Рэйко. - Поскорее бы теперь встретить Хирату-сан и показать, как мало он для меня значит!
В малом дворце царили шум и оживление: множество юных красавиц играли здесь в карты, расчесывали волосы и увлеченно болтали. Рэйко едва не оглохла от их звонкого щебета, пробираясь по лабиринту коридоров вслед за Мидори. Наконец перед ними возникла кипарисовая панель с резными изображениями драконов, отмечающая вход в личные покои госпожи Кэйсо-ин. Снаружи стояли два стражника - только страже дозволялось входить в малый дворец. Изнутри доносился бодрый перебор самисэна. Потом Кэйсо-ин вскричала надтреснутым голосом:
- От этой мелодии меня уже тошнит! Сыграй другую! - и зашлась в кашле.
Самисэн начал новую пьесу. Охрана впустила Мидори и Рэйко в зал, полный табачного дыма. Сквозь его пелену Рэйко увидела музыкантшу, сидящую среди фрейлин. Пол у их ног был усеян картами, чайными чашками и блюдами с едой. Госпожа Кэйсо-ин - тучная приземистая дама в синем шелковом кимоно и с серебряной трубкой во рту - возлежала среди пуфиков. Выпустив дым, она покосилась на дверь.
- Мидори-сан? Что ты встала на пороге, подойди-ка. - Судя по голосу, хриплому, резковатому, госпожа находилась в прескверном расположении духа. - Кто это там с тобой?
Рэйко и Мидори опустились на колени перед матерью сёгуна и коснулись лбами пола.
- С вашего позволения, со мной достопочтенная госпожа Рэйко, - сказала Мидори.
- Превосходно!
Госпожа Кэйсо-ин, кряхтя, поднялась с подушек. Тщательно закрашенная седина, густой слой белил и алая помада делали ее ненамного моложе - шестьдесят семь лет все же давали знать о себе дряблым подбородком и отвислой грудью. Она улыбнулась, показав редкие черненые - согласно канонам красоты тех времен - зубы. Ее слезящиеся глаза сверкнули.
- Что ни день - сплошная скука, - пожаловалась она Рэйко. - А с тобой я наконец-то развеюсь. - Кэйсо-ин дала знак служанке, и та налила Рэйко чаю. - Вот, освежись-ка с дороги.
- Благодарю, - ответила Рэйко, радуясь приветливости старой госпожи. Она и раньше посещала ее, но непременно по приглашению, и потому боялась, как бы не оскорбить мать повелителя Сано.
- Уже и не вспомню, когда в последний раз виделись. - Кэйсо-ин уселась поудобнее, предвкушая интересную беседу. Тихо лилась музыка, Мидори и прочие хранили почтительное молчание. - Чем ты занималась все это время?
- Растила сына, - ответила Рэйко. - Сейчас ему полтора года, и я от него почти не отхожу.
- Помню, каким был мой сын в этом возрасте, - ностальгически произнесла Кэйсо-ин. - Он так любил свою мамочку, что не выносил и минутной разлуки. Такой был послушный и исполнительный...
"И с тех пор почти не изменился", - подумала Рэйко. В государственных делах сёгун полагался на материнские советы, и госпожа Кэйсо-ин, таким образом, была одной из влиятельнейших персон в бакуфу. Одним своим словом она могла возвысить чиновника или же погубить. К счастью, Сано завоевал ее благосклонность, а сегодня ею рассчитывала заручиться и Рэйко.
- Как твое здоровье? - спросила Кэйсо-ин. - Молока хватает? Хм, с фигурой, я вижу, все ладно. - Развязно хохотнув, она добавила: - Могу поспорить, вы с мужем верны супружескому долгу.
Рэйко кивнула, покраснев от смущения. Что за вопросы у этой женщины - никакой деликатности!
- Сядь поближе, дай тебя как следует рассмотреть, - сказала Кэйсо-ин. Рэйко подчинилась. Госпожа придирчиво оглядела молодую женщину, затем изрекла: - Материнство пошло тебе на пользу. - Ее глаза загорелись живым интересом. - Ты прямо-таки расцвела.
- Тысяча благодарностей за столь незаслуженную похвалу, - вежливо ответила Рэйко. - Я-то знаю, что выгляжу ужасно.
- Ну-ну, не скромничай. - Кэйсо-ин приторно улыбнулась. - Расскажи-ка лучше, что нового у сёсакан-самы.
- Он расследует пожар и убийства в храме Черного Лотоса, - ответила Рэйко, подводя разговор к интересующей ее теме.
- Одно слово - мужчины, - фыркнула Кэйсо-ин. Затем она затянулась, выпустила струю дыма и сипло закашлялась, тряся головой. - Вечно в делах. Представь себе, священник Рюко куда-то уехал и бросил меня на целый день в одиночестве!
Этот Рюко был духовным наставником и любовником госпожи Кэйсо-ин. Похоже, именно его внезапный отъезд вызвал у нее приступ желчности. Теперь она сидела, обмахиваясь шелковым веером, то и дело подмигивая из-за него Рэйко.
- Да и твой, могу поспорить, оставил тебя одну-одинешеньку.
- Вообще-то он попросил меня помочь ему с делом, - сказала Рэйко.
Она рассказала о Хару и поделилась подозрениями в отношении Черного Лотоса, замешанного в преступлениях. Госпожа Кэйсо-ин ловила каждое слово, то и дело выкрикивая "Быть не может!" и "Замечательно!". Ее живой интерес дал Рэйко повод надеяться, что Кэйсо-ин милостиво согласится выполнить то, ради чего она к ней пришла.
- Мне нужно поговорить с первосвященником Анраку, главой секты, - сказала Рэйко, - а его подчиненные не допускают меня к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56