Мы не были знакомы с ним и часа; а единственное, что я принес в его дом, так это избитую Алису Шталь да разоренное святилище пенатов.
В мою голову закралось подозрение, что приглашение, столь любезно дарованное мне, так же бескорыстно, как и повестка в налоговую инспекцию. Я подозревал, мудрец чего-то от меня хочет.
Вдруг его создание надо регулярно кормить свежими эльфами?
Однако вряд ли имело смысл отказываться от того, ради чего я предпринял столько усилий.
Впрочем, жизненный опыт подсказывал мне – чем больше ты заплатил, стремясь к цели, тем мудрее будет вовремя отречься от нее.
Порой это дает шанс остаться в живых.
Однако я не стал говорить Иль-Закиру ничего подобного. Изобразив самую искреннюю улыбку, на которую способен эльф, я отвечал:
– Сочту за честь.
К этому времени мы уже сделали круг по огромной комнате, заставленной изобретениями Иль-Закира, и снова оказались около высокой двери. Пройдя в нее, мы с мудрецом смогли лицезреть Френки, а также самое причудливое зрелище, какое когда-либо представало взору любого мыслителя.
Бронзовые статуэтки, составлявшие пирамиду пенатов, должны были стоять в определенном порядке. Каждую из них следовало повернуть в определенную сторону, точно под указанным углом. Надо ли говорить, что Франсуаз ничего этого не сделала, поскольку даже приблизительно не помнила, как все стояло.
Впрочем, никто и не ждал от нее этой точности.
Поразительно было другое.
Раньше пенаты стояли в несколько этажей, и количество фигурок на ярусе соответственно уменьшалось кверху. Таков был очевидный, естественный, способ расставить их в форме пирамиды.
То, что сотворила Франсуаз, не имело названия в геометрии.
Более того! Любой уважающий себя физик и геометр с уверенностью бы заявил, что держаться подобная конструкция просто не может, без помощи клея или колдовства.
Маленькие божки мостились кто вверх ногами, кто друг на друге в самых непристойных позах, а кто просто висел, уцепившись за товарища искривленной лапой.
Франсуаз с гордостью взглянула на меня.
«Смотри, – говорил ее взгляд. – Как много у меня талантов. Я не просто дурочка с мечом».
Из вредности я подошел к пирамиде, которая давно уже утратила подобную форму, и сильно топнул ногой. Мне хотелось взглянуть, сколь сильные разрушения это нанесет всему сооружению.
Ни одна фигурка не шелохнулась.
Мудрец Иль-Закир, потрясенный, обошел свои пенаты кругом.
Франсуаз сидела в эффектной позе, поставив правую ногу на маленький столик, и осторожно наносила на кожу мазь с персиковым запахом. Одного этого зрелища было достаточно, чтобы любой мужчина сошел с ума; однако удивительная постройка настолько увлекла Иль-Закира, что он, кажется, вовсе не заметил девушки.
– Думаю, – негромко произнес я, обращаясь к своей партнерше, – он ничего не будет здесь переставлять.
– А зачем? – искренне удивилась Френки. – Я ведь все вернула, как было.
* * *
Мубарраз был страшно недоволен визитом к мудрецу. Мало того, что хитрая лиса обманом вытянула немалые денежки, так еще и лжет наглая рожа прямо в глаза.
Некроманта изрядно напугали железные монстры Иль-Закира. Он задумался о том, что ни зомби, ни скелеты не смогут устоять против этих механических давилок. Они просто сожгут и перетопчут всех на свете. Экая неприятность.
В это время Матвей доложил о приходе советника, который недоволен чем-то просто жуть. Побагровел и ногами как конь все перебирает и топочет.
Советник действительно был взбешен, что какой-то зомби не сразу провел его к Мубарразу, а заставил ждать в приемной, будто он какой-то рядовой посетитель.
– Господин Мубарраз примет вас через тринадцать секунд, – провозгласил Матвей, устремив взгляд на часы-луковицу. – Раз, два… тринадцать, – зачастил он, чуть не лопаясь от самодовольства. – Входите.
Советник брезгливо оттолкнул Матвея рукой, затянутой в перчатку, и вошел в кабинет некроманта.
– Вы слишком далеко зашли, Мубарраз, – прошипел советник.
Не дожидаясь приглашения, он сел в роскошное кресло, вырезанное из кости.
– Итак, я жду от вас объяснений.
– Вы хотя бы намекнули, чего изволите, – нагла насмешничая, спросил Мубарраз.
– Я расследую дело об измене, в котором вы – главный участник.
Некромант в задумчивости переложил огромное пресс-папье с места на место и выжидательно посмотрел на визитера.
– Отпираться бесполезно и глупо с вашей стороны, – напирал советник. – Вас выдала тучка-вонючка, на которой вы пролетали над местом беспорядков, которые сами же организовали.
Мубарраз очень болезненно относился к тому, что его великолепное творение называли так глумливо – тучка-вонючка.
Честно говоря, он, забираясь в глубь своего летучего корабля, ощущал себя чуть ли не богом. Потому несправедливые слова его задели.
К тому же должен же был кто-то ответить за мерзкое поведение Иль-Закира, напугавшего его мерзкими ржавыми чудовищами.
– Давайте разберемся, – задумчиво произнеси некромант. – Вы обвиняете меня в измене. Прежде чем переходить к таким обвинениям, давайте остынем и перекусим чего-нибудь.
Мубарраз хлопнул в ладоши, из дверей выскочили два гнома-зомби.
– Принесите самое большое блюдо, – скомандовал он.
Гномы споро приволокли огромный медный сосуд.
Мубарраз в мгновение ока вытащил меч и отсек одному из них голову. Она, как-то странно звеня и подпрыгивая, покатилась по полу. Открытые глаза моргали и печально смотрели на советника.
– Приступим, – громко воскликнул некромант.
Неизвестно откуда появившийся Матвей подхватил голову и почтительно поднес ее некроманту. Тот быстро и ловко, словно проделывал подобное не раз, принялся шинковать голову, бросая кусочки в сосуд. Потом налил туда же какой-то приятно пахнувшей жидкости.
– Вам глазки или ушки? – вежливо осведомился он. – Матвей, неси фарфоровые тарелки.
Тарелка поспела вовремя, ибо советника туда обильно стошнило.
– Экий вы не компанейский. Я думал, мы славно посидим, поговорим об измене.
При этих словах Мубарраз подмигнул советнику и зачерпнул огромную ложку из медного сосуда.
– Зря отказываетесь, ушки гнома с ямайским ромом особо хороши. А теперь покажу я вам некромантские пляски.
Советнику показалось, что кресло немного накренилось. И неудивительно, только теперь он обнаружил, что сидит на скелете огромного огра, который изогнулся чудовищным образом, представ перед ним в виде кресла.
– Какой конфуз, – захохотал некромант, – вы случайно сели на мою пра-пра-прабабушку. Она проснулась и хочет танцевать.
Кости накрепко вцепились в советника. Голый череп скелета нахлобучился на голову советника, придавая ему вид не столько устрашающий, сколько омерзительный.
– Танцы, – заверещал от восторга некромант, и кресло пустилось в пляс.
С лихим гиканьем в комнату ворвались другие скелеты и рассыпались на составные части.
Влетевшие в другую дверь зомби принялись жонглировать головами и плевать друг в друга.
Присмотревшись, советник понял, что мерзкие, твари плюются огромными воздушными жабами, которые, лопаясь, издают гадкое чмоканье и разбрызгивают вокруг вонючие сопли.
– Дамы приглашают кавалеров, – дурашливо захохотал Мубарраз.
Кресло-скелет отпустило советника, и тот неловко упал на пол.
Тут же к нему подскочила тучная утопленница в длинном бальном платьем. Один глаз у нее был съеден рыбами. А второй выпучился и смотрел кокетливо на советника.
Последнее, что он запомнил, – наполовину сгнившие губы партнерши, которые тянулись к нему в страстном поцелуе.
Очнулся он от того, что Мубарраз, легонько похлопывая его по щеке, прикладывал мокрый компресс на голову.
– Да что же такое, – как заботливая наседка причитал некромант, – только вошли, рот открыли – и бах в обморок. Ну, право, совсем себя не жалеете. Нельзя же так. Чем я могу вам помочь.
– Я хочу домой, – как-то совсем по-детски всхлипнул советник. – Отвезите меня домой.
– Сию минуту.
Некромант помог гостю выйти из кабинета, довел до кареты, усадил на сиденье.
– Следите за собой, берегите себя, – напутствовал он. Когда экипаж уже почти тронулся, наклонился к советнику и спросил: – А утопленница-то ничего? Горячая девчонка была, пока не утопла.
* * *
– Мне казалось, что лишь волхвы владеют искусством телепортации, – заметил я.
– Это так, – Иль-Закир снова улыбнулся. – Однако то, что предлагаю вам я, совершенно иного рода. Мой способ передвижения не имеет никакого отношения ни к материи, ни к пространству. Вступите в сияющий круг, как делаю это я.
Я последовал его приглашению. Франсуаз встала рядом со мной.
Иль-Закир поднял руку, потом опустил ее.
Яркие всполохи Зла взметнулись вокруг нас, точно по краям магического круга. Прозрачный голубоватый дождь полился сверху и потушил их.
Когда последняя капля его растаяла в мозаичном полу, все вокруг изменилось. Мы находились в комнате, лишенной очертаний. Прозрачные стены были созданы из тончайшего хрусталя; нигде нельзя было найти ни дверей, ни окон.
– Никто не может проникнуть сюда без моего ведома, – пояснил Иль-Закир. – То, что живет здесь, чересчур ценно и чересчур беспомощно, чтобы рисковать им.
– Что же это? – спросила Франсуаз.
– Мое Творение, – ответил мудрец.
12
В центре прозрачной комнаты находился кокон – дышащий, подрагивающий. Я не взялся бы определить, находится ли кто-то внутри него, или кокон сам был живым существом.
Мудрец Иль-Закир поднял палец, и в этом простом жесте я увидел больше священного трепета, чем во всех ритуалах Вселенской Церкви.
– Тише, – произнес он. – Ни шагу дальше.
В этом предупреждении не было необходимости. Никто не двинулся с места, даже не пошевелился. Но Иль-Закир, очевидно, слишком дорожил своим созданием, чтобы подвергнуть его хотя бы малейшему риску.
– Успокойся, мое дитя, – обратился он к той, что находилась в коконе.
Мне отчего-то казалось, что это девочка. Я не смог бы объяснить, почему. Возможно, дело было в той нежности, с которой Иль-Закир говорил с ней. А может, побыв немного в его обществе, я подсознательно пришел к выводу, что он скорее создал бы женщину, чем мужчину.
Вскоре слова Закира подтвердили мое предположение.
– Она еще спит, – прошептал он, и каждое его слово было наполнено небывалой нежностью.
Мне сложно было узнать в нем человека, который в молодости изобрел машину для четвертования и до сих пор этим гордился. Но, может, теперь рядом со мной стоял совершенно другой человек?
– Я создал ее из ветра, что утром пролетает над просыпающимся озером, из солнечных лучей и лунного света. Я не применил ни одного заклинания, не молился ни одному из тысяч богов. Я создал ее сам.
– Это ты?
Голос раздался из глубины кокона, и был он нежен, как пение птиц в предрассветный час, и чист, как пение церковного хора.
– Да, это я, дитя мое.
В словах Иль-Закира затрепетало волнение – и сложно было поверить, что такой человек способен на подобные чувства.
– Я привел к тебе гостей, как и обещал.
– Гостей…
Голос незнакомки упал, как затухающий вдали перезвон колокольчиков, привязанных к ярко раскрашенной дуге тройки лошадей, направляющихся на городской праздник.
Теперь я понял, для чего Иль-Закир пригласил нас – туда, куда при других обстоятельствах не пустил бы, пожертвовав собственной жизнью.
Он сделал шаг вперед.
– Я знаю, как скучно тебе здесь, моя дорогая. Я даю тебе книги, показываю образы, рожденные в магических кристаллах – но тебе этого мало. Ты ведь такая умница. С каждым днем ты становишься все умнее и скоро уже во всем превзойдешь меня… Я знаю, что ты скучаешь…
– Да, скучаю!
Голос незнакомки звучал громко, надломленно, но не стал от этого менее прекрасен.
– Я чувствую себя пленницей в этом коконе. Еще одной из игрушек, которые ты изобрел, чтобы забавлять свой ум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
В мою голову закралось подозрение, что приглашение, столь любезно дарованное мне, так же бескорыстно, как и повестка в налоговую инспекцию. Я подозревал, мудрец чего-то от меня хочет.
Вдруг его создание надо регулярно кормить свежими эльфами?
Однако вряд ли имело смысл отказываться от того, ради чего я предпринял столько усилий.
Впрочем, жизненный опыт подсказывал мне – чем больше ты заплатил, стремясь к цели, тем мудрее будет вовремя отречься от нее.
Порой это дает шанс остаться в живых.
Однако я не стал говорить Иль-Закиру ничего подобного. Изобразив самую искреннюю улыбку, на которую способен эльф, я отвечал:
– Сочту за честь.
К этому времени мы уже сделали круг по огромной комнате, заставленной изобретениями Иль-Закира, и снова оказались около высокой двери. Пройдя в нее, мы с мудрецом смогли лицезреть Френки, а также самое причудливое зрелище, какое когда-либо представало взору любого мыслителя.
Бронзовые статуэтки, составлявшие пирамиду пенатов, должны были стоять в определенном порядке. Каждую из них следовало повернуть в определенную сторону, точно под указанным углом. Надо ли говорить, что Франсуаз ничего этого не сделала, поскольку даже приблизительно не помнила, как все стояло.
Впрочем, никто и не ждал от нее этой точности.
Поразительно было другое.
Раньше пенаты стояли в несколько этажей, и количество фигурок на ярусе соответственно уменьшалось кверху. Таков был очевидный, естественный, способ расставить их в форме пирамиды.
То, что сотворила Франсуаз, не имело названия в геометрии.
Более того! Любой уважающий себя физик и геометр с уверенностью бы заявил, что держаться подобная конструкция просто не может, без помощи клея или колдовства.
Маленькие божки мостились кто вверх ногами, кто друг на друге в самых непристойных позах, а кто просто висел, уцепившись за товарища искривленной лапой.
Франсуаз с гордостью взглянула на меня.
«Смотри, – говорил ее взгляд. – Как много у меня талантов. Я не просто дурочка с мечом».
Из вредности я подошел к пирамиде, которая давно уже утратила подобную форму, и сильно топнул ногой. Мне хотелось взглянуть, сколь сильные разрушения это нанесет всему сооружению.
Ни одна фигурка не шелохнулась.
Мудрец Иль-Закир, потрясенный, обошел свои пенаты кругом.
Франсуаз сидела в эффектной позе, поставив правую ногу на маленький столик, и осторожно наносила на кожу мазь с персиковым запахом. Одного этого зрелища было достаточно, чтобы любой мужчина сошел с ума; однако удивительная постройка настолько увлекла Иль-Закира, что он, кажется, вовсе не заметил девушки.
– Думаю, – негромко произнес я, обращаясь к своей партнерше, – он ничего не будет здесь переставлять.
– А зачем? – искренне удивилась Френки. – Я ведь все вернула, как было.
* * *
Мубарраз был страшно недоволен визитом к мудрецу. Мало того, что хитрая лиса обманом вытянула немалые денежки, так еще и лжет наглая рожа прямо в глаза.
Некроманта изрядно напугали железные монстры Иль-Закира. Он задумался о том, что ни зомби, ни скелеты не смогут устоять против этих механических давилок. Они просто сожгут и перетопчут всех на свете. Экая неприятность.
В это время Матвей доложил о приходе советника, который недоволен чем-то просто жуть. Побагровел и ногами как конь все перебирает и топочет.
Советник действительно был взбешен, что какой-то зомби не сразу провел его к Мубарразу, а заставил ждать в приемной, будто он какой-то рядовой посетитель.
– Господин Мубарраз примет вас через тринадцать секунд, – провозгласил Матвей, устремив взгляд на часы-луковицу. – Раз, два… тринадцать, – зачастил он, чуть не лопаясь от самодовольства. – Входите.
Советник брезгливо оттолкнул Матвея рукой, затянутой в перчатку, и вошел в кабинет некроманта.
– Вы слишком далеко зашли, Мубарраз, – прошипел советник.
Не дожидаясь приглашения, он сел в роскошное кресло, вырезанное из кости.
– Итак, я жду от вас объяснений.
– Вы хотя бы намекнули, чего изволите, – нагла насмешничая, спросил Мубарраз.
– Я расследую дело об измене, в котором вы – главный участник.
Некромант в задумчивости переложил огромное пресс-папье с места на место и выжидательно посмотрел на визитера.
– Отпираться бесполезно и глупо с вашей стороны, – напирал советник. – Вас выдала тучка-вонючка, на которой вы пролетали над местом беспорядков, которые сами же организовали.
Мубарраз очень болезненно относился к тому, что его великолепное творение называли так глумливо – тучка-вонючка.
Честно говоря, он, забираясь в глубь своего летучего корабля, ощущал себя чуть ли не богом. Потому несправедливые слова его задели.
К тому же должен же был кто-то ответить за мерзкое поведение Иль-Закира, напугавшего его мерзкими ржавыми чудовищами.
– Давайте разберемся, – задумчиво произнеси некромант. – Вы обвиняете меня в измене. Прежде чем переходить к таким обвинениям, давайте остынем и перекусим чего-нибудь.
Мубарраз хлопнул в ладоши, из дверей выскочили два гнома-зомби.
– Принесите самое большое блюдо, – скомандовал он.
Гномы споро приволокли огромный медный сосуд.
Мубарраз в мгновение ока вытащил меч и отсек одному из них голову. Она, как-то странно звеня и подпрыгивая, покатилась по полу. Открытые глаза моргали и печально смотрели на советника.
– Приступим, – громко воскликнул некромант.
Неизвестно откуда появившийся Матвей подхватил голову и почтительно поднес ее некроманту. Тот быстро и ловко, словно проделывал подобное не раз, принялся шинковать голову, бросая кусочки в сосуд. Потом налил туда же какой-то приятно пахнувшей жидкости.
– Вам глазки или ушки? – вежливо осведомился он. – Матвей, неси фарфоровые тарелки.
Тарелка поспела вовремя, ибо советника туда обильно стошнило.
– Экий вы не компанейский. Я думал, мы славно посидим, поговорим об измене.
При этих словах Мубарраз подмигнул советнику и зачерпнул огромную ложку из медного сосуда.
– Зря отказываетесь, ушки гнома с ямайским ромом особо хороши. А теперь покажу я вам некромантские пляски.
Советнику показалось, что кресло немного накренилось. И неудивительно, только теперь он обнаружил, что сидит на скелете огромного огра, который изогнулся чудовищным образом, представ перед ним в виде кресла.
– Какой конфуз, – захохотал некромант, – вы случайно сели на мою пра-пра-прабабушку. Она проснулась и хочет танцевать.
Кости накрепко вцепились в советника. Голый череп скелета нахлобучился на голову советника, придавая ему вид не столько устрашающий, сколько омерзительный.
– Танцы, – заверещал от восторга некромант, и кресло пустилось в пляс.
С лихим гиканьем в комнату ворвались другие скелеты и рассыпались на составные части.
Влетевшие в другую дверь зомби принялись жонглировать головами и плевать друг в друга.
Присмотревшись, советник понял, что мерзкие, твари плюются огромными воздушными жабами, которые, лопаясь, издают гадкое чмоканье и разбрызгивают вокруг вонючие сопли.
– Дамы приглашают кавалеров, – дурашливо захохотал Мубарраз.
Кресло-скелет отпустило советника, и тот неловко упал на пол.
Тут же к нему подскочила тучная утопленница в длинном бальном платьем. Один глаз у нее был съеден рыбами. А второй выпучился и смотрел кокетливо на советника.
Последнее, что он запомнил, – наполовину сгнившие губы партнерши, которые тянулись к нему в страстном поцелуе.
Очнулся он от того, что Мубарраз, легонько похлопывая его по щеке, прикладывал мокрый компресс на голову.
– Да что же такое, – как заботливая наседка причитал некромант, – только вошли, рот открыли – и бах в обморок. Ну, право, совсем себя не жалеете. Нельзя же так. Чем я могу вам помочь.
– Я хочу домой, – как-то совсем по-детски всхлипнул советник. – Отвезите меня домой.
– Сию минуту.
Некромант помог гостю выйти из кабинета, довел до кареты, усадил на сиденье.
– Следите за собой, берегите себя, – напутствовал он. Когда экипаж уже почти тронулся, наклонился к советнику и спросил: – А утопленница-то ничего? Горячая девчонка была, пока не утопла.
* * *
– Мне казалось, что лишь волхвы владеют искусством телепортации, – заметил я.
– Это так, – Иль-Закир снова улыбнулся. – Однако то, что предлагаю вам я, совершенно иного рода. Мой способ передвижения не имеет никакого отношения ни к материи, ни к пространству. Вступите в сияющий круг, как делаю это я.
Я последовал его приглашению. Франсуаз встала рядом со мной.
Иль-Закир поднял руку, потом опустил ее.
Яркие всполохи Зла взметнулись вокруг нас, точно по краям магического круга. Прозрачный голубоватый дождь полился сверху и потушил их.
Когда последняя капля его растаяла в мозаичном полу, все вокруг изменилось. Мы находились в комнате, лишенной очертаний. Прозрачные стены были созданы из тончайшего хрусталя; нигде нельзя было найти ни дверей, ни окон.
– Никто не может проникнуть сюда без моего ведома, – пояснил Иль-Закир. – То, что живет здесь, чересчур ценно и чересчур беспомощно, чтобы рисковать им.
– Что же это? – спросила Франсуаз.
– Мое Творение, – ответил мудрец.
12
В центре прозрачной комнаты находился кокон – дышащий, подрагивающий. Я не взялся бы определить, находится ли кто-то внутри него, или кокон сам был живым существом.
Мудрец Иль-Закир поднял палец, и в этом простом жесте я увидел больше священного трепета, чем во всех ритуалах Вселенской Церкви.
– Тише, – произнес он. – Ни шагу дальше.
В этом предупреждении не было необходимости. Никто не двинулся с места, даже не пошевелился. Но Иль-Закир, очевидно, слишком дорожил своим созданием, чтобы подвергнуть его хотя бы малейшему риску.
– Успокойся, мое дитя, – обратился он к той, что находилась в коконе.
Мне отчего-то казалось, что это девочка. Я не смог бы объяснить, почему. Возможно, дело было в той нежности, с которой Иль-Закир говорил с ней. А может, побыв немного в его обществе, я подсознательно пришел к выводу, что он скорее создал бы женщину, чем мужчину.
Вскоре слова Закира подтвердили мое предположение.
– Она еще спит, – прошептал он, и каждое его слово было наполнено небывалой нежностью.
Мне сложно было узнать в нем человека, который в молодости изобрел машину для четвертования и до сих пор этим гордился. Но, может, теперь рядом со мной стоял совершенно другой человек?
– Я создал ее из ветра, что утром пролетает над просыпающимся озером, из солнечных лучей и лунного света. Я не применил ни одного заклинания, не молился ни одному из тысяч богов. Я создал ее сам.
– Это ты?
Голос раздался из глубины кокона, и был он нежен, как пение птиц в предрассветный час, и чист, как пение церковного хора.
– Да, это я, дитя мое.
В словах Иль-Закира затрепетало волнение – и сложно было поверить, что такой человек способен на подобные чувства.
– Я привел к тебе гостей, как и обещал.
– Гостей…
Голос незнакомки упал, как затухающий вдали перезвон колокольчиков, привязанных к ярко раскрашенной дуге тройки лошадей, направляющихся на городской праздник.
Теперь я понял, для чего Иль-Закир пригласил нас – туда, куда при других обстоятельствах не пустил бы, пожертвовав собственной жизнью.
Он сделал шаг вперед.
– Я знаю, как скучно тебе здесь, моя дорогая. Я даю тебе книги, показываю образы, рожденные в магических кристаллах – но тебе этого мало. Ты ведь такая умница. С каждым днем ты становишься все умнее и скоро уже во всем превзойдешь меня… Я знаю, что ты скучаешь…
– Да, скучаю!
Голос незнакомки звучал громко, надломленно, но не стал от этого менее прекрасен.
– Я чувствую себя пленницей в этом коконе. Еще одной из игрушек, которые ты изобрел, чтобы забавлять свой ум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55