Теперь Билл уже беспокоился о том, чтобы Эмили не упала духом. Он интуитивно чувствовал, как плохо у нее сейчас на душе. Раз она поехала в Калифорнию, значит, потеряла надежду. У нее уже не было сил делать вид, что все в порядке, если дети жили у ее родителей. Он понял также, что она снова начала курить. Крошка Крис будет этим очень удивлен. Эмили бросила курить после того, как попала в больницу, где ей удалили желчный пузырь. Вернувшись, она сказала Крису, что ей вырезали «коптилку». Теперь он не сможет понять, как же эта коптилка оказалась на старом месте.
– Если все это не получится, – говорил Перо, – у нас есть другая команда, которая вызволит вас отсюда иными методами. Все спасатели будут вам знакомы, кроме одного, который руководит операцией. По возрасту он старше остальных.
– Кое-что здесь меня не устраивает, Росс, – возразил Пол. – Почему целая группа парней должна подвергать себя опасности ради спасения всего двух?
Билл старался определить, в чем же, собственно, состоит план их освобождения. Прилетит вертолет, зависнет над тюремным двором и подберет их? Или сухопутные силы США начнут штурмовать тюрьму и солдаты будут перелезать через обе стены? Трудно себе представить такое, но, если за дело берется Перо, всякое может случиться.
Коберн обратился к Полу:
– Мне нужно, чтобы вы внимательно изучили и, по возможности, запомнили все, что расположено на территории тюрьмы, и все, что там происходит, точно так же, как вы это делали раньше.
Билл стеснялся своих усов. Он отпустил их, чтобы походить на иранца Ответственным работникам ЭДС запрещалось носить усы или бороду, но он не ожидал, что увидится с Перо. Билл понимал, что это глупо, но все же чувствовал себя из-за них неловко.
– Прошу прощения, – сказал он, показывая пальцем на свои усы. – Я просто стараюсь не выделяться. Я сбрею их сразу же, как только выберусь отсюда.
– Не сбривай, – улыбнулся Перо, – пусть Эмили и дети полюбуются на них. Мы собираемся изменить инструкцию о внешнем виде сотрудника компании. Мы провели опрос среди наших служащих, учли их пожелания и, пожалуй, разрешим им носить усы и цветные сорочки.
Билл взглянул на Коберна.
– А как насчет бороды?
– Никаких бород. У Коберна есть на это вполне уважительная причина.
Тут подошли охранники и прервали беседу. Свидание окончилось.
Перо еще успел сказать:
– Мы не знаем, когда нам удастся вытащить вас отсюда. Может быть, скоро, а может быть, и нет. Настраивайтесь на то, что сидеть вам придется долго. Если каждое утро вы будете просыпаться с мыслью «ну уж сегодня-то наверняка», вам придется так часто разочаровываться, что вы потеряете веру в себя. Поэтому учитесь терпеливо ждать, и тогда мы преподнесем вам приятный сюрприз. Только никогда не забывайте, что мы непременно вызволим вас отсюда.
Они обменялись рукопожатиями. Пол повернулся к Перо:
– Уж и не знаю, как тебя благодарить, Росс, за то, что ты приехал.
– Когда будешь уходить из тюрьмы, не забудь захватить с собой мое бельишко.
Все вместе они вышли на улицу. Сотрудники ЭДС пересекли тюремный двор и направились к воротам. Пол и Билл вместе с охранниками остались у дверей клуба и смотрели им вслед. Когда его друзья скрылись из виду, Билл поймал себя на мысли, что не удержится и побежит за ними.
«Сейчас нельзя, – уговаривал он себя, – сейчас нельзя».
Перо не был уверен, что его самого отпустят из тюрьмы.
Прошел целый час, и за это время Рамсей Кларк мог не один раз выдать его. Что же Кларк сказал генералу? Может быть, в административном корпусе у входа в тюрьму Перо уже ждут, чтобы упрятать за решетку?
Когда он входил в комнату для посетителей, у него учащенно билось сердце. Там не было ни генерала, ни Кларка. Он пересек комнату и подошел к тому месту, где оформляют заключенных. Никто даже не взглянул на него.
Прямо за ним следовали Коберн к Гэллэгер. Вместе с ними он прошел через первую дверь.
Никто его не остановил.
«Что ж, может, и обойдется», – подумал он.
Перо миновал дворик и остановился у главных ворот.
Калитка в них была распахнута настежь.
Он покинул территорию тюрьмы.
Телекамеры все еще работали.
«Теперь, когда я выбрался отсюда, не хватает только попасть на экран американского телевидения».
Протискиваясь сквозь толпу, он добрался до посольского микроавтобуса и залез внутрь. За ним последовали Коберн и Гэллэгер. Однако сотрудники посольства отстали от них.
Перо сидел в автобусе и из окна наблюдал за происходящим. Толпа на площади была настроена враждебно. Раздавались выкрики на фарси, но Перо не понимал их смысла.
Ему хотелось только, чтобы посольские работники поторопились.
– Куда подевались эти парни? – раздраженно спросил он.
– Они на подходе, – ответил Коберн.
– По-моему, уже давно пора было выйти, сесть в автобус и смыться.
Через минуту вновь открылись тюремные двери, и сотрудники посольства вышли на площадь. Затем все они забрались в автобус. Водитель завел мотор, автобус медленно пересек площадь Гаср и уехал.
Перо облегченно вздохнул.
Ему вообще не стоило так волноваться. Рамсей Кларк, который посетил тюрьму по приглашению иранских борцов за права человека, вовсе не обладал столь цепкой памятью. Просто лицо Перо показалось ему знакомым, но он принял его за президента авиакомпании. «Истерн Эрлайнс» полковника Фрэнка Бормана.
* * *
Эмили Гэйлорд занялась рукоделием.
Она вернулась теперь в Вашингтон и жила в родительском доме, где для нее потянулись дни тихого отчаяния. Вот и сегодня был один из таких дней. Она отвезла Вики в среднюю школу, а затем вернулась домой, чтобы проводить в начальную школу Джеки, Дженни и Криса. Потом забежала к своей сестре Дороти и перекинулась парой слов с ней и ее мужем Тимом Риэрдоном. Тим все еще старался через сенатора Кеннеди и члена палаты представителей Тима О'Нила оказать давление на государственный департамент.
У Эмили не выходил из головы этот Дэдгар. Непонятно, кто дал ему право бросить ее мужа в тюрьму и держать его там сколько вздумается. Ей хотелось предстать перед Дэдгаром и прямо спросить его, почему он так поступил с ее мужем. Она даже просила Тима достать ей дипломатический паспорт, чтобы самой отправиться в Иран и лично встретиться с Дэдгаром. Тим объяснил, насколько это абсурдно, и ей пришлось согласиться с ним. Но она была в отчаянии, не могла сидеть сложа руки и решила сделать все от нее зависящее, чтобы вернуть Билла.
Теперь она ждала очередного звонка из Далласа. Каждый день ей звонили Росс, Т. Дж. Маркес или Джим Найфелер. После этого она готовилась забрать детей из школы и помочь им с уроками. Других занятий у нее не было. Оставалось только ждать ночи. По ночам она чувствовала себя совсем одинокой.
Она лишь недавно сказала родителям Билла, что он в тюрьме. В письме, зачитанном ей по телефону Кином Тэйлором, Билл просил как можно дольше скрывать от его родители правду. У его отца уже было несколько инфарктов, и такая печальная новость могла повергнуть его в опасный шок. Однако по прошествии трех недель уже нельзя было притворяться, что ничего не произошло. Ей пришлось сообщить родителям Билла истинное положение вещей. Узнав, как долго его держали в неведении, отец Билла пришел в ярость. Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
Зазвонил телефон, и Эмили мгновенно схватила трубку.
– Эмили, это ты? Говорит Джим Найфелер.
– Привет, Джим. Есть новости?
– Мы знаем только, что их перевели в другую тюрьму.
Почему-то новости всегда бывают плохими.
– Не беспокойся, – продолжал Джим. – На самом деле то не так уж плоха Старая тюрьма была в южной части города, а там идут бои. Новая расположена ближе к северу. Там не так страшно. Так что теперь они в более безопасном месте.
Тут Эмили вышла из себя.
– Джим, ты же сам уверял меня, что в той тюрьме им не грозила никакая опасность. Сейчас ты говоришь, что их перевели в другую тюрьму и что теперь они в безопасности!
– Послушай, Эмили...
– Ну говори, говори, только, пожалуйста, не обманывай меня!
– Вот что я тебе скажу, Эмили...
– Скажи мне правду и говори прямо, ты понял, чего я хочу?
– Эмили, я думаю, что и до сегодняшнего дня им не грозила опасность, но иранцы предприняли вполне разумную предосторожность, понимаешь?
Эмили стало стыдно за свою выходку.
– Прости меня, Джим.
– Пустяки. Все в порядке.
Они поговорили еще немного, потом Эмили повесила трубку и снова взялась за рукоделие. "Я больше не могу держать себя в руках, – подумала она. – Я живу, как в тумане: вожу детей в школу, отвечаю на звонки из Далласа, вечером ложусь спать, утром встаю, и все это машинально...''
Конечно, неплохо несколько дней погостить у своей сестры Вики, но Эмили не так уж нуждалась в перемене места. Ей нужен был только Билл.
Она стала терять надежду и думать о том, удастся ли ей прожить без него. У нее была тетушка, работавшая в вашингтонском универмаге «Вудиз». Может быть, Эмили тоже удастся получить там место. Или стоит поговорить с отцом, чтобы он устроил ее куда-нибудь секретаршей. Если, не дай Бог, Билл погибнет в Тегеране, сможет ли она полюбить другого? Ей казалось, что нет.
Она вспомнила то время, когда они с Биллом собирались пожениться. Он тогда еще учился в колледже, и им не хватало денег, но они не сдавались и в конце концов добились своего, потому что не могли друг без друга жить. Потом, когда дела у Билла пошли в гору и он сделал карьеру, они разбогатели и постепенно стали приобретать машины получше, дома попросторней, одежду подороже... и все больше и больше вещей. Какими ненужными сейчас казались ей все эти вещи. Теперь уже было совсем не важно, богата она или бедна. Ей нужен только Билл, а все остальное не имеет значения. Билл – ее единственное желание. С Биллом рай в шалаше.
Только бы он вернулся.
* * *
Карен Чиаппароне вдруг спросила:
– Мама, а почему папа не звонит? Ведь он всегда звонит нам, когда бывает в отъезде.
– Он звонил сегодня, – солгала Рути. – У него все хорошо.
– Почему же он звонил, когда я была в школе? Мне тоже хочется с ним поговорить.
– Деточка, из Тегерана очень трудно дозвониться. Линия сильно перегружена, поэтому ему приходится звонить не когда хочется, а когда можно.
– Ну-у...
Карен отправилась смотреть телевизор, а Рути села и задумалась. Ей становилось все труднее говорить окружающим неправду о Поле.
Именно поэтому она уехала из Чикаго в Даллас! Живя с родителями, невозможно было утаить от них случившееся с Полом несчастье. Мать то и дело спрашивала ее:
– Почему тебе постоянно звонит Росс? Почему так часто звонят другие ребята из ЭДС?
– Ну ты же знаешь, они просто хотят убедиться, что у на все в порядке, – обычно отвечала Рути и при этом принужденно улыбалась.
– Росс очень любезен. Хорошо, что он нас не забывает.
Здесь, в Далласе, она по крайней мере могла открыто беседовать с другими сотрудниками ЭДС. Более того, сейчас уж ясно, что иранский филиал компании закроется и Полу какое-то время придется работать в штаб-квартире ЭДС. Значит жить они будут в Далласе. К тому же Карен и Энн Мэри предстоит учеба в школе.
Все они жили у Джима и Кэти Найфелеров. Кэти относилась к ним с особым сочувствием, поскольку ее муж был одни; из четырех сотрудников ЭДС чьи паспорта первоначально завербовал Дэдгар. Если бы Джим находился в то время в Иране, он попал бы в тюрьму вместе с Полом и Биллом. «Оставайтесь с нами, – предложила Кэти. – Самое большее через неделю все образуется и Пол вернется домой». Так она думала в начале января. Теперь Рути хотела съехать и снять себе квартиру, но Кэти и слышать об этом не желала.
Сейчас Кэти была в парикмахерской, дети смотрели телевизор в одной из комнат, а Джим еще не пришел с работы. Рути осталась наедине со своими мыслями. С помощью Кэти она старалась заниматься делом и не выказывать слабости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81