Абу Саффар стоял рядом со мной, неподвижный как кукла, в которой закончился завод. Б штаб-квартире охранки он подписал все нужные бумаги и гордо отбыл, оставив своих подчиненных в полном неведении относительно своей истинной судьбы.
Теперь мы находились в Лимбе – там, откуда, грешные души могут бросить последний взгляд на ушедшую жизнь.
– Но он совершил добрый поступок, – сказала девушка. – Помог остановить кровопролитие. Сойдись в схватке некроманты, люди эмира и Иль-Закир ради права распоряжаться его открытием, пострадало бы много невинных людей.
Иглобрюх квакнул.
– Что? – не поняла девушка.
– Ква, – отвечал он. – Это междометие. Все нормальные люди выражают так свои эмоции. Разве нет?
– Нет, кретин, – раздраженно огрызнулась Франсуаз. – Так только жабы орут. Что насчет нашего спутника?
Существо пожало плечами. Казалось невероятным, что при этом он в состоянии не поранить себя собственными же иглами. Но, по всей видимости, я зря беспокоился о его здоровье.
Живя в Лимбе, он не мог умереть.
– Добрые дела ваш друг совершил уже после смерти. Некроманты вечно вмешиваются в наши дела. Из-за них души на несколько часов застревают между мертвым телом и вечным наказанием. Но это не более чем отсрочка.
– Наказание?
Голос, раздавшийся позади меня, уже не принадлежал Абу Саффару. Лишенный жизни, он походил на завывание ветра. Но мысли и чувства еще сохранялись под мертвой оболочкой плоти.
– Конечно, – отвечал иглобрюх. – Извольте посмотреть сами.
Он провел перед нами перепончатой лапой. Воздух дрогнул, и в нем, словно в волшебном кристалле, возникло изображение.
– Одиннадцатый круг Ада, – пояснило существо. – Секция С.
– Мне казалось, здесь только семь кругов, – пробормотал я.
Мой собеседник лишь покачал головой да пробормотал себе под нос:
– Эти мне туристы…
Я увидел перед собой Абу Саффара – не мертвое тело, что сопровождало меня в этом путешествии, но бессмертную душу. Он стоял на краю высокой скалы, и длинный скимитар блестел в его руках.
– Вы здесь, – говорил он. – Я знаю! Не надо прятаться. Жалкие предатели. Вы посмели поднять руку на эмира. Посягнуть на нашу могущественную страну. И вам не уйти от ответа.
В голосе его не было сумасшествия. Ни одном нотки, которая отличает безумцев, параноиков, что видят врагов и опасности там, где их нет.
Абу Саффар говорил всерьез и глубоко в это верил.
– Получайте же!
Резкий выпад. Лезвие клинка пронзило воздух. В то же мгновение длинная, рубленая рана открылась на спине грешника. Из нее тут же полилась кровь; потом она загноилась и стала зарастать струпьями.
Абу Саффар рухнул на скалу, воя от боли и унижения.
– Трусы! – прокричал он. – Ударили меня в спину. Мерзавцы! Сойдитесь со мной лицом к лицу. Вы узнаете…
– Он сам себя ранил, – в голосе Франсуаз звучало потрясение.
– Демоны такие нежные, – неодобрительно сказал иглобрюх. – Этот тип попал в одиннадцатый круг, секция С. Конечно, он будет страдать. И мучиться. Вечно. А вы чего хотели? Пирогов ему и пряников? Чистоплюи несчастные… А еще дьяволами зоветесь. Вот и приходится делать за вас вашу работу.
Он вновь взмахнул ладонью, и видение исчезло.
– Рана на его спине скоро заживет, – будничным тоном рассказывало существо. – В конце концов, это лишь бесплотная оболочка. А вот боль, которую он испытывает, гнев, бессилие – они настоящие.
Зомби протянул руку, пытаясь удержать тающее изображение. Его пальцы почти коснулись иглобрюха; тот с поспешной брезгливостью отстранился.
– Суть наказания в том, – произнес служитель Лимба, – что оно может прекратиться в любой момент. Как только ваш спутник перестанет искать вокруг себя врагов и предателей, он прекратит наносить удары себе самому. И освободится.
– Скоро он это поймет, – полувопросительно сказала Франсуаз.
Иглобрюх квакнул.
– Одиннадцатый круг Ада, – отвечал он. – Секция С. Те, кто попал сюда, никогда и ничего не понимают. Так уж они устроены. Они сами терзают себя. И будут делать это Вечность.
– Почему? – глухо произнес Абу Саффар.
Франсуаз смерила служителя тяжелым взглядом. Не находись мы в Лимбе – с бедолаги тут же осыпались бы все иглы, как с елки после Нового года.
– Я знаю, этот человек не был ангелом, – сказала она. – Но мы многим ему обязаны. И жители Маназира, которые не попали между молотом и наковальней, тоже. Наверняка можно что-нибудь сделать.
В ее голосе прозвучало: «А если нет, я сверну тебе шею и посмотрю – вдруг на твое место поставят кого-нибудь поумнее».
Круглые глаза иглобрюха начали наливаться. Однако прежде, чем он успел снова произнести свое «ква», заговорил Абу Саффар.
– Как моя душа могла оказаться здесь? – спросил он.
Зомби приблизился к служителю Лимба, и глаза у того сразу же опали от страха.
– Всю жизнь я служил своей стране, любимому Маназиру. С каких пор это стало преступлением? Кто решил, будто верность родине – грех, за который надо наказывать? Я защищал народ от врагов, преступников и шпионов. В этом моя вина?
Иглобрюх лениво зевнул. Он успел понять, что находится в полной безопасности, несмотря на гнев зомби.
– Это не мне решать, – бросило существо, даже не трудясь внятно произносить слова. – Я только слежу за порядком.
Абу Саффар обратился ко мне.
– Верните меня назад. Я хочу закончить жизнь так, как положено нормальному человеку. Пусть мое тело похоронят, сожгут, или оно станет тупым орудием некромантов – неважно. Я чувствую, что покидаю его. Мне уже немного осталось. Хочу перед смертью еще раз увидеть стены моего города.
– Но мы можем помочь вам! – воскликнула Франсуаз. – Наверняка есть способ переубедить этого остолопа.
Саффар взглянул на служителя Лимба с гневными презрением.
– Мне не нужны одолжения от этой пиявки, – произнес он. – Я прожил хорошую жизнь. Я всегда поступал так, как велели мне долг и совесть. Мне не за что стыдиться. Если в глазах Небесных Богов любовь к родине – это преступление, значит, я преступник.

* * *
Голубое небо распахнулось над нами, как птичьи крылья.
– Уверены в своем решении, господин Саффар? – спросил я. – Вы сами видели, что вас ждет в Преисподней. Не знаю, в силах ли я изменить вашу судьбу, но я могу попытаться.
Зомби покачал головой.
– Не нужно. Я тоже читал о том, что в Аду только семь кругов. И в последнем, самом страшном из них, держат предателей. Если сейчас я отступлю от принципов, пойду на сделку с этим уродливым мерзавцем – я предам не только свои идеалы, но и самого себя.
Нарядные улицы разбегались вокруг нас веселым городом. На изумрудных клумбах тянулись к солнцу цветы.

* * *
Серое привидение возникло перед моими глазами.
Оно закачалось пыльной занавесью, бессильно распахивая рот. Призраки умеют двигаться очень быстро, но в конце пути ненадолго теряют способность говорить.
Абу Саффар нахмурился. Можно было подумать, что, увидев бесплотную тень, он вновь вспомнил о своем будущем. Однако причина его волнения оказалась совсем другой.
Он знал, что пытается сказать привидение, и никак не мог этому помешать.
Мне это не понравилось.
Люди сторонились нас, едва завидев нашего молчаливого собеседника. Горожане слышали, что где-то поблизости находится замок некромантов. И это не беспокоило их – до тех пор, пока чародеи держались достаточно далеко.
Если же на улицах Маназира показывался скелет или зомби, спешащий по какому-то поручению своего господина, благоразумные люди делали вид, будто не замечают его. Если ты закрываешь на что-то глаза, оно перестает существовать. Таково жизненное кредо обывателя.
– Меня прислал мой повелитель, некромант Мубарраз, – тихо прошелестел призрак. – Войска эмира осадили дом Иль-Закира. Там два пехотных полка, но заправляет всем тайная полиция. Военные от этого не в восторге…
Абу Саффар отступил назад. Городская толпа манила его, как речной поток, в который можно нырнуть и скрыться.
Я схватил его за руку.
– Мудрец выпустил механических монстров. Они ползают вокруг дома, и солдаты не решаются атаковать. Ждут, когда из Башни Проклятых прибудут маназирские маги.
Я много слышал о Башне Проклятых. И был уверен – лучшие изобретения Иль-Закира не спасут его от гнева колдунов.
– Что это значит, Саффар? – спросила Франсуаз.
Голова зомби свалилась набок. Рот распахнулся и оттуда вновь дохнуло запахом тления. Разум покидал живого мертвеца. Но усилием воли начальник тайной полиции все же смог совладать со своим телом.
– Открытие Иль-Закира очень важно, – произнес он. – Мудрец смог раскрыть двери между жизнью и смертью. Он сделал это на территории славного города Маназира. Это значит…
Саффар булькнул, и мне показалось, что мы слышали его последние слова. Но он продолжал:
– Изобретение принадлежит эмиру. Не эльфам. Не некромантам. Только ему. Когда вы привели меня в штаб-квартиру полиции, я отдал все необходимые распоряжения… Вы даже не заметили этого.
Он встряхнулся – неестественно, не как живой человек. Так болтается тряпка на ветру.
– Пусть я мертв и пусть подземные черви считают меня грешником, – проговорил Саффар, – но я присягал на верность городу Маназиру. И сохраню преданность этой клятве.
Зомби смолк. Силы оставили его; возможно, теперь уже навсегда.
– Алиса Шталь, – пробормотала девушка, – она наверняка в доме. И этот странный дух в коконе. Люди эмира их не пощадят.
– А некроманты будут издали наблюдать за бойней, – подтвердил я. – И под конец тайны мудреца достанутся именно им. Мы должны скорее попасть туда, пока не прибыли маги и сражение не началось. Открывай портал.
17
Желтые кресты на голубом фоне, с маленькими кругами на верхних концах. Острые наконечники пик. Щиты с изображениями драконов и фениксов. Сотни людей, выстроившихся в боевой порядок, и на груди каждого герб города Маназира – золотой анкх.
Были среди них и закаленные в боях воины, которые знали, что ни военные навыки, ни отвага, ни молитвы богам не спасут от предательской стрелы, огненного дождя колдунов и преступного невежества полководцев.
Они понимали, что пришли умирать.
И все же больше стояло там молодых. Совсем юных, которых проще представить в родительском доме или в просторном дворе деревенской школы.
Бой, в который им предстояло вступить, был сражением за право распоряжаться жизнью и смертью. Но их собственные судьбы давно решили другие.
Детские лица, на которых приказ всемогущего эмира поставил печать взрослости. На широком поле, подставляя щеки холодному вечернему ветру, эти парнишки ничем не отличались от молчаливых зомби, способных лишь исполнять приказы, но не думать самостоятельно.
Кто-нибудь мог сказать, что эмир послал их на смерть. Это не так. Владыка Маназира лишил их жизни гораздо раньше, когда заставил надеть боевой доспех пехотинца.
– Они ждут.
Мубарраз, один из верховных некромантов Гильдии, стоял на высоком холме. Сзади него сгрудились несколько колдунов ниже рангом. Серые тени призраков окружали своих господ, почти сливаясь с сумерками.
Колдун поднял к глазам подзорную трубу.
– Два полка пехотинцев – не слишком ли много, чтобы постучать в дверь простому книжному червяку! Что скажете, Майкл?
Я сложил руки на груди.
Тени зашевелились, скорее почувствовав мое появление, чем увидев его. Но их повелитель остался спокоен, и призраки не тронулись с места.
– Стервятничаете, Мубарраз? – спросил я.
– Разумеется. Вы смотрите на них и видите армию. А перед моими глазами встают сотни послушных слуг, которых я сотворю из трупов после сражения. Это и называется считать на пару шагов вперед, да?
Он поднял жезл, рукоятка которого была выточена из черепа младенца.
– Взгляните на их доспехи. Священный анкх; но издали кружка наверху не видно, и перед вами просто кресты. Это ходячее кладбище, Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55