Подойдя к столу, за которым сидел рослый, плечистый, молодой парень, молча положил перед ним листок бумаги, выразительно посмотрев на открытую дверь лаборантской, где в это время мыла полы санитарка. Тот быстро прочитал, поднял голову, радостно кивнул и показал большой палец. Глаза его озорно и весело блеснули.
- А, Георгий Степанович, - проговорил парень с сочувствием в голосе. Ну и помучили нас сегодня. Как вы себя чувствуете?
- Нормально, Виктор Викторович, - устало откликнулся тот. - Слава Богу, кажется все позади. И, знаете, что он не делает - все к лучшему. Эти
их посты и охрана сильно нервировали больных. Теперь, надеюсь, поспокойнее будет. А, вы-то, как?
- Переволновался, конечно, но это не смертельно. Поверьте мне, обойдется.
- Дай-то Бог, - вздохнул Артемьев. - Жалко парня, где-то он сейчас? Ему же уход соответствующий нужен. Ума не приложу, кому это могло понабодиться?
Заметив готового вот-вот рассмеяться рентгенолога, предостерегающе поднял палец. Тот кивнул и тяжело вздохнул:
- И не говорите, Георгий Степанович! Какое время жуткое настало...
Они еще минут десять обсуждали исчезновение "важного пациента". Прощаясь, Артемьев с чувством пожал рентгенологу руку:
- Виктор Викторович, я отныне ваш должник. Спасибо, что поддержали старика и защищали, как могли. В любое время милости прошу ко мне в гости. Буду рад представить вас своей семье... особенно внуку. - Георгий Степанович хитро подмигнул.
- Спасибо, обязательно зайду, возможно, и сегодня, - Виктор Викторович буквально давился от смеха.
На этой оптимистической ноте они и расстались...
Вечером, после работы, не находя себе места, Георгий Степанович взволнованно ходил по квартире, временами останавливаясь и прислушиваясь к шагам на лестнице. И когда в дверь настойчиво позвонили, опрометью кинулся в прихожую. Долго, от волнения, не мог открыть замок. Наконец, распахнул дверь и буквально упал в изнеможении в объятья внука - молодого крепыша, с добродушным лицом, на котором удалью сверкали зеленые глаза.
- Илья! - воскликнул Артемьев и вдруг, обхватив того за плечи, расплакался.
- Дед! - внук бережно отстранил старика. - Ну что, ты, в самом деле! Успокойся, все хорошо. Ну же... дед...
Илья разделся и они прошли в комнату, сели на старинный, кожаный диван.
- Я тебе сейчас чайку поставлю, - подхватился Артемьев. - Замерз, наверное.
- Да успокойся, - силой усадил его рядом Илья. Взяв в свои ладони старческие дедовы руки, легонько сжал, глядя тому в глаза с нежностью и любовью. - Довезли, все нормально. Ты не поверишь, Ерофей... сбрил бороду и усы! Помолодел лет на тридцать. Тетя Аня над ним всю дорогу потешалась. Чего это, ты, говорит, омолодиться надумал? Небось, по девкам собрался, греховодник старый? Пора, мол, остепениться, скоро отцом семейства станешь.
Георгий Степанович, подслеповато щурясь, с улыбкой кивал, внимательно слушая внука. И, глядя на его счастливое лицо, Илья почувствовал пронзительную, острую жалость к этому доброму,
великодушному, прекрасному старику. Он с ужасом представил, что когда-нибудь деда не станет и тогда... Тогда вместе с ним из жизни Ильи
уйдет что-то необыкновенно светлое и чистое, как-будто острым ножом, по живому, вырежут часть души.
- Илюшенька, а он, он-то как? - взволнованно продолжал расспросы Георгий Степанович. - Ерофей все, что я написал, выполнил?
- И то, что ты написал, сделал, и сам его сходу в оборот взял. Пока тетя Аня обед готовила, он над ним уже поколдовать успел. Трав намешал, отваров всяких, мазей каких-то. По цвету и запаху - гадость страшная и воню- ю- ючая! - засмеялся Илья. - Дед, честно тебе скажу: если Ерофей будет ими парня лечить, он выздоровеет! От такой "медицины" мертвый на ноги встанет и... убежит!
- Хорошо, хорошо, Илюшенька. Бог ты мой, как я рад! Как рад, ты и представить не можешь! Пусть он отдохнет денька четыре, а потом мы его на Оленгуй переправим. Ерофей говорил, святые там места, заговоренные иноками и старцами.
- Ну-у, дед, я смотрю, Ерофей тебя совсем в свою веру обратил, улыбнулся внук.
- В несчастье, Илюшенька, за любую соломинку хватаешься. А уж Бог испокон века на Сятой Руси - не соломинкой был, а - слегой. Он только и спасал ее из трясины.
- Ну, а ты как? Виктор? - спросил Илья.
- Да, - махнул рукой Георгий Степанович. - Как? Думали - не открестимся! Понабежали: и из милиции, и эти... в штатском, всю больницу с ног на голову поставили. Если бы не Витя твой, уж и не знаю. Он так защищал персонал, такую речь толкнул - у Марка Семеновича, главврача, очки вместе с глазами на лоб вылезли... - Артемьев вдруг запнулся и поднял на внука виноватые, страдальческие глаза. - Илюша...
- Что, дед? - встревожился тот не на шутку.
- Даже не знаю, как и сказать... Помнишь, я тебе про Иволгина говорил?
- Из угрозыска?
- Да, - кивнул Георгий Степанович, обреченно вздохнув. - Илюша, знает он, что это моя инициатива.
- И что?! - выдохнул внук с ужасом.
- Сказал я ему, почему решил парня из больницы выкрасть.
- Ну, что ж, ты, так, дед! - в отчаянии воскликнул Илья. - И что теперь?
- Илюша, он слово офицера дал, что не выдаст. И, знаешь, поверил я ему. Он ведь не спрашивал, что и как: кто помогал и куда увезли. А напоследок, мы даже выпили с ним - за то, чтобы парень этот выдюжил.
- Странно, - удивился Илья. - Темнит, наверное.
- Нет, Илюша, - покачал головой Георгий Степанович. - Чувствую я, хороший он человек. Не из тех, кто ради места доходного и чинов по головам идти будет. Среда у них, конечно, с гнильцой, но и там есть офицеры, для которых слово чести - не пустой звук.
- Будем надеяться, дед. Но, если что - сразу звони, слышишь? А лучше, я пока у тебя поживу. Сейчас только за вещами сгоняю.
Артемьев несказанно обрадовался решению внука, вскочил, засуетился.
Илья встал и, наблюдая за ним, рассмеялся:
- Но предупреждаю, дед: всю пенсию, до копейки - мне; к девкам моим чур, не приставать; на дружков-дебоширов в милицию не жаловаться и по утрам за портвейном бегать будешь.
- Да полно тебе! - смеясь, отмахнулся Георгий Степанович. - Знаем: и "девок" твоих, и "друзей". Небось, компьютер привезешь и все ночи напролет с Виктором сидеть возле него, как няньки, будете. Мать и так жаловалась: умру, мол, и внуков не дождусь.
- Так, у нее, может, пол-Белоярска уже внуков или внучек бегает. Пусть внимательнее присмотрится.
- Езжай, Дон Жуан! Да возвращайся скорее, я пока на стол соберу, чайку попьем.
- Как чайку?! - деланно возмутился Илья. - Не-е-т, дед, чаек не принимается. Мы с тобой сегодня просто обязаны до потери памяти напиться. Ты Витька пригласил? - Артемьев кивнул. - Вот мы на троих и сообразим! Побежал я. Жди, - он чмокнул деда в щеку и выскочил за дверь...
Глава десятая
Малышев, массируя широкой ладонью лоб, внимательно читал новые материалы по "делу Свиридова". Оторвавшись, поднял голову и взглянул на мочаливо сидевшего напротив Стрельцова:
- Розыск вы провели блестяще. Есть все основания заняться парнем вплотную. Только где его искать теперь? Как это произошло?
- У его палаты из наших дежурил старший лейтенант Корнеев. Астахова два дня возили на каталке на рентген. Якобы, готовили к повторной операции. Сегодня, как и вчера, подняли на четвертый этаж. В рентген-кабинете находилась женщина в кресле-каталке. Охрану попросили подождать в коридоре, а Астахова завезли в кабинет. Сопровождали его от самого отделения двое: в масках и халатах...
- То есть лиц их, практически, никто не видел? - уточнил Малышев.
- В городе - эпидемия гриппа, больница закрыта для посещений родственников, чрезвычайный санэпидрежим. - Пояснил Стрельцов и продолжал: - Через какое-то время эти двое вывезли женщину в кресле-каталке. У обоих больных на головах - частично бинты. На это и был расчет. Тем более, в коридоре горела всего одна лампочка, да и та - в другом конце. Они, конечно, сильно рисковали...
- Дерзко, - не удержался Малышев. - Дальше...
- А дальше, выскочил рентгенолог и стал на чем свет стоит крыть наш "извечный российский бардак". Когда охрана, наконец, поняла в чем дело, рванула в кабинет...
- И нашла там женщину, но уже на каталке, - закончил за него Роман Иванович.
Стрельцов кивнул и виновато опустил глаза:
- Пока разбирались, те двое успели увезти из больницы Астахова.
- Молодцы, оперативно сработали, - с некоторым уважением заметил Роман Иванович. - Что с персоналом?
- Этим двоим кто-то помог, без сомнений. Скорее всего, среди персонала нейрохирургического отделения. Они прекрасно ориентировались как в стационаре, так и в больнице. Знали расписание работы кабинета. И главное были в курсе, что Астахова сегодня повезут на рентген - в последний раз перед операцией.
- В ней, действительно, была необходимость?
- Мы изъяли его историю болезни, чтобы провести независимую экспертизу. Но не думаю, что к этому причастен заведующий отделением Артемьев Георгий Степанович. Он - известный, заслуженный нейрохирург, кандидат медицинских наук. Среди коллег слывет человеком исключительно порядочным и честным. Лично ему это, вряд ли, надо было. Абсурд!
- Вот нам, Владимир Александрович, и предстоит выяснить: кому выгодно похищение Астахова Сергея Михайловича, молодого ученого-археолога из Ашхабада? С довольно расплывчатой биографией.
С архивами выяснили?
- Часть архивов детского дома, где он воспитывался, погибла во время одного из землетрясений. Прдолжаем искать родственников Астахова и людей, знавших его лично. По последним данным, кто-то из его родных жил в Ленинграде. В военкомате, где он был приписан, не так давно случился пожар. Пока восстановят личные дела, пройдет, минимум, год.
- Из Минобороны пришел ответ на наш запрос?
- Ждем.
- Что дал обыск на квартире Разиной?
- Практически, ничего: вещи, документы; много книг по истории Забайкалья, взятых на абонементе Публичной библиотеки. Есть, правда, одна странность, - заметил Стрельцов. - В эту "историческую панораму" немного не вписываются две записи в формуляре Астахова из читального зала. Для каких-то целей ему понадобились материалы Хабаровскго процесса 1949 года по обвинению военнослужащих Квантунской армии, сотрудников отряда № 731, а также отчеты экспедиции русских врачей в Маньчжурию в 1910 году во время вспышки там эпидемии чумы.
- А вот это, действительно, интересно. - Малышев встал, подошел к сейфу. Открыв, вынул тонкую папку. Вернувшись с ней к столу, достал несколько листков и положил перед собой.
- Владимир Александрович, к нам из Москвы поступила интересная информация. О том, что канадские спецслужбы с недавнего времени начали проявлять повышенный интерес к Забайкалью: а именно к Белоярску и его окрестностям. Как вы думаете, что их могло заинтересовать?
- Во всяком случае, не думаю, что белогвардейские клады, - сдержанно улыбнулся Стрельцов.
Малышев принял шутку, но, сразу став серьезным, заметил:
- Владимир Александрович, мне бы хотелось, чтобы вы ознакомились с собранными здесь материалами, - он подал ему папку, - и, учитывая их содержание, а также личность Астахова, немного пофантазировали.
Стрельцов удивленно посмотрел на шефа и переспросил:
- Пофантазировал?
- Почему бы и нет? Но предварительно, попробуйте выяснить по нашим каналам и архивам максимум информации, касающейся объекта "Джума". В свое время, по непонятным причинам, с объекта в срочном порядке эвакуировали персонал, а сам он в полном смысле был стерт с лица земли. Мне представляется, произошло нечто экстраординарное. Известно, что на объекте "Джума" проводились опыты по созданию новых видов биологического оружия.
- Вы думаете, канадцев могли заинтересовать наши старые разработки в этом направлении? Но почему именно теперь? Прошло столько времени.
- Я всего лишь пытаюсь фантазировать, - улыбнулся Роман Иванович. Могу дать вам одну подсказку: слово "джума" - арабского происхождения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74