Еще какой-нибудь самолет патрулирует в моей зоне?
— Нет, 711-й, — ответила рыжеволосая.
— А вы наблюдаете еще кого-нибудь на радаре?
После небольшой паузы радистка ответила:
— 711-й, в вашем районе наблюдаются неустойчивые цели, движутся медленно, высота не определена. Возможно, птицы. Будьте внимательны.
Птицы? Возможно, да непохоже. Сейчас весна, но в это время здесь не наблюдаются перелеты птиц.
— База, я не вижу никаких птиц. И вообще, кого я здесь должен искать?
— 711-й, может быть, для уточнения задачи вы хотите поговорить с «Альфой»?
«Альфа» — позывной командира полка истребителей, а разговаривать с начальством следовало только в случае крайней необходимости.
— Нет, База, но я прошу разрешения изменить маршрут патрулирования и осмотреть реку.
— Поняла вашу просьбу об изменении маршрута, 711-й, ждите.
«Ждите... А чего, черт побери? — выругался про себя Дольский. — Рождества?»
Лейтенант напряженно осматривал тот район, где, как ему казалось, он последний раз заметил... Нет, теперь там ничего не было. Дольский решил было взять курс на этот район и хорошенько осмотреть его, но если командир полка отреагирует на его просьбу об изменении маршрута патрулирования, то он первым делом проверит на радаре его местонахождение. И если обнаружит, что он уже самовольно изменил маршрут, то ему не поздоровится. В этом районе река сворачивала на северо-восток и очень близко подходила к границе с Литвой, и, если командир увидит, что он летит к границе, неприятностей не избежать. Лучше уж придерживаться своего маршрута и ждать приказа...
И все же такая безынициативность была не по душе лейтенанту.
Дольский плавно отвернул вправо, внимательно глядя на восток, туда, где, как ему казалось, он заметил движение.
Там явно было что-то...
Но в этот момент его ведомый выбился из строя, сделав неожиданный поворот и исчезнув из поля зрения.
— Командир, сбрось немного скорость, — попросил по радио Стебут.
Дольский снизил скорость, сделал несколько плавных поворотов, и Стебут снова занял свое место.
— 711-й, я — База, у вас какие-то затруднения?
Вот так! Они сразу заметили небольшое отклонение от маршрута, понял Дольский. Очень плохо...
— Нет, я пытаюсь отыскать возможную цель вблизи маршрута патрулирования.
— Понятно, 711-й... — Диспетчер замялась, она явно не была готова дать разрешение Дольскому действовать по своему усмотрению, но не была готова и запретить. — Сообщите ваши намерения, 711-й.
— Я намерен доложить подробно, когда обнаружу цель или когда вернусь на свой маршрут, — ответил Дольский. И добавил с долей сарказма: — Ждите!..
Фелл вел «Отбойный молоток» к южному берегу реки над самыми верхушками деревьев. Задняя дверь десантного отсека была открыта, и возле нее столпились несколько морских пехотинцев. Одни из них осматривали небо в бинокли, а другие помогали Брауну, который с помощью веревочного лассо пытался выдернуть ветки, застрявшие в шарнирах руля высоты. «Отбойный молоток» продолжал лететь в самолетном режиме со скоростью около шестидесяти миль в час, поэтому Брауну было очень трудно осуществить свои намерения.
Наконец ему удалось накинуть петлю на ветку, и сержант принялся размышлять, как лучше вытащить ее, но в этот момент один из наблюдателей показал на небо. Браун проследил взглядом в направлении его вытянутой руки и раскрыл рот от удивления.
— Сзади нас МиГ и Су, — сообщил он по внутренней связи. — До них примерно семь миль. Идут медленно, на малой высоте. Сейчас я вытащу ветки.
— Давай, Майк, — отозвался Фелл. — А потом закрывайте дверь!
Браун резко дернул веревку, и большинство сучьев вылетело из шарниров.
— Там еще остались маленькие ветки, но, думаю, они не помешают. Можно закрывать дверь, а секунд через пять можете начинать маневрировать.
Ватанабэ щелкнул выключателем, закрывая дверь десантного отсека, затем повернулся к Феллу:
— Что будем делать?
— Пытаться уйти от них — бессмысленно, вступать в бой — тоже, — ответил Фелл. — Мы спрячемся. — Майор еще несколько секунд вел машину по прямой, затем, увидев справа небольшую излучину реки, резко отвернул на сорок пять градусов. Заметив приближающиеся белорусские самолеты, он перевел «Отбойный молоток» в вертолетный режим и начал снижаться, пока радиолокационный высотометр не показал отметку "0".
Браун быстро перебегал от одного иллюминатора к другому, оценивая положение самолета.
— Брюхо замочили, — сообщил он. — Влево больше не двигайтесь, иначе врежемся в деревья. — Сержант перебежал к иллюминатору правого борта и увидел, что порывы ветра от винтов вспенивают воду. — Справа целый фонтан — они заметят его с воздуха.
«А может, вовсе и не следовало прятаться, а надо было прорываться с боем?» — подумал Браун.
— Приготовим «Стингеры» и пушку, Марти, — приказал Фелл второму пилоту. — Я буду управлять машиной и «Стингерами», а ты займешься пушкой. Проверь аппаратуру радиопротиводействия и включи постановщик помех.
Фелл приник к окуляру системы обнаружения и определения целей, и перед глазами возникла круглая желтая прицельная сетка, которую прозвали «пончик», охватывающая зону обзора для пуска ракет «Стингер» с тепловыми головками самонаведения. Тем временем Ватанабэ включил передатчики помех РЛС и систему помех инфракрасным системам ALQ-136, которая посылала во всех направлениях невидимые импульсы энергии, создавая тем самым ложные цели для ракет с инфракрасной системой наведения.
Теперь уже можно было четко видеть оба белорусских истребителя, и Фелл осознал, насколько его «Отбойный молоток» открыт и уязвим. В правое боковое окно он видел волны и фонтаны брызг, вздымаемые винтами, а в левое — раскачивающиеся от ветра деревья. Эта операция, спланированная на дневное время, превращалась в настоящий кошмар. На какое-то мгновение Фелл подумал об экипаже другого «Отбойного молотка», который тоже взлетел с палубы «Хозяйки долины» с задачей подлететь к базе Сморгонь через северную Литву и юго-западную Россию. Он пожелал, чтобы им повезло гораздо больше.
— Экипажу приготовиться, — передал майор по внутренней связи, видя, как белорусские истребители подлетают все ближе и ближе. — Сейчас может быть жарко.
* * *
Авиабаза Сморгонь, Беларусь,
13 апреля, 09.47 по местному времени.
Этим утром самым оживленным местом на базе Сморгонь был склад горюче-смазочных материалов. Две очереди из двенадцати топливозаправщиков ожидали у колонок. И ждать им предстояло долго, потому что из имевшихся шести заправочных колонок сейчас работали только две. Одна очередь выстроилась за реактивным топливом для самолетов и вертолетов, а другая за дизельным — для заправки большого количества грузовиков и дизельных генераторов. Только армейской бригаде, расквартированной на базе, требовалось почти сто заправщиков для обеспечения безостановочного продвижения техники на территорию Литвы.
Обычно склад ГСМ обслуживали два взвода солдат, но их одного за другим раскидали по колоннам. Поэтому сейчас на складе находилось всего несколько человек и охрана. Многие водители стали сами заправлять свои машины. Так что старший сержант Пашуто — начальник склада ГСМ — облегченно вздохнул, когда к складу подъехала машина с солдатами и командовавший ими сержант доложил, что они прибыли в его распоряжение.
— Отлично, — бросил Пашуто сержанту. — Пусть твои люди проверяют накладные у водителей, так заправка пойдет быстрее.
Сержант кивнул, козырнул и удалился.
Пашуто подумал, что новенький не очень-то разговорчив, но, так как ему впервые за долгое время хоть кто-то отдал честь, Пашуто был вполне доволен и мог обойтись без разговоров.
С прибытием новых пятнадцати солдат работа пошла споро, и Пашуто даже позволил себе выпить чашку кофе с несколькими ломтиками хлеба. Когда он вернулся в свою контору, к нему зашел сержант с пачкой накладных.
— Отличная работа, сержант, — похвалил Пашуто, подписывая накладные. — У тебя прямо талант к этому делу. Кто твой командир? Я поговорю с ним.
— Большое спасибо, — поблагодарил сержант, медленно, с сильным акцентом произнося эту фразу по-белорусски. Голос его звучал как-то тягуче, неуверенно, что совсем не соответствовало его ловкости в работе. — Фамилия моего командира Уайт.
— У-а... Что-то не слышал такой фамилии. — Новенький растягивал слова, поэтому его трудно было понимать. — Ну-ка повтори фамилию своего командира.
— Мой командир — Пол Уайт, ВВС США, — ответил сержант, но на этот раз уже на вполне сносном белорусском. Он вытащил из подсумка автомат с глушителем и направил его на Пашуто. — Руки за голову, иначе...
Не дождавшись окончания фразы, Пашуто резко повернулся и рванул к заднему выходу, пытаясь до выстрела выскочить на улицу и захлопнуть за собой дверь. Но в двери он столкнулся с двумя солдатами, которые входили в контору через задний вход.
— Коммандос! — закричал Пашуто, указывая им на сержанта. — Там американские коммандос! Дайте мне автомат!
— Извини, товарищ, но ничем не могу помочь, — произнес один из солдат по-английски. Самой фразы Пашуто не понял, но догадался, что на их помощь рассчитывать нечего. Один из солдат схватил его за руки и завел их за спину, а второй приложил к носу и рту тряпку, смоченную какой-то вонючей жидкостью. В глазах у Пашуто потемнело, он затих и отрубился.
— С заправщиками все в порядке, Уилсон? — спросил сержант морской пехоты Томас Сеймур мнимого белорусского «сержанта». Второй морской пехотинец из спецкоманды полковника Уайта «Отчаянный волшебник» вошел в контору и принялся обыскивать столы и шкафы.
— Да, сэр, — ответил капрал Эд Уилсон. — Водителей усыпили, наши люди заняли их места. Три заправщика предназначены для авиации, один для автопарка и восемь для колонн бригады.
— Нам понадобятся еще два заправщика для авиации и два для командного пункта, — решил Сеймур. — Боюсь, что колоннам бригады в любом случае не достанется ни одного. — Он повернулся к морскому пехотинцу, обыскивавшему столы: — Ты нашел чистые накладные, Дюпон?
— Нашел, — отозвался тот. Он уселся перед старенькой пишущей машинкой и начал печатать новые накладные с указанием места назначения, пользуясь при этом для справок схемой базы, висевшей на стене. Закончив печатать, он несколько минут тренировался, подделывая подпись Пашуто, потом подписал накладные, бросил их на пол и потоптал, чтобы они выглядели потрепанными. В запертом ящике шкафа Сеймур обнаружил пропуска для въезда на летное поле и передал их Уилсону, чтобы тот раздал водителям. Еще раз повторив план операции, Сеймур отослал обоих морских пехотинцев к заправщикам, на которых им предстояло отправиться к своим объектам.
* * *
— Ты уже давно должен был быть здесь, солдат, — недовольно буркнул командир вертолета Ми-24Д, когда заправщик подъехал к нему. Взяв у водителя накладную, чтобы подписать ее, он добавил: — Все ждут заправки. Почему задержались?
— Да там был какой-то непорядок с накладными, и сержант Пашуто посылал за новыми, — ответил водитель. Он поставил заправщик на «нейтралку», потянул на себя ручник, выскочил из кабины и сунул под колеса тормозные башмаки. После этого водитель перешел на правую сторону машины, а техники уже начали разматывать заправочный шланг.
Командир вертолета двинулся к водителю и сунул ему в карман подписанные накладные.
— Эти накладные только что напечатаны, — заметил он, глядя водителю прямо в глаза. — Значит, это у тебя они были неправильно оформлены, да?
Морскому пехотинцу с трудом удалось сохранить спокойствие.
— Я в этом не виноват, — медленно произнес он по-белорусски.
— Конечно, не виноват! — фыркнул летчик. Он снова внимательно посмотрел на водителя: — Ты новенький, наверное, что-то я...
Внезапно где-то на стоянке самолетов раздался крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Нет, 711-й, — ответила рыжеволосая.
— А вы наблюдаете еще кого-нибудь на радаре?
После небольшой паузы радистка ответила:
— 711-й, в вашем районе наблюдаются неустойчивые цели, движутся медленно, высота не определена. Возможно, птицы. Будьте внимательны.
Птицы? Возможно, да непохоже. Сейчас весна, но в это время здесь не наблюдаются перелеты птиц.
— База, я не вижу никаких птиц. И вообще, кого я здесь должен искать?
— 711-й, может быть, для уточнения задачи вы хотите поговорить с «Альфой»?
«Альфа» — позывной командира полка истребителей, а разговаривать с начальством следовало только в случае крайней необходимости.
— Нет, База, но я прошу разрешения изменить маршрут патрулирования и осмотреть реку.
— Поняла вашу просьбу об изменении маршрута, 711-й, ждите.
«Ждите... А чего, черт побери? — выругался про себя Дольский. — Рождества?»
Лейтенант напряженно осматривал тот район, где, как ему казалось, он последний раз заметил... Нет, теперь там ничего не было. Дольский решил было взять курс на этот район и хорошенько осмотреть его, но если командир полка отреагирует на его просьбу об изменении маршрута патрулирования, то он первым делом проверит на радаре его местонахождение. И если обнаружит, что он уже самовольно изменил маршрут, то ему не поздоровится. В этом районе река сворачивала на северо-восток и очень близко подходила к границе с Литвой, и, если командир увидит, что он летит к границе, неприятностей не избежать. Лучше уж придерживаться своего маршрута и ждать приказа...
И все же такая безынициативность была не по душе лейтенанту.
Дольский плавно отвернул вправо, внимательно глядя на восток, туда, где, как ему казалось, он заметил движение.
Там явно было что-то...
Но в этот момент его ведомый выбился из строя, сделав неожиданный поворот и исчезнув из поля зрения.
— Командир, сбрось немного скорость, — попросил по радио Стебут.
Дольский снизил скорость, сделал несколько плавных поворотов, и Стебут снова занял свое место.
— 711-й, я — База, у вас какие-то затруднения?
Вот так! Они сразу заметили небольшое отклонение от маршрута, понял Дольский. Очень плохо...
— Нет, я пытаюсь отыскать возможную цель вблизи маршрута патрулирования.
— Понятно, 711-й... — Диспетчер замялась, она явно не была готова дать разрешение Дольскому действовать по своему усмотрению, но не была готова и запретить. — Сообщите ваши намерения, 711-й.
— Я намерен доложить подробно, когда обнаружу цель или когда вернусь на свой маршрут, — ответил Дольский. И добавил с долей сарказма: — Ждите!..
Фелл вел «Отбойный молоток» к южному берегу реки над самыми верхушками деревьев. Задняя дверь десантного отсека была открыта, и возле нее столпились несколько морских пехотинцев. Одни из них осматривали небо в бинокли, а другие помогали Брауну, который с помощью веревочного лассо пытался выдернуть ветки, застрявшие в шарнирах руля высоты. «Отбойный молоток» продолжал лететь в самолетном режиме со скоростью около шестидесяти миль в час, поэтому Брауну было очень трудно осуществить свои намерения.
Наконец ему удалось накинуть петлю на ветку, и сержант принялся размышлять, как лучше вытащить ее, но в этот момент один из наблюдателей показал на небо. Браун проследил взглядом в направлении его вытянутой руки и раскрыл рот от удивления.
— Сзади нас МиГ и Су, — сообщил он по внутренней связи. — До них примерно семь миль. Идут медленно, на малой высоте. Сейчас я вытащу ветки.
— Давай, Майк, — отозвался Фелл. — А потом закрывайте дверь!
Браун резко дернул веревку, и большинство сучьев вылетело из шарниров.
— Там еще остались маленькие ветки, но, думаю, они не помешают. Можно закрывать дверь, а секунд через пять можете начинать маневрировать.
Ватанабэ щелкнул выключателем, закрывая дверь десантного отсека, затем повернулся к Феллу:
— Что будем делать?
— Пытаться уйти от них — бессмысленно, вступать в бой — тоже, — ответил Фелл. — Мы спрячемся. — Майор еще несколько секунд вел машину по прямой, затем, увидев справа небольшую излучину реки, резко отвернул на сорок пять градусов. Заметив приближающиеся белорусские самолеты, он перевел «Отбойный молоток» в вертолетный режим и начал снижаться, пока радиолокационный высотометр не показал отметку "0".
Браун быстро перебегал от одного иллюминатора к другому, оценивая положение самолета.
— Брюхо замочили, — сообщил он. — Влево больше не двигайтесь, иначе врежемся в деревья. — Сержант перебежал к иллюминатору правого борта и увидел, что порывы ветра от винтов вспенивают воду. — Справа целый фонтан — они заметят его с воздуха.
«А может, вовсе и не следовало прятаться, а надо было прорываться с боем?» — подумал Браун.
— Приготовим «Стингеры» и пушку, Марти, — приказал Фелл второму пилоту. — Я буду управлять машиной и «Стингерами», а ты займешься пушкой. Проверь аппаратуру радиопротиводействия и включи постановщик помех.
Фелл приник к окуляру системы обнаружения и определения целей, и перед глазами возникла круглая желтая прицельная сетка, которую прозвали «пончик», охватывающая зону обзора для пуска ракет «Стингер» с тепловыми головками самонаведения. Тем временем Ватанабэ включил передатчики помех РЛС и систему помех инфракрасным системам ALQ-136, которая посылала во всех направлениях невидимые импульсы энергии, создавая тем самым ложные цели для ракет с инфракрасной системой наведения.
Теперь уже можно было четко видеть оба белорусских истребителя, и Фелл осознал, насколько его «Отбойный молоток» открыт и уязвим. В правое боковое окно он видел волны и фонтаны брызг, вздымаемые винтами, а в левое — раскачивающиеся от ветра деревья. Эта операция, спланированная на дневное время, превращалась в настоящий кошмар. На какое-то мгновение Фелл подумал об экипаже другого «Отбойного молотка», который тоже взлетел с палубы «Хозяйки долины» с задачей подлететь к базе Сморгонь через северную Литву и юго-западную Россию. Он пожелал, чтобы им повезло гораздо больше.
— Экипажу приготовиться, — передал майор по внутренней связи, видя, как белорусские истребители подлетают все ближе и ближе. — Сейчас может быть жарко.
* * *
Авиабаза Сморгонь, Беларусь,
13 апреля, 09.47 по местному времени.
Этим утром самым оживленным местом на базе Сморгонь был склад горюче-смазочных материалов. Две очереди из двенадцати топливозаправщиков ожидали у колонок. И ждать им предстояло долго, потому что из имевшихся шести заправочных колонок сейчас работали только две. Одна очередь выстроилась за реактивным топливом для самолетов и вертолетов, а другая за дизельным — для заправки большого количества грузовиков и дизельных генераторов. Только армейской бригаде, расквартированной на базе, требовалось почти сто заправщиков для обеспечения безостановочного продвижения техники на территорию Литвы.
Обычно склад ГСМ обслуживали два взвода солдат, но их одного за другим раскидали по колоннам. Поэтому сейчас на складе находилось всего несколько человек и охрана. Многие водители стали сами заправлять свои машины. Так что старший сержант Пашуто — начальник склада ГСМ — облегченно вздохнул, когда к складу подъехала машина с солдатами и командовавший ими сержант доложил, что они прибыли в его распоряжение.
— Отлично, — бросил Пашуто сержанту. — Пусть твои люди проверяют накладные у водителей, так заправка пойдет быстрее.
Сержант кивнул, козырнул и удалился.
Пашуто подумал, что новенький не очень-то разговорчив, но, так как ему впервые за долгое время хоть кто-то отдал честь, Пашуто был вполне доволен и мог обойтись без разговоров.
С прибытием новых пятнадцати солдат работа пошла споро, и Пашуто даже позволил себе выпить чашку кофе с несколькими ломтиками хлеба. Когда он вернулся в свою контору, к нему зашел сержант с пачкой накладных.
— Отличная работа, сержант, — похвалил Пашуто, подписывая накладные. — У тебя прямо талант к этому делу. Кто твой командир? Я поговорю с ним.
— Большое спасибо, — поблагодарил сержант, медленно, с сильным акцентом произнося эту фразу по-белорусски. Голос его звучал как-то тягуче, неуверенно, что совсем не соответствовало его ловкости в работе. — Фамилия моего командира Уайт.
— У-а... Что-то не слышал такой фамилии. — Новенький растягивал слова, поэтому его трудно было понимать. — Ну-ка повтори фамилию своего командира.
— Мой командир — Пол Уайт, ВВС США, — ответил сержант, но на этот раз уже на вполне сносном белорусском. Он вытащил из подсумка автомат с глушителем и направил его на Пашуто. — Руки за голову, иначе...
Не дождавшись окончания фразы, Пашуто резко повернулся и рванул к заднему выходу, пытаясь до выстрела выскочить на улицу и захлопнуть за собой дверь. Но в двери он столкнулся с двумя солдатами, которые входили в контору через задний вход.
— Коммандос! — закричал Пашуто, указывая им на сержанта. — Там американские коммандос! Дайте мне автомат!
— Извини, товарищ, но ничем не могу помочь, — произнес один из солдат по-английски. Самой фразы Пашуто не понял, но догадался, что на их помощь рассчитывать нечего. Один из солдат схватил его за руки и завел их за спину, а второй приложил к носу и рту тряпку, смоченную какой-то вонючей жидкостью. В глазах у Пашуто потемнело, он затих и отрубился.
— С заправщиками все в порядке, Уилсон? — спросил сержант морской пехоты Томас Сеймур мнимого белорусского «сержанта». Второй морской пехотинец из спецкоманды полковника Уайта «Отчаянный волшебник» вошел в контору и принялся обыскивать столы и шкафы.
— Да, сэр, — ответил капрал Эд Уилсон. — Водителей усыпили, наши люди заняли их места. Три заправщика предназначены для авиации, один для автопарка и восемь для колонн бригады.
— Нам понадобятся еще два заправщика для авиации и два для командного пункта, — решил Сеймур. — Боюсь, что колоннам бригады в любом случае не достанется ни одного. — Он повернулся к морскому пехотинцу, обыскивавшему столы: — Ты нашел чистые накладные, Дюпон?
— Нашел, — отозвался тот. Он уселся перед старенькой пишущей машинкой и начал печатать новые накладные с указанием места назначения, пользуясь при этом для справок схемой базы, висевшей на стене. Закончив печатать, он несколько минут тренировался, подделывая подпись Пашуто, потом подписал накладные, бросил их на пол и потоптал, чтобы они выглядели потрепанными. В запертом ящике шкафа Сеймур обнаружил пропуска для въезда на летное поле и передал их Уилсону, чтобы тот раздал водителям. Еще раз повторив план операции, Сеймур отослал обоих морских пехотинцев к заправщикам, на которых им предстояло отправиться к своим объектам.
* * *
— Ты уже давно должен был быть здесь, солдат, — недовольно буркнул командир вертолета Ми-24Д, когда заправщик подъехал к нему. Взяв у водителя накладную, чтобы подписать ее, он добавил: — Все ждут заправки. Почему задержались?
— Да там был какой-то непорядок с накладными, и сержант Пашуто посылал за новыми, — ответил водитель. Он поставил заправщик на «нейтралку», потянул на себя ручник, выскочил из кабины и сунул под колеса тормозные башмаки. После этого водитель перешел на правую сторону машины, а техники уже начали разматывать заправочный шланг.
Командир вертолета двинулся к водителю и сунул ему в карман подписанные накладные.
— Эти накладные только что напечатаны, — заметил он, глядя водителю прямо в глаза. — Значит, это у тебя они были неправильно оформлены, да?
Морскому пехотинцу с трудом удалось сохранить спокойствие.
— Я в этом не виноват, — медленно произнес он по-белорусски.
— Конечно, не виноват! — фыркнул летчик. Он снова внимательно посмотрел на водителя: — Ты новенький, наверное, что-то я...
Внезапно где-то на стоянке самолетов раздался крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103