К ужасу своему, в том, кто лежал внизу, он узнал себя. Так, теперь с ценой ясно, он давно уже желал эту бабу, еще когда впервые увидел ее гладкие колени и чуть полноватые икры. Дворникову виделось, как он рвет на ней платье, срывает бюстгальтер, целует влажными губами трепещущую плоть, она не сопротивляется, прижимает его сильнее, кричит в ухо — еще, еще, ну же, давай... «Все, что душеньке угодно», — мысленно повторял он ее прощальные слова.
Он знал, что их следующая встреча состоится.
* * *
Глава 2
Технологический центр аэрокосмических вооружений,
штат Невада,
17 марта 1993 года, 09.30 по местному времени.
Генерал-лейтенант Брэдли Эллиот, командир особо секретного военного объекта, прозванного «Страной грез» из-за суперсовременного электронного оборудования, которое здесь создавалось и проходило первые испытания, посмотрел на стоявшего перед ним полковника, по всей видимости, собиравшегося сделать какое-то заявление. Эллиот медленно наливал две чашечки кофе и между делом вспоминал все, что ему известно об этом человеке.
Полковник ВВС Пол Уайт был тем, кого генерал знал, может быть, не лично и не очень хорошо, но о ком, во всяком случае, был наслышан. Его считали одним из самых способных и творческих людей в военно-воздушных силах. Вроде бы сам Эллиот, насколько он помнил, прибегал к его услугам при разработке одного из заданий в Центре. Кроме того, Уайт был задействован в учебной подготовке Патрика Макланана и Дэвида Люгера на базе ВВС Форд. Впрочем, все это происходило довольно давно, с тех пор какая-то другая «фирма» перехватила Уайта, и он стал работать на них. Какая точно, Эллиот не имел понятия. Он приказал своим ребятам в штабе разобраться, однако следы полковника терялись в бумагах и приписках, что обычно могло означать только одно — секретную работу наподобие той, что у самого генерала. Правда, дотошный капитан Хэл Бриггс, начальник отдела контрразведки, попытался докопаться до истины, собрал все то, что имелось на Уайта, но и он, когда стал раскручивать дело дальше, натолкнулся на глухую каменную стену, концы тянулись аж в Белый дом.
Полный пробел знаний относительно того, чем занимается сейчас Пол Уайт, фактически белое пятно в его служебно-послужном списке, заставляло Эллиота ощущать себя несколько неловко, не в своей тарелке. Впрочем, полковник находился сейчас на его территории, пришел добровольно и в общем-то напросился на беседу.
— Сэр, — Уайт негромко кашлянул в кулак, внимательно осматривая кабинет, — есть ли здесь место, где мы могли бы переговорить тет-а-тет?
— Вы в нем находитесь, полковник. — Эллиот нахмурил брови. — Не надо жеманиться, как женщина. Пришли что-то говорить — говорите.
Уайт еще раз оглядел стены, попристальнее всмотрелся в литографию, висевшую в рамке прямо над генеральским столом. На ней был изображен истребитель-"невидимка" F-117A, очень красиво выполненный, хотя главное было не в этом: просто данная вещица была единственной из восьми висевших по стенам картин, в которую служба безопасности надежно спрятала микрофон и потайную камеру. В принципе, Уайт, разумеется, не мог знать о проделках Бриггса и его ребят, но генерал, увидев человека, безошибочно задержавшего взгляд на хорошо скрытой системе наблюдения и записи, слегка занервничал.
Вообще-то контрольно-пропускная система и прочие меры безопасности были отработаны здесь на славу. Ограничений в допуске с лихвой хватило бы на дюжину военных баз. На многие мили воздушное пространство было закрыто для самолетов, дороги перекрыты шлагбаумами. Вооруженная охрана постоянно контролировала территорию. Висели предупредительные знаки «Осторожно, стреляют без предупреждения!». Каждое из зданий охранялось отдельно.
Странно, думал генерал, как он прошел, кто его вообще пустил? Надо поинтересоваться...
Его неожиданно вывел из размышлений голос полковника:
— Хорошо, я скажу, но не могли бы вы для начала отключить магнитофон и видеокамеру?
Эллиот чуть не подпрыгнул в кресле.
— Не могу и не буду этого делать. Таковы правила, в конце концов! — Он уже сердился. — Итак, полковник, что вы намерены мне сообщить? Дело в том, что я крайне занят.
— Сэр, видите ли, та информация, которой я собрался поделиться с вами, — не только сугубо неофициальная, она строго между нами. Вы, в принципе, можете поступать с ней, как заблагорассудится, но что касается меня, то я рискнул своей карьерой, появившись здесь, не говоря уже о возможном аресте.
Эллиот холодно посмотрел на полковника.
— Послушайте, дорогой мой, вы, может быть, получаете огромное удовольствие от ваших длинных предисловий, а я вот собираюсь положить этому конец.
— Тогда выкиньте меня отсюда. И чем скорее, тем лучше. Я почти полсвета исколесил, чтобы добраться до вас. И это еще не все: я пробовал воспользоваться другими каналами, найти иные пути, чтобы решить одну задачку.
Эллиот посмотрел на Уайта внимательнее и увидел в его глазах отчаяние и одновременно решимость. Несомненно, то, что привело его сюда сейчас, не давало ему покоя, мучило. Он хотел разгадать какую-то шараду и при этом мало заботился о возможных последствиях.
— Не знаю пока, с чем вы пришли, какая там важная новость у вас на хвосте, но уверен, полковник, погибать и портить себе жизнь из-за нее не стоит. Мне кажется, что я знаю вас, ваш характер, хотя никогда раньше не видел. Мы даже в чем-то похожи. Вы человек решительный, идеалист, и если видите — что-то не получается, то как настойчивый изобретатель стараетесь докопаться, в чем загвоздка. Думаю, и сейчас вы сможете, если проявите благоразумие...
— Нет, генерал, ошибаетесь, не смогу, а вот вы сможете.
— Что?
— Докопаться до правды. Поверьте, я перепробовал все каналы — ноль эффекта. Почему — понять не могу. Я ведь действительно узнал...
Эллиот достаточно повидал на своем веку, чтобы разбираться в людях. Он дважды попадал во Вьетнам, бывал в разных переделках, начинал с рядового летчика, потом командир эскадрильи, авиаполка, вплоть до командующего 8-м военно-воздушным флотом. Теперь вот здесь, начальник крупного объекта... Словом, он знал, кто стоит пред ним сейчас — воин, солдат, рубака. Генерал посмотрел Уайту в глаза.
— Узнал, говоришь? А ну давай поподробней.
— Что-то приключилось с Дэвидом Люгером.
При этих словах старый мудрый Эллиот почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом. Первое, что он предпринял, это попытался полностью взять себя в руки.
— Люгер, зовут Дэвид. Странно, ни имя, ни фамилия мне ничего не говорят.
— Прошу прощения за мое нахальство, сэр, но ваше лицо свидетельствует об обратном.
— Хорошо, раз ты настаиваешь. Даю тебе еще один шанс, последнее предупреждение, прежде чем поезд, который ты пытаешься остановить, раздавит тебя, как лягушку, клянусь Богом. Так вот, всяческое упоминание о лейтенанте Люгере запрещено, он засекречен.
— У меня есть допуск...
— Полковник, не порите чепухи. Мне самому понадобился бы допуск, если бы я полез в это дело, и, скорее всего, мне бы отказали. Вы не знаете, с каким огнем шутите. Кроме того, вообще не уверен, что ваши пространные домыслы...
В этот момент его собеседник не выдержал. Резким движением Уайт распахнул молнию своей летной куртки, достал толстый пакет, вынув его вообще откуда-то с тела, прямо из-под майки.
— Что за стриптиз вы здесь устраиваете, полковник! Стыдитесь, вы в чужом служебном кабинете.
Уайт пропустил замечание мимо ушей, он слишком торопился открыть пакет.
— Сейчас, сейчас, генерал, смотрите. Он жив. Мы получили эту фотографию от нашего агента в Литве. Он! Не сомневайтесь: я знаю точно.
Эллиот и не сомневался, он видел перед собой довольно четкий снимок, правда, снятый с приличного расстояния, на любительской аппаратуре, но так или иначе был уверен — это Люгер, никто иной. Малый находился в окружении русского спецназа. Фантастика.
Дэйв выглядел худым и бледным. Все та же знакомая, чуть продолговатая голова, долговязая фигура, нескладная походка, большие лопатообразные ладони с длинными пальцами. Люгер нес чемоданчик. Он был одет в простенькое коричневое пальто поверх свитера, без перчаток и шляпы, хотя на тех ребятах, что его сопровождали, были перчатки, вроде из кожи, на головах береты, воротники курток приподняты — все это указывало на относительно прохладную погоду.
— Ну, как теперь, генерал, предпочитаете меня выкинуть? — На лице Уайта промелькнула слабая улыбка.
— Заткнитесь! — Эллиот не мог скрыть своего раздражения. — Еще одно слово, и, клянусь, я сам закрою ваш рот.
Он отвернулся, отошел к столу, взял очки и принялся детально изучать каждый миллиметр фотографии, стараясь найти какой-нибудь подвох, обнаружить фотомонтаж. Ничего такого, выглядит на редкость натурально. Впрочем, это-то и представлялось чуть ли не худшим. Выходит, Люгер не мертв. Сразу возникает уйма вопросов. Прежде всего: где он? Что произошло? Неужели его взяли русские и впоследствии завербовали? Или дела обстоят еще хуже, что, если он... Как ни старался Эллиот отогнать от себя худые мысли, не получалось. Нет, не может быть! Он проработал с Дэвидом достаточно долго, знал его так же хорошо, как Макланана и остальных членов экипажа.
Люгер не может быть предателем, по крайней мере, не был им тогда. Скорее всего, он пленник или его склонили к сотрудничеству, заставили, накачали наркотиками. Генерал опять вспомнил Вьетнам, он хорошо знал, как это делается, — увы, пришлось понаблюдать на собственных коллегах. Боже, вот если бы Дэвида можно было вернуть...
Уайт больше не мог вытерпеть молчания:
— Сэр, нам надо поговорить.
— Обожди, потерпи еще немного, я думаю. — Эллиот подождал минутку, затем нажал на кнопку селектора. — Сержант Тейлор, у меня гость, важная встреча, проследите, чтобы нам не мешали. Ни с кем не соединять, за исключением особо важных звонков.
— Да, сэр, — последовал лаконичный ответ в микрофон.
— Мы тоже в своем офисе говорим «важная встреча», чтобы автоматически записать кого следует, а я думал, у вас иначе, придумали что-то пооригинальней, — грустно засмеялся Уайт.
— Перестаньте отпускать дурацкие шутки, полковник, сейчас они неуместны, — строго указал Эллиот. — Можете не верить, но я за шесть лет работы здесь никогда не включал и не выключал этот чертов магнитофон, даже понятия не имею, как он работает. Впрочем, хватит об этом, давайте поговорим о вещах куда более серьезных. Например, на кого вы работаете?
— На Управление поддержки разведопераций.
Эллиот отлично знал, о чем идет речь. Эти парни по праву считались самыми большими сорвиголовами в ЦРУ, специальная команда, которой поручают самые ответственные задания, когда уже нельзя использовать другие методы.
— И по какой программе работаете?
— "Отчаянный волшебник".
— Что-то никогда раньше не слышал.
— Не удивляюсь. Если порыскать по вашим ангарам, то я тоже мог бы найти там пару штуковин, которых никогда в глаза не видел. Чтобы было понятно: мы — мобильное подразделение, включающее в себя офицеров ВВС и морских пехотинцев, базируемся на военном корабле США «Хозяйка долины», используем в своих целях самолет CV-22 «Отбойный молоток», который вы разрабатывали. Специализация — агентурная разведка.
— Вы управляли этим агентом в Литве?
— Нет, управляло непосредственно ЦРУ, но они его потеряли, когда он начал скрываться. Проблема была в том, что КГБ уже накинул на него свою сетку, оставалось лишь туго затянуть петлю.
— КГБ больше не существует, насколько я знаю.
— Неверно, очень даже существует. Комитет и теперь живее всех живых, особенно в государствах Балтии. Сейчас его прозвали МСБ, Межреспубликанская служба безопасности в рамках Содружества. Часть ушла в ОМОН, стала «черными беретами», но от перемены мест слагаемых сумма не меняется — помните школьную арифметику?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Он знал, что их следующая встреча состоится.
* * *
Глава 2
Технологический центр аэрокосмических вооружений,
штат Невада,
17 марта 1993 года, 09.30 по местному времени.
Генерал-лейтенант Брэдли Эллиот, командир особо секретного военного объекта, прозванного «Страной грез» из-за суперсовременного электронного оборудования, которое здесь создавалось и проходило первые испытания, посмотрел на стоявшего перед ним полковника, по всей видимости, собиравшегося сделать какое-то заявление. Эллиот медленно наливал две чашечки кофе и между делом вспоминал все, что ему известно об этом человеке.
Полковник ВВС Пол Уайт был тем, кого генерал знал, может быть, не лично и не очень хорошо, но о ком, во всяком случае, был наслышан. Его считали одним из самых способных и творческих людей в военно-воздушных силах. Вроде бы сам Эллиот, насколько он помнил, прибегал к его услугам при разработке одного из заданий в Центре. Кроме того, Уайт был задействован в учебной подготовке Патрика Макланана и Дэвида Люгера на базе ВВС Форд. Впрочем, все это происходило довольно давно, с тех пор какая-то другая «фирма» перехватила Уайта, и он стал работать на них. Какая точно, Эллиот не имел понятия. Он приказал своим ребятам в штабе разобраться, однако следы полковника терялись в бумагах и приписках, что обычно могло означать только одно — секретную работу наподобие той, что у самого генерала. Правда, дотошный капитан Хэл Бриггс, начальник отдела контрразведки, попытался докопаться до истины, собрал все то, что имелось на Уайта, но и он, когда стал раскручивать дело дальше, натолкнулся на глухую каменную стену, концы тянулись аж в Белый дом.
Полный пробел знаний относительно того, чем занимается сейчас Пол Уайт, фактически белое пятно в его служебно-послужном списке, заставляло Эллиота ощущать себя несколько неловко, не в своей тарелке. Впрочем, полковник находился сейчас на его территории, пришел добровольно и в общем-то напросился на беседу.
— Сэр, — Уайт негромко кашлянул в кулак, внимательно осматривая кабинет, — есть ли здесь место, где мы могли бы переговорить тет-а-тет?
— Вы в нем находитесь, полковник. — Эллиот нахмурил брови. — Не надо жеманиться, как женщина. Пришли что-то говорить — говорите.
Уайт еще раз оглядел стены, попристальнее всмотрелся в литографию, висевшую в рамке прямо над генеральским столом. На ней был изображен истребитель-"невидимка" F-117A, очень красиво выполненный, хотя главное было не в этом: просто данная вещица была единственной из восьми висевших по стенам картин, в которую служба безопасности надежно спрятала микрофон и потайную камеру. В принципе, Уайт, разумеется, не мог знать о проделках Бриггса и его ребят, но генерал, увидев человека, безошибочно задержавшего взгляд на хорошо скрытой системе наблюдения и записи, слегка занервничал.
Вообще-то контрольно-пропускная система и прочие меры безопасности были отработаны здесь на славу. Ограничений в допуске с лихвой хватило бы на дюжину военных баз. На многие мили воздушное пространство было закрыто для самолетов, дороги перекрыты шлагбаумами. Вооруженная охрана постоянно контролировала территорию. Висели предупредительные знаки «Осторожно, стреляют без предупреждения!». Каждое из зданий охранялось отдельно.
Странно, думал генерал, как он прошел, кто его вообще пустил? Надо поинтересоваться...
Его неожиданно вывел из размышлений голос полковника:
— Хорошо, я скажу, но не могли бы вы для начала отключить магнитофон и видеокамеру?
Эллиот чуть не подпрыгнул в кресле.
— Не могу и не буду этого делать. Таковы правила, в конце концов! — Он уже сердился. — Итак, полковник, что вы намерены мне сообщить? Дело в том, что я крайне занят.
— Сэр, видите ли, та информация, которой я собрался поделиться с вами, — не только сугубо неофициальная, она строго между нами. Вы, в принципе, можете поступать с ней, как заблагорассудится, но что касается меня, то я рискнул своей карьерой, появившись здесь, не говоря уже о возможном аресте.
Эллиот холодно посмотрел на полковника.
— Послушайте, дорогой мой, вы, может быть, получаете огромное удовольствие от ваших длинных предисловий, а я вот собираюсь положить этому конец.
— Тогда выкиньте меня отсюда. И чем скорее, тем лучше. Я почти полсвета исколесил, чтобы добраться до вас. И это еще не все: я пробовал воспользоваться другими каналами, найти иные пути, чтобы решить одну задачку.
Эллиот посмотрел на Уайта внимательнее и увидел в его глазах отчаяние и одновременно решимость. Несомненно, то, что привело его сюда сейчас, не давало ему покоя, мучило. Он хотел разгадать какую-то шараду и при этом мало заботился о возможных последствиях.
— Не знаю пока, с чем вы пришли, какая там важная новость у вас на хвосте, но уверен, полковник, погибать и портить себе жизнь из-за нее не стоит. Мне кажется, что я знаю вас, ваш характер, хотя никогда раньше не видел. Мы даже в чем-то похожи. Вы человек решительный, идеалист, и если видите — что-то не получается, то как настойчивый изобретатель стараетесь докопаться, в чем загвоздка. Думаю, и сейчас вы сможете, если проявите благоразумие...
— Нет, генерал, ошибаетесь, не смогу, а вот вы сможете.
— Что?
— Докопаться до правды. Поверьте, я перепробовал все каналы — ноль эффекта. Почему — понять не могу. Я ведь действительно узнал...
Эллиот достаточно повидал на своем веку, чтобы разбираться в людях. Он дважды попадал во Вьетнам, бывал в разных переделках, начинал с рядового летчика, потом командир эскадрильи, авиаполка, вплоть до командующего 8-м военно-воздушным флотом. Теперь вот здесь, начальник крупного объекта... Словом, он знал, кто стоит пред ним сейчас — воин, солдат, рубака. Генерал посмотрел Уайту в глаза.
— Узнал, говоришь? А ну давай поподробней.
— Что-то приключилось с Дэвидом Люгером.
При этих словах старый мудрый Эллиот почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом. Первое, что он предпринял, это попытался полностью взять себя в руки.
— Люгер, зовут Дэвид. Странно, ни имя, ни фамилия мне ничего не говорят.
— Прошу прощения за мое нахальство, сэр, но ваше лицо свидетельствует об обратном.
— Хорошо, раз ты настаиваешь. Даю тебе еще один шанс, последнее предупреждение, прежде чем поезд, который ты пытаешься остановить, раздавит тебя, как лягушку, клянусь Богом. Так вот, всяческое упоминание о лейтенанте Люгере запрещено, он засекречен.
— У меня есть допуск...
— Полковник, не порите чепухи. Мне самому понадобился бы допуск, если бы я полез в это дело, и, скорее всего, мне бы отказали. Вы не знаете, с каким огнем шутите. Кроме того, вообще не уверен, что ваши пространные домыслы...
В этот момент его собеседник не выдержал. Резким движением Уайт распахнул молнию своей летной куртки, достал толстый пакет, вынув его вообще откуда-то с тела, прямо из-под майки.
— Что за стриптиз вы здесь устраиваете, полковник! Стыдитесь, вы в чужом служебном кабинете.
Уайт пропустил замечание мимо ушей, он слишком торопился открыть пакет.
— Сейчас, сейчас, генерал, смотрите. Он жив. Мы получили эту фотографию от нашего агента в Литве. Он! Не сомневайтесь: я знаю точно.
Эллиот и не сомневался, он видел перед собой довольно четкий снимок, правда, снятый с приличного расстояния, на любительской аппаратуре, но так или иначе был уверен — это Люгер, никто иной. Малый находился в окружении русского спецназа. Фантастика.
Дэйв выглядел худым и бледным. Все та же знакомая, чуть продолговатая голова, долговязая фигура, нескладная походка, большие лопатообразные ладони с длинными пальцами. Люгер нес чемоданчик. Он был одет в простенькое коричневое пальто поверх свитера, без перчаток и шляпы, хотя на тех ребятах, что его сопровождали, были перчатки, вроде из кожи, на головах береты, воротники курток приподняты — все это указывало на относительно прохладную погоду.
— Ну, как теперь, генерал, предпочитаете меня выкинуть? — На лице Уайта промелькнула слабая улыбка.
— Заткнитесь! — Эллиот не мог скрыть своего раздражения. — Еще одно слово, и, клянусь, я сам закрою ваш рот.
Он отвернулся, отошел к столу, взял очки и принялся детально изучать каждый миллиметр фотографии, стараясь найти какой-нибудь подвох, обнаружить фотомонтаж. Ничего такого, выглядит на редкость натурально. Впрочем, это-то и представлялось чуть ли не худшим. Выходит, Люгер не мертв. Сразу возникает уйма вопросов. Прежде всего: где он? Что произошло? Неужели его взяли русские и впоследствии завербовали? Или дела обстоят еще хуже, что, если он... Как ни старался Эллиот отогнать от себя худые мысли, не получалось. Нет, не может быть! Он проработал с Дэвидом достаточно долго, знал его так же хорошо, как Макланана и остальных членов экипажа.
Люгер не может быть предателем, по крайней мере, не был им тогда. Скорее всего, он пленник или его склонили к сотрудничеству, заставили, накачали наркотиками. Генерал опять вспомнил Вьетнам, он хорошо знал, как это делается, — увы, пришлось понаблюдать на собственных коллегах. Боже, вот если бы Дэвида можно было вернуть...
Уайт больше не мог вытерпеть молчания:
— Сэр, нам надо поговорить.
— Обожди, потерпи еще немного, я думаю. — Эллиот подождал минутку, затем нажал на кнопку селектора. — Сержант Тейлор, у меня гость, важная встреча, проследите, чтобы нам не мешали. Ни с кем не соединять, за исключением особо важных звонков.
— Да, сэр, — последовал лаконичный ответ в микрофон.
— Мы тоже в своем офисе говорим «важная встреча», чтобы автоматически записать кого следует, а я думал, у вас иначе, придумали что-то пооригинальней, — грустно засмеялся Уайт.
— Перестаньте отпускать дурацкие шутки, полковник, сейчас они неуместны, — строго указал Эллиот. — Можете не верить, но я за шесть лет работы здесь никогда не включал и не выключал этот чертов магнитофон, даже понятия не имею, как он работает. Впрочем, хватит об этом, давайте поговорим о вещах куда более серьезных. Например, на кого вы работаете?
— На Управление поддержки разведопераций.
Эллиот отлично знал, о чем идет речь. Эти парни по праву считались самыми большими сорвиголовами в ЦРУ, специальная команда, которой поручают самые ответственные задания, когда уже нельзя использовать другие методы.
— И по какой программе работаете?
— "Отчаянный волшебник".
— Что-то никогда раньше не слышал.
— Не удивляюсь. Если порыскать по вашим ангарам, то я тоже мог бы найти там пару штуковин, которых никогда в глаза не видел. Чтобы было понятно: мы — мобильное подразделение, включающее в себя офицеров ВВС и морских пехотинцев, базируемся на военном корабле США «Хозяйка долины», используем в своих целях самолет CV-22 «Отбойный молоток», который вы разрабатывали. Специализация — агентурная разведка.
— Вы управляли этим агентом в Литве?
— Нет, управляло непосредственно ЦРУ, но они его потеряли, когда он начал скрываться. Проблема была в том, что КГБ уже накинул на него свою сетку, оставалось лишь туго затянуть петлю.
— КГБ больше не существует, насколько я знаю.
— Неверно, очень даже существует. Комитет и теперь живее всех живых, особенно в государствах Балтии. Сейчас его прозвали МСБ, Межреспубликанская служба безопасности в рамках Содружества. Часть ушла в ОМОН, стала «черными беретами», но от перемены мест слагаемых сумма не меняется — помните школьную арифметику?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103