Властимир услышал нарастающий топот несущейся на них всадницы. Он слышал ее слова и не стал спорить. Мечислав перехватил князя под локоть, помогая спешиться, а Гаральд проворно вскочил в освободившееся седло и осадил Облака. Рыцарь еле сдерживал дрожь — наконец представился случай показать силу. Он поглубже надвинул шлем на голову, опустил забрало и взвесил на руке князево копье. Оно показалось ему легковатым, но иного искать времени не было. Враг был совсем близко — рукой подать. Облак, чуя незнакомую руку, волновался, переступая с ноги на ногу, плохо слушался повода. Прежде чем послать его вперед, Гаральд истово перекрестился — пусть видят, что принесет ему победу.
— Пречистая Дева Мария, спаси и сохрани! — воскликнул он и всадил шпоры в бока коня.
Облак коротко заржал и рванулся вперед. Надсаживаясь, он поскакал, повинуясь руке всадника, навстречу волотке и ее огромному коню. Великанша слегка опустила копье к земле, чтобы кончик его пронесся рядом с головой ее врага, но в тот миг, когда всадники должны были столкнуться, Облак взлетел, выравнивая своего седока.
Копье Гаральда ударило в самую середину щита волотки. Будь они равны по росту и силе, она бы не удержалась в седле. И сейчас она покачнулась, но не выпустила копья из рук, а только чуть отвела его в сторону.
Этого малого толчка оказалось достаточно, .чтобы копье проскользнуло под животом поднявшегося над землей Облака. Оно скользнуло по его брюху и, когда волотка наконец выпрямилась, снизу поддело Облака. Жеребец взвизгнул от неожиданности. Сильный удар опрокинул его и бросил наземь вместе с седоком.
Конь и всадник рухнули. Волотка видела, что ее противник пытается выбраться из-под придавившего ему ногу коня. Старый опытный Облак быстро оправился и вскочил на ноти, но Гаральду нужно было время.
Оглушенный падением, он медленно перевернулся на бок, подтягиваясь на руках. На миг ему показалось, что он дома, в Англии, на том самом турнире, который устроил его будущий зять в честь помолвки дочери. Сам король Альфред тогда пожелал биться с женихом, и, конечно, Гаральд не позволил себе победить. Он тогда вылетел из седла и ждал, пока к нему подбегут оруженосцы, чтобы помочь встать.
“Куда они запропастились?” — успел подумать он и услышал над собой топот копыт.
Гаральд вскинул голову — над ним осадила коня волотка. Губы ее довольно улыбались, глаза холодно посверкивали сквозь прорези шлема. Всадив каблуки в бока своего коня, она подняла руку с копьем, чтобы пригвоздить поверженного врага к земле.
— Теперь вы запомните, что значит переступить границу и убивать моих слуг! — усмехнулась она.
Облак, приученный не бросать всадника, сунулся к рыцарю. Повод его волочился по земле — ухватившись за него, рыцарь смог бы подняться, но волотка ударила старого коня по спине копьем. Отскочив, Облак жалобно заржал.
— Случилась беда! — воскликнул Властимир, узнав голос коня. — Надо спасать рыцаря! Коня мне!
Он протянул руку, ища повода, и Буян накинулся на него.
— Не твое это дело, друг! — горячо молвил он. — Мы с Мечиславом его враз…
Но юноша не стал дожидаться слов гусляра. Властимир почувствовал под рукой поводья. Мечислав поддержал стремя, помогая князю сесть в седло, и вложил в протянутую руку меч.
— Куда, княже? — только ахнул Буян, а Вдастимир уже погнал коня на волотку.
Облак призывно заржал, и на этот голос поскакал под князем жеребец. Заприметив еще одного всадника, волотка чуть помедлила, вскидываясь.
— Как, еще один? Неугомонный вы народец!.. Погоди, с этим разберусь, тогда и тебя угощу.
Она метнула копье, но Гаральд откатился в сторону, и оно вошло в землю. Не дожидаясь, пока великанша выхватит меч, он поднялся и поспешил к Облаку.
— Вперед и чуть правее, князь! — крикнул он, направляя Властимира. — Бей вверх!
Жеребец под князем чуть осел, стараясь избежать столкновения с конем волотки, и Властимир, размахнувшись, почувствовал, как меч запнулся о что-то.
Пронзительный визг сказал ему, что он ранил коня великанши. От боли в глубокой царапине на шее жеребец волотки взвился на дыбы. Она попыталась смирить его силой, но в это время второй удар чуть не перерубил одну из передних ног коня. Жеребец, спасаясь от гибели, шарахнулся прочь и наткнулся на торчащее копье, которым волотка только что хотела пригвоздить к земле Гаральда. Оно переломилось с сухим хрустом, не причинив коню вреда.
— Я же говорил тебе: правее бей! — крикнул Гаральд Властимиру. Рыцарь успел сесть в седло и спешил к князю. — Теперь гони ее на меня, а уж я-то ее угощу как следует!
Волотка переводила взгляд с одного всадника на другого. Она видела, что один из них слеп, но почему-то не сомневалась, что он может быть для нее опасен. Не сговариваясь, князь и рыцарь одновременно пришпорили своих коней и поскакали. Слепец не ошибался — казалось, он все видит лучше, чем зрячий. Всадники разом подняли мечи.
Рыцарь приближался слева. Подставив ему щит, великанша встретила было князя мечом, чтобы без промедления отбросить слепца и разделаться с Гаральдом. Но в тот миг, когда она уже была готова принять меч Властимира, темно-серый конь под князем вильнул в сторону и взмыл в воздух в прыжке-полете. Меч волотки оказался чуть в стороне, ее правый бок был открыт.
Только слепота Властимира, который не видел, какой случай представляется ему, спасла волотке жизнь. Резанец рубанул, как и рассчитывал, сверху вниз. Меч скользнул вдоль тела великанши, распарывая халат и доспехи. Она почувствовала кожей холод металла и размахнулась, чтобы сшибить не в меру удачливого врага, разрубив его пополам. Но в этот миг раздался знакомый клич, и подоспевший рыцарь рубанул — но не по
|Щиту, а по упряжи великанского коня. Ремни лопнули с таким громким хлопком, что напугали и коней и всадников. Седло под волоткой поползло вниз, конь под нею завертелся — ему сдавило бока. Стараясь любой ценой
удержаться в седле, волотка бросила меч и щит, двумя руками цепляясь за гриву коня.
— Что же ты медлишь, Властимир! — крикнул Гаральд. — Бей, пока она медлит!
Этот крик словно вернул волотке рассудок. Еле выровнявшись, она развернула коня и поскакала прочь. Раненый конь хромал и спотыкался, седло ездило по спине, мешая бежать.
Победители поскакали за удиравшим врагом. Лотом Облак остановился, и вслед за ним сбавил скок серый конь Мечислава.
— Что ж ты ее! — В сердцах Гаральд пристукнул кулаком по седлу. — Она ж тебе бок открыла, как оружие бросила. И подранил ты ее. Добить не мог?
— Оружие, говоришь, бросила? — переспросил Властимир. — Когда это было?
— А как я ей упряжь попортил — седло у нее набок сползло, так она, чтобы совсем не свалиться, меч и щит побросала и за гриву коня схватилась… Одно слово — женщина! Что с нее взять! — Гаральд с презрением сплюнул.
— Ты видел, что она была без оружия? — гнул свое Властимир.
— Ну, видел… Вот как тебя сейчас! А ты не мог…
— Не мог! — повысил голос Властимир. — Забыл, что я слеп по вражьей милости? Сам-то что ж ее не поразил?
— Я не мог, — с достоинством ответствовал Гаральд. — Я дворянин и рыцарь, а рыцарский закон запрещает добивать безоружных, кем бы они ни были.
Он гордо выпрямился, но Властимир со вздохом покачал головой.
— Тебе рыцарский закон, значит, запрещает, а нам безоружных убивать можно? — промолвил он. — Нет, брат, тут ты хватил лишку. Может, и не за всех я скажу, а только нет в землях народа славянского такого закона, чтоб вероломно безоружных убивать. Лишь месть справедливая может оправдать убийцу.
К ним подъехали остальные. Шедший подле стремени Буяна Синдбад выглядел воинственно.
— А ловко мы ее! — похвалился он, но, приметив на себе слишком пристальные взоры, поправился: — Вы, конечно… Но все-таки ловко! Даром что она из племени Адов, а только не устояла!
— Смотрите, что это там? — вдруг воскликнул Мечислав. Все обернулись на возглас юноши и увидели, что впереди, над горизонтом, возвышается осененная частым лесом гора с пропадающей в облаках вершиной. С горы текла река, мимо которой они ехали. Туда ускакала посрамленная волотка. Теперь над лесом кружились какие-то черные тени, доносились слабые переклики.
— Вроде как птицы кричат? — молвил Властимир, прислушиваясь.
— Твоя правда, княже, — кивнул Буян, — То и верно, какие-то птицы, и, видно, по размерам не малые. Кружат, как воронье над наступающим воинством, — с горечью прибавил он.
Гаральд покрепче стиснул копье.
— Говорил я, что ее добить надобно! — горячо сказал он. — Поскакала теперь за подмогой! Приведет на наш след целое войско — что тогда делать будем? С сотней или двумя мы справимся, а коли приведет она тысячу?
— А мы того загадывать не станем, а лучше сами встречь отправимся, — беспечно молвил Буян. — Кони у нас хорошие — словно ветры быстрые. Она-то и опомниться не успеет, как мы у ее порога станем да ответ держать попросим.
ГЛАВА 3
Непрестанно крича, кружили в вышине черные птицы, следуя по пятам за роняющим с губ пену конем волотки, когда она мчалась по горам. Эхо подхватывало стук копыт и уносило вдаль, прилетая уже с многоголосым перестуком погони. Чужеземцы не удовольствовались первой победой и торопились потребовать мести. Правя коня все выше в горы, волотка однажды обернулась и мельком увидела трех лошадей — белую, золотистую и серую. Славянские кони птицами неслись через лес, не замечая преград.
Вершина горы, венчающей остров, скрывалась в вечных облаках. Ни разу, сколько стояла здесь гора, ветер не разгонял туч — у него просто не было сил справиться с ними. Словно клубы дыма, колыхались облака между скал, опутывая деревья и кусты, как молоко разливаясь по горным тропам, теплым снегом оседали в ущельях. Тонкая, как паучья нить, тропа вилась меж камней по-над пропастью.
Можно было надеяться, что преследователи отстанут — без надежного провожатого чужак не проедет тут и десяти саженей — не туда ступит конь, вовремя не отдернет ноги, и осыплются мелкие камешки, рождая обвал, увлекающий за собой пришельца. Только чудо тогда может спасти человека.
Узкий горбатый мост вынырнул из облака. Серые скалы обрывались справа и слева в пропасть без дна, заполненную туманом. Не тратя ни мига, волотка проскакала по мосту над пропастью. Высоко над ее головой мелькнула скрытая в тумане арка ворот. Мост круто устремился вниз. Туман остался позади, всадница очутилась в красивой горной долине.
Здесь не было и следа тумана. Ярко и пышно зеленели сады. Воздух дрожал от струй фонтанов, трепета птичьих крыл и ароматов цветов. Искрами вспыхивали водопады, отлитые из беседки, посыпанные бисером тропинки и ведущая в долины дорога. Там, в самой ее середине, иглой, проколовшей небо, высилась узкая башня из темно-серого камня. Дорога кончалась у наглухо закрытых ворот.
Черные птицы догнали волотку и с криками устремились к башне. Как черные хлопья пепла, они закружились вокруг нее, трепеща крылами. Птицы заполнили криками всю долину, и в тот самый миг, когда волотка готовилась осадить коня перед воротами, отворились двери, и вышел к ней ее господин.
Увидев высокую тонкую фигуру с посохом и увенчанной зубчатой диадемой головой, волотка соскочила с коня и бросилась под стену. Старец склонил голову, глядя ей в очи холодным пристальным взором. Седая тонкая борода его чуть подрагивала.
— С чем пришла, когда не велено? — сиплым голосом молвил он. — Что случилось, али знамение было, о каком даже я не ведаю?
Он хихикнул, прищурившись, и волотка склонилась перед ним.
— Знамение, о повелитель, — ответила она. — И чаю, о таком никто не ведает пока, кроме меня, а пора бы всей земле трубить да силы собирать. Уж сколько лет я сторожу твои владения — не пускала к тебе ни пешего, ни конного, не щадила ни старого, ни малого. Все я на службе твоей видела, а такого не приходилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84