Она приехала в Даллас вместе с ним только этим утром, а Скалли велел ему сразу же отправить жену обратно, домой. Ей даже не позволили поселиться вместе с мужем в «Хилтоне», что окончательно вывело Каролин из себя и сильно обозлило.
Но и у Пола с Биллом тоже есть жены и дети. Люби ближнего своего, как самого себя" – дважды повторяется в Библии эта заповедь: в «Левите» (гл. 19, стих 18) и в «Евангелии от Матфея» (гл. 19, стих 19). Джексон подумал: «Если бы меня упрятали в тегеранскую каталажку, я возлюбил бы того, кто хоть в чем-то помог бы мне».
* * *
Итак, он решился добровольно вступить в команду спасателей. Скалли сделал свой выбор уже пару дней назад.
Перо еще и не заикался о том, чтобы силой выручить ребят из тюрьмы, а Скалли уже обсуждал такую возможность. Впервые эта мысль пришла ему в голову на следующий день после ареста Пола и Билла, когда он летел из Тегерана с Джо Поше и Джимом Швебахом. Скалли было жалко покидать Пола и Билла главным образом потому, что обстановка в Тегеране за последние дни резко обострилась, приняв насильственный характер. Так, на Рождество толпа схватила двух афганцев, воровавших на базаре, и без суда и следствия повесила обоих; одного таксиста, который пытался заправиться без очереди на бензоколонке, солдат застрелил прямо в упор. А что они сделали бы с американцами, раз уж такое началось? Об этом даже страшно подумать.
В самолете Скалли сидел рядом с Джимом Швебахом. Оба они решили, что жизнь Пола и Билла в опасности. Швебах, имея опыт участия в скрытых диверсионных операциях, согласился со Скалли, высказавшим мнение, что несколько решительных американцев вполне могут силой высвободить двух человек из иранской тюрьмы.
Вот почему Скалли очень удивился, когда три дня спустя Перо сказал, что тоже об этом думает, и эти слова шефа польстили ему.
Скалли сам вписал в список свою фамилию первой.
Ему не требовалось время на раздумье.
Он уже вступил в команду спасателей добровольно.
В тот же список Скалли поставил и фамилию Коберна, не сказав ему об этом ни слова.
* * *
До этого момента счастливчик Коберн, живущий одним днем, и думать не думал, что попадет в команду спасателей.
Но Скалли оказался прав – Коберн в глубине души хотел, чтобы его включили в нее.
Но он все же подумал: «А ведь Лиз это не понравится». Он только вздохнул. В эти дни его жене многое не нравится. «Она очень привязчива», – подумалось ему. Ей не нравилось, когда он служил в армии, не нравились его занятия, которые надолго отрывали его от нее, не нравилась его работа на босса, который легко мог вызвать его в любое время дня и ночи и поручить какое-то особое задание.
Коберн никогда не жил той жизнью, которой ей хотелось, а начинать все сначала было уже слишком поздно. Если он полетит в Тегеран выручать Пола и Билла, Лиз, как знать, может, и возненавидит его за это. А если же он не полетит, то, вполне возможно, разлюбит ее за то, что она не пустила его.
«Лиз, прости меня, – подумал он, – здесь мы опять разошлись».
* * *
Джим Швебах приехал в Даллас позже, днем, но услышал те же самые слова из уст самого Перо.
У Швебаха сильно развито чувство долга. (Некогда он хотел стать священником, но двухгодичная учеба в католической семинарии приелась ему своей дисциплиной.) Одиннадцать лет он прослужил в армии и неоднократно просился на фронт во Вьетнам, но не из-за этого же чувства долга. Он видел в Азии множество людей, работающих из рук вон плохо, а он свою работ выполнял прекрасно. В этой связи он подумал: «Если я отстранюсь от своей работы, кто-то другой придет на мое место, но он будет работать плохо, а в результате кто-то потеряет руку, ногу или, может, даже жизнь. У меня есть специальная подготовка, и я неплохо справлюсь со своими обязанностями, поэтому я обязан перед этими людьми продолжать делать свое дело».
Примерно то же самое он думал я о спасении Пола с Биллом. В намеченной команде он единственный, кто на практике знает подрывное дело. Он им нужен.
Как бы то ни было, предложение Перо ему понравилось. Он был бойцом по натуре. Может, потому что вымахал под 183 см ростом. Борьба составляла смысл его жизни, он без нее не мог жить. Ни секунды не колеблясь, он решил вступить в команду.
Он с нетерпением ждал приказа начинать.
* * *
А вот Рон Дэвис, второй негр в списке спасателей и самый молодой из кандидатов, продолжал сомневаться.
Он приехал в Даллас в минувший вечер, и его привезли прямо в штаб-квартиру ЭДС на Форест-лейн. Прежде ему не доводилось лично встречаться с Перо, но во время эвакуации из Тегерана ему пришлось разок разговаривать с ним по телефону. В то время несколько дней они заказывали для себя телефонную связь из Тегерана в Даллас на 24 часа в сутки.
Кто-то из служащих ЭДС в Тегеране в эти дни даже спал, не снимая наушники, и нередко такая обязанность выпадала Дэвису. Однажды на связь вышел сам Перо.
– Рон, – сказал он. – Я знаю, что у вас обстановка хуже не придумаешь, но мы ценим, что вы сидите там. Ну а чем я могу вам быть полезен?
Дэвис страшно удивился. Он делает то же, что его приятели, и не ждет за это особого вознаграждения. Но все же одна мысль постоянно гложет его. «Моя жена, кажется, понесла, а у меня от нее нет никаких вестей уже несколько дней, – объяснил он Перо. – Я буду очень признателен, если вы попросите кого-нибудь позвонить ей и сказать, что у меня все в порядке, и я приеду домой при первой же возможности».
Потом Дэвис с удивлением риал от Марвы, что Перо не стал просить других звонить ей, а позвонил ей самолично.
И все же, слушая слова Перо о том, что на карту ставится сама жизнь, Дэвиса обуревали сомнения. Ему хотелось знать побольше о том, как выручать Пола и Билла. Он был бы рад помочь им, но ему нужны гарантии, что все задуманное хорошо организовано, и организовано на профессиональном уровне.
Перо упомянул ему имя Быка Саймонса, и все его сомнения сразу же рассеялись.
* * *
Перо гордился ими всеми. Все до одного сделали выбор добровольно.
Он сидел в своем офисе. За окном была темень. Он ждал Саймонса.
Его ждали также улыбающийся Джей Коберн, по-юношески выглядевший железный человек Пэт Скалли, невозмутимый Джо Поше, высокий скептический негр Ральф Булвэр, сдержанный Гленн Джексон, драчливый Джим Швебах, ироничный Рон Дэвис.
Все как один!
Он всем им признателен и горд за них – за то, что они взвалили на свои плечи тяжесть, которая предназначена больше ему, нежели им. Так или иначе, день прошел удачно. Саймонс согласился сразу же приехать и помогать. Один из охранников ЭДС Пол Уолкер, который (по чистой случайности) служил под началом Саймонса в Лаосе, немедля среди ночи сел в самолет и вылетел в Ред-Бей, чтобы присматривать за поросятами и собаками Саймонса. А семеро молодых сотрудников корпорации при первом же опросе отбросили все свои дела и сразу же согласились отправиться в Иран и начать подготовку к штурму тюрьмы.
Все они сидели внизу, в конференц-зале правления, в ожидании Саймонса, который уже прибыл в «Хилтон» и сейчас ужинал вместе с Ти Джеем Маркесом и Мервом Стаффером.
Перо перебрал в уме и имя Стаффера. Приземистый очкарик, лет сорока, экономист по образованию, Стаффер был его правой рукой. Росс живо помнит их первую встречу, когда ему пришлось проводить собеседование с Мервом. Выпускник какого-то канзасского колледжа, Мерв, одетый в дешевое пальто и широкие брюки, казался только что оторванным от фермы. Его деревенский вид усиливали белые носки.
Во время собеседования Перо постарался объяснить в наиболее вежливой форме, что белые носки не подходят для бизнесмена во время деловых встреч.
Кроме неудачного цвета носков, Стаффер ошибок больше не делал. Он понравился Перо, так как оказался проворным, стойким, четким и привычным к упорному труду.
Шли годы, и Перо стало ясно, что Стаффер обладает еще рядом ценных талантов. У него была великолепная память на всякие мелочи – чем не мог похвастаться сам Перо. Он никогда не терял присутствия духа в трудных ситуациях и был отличным дипломатом. Когда ЭДС заключала с какой-то компанией контракт, в нем обычно оговаривалось, что отдел этой компании, занятый обработкой данных, переходит вместе со всем своим штатом в ведение ЭДС. Переход давался нелегко: сотрудники относились к корпорации с настороженностью, обидой, а иногда и с возмущением. Мерв Стаффер, такой спокойный, улыбающийся, внушающий надежду, рассудительный, кротко настроенный, мог развеять их опасения как никто другой.
С конца 60-х годов он работал непосредственно под руководством Перо. В его обязанности входило процеживать смутные, подчас бредовые идеи неустанных размышлений Перо, тщательно их обдумывать, собирать разрозненные фрагменты мыслей вместе и приводить их в работоспособное состояние. Иногда он приходил к мнению, что идея неосуществима, а когда Стаффер так считал, то и Перо начинал думать, что она, может, и впрямь неосуществима.
Мерв отличался неуемной жаждой к работе. Даже среди трудяг с седьмого этажа ЭДС он выделялся своей работоспособностью. Он не только осуществил все идеи Перо, замысленные им в ночных бдениях, но и руководил функционированием собственной компании Перо недвижимого имущества и его же нефтяной компанией, управлял капиталовложениями Перо и присматривал за его усадьбой.
«Лучше всего помочь Саймонсу, – решил Перо, – это придать ему Мерва Стаффера».
Интересно, а изменился ли Саймонс. Ведь годы прошли с тех пор, как они встречались последний раз. Это было, помнится, на банкете. Тогда Саймонс выложил следующую историю.
Во время рейда на Сантей вертолет Саймонса приземлился не там, где было нужно. Место оказалось очень похожим на лагерь для военнопленных, но в полукилометре в стороне, среди бараков, где вповалку спали солдаты противника. Пробудившись от моторов и вспышек огней вертолета, солдаты стали не спеша вылезать из казарм, заспанные, полуодетые, но с оружием. Саймонс стоял в дверях казармы с дымящейся сигаретой во рту. Рядом с ним находился могучий сержант. Каждый солдат выходил через дверь и, видя огонек сигареты во рту у Саймонса, чувствовал, что что-то не так Саймонс тут же пристреливал его. Сержант оттаскивал труп в сторону, и они ждали следующего.
Перо не смог удержаться, чтобы не спросить: «Ну и сколько же вы убили?»
«Должно быть, человек семьдесят или восемьдесят», – ответил Саймонс тоном, как нечто само собой разумеющееся.
Саймонс был великим солдатом, а теперь он обыкновенный фермер-свинарь. Есть ли у него еще порох в пороховницах? Ему стукнуло шестьдесят, и он уже перенес инсульт даже еще до рейда на Сантей. Мыслит ли он так же трезво и четко, как прежде? По-прежнему ли он крутой командир солдат?
Перо решил передать ему полный контроль за проведением операции по спасению. Полковник выполнит ее по-своему или же вообще не справится. Таков принцип Перо: он подбирал для конкретной работы самого подходящего исполнителя и предоставлял ему полную свободу действия. Но вот в чем вопрос по-прежнему ли Саймонс самый великий спасатель в мире?
Он услышал голоса в приемной своего офиса. Они приехали. Перо поднялся из-за стола, вошел Саймонс, а с ним вместе Ти Джей Маркес и Мерв Стаффер.
– Как вы чувствуете себя, полковник Саймонс? – спросил Перо. Он никогда не называл Саймонса Быком, так как считал это прозвище фамильярным.
– Рад вас видеть, Росс, – ответил Саймонс, здороваясь. Рукопожатие было крепким.
Саймонс оделся по-простому – надел брюки цвета хаки. Воротник рубашки распахнут, обнажая сильную шею. Выглядел он старше своих лет: на энергичном лице добавилось морщин, белее стали волосы, которые сильно отросли с тех пор, как Перо последний раз видел его. Но выглядел он мощным и здоровым. Говорил тем же глухим прокуренным голосом со слабым, но все же различимым нью-йоркским акцентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81