Я боюсь за наших детей. Нам нужно уехать отсюда. Мы должны как можно быстрее перебраться в другое место.
— Ни один «змеиная голова» не станет рисковать ради того, чтобы отыскать нескольких сбежавших иммигрантов. Его ведь могут арестовать, а то и убить. Неужели ты настолько глупа, что способна подумать такое?
— Пожалуйста, муж, ведь Сэм Чанг говорил...
— Забудь о Чанге. Он трус. — Помолчав, Ву решительно добавил: — Мы остаемся.
Его гнев, вызванный непослушанием жены, несколько смягчился, когда он увидел несчастную больную женщину и представил себе, как ей сейчас должно быть плохо.
— Я пойду на улицу, — тихо произнес Ву. — Надо купить тебе лекарства.
Юн-Пин промолчала, и Ву, встав, вышел в гостиную. Он посмотрел на детей, с опаской поглядывающих на дверь комнаты, в которой лежала их мать.
— Как мама? — спросила девушка.
— Она обязательно поправится, — сказал Ву. — Я вернусь через полчаса. Надо купить лекарства.
— Подожди, папа, — окликнула его дочь, смущенно опуская взгляд.
— В чем дело?
— Можно я схожу с тобой? — спросила Цзинь-Мей.
— Нет, ты должна остаться с матерью и братом.
— Но...
— Ну что?
— Мне кое-что нужно.
«Журнал мод? — презрительно подумал Ву. — Губная помада? Лак для волос? Девчонка хочет, чтобы я потратил деньги, от которых зависит наше выживание, на ее смазливое личико?»
— Что?
— Пожалуйста, разреши мне пойти с тобой. Я сама куплю это, — сказала девушка, заливаясь краской.
— Что именно тебе нужно? — сурово спросил ее отец.
— Мне нужно кое-что для... — прошептала Цзинь-Мей, не поднимая взгляда.
— Для чего? — резко произнес он. — Отвечай.
Девушка сглотнула комок в горле.
— Подошел срок. Ты же знаешь. Прокладки.
Ву вздрогнул. До него наконец дошло. Отвернувшись от дочери, он недовольно махнул в сторону ванной.
— Подыщи что-нибудь там.
— Не могу. Они неудобные.
Ву пришел в бешенство. Такими делами должна заниматься жена! Ни один его знакомый мужчина никогда не покупал... эту гадость.
— Ну хорошо! — отрезал Ву. — Ну хорошо. Я куплю тебе то, что нужно.
Он не стал спрашивать у дочери, что именно ей нужно, решив взять первое попавшееся под руку в ближайшем магазине. Цзинь-Мей придется довольствоваться тем, что он купит. Выйдя из квартиры, Ву запер за собой дверь.
Ву Цидзен пошел по людным улицам Чайнатауна, вслушиваясь в какофонию языков — минь, кантонский, пекинский диалекты китайского, вьетнамский и корейский. И английский, приправленный акцентами и диалектами, о существовании которых он даже не подозревал.
Ву смотрел на витрины магазинов и лавок, на груды товара, на устремленные ввысь небоскребы. Ему казалось, что Нью-Йорк в десять раз больше Гонконга и в сто — Фучжоу.
«Я боюсь за наших детей. Нам нужно уехать отсюда. Мы должны как можно быстрее перебраться в другое место...»
Но Ву Цидзен не собирался покидать Манхэттен. Этот сорокалетний мужчина впервые оказался настолько близок к осуществлению мечты всей своей жизни и не собирался допустить, чтобы ему помешали болезнь жены или пустые угрозы какого-то «змеиной головы». Ву Цидзен собирался разбогатеть, стать самым богатым человеком в своей семье.
Еще когда ему было двадцать лет, он работал коридорным, а затем младшим помощником управляющего отеля «Парадиз» на улице Хуньдон рядом с Парком горячих источников, в самом центре Фучжоу. Ему приходилось прислуживать богатым китайцам и европейцам, и уже тогда Ву решил стать удачливым предпринимателем. Он работал не покладая рук и, даже отдавая четверть жалования родителям, смог отложить достаточно денег, чтобы купить на паях со своими двумя братьями сувенирную лавку на улице Гуцзянь неподалеку от знаменитой статуи Мао Цзедуна. На заработанные в лавке деньги братья приобрели бакалейный магазин, затем еще два. Они собирались работать несколько лет и накопить деньги на покупку дома, чтобы можно было сделать бизнес на недвижимости.
Но Ву Цидзен совершил одну ошибку.
Экономическое лицо Китая менялось с поразительной быстротой. Процветали зоны экономической свободы, и даже ведущие политические лидеры благосклонно отзывались о частном предпринимательстве — сам китайский вождь Дэн Сяопин сказал: «Обогащайтесь!» Но Ву забыл основополагающее правило жизни в Китае: заправляет всем КПК, Коммунистическая партия Китая. Ву неосмотрительно громко говорил о необходимости более тесных экономических связей с Тайванем, о пересмотре системы «железной миски риса» — гарантированной занятости независимо от производительности труда, и критиковал партийных и государственных чиновников за взяточничество и неоправданные поборы с предпринимателей. По иронии судьбы, на самом деле ему самому было наплевать на то, что он проповедовал, Ву думал лишь о том, чтобы привлечь внимание западных торговых партнеров, надеясь, что они захотят инвестировать деньги именно в него, так как его устами говорит экономика нового Китая.
Однако услышали его не американцы и европейцы, а партийные бюрократы. Внезапно на магазины братьев Ву обрушились проверки государственных служб, находившие десятки нарушений: пожарной безопасности, санитарных норм и других требований торговли, как правило надуманных. Не в силах выплачивать умопомрачительные штрафы, братья вскоре разорились.
Но Ву Цидзен, несмотря на столь неожиданное падение, не расстался с мыслью стать богатым. И, соблазненный перспективами, открывающимися в «Прекрасной стране», собрал свою семью и рискнул нелегально проникнуть в Соединенные Штаты. Он станет крупным домовладельцем в Чайнатауне. Он будет ездить на работу в лимузине и — когда наконец сможет побывать на родине, в Китае, — остановится в отеле «Парадиз», в самом большом номере, в пентхаузе, в том самом, куда в молодости перетаскал столько чужих сумок и чемоданов.
Нет, ему и так пришлось слишком долго ждать осуществления своей мечты. Призраку не удастся прогнать его из города денег.
Ву отыскал аптеку, торгующую средствами китайской народной медицины. Зайдя в нее, он переговорил с травником относительно состояния своей жены. Тот, выслушав его внимательно, поставил диагноз: упадок «цзи», жизненных сил, усугубленный пребыванием в сырости и холоде. Врач набрал для Ву целебных трав, и тот с неохотой выложил за них восемнадцать долларов, снова взбешенный тем, что его обманывают.
Покинув травника, Ву дошел до ближайшего продуктового магазина. Собравшись духом, он взял корзину, побросал туда каких-то совершенно ненужных банок и пакетов, а затем, подойдя к отделу гигиенических средств, схватил первые попавшиеся женские прокладки. Вернувшись к кассе, Ву расплатился за покупки, не отрывая глаз от стеклянной банки с настойкой женьшеня. Седовласая женщина выдала ему сдачу, и хотя она даже не улыбнулась, Ву почувствовал, что она смеется над ним. Из магазина он выходил, пустив голову, с лицом красным, словно китайский флаг.
Покончив с делами, Ву повернул назад к дому, но через пять минут быстрой ходьбы свернул в переулок и сбавил шаг. Разумеется, он беспокоился за жену и переживал за детей, но, о боги, прошедший день был настоящим кошмаром. Он едва не погиб при крушении корабля, лишился всего своего имущества, столкнулся с обманщиком Джимми Маем, а затем с агентом по найму жилплощади. И, что самое страшное, пережил позор и унижение, покупая то, что сейчас лежало в его пакете. Ву Цидзен решил, что ему необходимо немного расслабиться в мужском обществе.
Ему потребовалось всего пять минут, чтобы найти то, что нужно: игорный зал, который содержали выходцы из Фуцзяня. Показав охраннику на входе свои деньги, Ву прошел внутрь.
Некоторое время он молча играл в тринадцать очков, куря и потягивая «байцзю», китайскую водку. Ву выиграл немного денег и несколько повеселел. Еще одна пиала крепкого прозрачного напитка, и он наконец полностью расслабился, — предварительно убедившись, что пакет с покупками надежно спрятан под стулом.
Ву Цидзен завязал разговор со своими соседями и, взяв часть денег из своего выигрыша, тридцати долларов, — для него огромной суммы — угостил их байцзю. Подвыпивший, в хорошем настроении, он рассказал анекдот, и соседи громко расхохотались. Вскоре они заговорщическими голосами, какими общаются мужчины, оставшиеся одни, обменялись рассказами о непослушных женах и детях, относящихся к родителям без должного почитания, о том, где где они устроились и какую работу нашли — или собираются найти.
Ву поднял пиалу.
— Выпьем за Цзи-Чженя, — пьяным голосом объявил он, имея в виду бога богатства, одного из самых почитаемых китайских божеств. Ему казалось, у него особые отношения с этим небожителем.
Мужчины опрокинули пиалы.
— Ты здесь новичок, — спросил Ву один старик. — Когда ты сюда прибыл?
Обрадованный тем, что к нему приковано всеобщее внимание, Ву похвалился заговорщическим шепотом:
— Лишь сегодня утром. На том корабле, который утонул.
— На «Драконе Фучжоу»? — удивленно поднял брови старик. — О нем передавали в новостях. Говорят, шторм был ужасный.
— Да, — подтвердил Ву, — волны были пятнадцать метров в высоту! «Змеиная голова» пытался нас убить, но мне удалось вызволить человек десять из трюма. А затем я нырял в холодную воду, чтобы отвязать спасательный плот. Я едва не утонул, но все же смог довести плот до берега.
— Правда?
Ву печально опустил взгляд.
— Спасти всех мне не удалось. Но я сделал все что смог.
— С твоей семьей все в порядке? — спросил его другой мужчина.
— Да, — ответил Ву.
— Вы остановились здесь?
— На этой улице, чуть дальше.
— А какой из себя Призрак? — обратился к нему еще один мужчина.
— Пустое место. Он страшный трус. Не расстается с пистолетом. Если бы он сразился со мной как мужчина с мужчиной, на ножах, я бы без труда с ним справился.
Вдруг Ву Цидзен умолк. У него в голове прозвучали отголоски слов Сэма Чанга. Он понял, что сболтнул лишнее, и поспешил переменить тему.
— Я хочу посмотреть одну статую. Вы мне не поможете ее найти? Быть может, кто-нибудь из вас знает, где она стоит.
— Статую? — переспросил его сосед. — Какую? Тут повсюду статуи.
— Она очень известная. Статуя женщины, держащей свои счета.
— Счета?
— Да, — объяснил Ву. — Ее показывают во всех фильмах про Прекрасную страну. Она стоит на маленьком острове, сжимая в одной руке факел, а в другой бухгалтерскую книгу. Факел нужен ей для того, чтобы в любое время дня или ночи иметь возможность заглянуть в книгу и узнать, сколько денег у нее осталось. Кажется, она здесь, в Нью-Йорке?
— Да, она здесь, — подтвердил один из мужчин, закатываясь хохотом. Остальные подхватили. Ву присоединился к ним, хотя не имел понятия, что тут такого смешного. — Для того чтобы взглянуть на эту статую, надо отправиться в Бэттери-Парк и сесть там на катер.
— Спасибо.
Мужчина снова рассмеялся.
— За даму со счетами!
Осушив пиалы, мужчины вернулись к игре.
Глава 15
Амелия Сакс вернулась из квартиры в Чайнатауне, выделенной для Джона Суна. Райм развеселился, увидев, с какой подозрительностью молодая женщина разглядывает Сонни Ли, заявившего с неподдельной гордостью, что он «следователь управления общественная безопасность Китайская Народная республика».
— Подумать только, — холодно отозвалась Сакс.
Селитто объяснил ей присутствие китайского полицейского.
— Вы его проверили? — спросила она, пристально оглядывая малорослого Сонни, бывшего почти на голову ниже ее.
Ли опередил детектива.
— Меня проверить хорошо, Хонксе. Я есть чистый.
— «Хонксе»? Что это такое, черт побери? — рявкнула Сакс.
Маленький китаец примирительно поднял руки.
— Это значит «рыжая». И только. Ничего плохого. Ваш волосы. Я видеть вас на берегу, видеть ваш волосы.
Райму показалось, в ухмылке Сонни мелькнуло что-то похожее на заигрывание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Ни один «змеиная голова» не станет рисковать ради того, чтобы отыскать нескольких сбежавших иммигрантов. Его ведь могут арестовать, а то и убить. Неужели ты настолько глупа, что способна подумать такое?
— Пожалуйста, муж, ведь Сэм Чанг говорил...
— Забудь о Чанге. Он трус. — Помолчав, Ву решительно добавил: — Мы остаемся.
Его гнев, вызванный непослушанием жены, несколько смягчился, когда он увидел несчастную больную женщину и представил себе, как ей сейчас должно быть плохо.
— Я пойду на улицу, — тихо произнес Ву. — Надо купить тебе лекарства.
Юн-Пин промолчала, и Ву, встав, вышел в гостиную. Он посмотрел на детей, с опаской поглядывающих на дверь комнаты, в которой лежала их мать.
— Как мама? — спросила девушка.
— Она обязательно поправится, — сказал Ву. — Я вернусь через полчаса. Надо купить лекарства.
— Подожди, папа, — окликнула его дочь, смущенно опуская взгляд.
— В чем дело?
— Можно я схожу с тобой? — спросила Цзинь-Мей.
— Нет, ты должна остаться с матерью и братом.
— Но...
— Ну что?
— Мне кое-что нужно.
«Журнал мод? — презрительно подумал Ву. — Губная помада? Лак для волос? Девчонка хочет, чтобы я потратил деньги, от которых зависит наше выживание, на ее смазливое личико?»
— Что?
— Пожалуйста, разреши мне пойти с тобой. Я сама куплю это, — сказала девушка, заливаясь краской.
— Что именно тебе нужно? — сурово спросил ее отец.
— Мне нужно кое-что для... — прошептала Цзинь-Мей, не поднимая взгляда.
— Для чего? — резко произнес он. — Отвечай.
Девушка сглотнула комок в горле.
— Подошел срок. Ты же знаешь. Прокладки.
Ву вздрогнул. До него наконец дошло. Отвернувшись от дочери, он недовольно махнул в сторону ванной.
— Подыщи что-нибудь там.
— Не могу. Они неудобные.
Ву пришел в бешенство. Такими делами должна заниматься жена! Ни один его знакомый мужчина никогда не покупал... эту гадость.
— Ну хорошо! — отрезал Ву. — Ну хорошо. Я куплю тебе то, что нужно.
Он не стал спрашивать у дочери, что именно ей нужно, решив взять первое попавшееся под руку в ближайшем магазине. Цзинь-Мей придется довольствоваться тем, что он купит. Выйдя из квартиры, Ву запер за собой дверь.
Ву Цидзен пошел по людным улицам Чайнатауна, вслушиваясь в какофонию языков — минь, кантонский, пекинский диалекты китайского, вьетнамский и корейский. И английский, приправленный акцентами и диалектами, о существовании которых он даже не подозревал.
Ву смотрел на витрины магазинов и лавок, на груды товара, на устремленные ввысь небоскребы. Ему казалось, что Нью-Йорк в десять раз больше Гонконга и в сто — Фучжоу.
«Я боюсь за наших детей. Нам нужно уехать отсюда. Мы должны как можно быстрее перебраться в другое место...»
Но Ву Цидзен не собирался покидать Манхэттен. Этот сорокалетний мужчина впервые оказался настолько близок к осуществлению мечты всей своей жизни и не собирался допустить, чтобы ему помешали болезнь жены или пустые угрозы какого-то «змеиной головы». Ву Цидзен собирался разбогатеть, стать самым богатым человеком в своей семье.
Еще когда ему было двадцать лет, он работал коридорным, а затем младшим помощником управляющего отеля «Парадиз» на улице Хуньдон рядом с Парком горячих источников, в самом центре Фучжоу. Ему приходилось прислуживать богатым китайцам и европейцам, и уже тогда Ву решил стать удачливым предпринимателем. Он работал не покладая рук и, даже отдавая четверть жалования родителям, смог отложить достаточно денег, чтобы купить на паях со своими двумя братьями сувенирную лавку на улице Гуцзянь неподалеку от знаменитой статуи Мао Цзедуна. На заработанные в лавке деньги братья приобрели бакалейный магазин, затем еще два. Они собирались работать несколько лет и накопить деньги на покупку дома, чтобы можно было сделать бизнес на недвижимости.
Но Ву Цидзен совершил одну ошибку.
Экономическое лицо Китая менялось с поразительной быстротой. Процветали зоны экономической свободы, и даже ведущие политические лидеры благосклонно отзывались о частном предпринимательстве — сам китайский вождь Дэн Сяопин сказал: «Обогащайтесь!» Но Ву забыл основополагающее правило жизни в Китае: заправляет всем КПК, Коммунистическая партия Китая. Ву неосмотрительно громко говорил о необходимости более тесных экономических связей с Тайванем, о пересмотре системы «железной миски риса» — гарантированной занятости независимо от производительности труда, и критиковал партийных и государственных чиновников за взяточничество и неоправданные поборы с предпринимателей. По иронии судьбы, на самом деле ему самому было наплевать на то, что он проповедовал, Ву думал лишь о том, чтобы привлечь внимание западных торговых партнеров, надеясь, что они захотят инвестировать деньги именно в него, так как его устами говорит экономика нового Китая.
Однако услышали его не американцы и европейцы, а партийные бюрократы. Внезапно на магазины братьев Ву обрушились проверки государственных служб, находившие десятки нарушений: пожарной безопасности, санитарных норм и других требований торговли, как правило надуманных. Не в силах выплачивать умопомрачительные штрафы, братья вскоре разорились.
Но Ву Цидзен, несмотря на столь неожиданное падение, не расстался с мыслью стать богатым. И, соблазненный перспективами, открывающимися в «Прекрасной стране», собрал свою семью и рискнул нелегально проникнуть в Соединенные Штаты. Он станет крупным домовладельцем в Чайнатауне. Он будет ездить на работу в лимузине и — когда наконец сможет побывать на родине, в Китае, — остановится в отеле «Парадиз», в самом большом номере, в пентхаузе, в том самом, куда в молодости перетаскал столько чужих сумок и чемоданов.
Нет, ему и так пришлось слишком долго ждать осуществления своей мечты. Призраку не удастся прогнать его из города денег.
Ву отыскал аптеку, торгующую средствами китайской народной медицины. Зайдя в нее, он переговорил с травником относительно состояния своей жены. Тот, выслушав его внимательно, поставил диагноз: упадок «цзи», жизненных сил, усугубленный пребыванием в сырости и холоде. Врач набрал для Ву целебных трав, и тот с неохотой выложил за них восемнадцать долларов, снова взбешенный тем, что его обманывают.
Покинув травника, Ву дошел до ближайшего продуктового магазина. Собравшись духом, он взял корзину, побросал туда каких-то совершенно ненужных банок и пакетов, а затем, подойдя к отделу гигиенических средств, схватил первые попавшиеся женские прокладки. Вернувшись к кассе, Ву расплатился за покупки, не отрывая глаз от стеклянной банки с настойкой женьшеня. Седовласая женщина выдала ему сдачу, и хотя она даже не улыбнулась, Ву почувствовал, что она смеется над ним. Из магазина он выходил, пустив голову, с лицом красным, словно китайский флаг.
Покончив с делами, Ву повернул назад к дому, но через пять минут быстрой ходьбы свернул в переулок и сбавил шаг. Разумеется, он беспокоился за жену и переживал за детей, но, о боги, прошедший день был настоящим кошмаром. Он едва не погиб при крушении корабля, лишился всего своего имущества, столкнулся с обманщиком Джимми Маем, а затем с агентом по найму жилплощади. И, что самое страшное, пережил позор и унижение, покупая то, что сейчас лежало в его пакете. Ву Цидзен решил, что ему необходимо немного расслабиться в мужском обществе.
Ему потребовалось всего пять минут, чтобы найти то, что нужно: игорный зал, который содержали выходцы из Фуцзяня. Показав охраннику на входе свои деньги, Ву прошел внутрь.
Некоторое время он молча играл в тринадцать очков, куря и потягивая «байцзю», китайскую водку. Ву выиграл немного денег и несколько повеселел. Еще одна пиала крепкого прозрачного напитка, и он наконец полностью расслабился, — предварительно убедившись, что пакет с покупками надежно спрятан под стулом.
Ву Цидзен завязал разговор со своими соседями и, взяв часть денег из своего выигрыша, тридцати долларов, — для него огромной суммы — угостил их байцзю. Подвыпивший, в хорошем настроении, он рассказал анекдот, и соседи громко расхохотались. Вскоре они заговорщическими голосами, какими общаются мужчины, оставшиеся одни, обменялись рассказами о непослушных женах и детях, относящихся к родителям без должного почитания, о том, где где они устроились и какую работу нашли — или собираются найти.
Ву поднял пиалу.
— Выпьем за Цзи-Чженя, — пьяным голосом объявил он, имея в виду бога богатства, одного из самых почитаемых китайских божеств. Ему казалось, у него особые отношения с этим небожителем.
Мужчины опрокинули пиалы.
— Ты здесь новичок, — спросил Ву один старик. — Когда ты сюда прибыл?
Обрадованный тем, что к нему приковано всеобщее внимание, Ву похвалился заговорщическим шепотом:
— Лишь сегодня утром. На том корабле, который утонул.
— На «Драконе Фучжоу»? — удивленно поднял брови старик. — О нем передавали в новостях. Говорят, шторм был ужасный.
— Да, — подтвердил Ву, — волны были пятнадцать метров в высоту! «Змеиная голова» пытался нас убить, но мне удалось вызволить человек десять из трюма. А затем я нырял в холодную воду, чтобы отвязать спасательный плот. Я едва не утонул, но все же смог довести плот до берега.
— Правда?
Ву печально опустил взгляд.
— Спасти всех мне не удалось. Но я сделал все что смог.
— С твоей семьей все в порядке? — спросил его другой мужчина.
— Да, — ответил Ву.
— Вы остановились здесь?
— На этой улице, чуть дальше.
— А какой из себя Призрак? — обратился к нему еще один мужчина.
— Пустое место. Он страшный трус. Не расстается с пистолетом. Если бы он сразился со мной как мужчина с мужчиной, на ножах, я бы без труда с ним справился.
Вдруг Ву Цидзен умолк. У него в голове прозвучали отголоски слов Сэма Чанга. Он понял, что сболтнул лишнее, и поспешил переменить тему.
— Я хочу посмотреть одну статую. Вы мне не поможете ее найти? Быть может, кто-нибудь из вас знает, где она стоит.
— Статую? — переспросил его сосед. — Какую? Тут повсюду статуи.
— Она очень известная. Статуя женщины, держащей свои счета.
— Счета?
— Да, — объяснил Ву. — Ее показывают во всех фильмах про Прекрасную страну. Она стоит на маленьком острове, сжимая в одной руке факел, а в другой бухгалтерскую книгу. Факел нужен ей для того, чтобы в любое время дня или ночи иметь возможность заглянуть в книгу и узнать, сколько денег у нее осталось. Кажется, она здесь, в Нью-Йорке?
— Да, она здесь, — подтвердил один из мужчин, закатываясь хохотом. Остальные подхватили. Ву присоединился к ним, хотя не имел понятия, что тут такого смешного. — Для того чтобы взглянуть на эту статую, надо отправиться в Бэттери-Парк и сесть там на катер.
— Спасибо.
Мужчина снова рассмеялся.
— За даму со счетами!
Осушив пиалы, мужчины вернулись к игре.
Глава 15
Амелия Сакс вернулась из квартиры в Чайнатауне, выделенной для Джона Суна. Райм развеселился, увидев, с какой подозрительностью молодая женщина разглядывает Сонни Ли, заявившего с неподдельной гордостью, что он «следователь управления общественная безопасность Китайская Народная республика».
— Подумать только, — холодно отозвалась Сакс.
Селитто объяснил ей присутствие китайского полицейского.
— Вы его проверили? — спросила она, пристально оглядывая малорослого Сонни, бывшего почти на голову ниже ее.
Ли опередил детектива.
— Меня проверить хорошо, Хонксе. Я есть чистый.
— «Хонксе»? Что это такое, черт побери? — рявкнула Сакс.
Маленький китаец примирительно поднял руки.
— Это значит «рыжая». И только. Ничего плохого. Ваш волосы. Я видеть вас на берегу, видеть ваш волосы.
Райму показалось, в ухмылке Сонни мелькнуло что-то похожее на заигрывание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70