Министр ответил, сокрушенно покачав головой:
- Анраку мастерски подчиняет себе людей и убеждает их в том, что его ритуалы и средства пошли им на пользу. Раз никто не жаловался, ограничивать его не было повода. Мало-помалу он разбогател и в это же время завел связи со священниками из Дзодзё. Те приютили секту Черного Лотоса в обмен на долю его дохода и позволили Анраку возвести храм на своей земле. Но мне верится, он по-прежнему творит преступления, только с большим размахом.
- Почему? - живо поинтересовалась Рэйко.
Министр положил руку на другой фолиант.
- Здесь жалобы на Черный Лотос, собранные моим кабинетом у граждан и окружных старост. В соответствии с ними секта похищает детей, вымогает пожертвования и насильно удерживает последователей. А под видом молелен скрываются игорные притоны и бордели. Я убежден, что столько независимых свидетелей не могут лгать одновременно.
Итак, Рэйко получила подтверждение рассказа Истинного Благочестия, хотя ее радость умалялась недоверием.
- Как такое могло тянуться годами? - поразилась она. - Почему никто не вмешался?
- Потому что обвинения были сплошь голословными. - Фугатами досадливо отодвинул книги. - Я не смог добыть веские доказательства, чтобы оправдать закрытие секты. Опросил священников и монахинь - те заявили, что все хорошо. Проверил храм - не нашел ничего, к чему можно придраться. Я уверен, шпионы Анраку предупредили его о моем приходе, чтобы он мог спрятать все, чего я не должен был видеть.
"Может, после убийств и пожара они точно так же замели следы?" - предположила Рэйко, понимая теперь, почему Сано не нашел других подозреваемых, кроме Хару.
- Разве вы не вправе просто закрыть секту? - спросила она, полагая, что министр волен действовать по своему усмотрению в подвластной ему сфере.
- К сожалению, Анраку завел себе верных сторонников в правящих кругах, - ответил Фугатами. - И те вынудили сёгуна потребовать вещественные доказательства и свидетельства членов секты - а их-то мне не удалось заполучить, - прежде чем он одобрит роспуск Черного Лотоса.
Рэйко не подозревала, что секта добилась такого влияния на бакуфу.
- Неужели Анраку покорил стольких чиновников фальшивыми зельями и проповедями? - удивилась Рэйко. Мысль о превосходстве противника, мешающего ей оправдать Хару и предать злодеяния секты огласке, глубоко взволновала ее.
- Именно. - Министр горько усмехнулся. - Кое-кто из моих сослуживцев внушаем не меньше крестьян. Кроме того, они могли получить от Анраку солидные подношения.
О том, что в империи процветает взяточничество и преступники часто подмазывают представителей власти, дабы вести свои махинации без помех, Рэйко знала давно.
- Тогда что мы можем сделать? - спросила она.
- Мой долг - защищать народ от морального и физического вреда, причиняемого религиозным мошенничеством. - Взгляд министра Фугатами горел суровой решимостью. - С вашей помощью я, быть может, смогу наконец закрыть храм Черного Лотоса, распустить секту и покарать ее главарей. Я непременно должен увидеться с вашим монахом.
- Муж обещал отыскать его, - сказала Рэйко, гадая, преуспел ли в этом Сано.
- Отлично. Впрочем, показания свидетеля из сектантской среды - лишь половина требуемого доказательства. - Фугатами задумчиво потер подбородок и добавил: - Много новых жалоб поступило из деревни Синагава, что в окрестностях Эдо. Завтра я собираюсь ими заняться и попрошу сёсакан-саму сопроводить меня, чтобы заручиться его поддержкой в моем деле. - Он взял кисть для письма. - Вы согласитесь доставить ему мое приглашение?
- С радостью.
Рэйко надеялась, что министр Фугатами убедит Сано в необходимости взяться за секту всерьез, хотя мужа вряд ли вдохновит многочасовая поездка в деревню.
- Но у него может не быть на это времени.
- Пусть пошлет кого-нибудь из подчиненных, - ответил Фугатами, выписывая иероглифы.
Рэйко вдруг озарило, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ведь они с госпожой Кэйсо-ин наметили посетить Анраку завтра утром, а потом у нее останется свободное время. Синагава же находилась неподалеку от храма.
- Я могу представлять интересы мужа, - предложила она.
- Вы?! - вскричал пораженно министр да так и замер с поднятой кистью, глядя на Рэйко с тем же неодобрением, с каким встретил ее приход. - Это было бы крайне некстати!
- Нам не придется путешествовать вместе, - спохватилась Рэйко, вспомнив, что женщинам нельзя быть членами официальной делегации. - И я совсем не собираюсь встревать в ваши дела. Я буду наблюдать, и не более, а потом доложу о результатах сёсакан-саме.
Министр колебался, испытующе разглядывая ее в мерцающем свете фонарей. Рэйко буквально видела, как он силится определить степень ее влияния на Сано и взвешивает, стоит ли исполнить ее возмутительную просьбу ради успеха всей миссии или нет.
- Хорошо, - наконец с неохотой произнес Фугатами, дописал письмо и вручил его Рэйко. - Если сёсакан-сама не сможет поехать в Синагаву и вы окажетесь неподалеку, я не откажу вам в праве наблюдать за ходом расследования.
15
Как ни далека от постижения мудрость,
Будь крепок духом и в мыслях собран,
Отринь все тревоги и сожаления
И проникнешь в суть истины.
Сутра Черного Лотоса
- Так, значит, убитая была целительницей и звали ее Тиэ, - сказал Сано Хирате, прогуливаясь с ним по двору своего поместья. - Отличная мысль - развесить по городу объявления. Должен отметить, ты потрудился на славу.
- Мне просто повезло, - скромно ответил Хирата.
В сгущающихся сумерках загорелись фонари вокруг казармы, сыщики отводили коней в стойла. Сано произнес:
- Пациент в храмовой больнице тоже говорил о пропавшей Тиэ, сиделке. Имя и род занятий совпадают с теми, что сообщил плотник.
- Следовательно, покойная была связана с Черным Лотосом, - сделал вывод Хирата. - А руководство секты утверждало обратное: что из храма никто не пропадал.
- Верно!
Сано взяла оторопь. Неужели все встреченные им священники и монахини, которые, по их словам, не слышали ни о преступлениях, ни о загадочных жертвах, лгали? Что видел он в храме - мирную идиллию или всего лишь спектакль, разыгранный для прикрытия безобразий, описанных Рэйко не то монахом, не то актером? Опознание женщины подтверждало версию Рэйко о заговоре, устроенном для срыва расследования. Однако после услышанного за день Сано не мог назвать Хару жертвой обстоятельств, как бы Рэйко того ни хотелось.
Мужчины вошли в особняк и столкнулись с ней в коридоре. Рэйко снимала дорожную накидку и разговаривала с Мидори и горничной. Завидев Сано, она вздрогнула и воскликнула:
- О, вот и вы!
- Здравствуй, - ответил Сано.
Он уже заметил, что жена снова вернулась затемно, и с тревогой гадал, что могло ее задержать. Служанка забрала ее накидку и с поклоном удалилась. Наступила неловкая пауза. Хирата улыбнулся Мидори, которая словно не замечала его, в то время как между Сано и Рэйко росло напряжение.
- Похоже, нам есть о чем поговорить, - проронил наконец Сано. - Пройдем в кабинет.
Там он уселся за стол на возвышении, Хирата расположился напротив, по правую руку, а Рэйко - по левую. Мидори, как видно решив, что приглашение касается и ее, села рядом с подругой.
- Итак, что ты узнала? - обратился Сано к жене.
- С утра я отправилась к Хару...
В душе страшась, как муж воспримет ее следующие слова, Рэйко старалась держаться ему под стать и не терять самообладания. Начала она с рассказа о том, как застала священника Кумасиро выбивающим из Хару признание, потом объяснила, что та только в прошлом вела себя дурно, а сейчас, по ее словам, исправилась, что ее вынуждали к сожительству с Оямой.
- Кумасиро сказал, что непричастен к убийству и может доказать это, но с Оямой они враждовали. Он куда больше годится в убийцы, чем Хару. Он даже угрожал мне. Я сочла, что Хару опасно оставаться там, и отправила ее пожить у моего отца.
- Что?!
Напускного спокойствия Сано как не бывало.
- Хару так испугалась этого Кумасиро, что хотела бежать из Дзодзё, - оправдывалась Рэйко. - Тебе бы понравилось, если бы я ее упустила? Мне было нужно пристроить свидетельницу в тихое место, и отец согласился. Что в этом плохого?
Хирата нахмурился, Мидори казалась растерянной. Сано втянул воздух и медленно выдохнул, как будто призывая на помощь все свое терпение.
- Сегодня я видел ее родителей.
Рэйко обмерла.
- О чем ты говоришь?
- О родителях Хару, - повторил Сано укоризненным тоном, - которые живут и здравствуют у себя в Кодзимати. Никакая она не сирота.
- Вот как... - Уязвленная до глубины души, Рэйко тем не менее сказала: - Положим, ты доказал, что Хару обманщица. Однако единожды солгавший может быть честен в остальном.
- Это еще не все. - Сано рассказал, как Хару противилась родительской воле, отказываясь выходить за старого купца. - Так вот, он и его слуги погибли в огне. Родители Хару, соседи и родственники погибшего уверены, что пожар устроила Хару, с тем чтобы избавиться от мужа и постылого брака. В Черном Лотосе она оказалась из-за того, что семья от нее отреклась. Даже если три жертвы из храма не на ее совести, она, боюсь, остается убийцей. И ее-то ты привела в отцовский дом!
Каждая фраза мужа убеждала Рэйко в том, что Хару не только лжива, как уверяли ее недруги, но еще и опасна. Тем не менее она попыталась использовать спорное место в рассказе Сано.
- Есть свидетели, которые могут подтвердить, что именно Хару совершила поджог? - спросила Рэйко.
- Нет, - признался Сано.
- Люди могли ошибиться на ее счет. Возможно, как раз всеобщее подозрение вынудило Хару уйти из дому и назваться сиротой. Старые домыслы так же сомнительны, как и нынешние.
Судя по лицу, Сано уже думал об этом, и намек на слабину доводов отнюдь его не порадовал.
Напряжение Рэйко спало, и страх, что она обманулась в подозреваемой и поставила отчий дом под угрозу, слегка отступил.
- Хару вполне может быть непричастна к преступлениям.
Сано нехотя кивнул, но затем произнес:
- Ее прошлое не единственная причина, по которой я допускаю ее виновность. - Он описал издевательства Хару над сиротами, передал рассказ двух девочек, видевших, как она бежала к дому за рощей накануне пожара. - Нет причин сомневаться, что она действовала по своей воле. Я почти закончил опрашивать служителей храма, и пока что она единственная, у кого были возможность и повод устроить поджог.
В то время как Рэйко пыталась одолеть смятение, Сано, предвосхищая новый выпад, снова заговорил:
- Знаю, ты скажешь, что девчонки завидовали ей и хотели навлечь на нее неприятности, как и все в Черном Лотосе. Вдобавок они тоже были у дома и могли точно так же поджечь его. Почему я им верю, а Хару - нет? Отвечу: потому, что их не застали там во время пожара. - В напряженном тоне Сано сквозило раздражение. - Я проверил: в дурных выходках они не замечены, связей с Оямой не имели. Их не считают отъявленными лгуньями и не связывают с пожарами в прошлом. Так что прекрати отметать улики против Хару.
- Хотелось бы, чтобы и ты прекратил делать это в отношении Черного Лотоса, - возразила Рэйко.
Ее напугала их перепалка, и она не видела другого способа остановиться, кроме как пойти на попятную. Будет нетрудно отречься от Хару, которая предала ее доверие и скорее всего замешана в чем-то, если не во всем. Однако сдаться означало бы оставить сектантов безнаказанными.
- Ты проверил рассказ Истинного Благочестия?
- Проверил. Никаких следов пыток, убийств, заточения, как и рытья катакомб. Я отрядил людей следить за храмом, но сомневаюсь, что они выяснят что-то сверх этого. Да и монаха с таким именем я не нашел. Похоже, его вообще не существует.
- Но я-то его видела, - возразила Рэйко в замешательстве. - Говорила с ним, и не во сне, а наяву. Куда же он подевался?
Сано развел руки.
- Зато я нашел послушницу Ясуэ. Она не только жива, но, без сомнения, счастлива в храме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56