— Спустя минуту они вошли в палату номер один, временное помещение для первого больного — пациента «Зеро».
Райану показалось, что запах существует в его воображении. На постельном бельё виднелось тёмное пятно, и двое — медсёстры или врачи, он не мог разобрать — старались сменить простыни. Пациент был без сознания, но сопротивлялся, хотя ремни удерживали его руки вдоль кровати. Это явно беспокоило медиков, но сначала им нужно было сменить постельное бельё. Наконец они сумели вытащить простыни, которые тут же поместили в пластиковый мешок.
— Бельё, которым пользовались больные, сжигают, — объяснила Кэти, прижав свой шлем к шлему мужа. — Мы принимаем строжайшие меры предосторожности.
— Каково его состояние?
Кэти молча указала на дверь палаты и последовала за Джеком в коридор. Там она рассерженно ткнула его пальцем в грудь.
— Джек, мы никогда, ни при каких обстоятельствах не обсуждаем состояние больного в его присутствии, за исключением тех случаев, когда оно не вызывает опасений. Никогда! — Она замолчала и затем продолжила, не извиняясь за свою вспышку:
— У него уже трое суток проявляются явные и всё время нарастающие симптомы Эболы.
— А шансы есть?
Она покачала внутри шлема головой. Они пошли по коридору, заглядывая в палаты, где состояние больных было не менее ужасным.
— Кэти? — послышался голос декана. — Твоя смена кончилась. Уходи, — приказал он.
— Где Александер? — спросил Райан по пути к бывшей комнате отдыха для врачей, которую теперь использовали для переодевания.
— У него следующий этаж. Дейв взял на себя вот этот. Мы надеялись, что Ральф Форстер вернётся и включится в работу, но все рейсы отменены. — И тут она увидела телевизионную камеру. — А телевизионщики как здесь оказались?
— Пошли. — Райан увлёк жену в раздевалку. Одежда, в которой он приехал в больницу, лежала где-то, упакованная в герметичный пластиковый мешок. Президент надел зелёный костюм хирурга, не стесняясь присутствия трех женщин и мужчины, который не проявлял ни малейшего интереса к полураздетым женщинам. Выйдя из комнаты, президент направился к лифту.
— Всем остановиться! — послышался громкий женский голос. — Везут больного! Пройдите по лестнице! — Агенты личной охраны президента послушно выполнили приказ. Райан вывел жену в вестибюль, откуда они вышли на улицу, все ещё не снимая масок.
— Как ты себя чувствуешь?
Ещё до того, как она успела ответить на его вопрос, послышался чей-то крик:
— Господин президент! — Два национальных гвардейца преградили путь репортёру и оператору с телевизионной камерой, но Райан сделал знак, чтобы их пропустили. Оба подошли к президенту. С них не спускали глаз вооружённые люди как в армейской форме, так и в гражданской одежде.
— Да, слушаю вас. — Райан снял защитную маску. Репортёр держал микрофон в вытянутой руке. При других обстоятельствах ситуация выглядела бы забавной. Все были испуганы.
— Что вы делаете здесь, сэр? — спросил репортёр.
— Видите ли, это моя работа — лично убедиться, что происходит в стране. Кроме того, мне хотелось повидаться с женой.
— Мы знаем, что первая леди работает в инфекционном отделении. Вы хотите продемонстрировать этим…
— Я врач! — огрызнулась Кэти. — Мы все работаем здесь посменно. Это моя работа.
— Каково положение, господин президент?
Райан ответил, опередив взрыв негодования у жены.
— Послушайте, я понимаю, что вам нужно задать этот вопрос, но вы сами знаете ответ на него. Пациенты в инфекционном отделении находятся в исключительно тяжёлом состоянии, и врачи как здесь, так и по всей стране прилагают все усилия, чтобы помочь им. Всем врачам — Кэти и её коллегам — приходится нелегко. Ещё труднее пациентам и их семьям.
— Доктор Райан, лихорадка Эбола действительно настолько опасна, как об этом говорят?
— Да, это ужасная болезнь, — кивнула Кэти. — Но мы стараемся сделать всё возможное для спасения больных.
— Было высказано предложение, что, поскольку надежды на выздоровление практически нет, а боль, которую они испытывают, так мучительна…
— Что вы предлагаете? Чтобы мы умертвили их?
— Видите ли, если они так ужасно страдают…
— Я не принадлежу к числу таких врачей, — прервала репортёра Кэти. Её лицо покраснело от гнева. — Нам удастся спасти некоторых пациентов. От тех, которые выздоровеют, мы сможем кое-что узнать, и это поможет нам спасти других. Нельзя ничего узнать, если вы отказываетесь от борьбы за жизнь больных! Вот почему ни один настоящий врач не умертвит больного! Что это с вами? Там, в больнице, находятся люди, и моя работа заключается в том, чтобы бороться за их жизни, — не смейте говорить мне, как должен вести себя врач! — Она замолчала, почувствовав, как рука мужа сжимает её плечо. — Извините. Нам всем приходится нелегко.
— Вы не могли бы оставить нас на несколько минут? — спросил Райан. — Мы не говорили друг с другом со вчерашнего дня. В конце концов, мы ведь такие же муж и жена, как и все.
— Конечно, сэр. — Они отошли назад, но камера не выпускала президента из виду.
— Пошли сюда, детка. — Впервые за сутки Джек обнял её.
— Они все погибнут, Джек. Каждый больной, начиная с завтрашнего или с послезавтрашнего дня, — прошептала она и заплакала.
— Я понимаю. — Он прижал её голову к своему плечу. — Знаешь, врачам тоже можно проявлять человеческие чувства.
— Как они осмелились говорить об этом? Да, мы не можем вылечить их, но пусть они умрут достойно. Мы не должны сдаваться. Нас учили вести себя по-другому.
— Я знаю.
Она шмыгнула носом и вытерла глаза о рубашку мужа.
— Все в порядке, я держу себя в руках. Теперь моё дежурство через восемь часов.
— Где ты спишь?
— В соседнем здании. Там расставлены койки. Берни сейчас в Нью-Йорке, работает в больнице Колумбийского университета. Там у них сотни две пациентов.
— Вы сильный человек, доктор, — улыбнулся жене Джек.
— Джек, если вы узнаете, кто явился виновником всего этого…
— Мы стараемся изо всех сил, — ответил президент.
* * *
— Вам знаком кто-нибудь из этих людей? — Резидент передал Макгрегору сделанные им фотографии и электрический фонарик.
— Это Салех! А кто он? Он не сказал мне, а я так и не узнал этого.
— Это иракцы. Когда у них рухнуло правительство, они прилетели сюда. У меня есть их фотографии. Вы уверены вот в этом?
— Да, конечно. Я лечил его в течение недели, но бедняга умер. — Макгрегор продолжал рассматривать фотографии. — А вот эта девочка похожа на Сохайлу. Слава Богу, она выздоровела. Прелестный ребёнок — вот и её отец.
— Какого черта?.! — воскликнул Чавез. — Никто не сказал нам об этом.
— Мы были тогда на «Ферме», помнишь? — вмешался Кларк.
— Снова занялся преподавательской работой, Джон? — ухмыльнулся Фрэнк Клейтон. — Так вот, меня предупредили, и я отправился в аэропорт с фотоаппаратом. Все они прилетели первым классом, клянусь Господом Богом. Вот посмотри, видишь?
Кларк посмотрел на фотографию и кивнул — самолёт на фотографии почти в точности походил на тот, которым они пользовались для своего кругосветного перелёта.
— Отличные снимки.
— Спасибо, сэр.
— Дай-ка мне посмотреть, — Чавез взял фотографию и поднёс к ней фонарик. — Ниндзя, — прошептал он. — Гребаный ниндзя…
— Что?
— Джон, посмотри на буквы на хвостовом оперении, — негромко произнёс Динг.
— HX-NJA… Боже милостивый.
— Клейтон, — обернулся Чавез, — этот сотовый телефон работает в шифрованном режиме?
Резидент включил телефон и нажал на нём три кнопки.
— Теперь работает в режиме скрэмблера. Куда ты хочешь позвонить?
— В Лэнгли.
* * *
— Господин президент, можно сейчас поговорить с вами?
Джек кивнул.
— Да, конечно. Давайте пройдёмся. — Ему хотелось немного прогуляться, и он пригласил их следовать за собой. — Пожалуй, мне следует извиниться за Кэти. Обычно она более сдержанна. Кэти — отличный врач, — устало произнёс президент. — Все они находятся в стрессовом состоянии. Первое правило, которому учат врачей, насколько я помню, звучит primum non nocere , что означает «прежде всего — не навреди». Между прочим, это очень хорошее правило. Короче говоря, моя жена провела в больнице два трудных дня. Но и у всех нас эти дни были не лёгкими.
— Это правда, что эпидемия вызвана кем-то намеренно?
— Мы ещё не уверены в этом, и я не могу обсуждать эту проблему, пока у меня не будет надёжной информации, подтверждающей или опровергающей это.
— За последнее время на вас обрушилось множество событий, господин президент. — Репортёр оказался из местных и был далёк от вашингтонских интриг. Он не знал, как следует говорить с президентом Соединённых Штатов. Тем не менее передача шла прямо в эфир по каналу Эн-би-си, хотя сам репортёр и не подозревал об этом.
— Пожалуй, вы правы.
— Сэр, вы можете дать нам надежду?
Услышав такой вопрос, Райан обернулся.
— Для тех, кто болен, надежда исходит от врачей и медсестёр. Это отличные люди, в этом вы можете убедиться здесь, в этой больнице. Они борются за человеческую жизнь и отказываются признать поражение. Я горжусь своей женой и тем, чем она занимается. И сейчас я горд за неё. Я просил её не возвращаться в больницу на время эпидемии. Это было, наверно, эгоистично с моей стороны, но я всё-таки попросил её не делать этого. Как вы знаете, её однажды уже пытались убить. Я не против того, чтобы опасность угрожала мне самому, но, что касается моей жены и детей, — их это не должно касаться. Это не должно было затронуть и никого из тех, кто находятся сейчас в этой больнице. Но такое произошло, и мы должны приложить все усилия, чтобы вылечить больных и не дать заболеть тем, кто сейчас здоровы. Я знаю, что отданный мной как главой исполнительной власти приказ о введении чрезвычайного положения причинил немало трудностей многим, но я не мог бы жить, не прими я мер, необходимых для спасения человеческих жизней. Конечно, было бы намного лучше, если бы нашёлся более простой способ, но, если такой способ и существует, мне о нём неизвестно. Видите ли, недостаточно просто сказать: «Нет, мне это не нравится». Такое может сказать кто угодно. Сейчас нам нужно что-то более действенное. А теперь прошу извинить меня, я очень устал, — сказал Райан, отворачиваясь от телевизионных камер. — Может быть, хватит на сегодня?
— Конечно, сэр. Спасибо, господин президент.
Райан повернулся и без всякой цели направился в сторону огромного больничного гаража. Там он увидел чернокожего мужчину лет сорока, который курил сигарету, не обращая внимания на надписи, запрещающие предаваться здесь этому греху.
Президент подошёл к нему, не замечая, что за ним следуют три агента Секретной службы и двое солдат.
— Не найдётся закурить?
— Конечно. — Мужчина, сидевший на кирпичном бордюре, уставившись в бетонную площадку перед собой, даже не поднял голову. Левой рукой он протянул ему пачку сигарет и бутановую зажигалку.
— Спасибо. — Райан закурил, сел футах в четырех от мужчины и, закурив, возвратил взятое.
— У тебя тоже, приятель?
— Что ты имеешь в виду?
— В этой больнице моя жена. Она заболела. Работала в одной семье вроде как няней. Все там подхватили заразу. Вот теперь заболела и она.
— Моя жена — врач, работает здесь, в больнице. Лечит заболевших.
— Им ничем не поможешь, приятель, ничем.
— Знаю. — Райан глубоко затянулся.
— Даже не пустили меня к ней, сказали, что это слишком опасно. Взяли мою кровь, сказали, чтобы я никуда далеко не уходил, курить запретили. Теперь её не увидишь. Боже милостивый, что это такое?
— Если бы ты был болен и знал, что можешь заразить жену, как бы ты сам поступил?
Мужчина согласно кивнул.
— Я знаю. Врач сказал мне об этом. Он прав. Я знаю. Но это не значит, что так должно быть. — Он помолчал. — Вот поговорил с тобой и стало легче.
— Да, пожалуй.
— Гребаные мерзавцы сделали это, так сказали по телевидению, кто-то в этом виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273
Райану показалось, что запах существует в его воображении. На постельном бельё виднелось тёмное пятно, и двое — медсёстры или врачи, он не мог разобрать — старались сменить простыни. Пациент был без сознания, но сопротивлялся, хотя ремни удерживали его руки вдоль кровати. Это явно беспокоило медиков, но сначала им нужно было сменить постельное бельё. Наконец они сумели вытащить простыни, которые тут же поместили в пластиковый мешок.
— Бельё, которым пользовались больные, сжигают, — объяснила Кэти, прижав свой шлем к шлему мужа. — Мы принимаем строжайшие меры предосторожности.
— Каково его состояние?
Кэти молча указала на дверь палаты и последовала за Джеком в коридор. Там она рассерженно ткнула его пальцем в грудь.
— Джек, мы никогда, ни при каких обстоятельствах не обсуждаем состояние больного в его присутствии, за исключением тех случаев, когда оно не вызывает опасений. Никогда! — Она замолчала и затем продолжила, не извиняясь за свою вспышку:
— У него уже трое суток проявляются явные и всё время нарастающие симптомы Эболы.
— А шансы есть?
Она покачала внутри шлема головой. Они пошли по коридору, заглядывая в палаты, где состояние больных было не менее ужасным.
— Кэти? — послышался голос декана. — Твоя смена кончилась. Уходи, — приказал он.
— Где Александер? — спросил Райан по пути к бывшей комнате отдыха для врачей, которую теперь использовали для переодевания.
— У него следующий этаж. Дейв взял на себя вот этот. Мы надеялись, что Ральф Форстер вернётся и включится в работу, но все рейсы отменены. — И тут она увидела телевизионную камеру. — А телевизионщики как здесь оказались?
— Пошли. — Райан увлёк жену в раздевалку. Одежда, в которой он приехал в больницу, лежала где-то, упакованная в герметичный пластиковый мешок. Президент надел зелёный костюм хирурга, не стесняясь присутствия трех женщин и мужчины, который не проявлял ни малейшего интереса к полураздетым женщинам. Выйдя из комнаты, президент направился к лифту.
— Всем остановиться! — послышался громкий женский голос. — Везут больного! Пройдите по лестнице! — Агенты личной охраны президента послушно выполнили приказ. Райан вывел жену в вестибюль, откуда они вышли на улицу, все ещё не снимая масок.
— Как ты себя чувствуешь?
Ещё до того, как она успела ответить на его вопрос, послышался чей-то крик:
— Господин президент! — Два национальных гвардейца преградили путь репортёру и оператору с телевизионной камерой, но Райан сделал знак, чтобы их пропустили. Оба подошли к президенту. С них не спускали глаз вооружённые люди как в армейской форме, так и в гражданской одежде.
— Да, слушаю вас. — Райан снял защитную маску. Репортёр держал микрофон в вытянутой руке. При других обстоятельствах ситуация выглядела бы забавной. Все были испуганы.
— Что вы делаете здесь, сэр? — спросил репортёр.
— Видите ли, это моя работа — лично убедиться, что происходит в стране. Кроме того, мне хотелось повидаться с женой.
— Мы знаем, что первая леди работает в инфекционном отделении. Вы хотите продемонстрировать этим…
— Я врач! — огрызнулась Кэти. — Мы все работаем здесь посменно. Это моя работа.
— Каково положение, господин президент?
Райан ответил, опередив взрыв негодования у жены.
— Послушайте, я понимаю, что вам нужно задать этот вопрос, но вы сами знаете ответ на него. Пациенты в инфекционном отделении находятся в исключительно тяжёлом состоянии, и врачи как здесь, так и по всей стране прилагают все усилия, чтобы помочь им. Всем врачам — Кэти и её коллегам — приходится нелегко. Ещё труднее пациентам и их семьям.
— Доктор Райан, лихорадка Эбола действительно настолько опасна, как об этом говорят?
— Да, это ужасная болезнь, — кивнула Кэти. — Но мы стараемся сделать всё возможное для спасения больных.
— Было высказано предложение, что, поскольку надежды на выздоровление практически нет, а боль, которую они испытывают, так мучительна…
— Что вы предлагаете? Чтобы мы умертвили их?
— Видите ли, если они так ужасно страдают…
— Я не принадлежу к числу таких врачей, — прервала репортёра Кэти. Её лицо покраснело от гнева. — Нам удастся спасти некоторых пациентов. От тех, которые выздоровеют, мы сможем кое-что узнать, и это поможет нам спасти других. Нельзя ничего узнать, если вы отказываетесь от борьбы за жизнь больных! Вот почему ни один настоящий врач не умертвит больного! Что это с вами? Там, в больнице, находятся люди, и моя работа заключается в том, чтобы бороться за их жизни, — не смейте говорить мне, как должен вести себя врач! — Она замолчала, почувствовав, как рука мужа сжимает её плечо. — Извините. Нам всем приходится нелегко.
— Вы не могли бы оставить нас на несколько минут? — спросил Райан. — Мы не говорили друг с другом со вчерашнего дня. В конце концов, мы ведь такие же муж и жена, как и все.
— Конечно, сэр. — Они отошли назад, но камера не выпускала президента из виду.
— Пошли сюда, детка. — Впервые за сутки Джек обнял её.
— Они все погибнут, Джек. Каждый больной, начиная с завтрашнего или с послезавтрашнего дня, — прошептала она и заплакала.
— Я понимаю. — Он прижал её голову к своему плечу. — Знаешь, врачам тоже можно проявлять человеческие чувства.
— Как они осмелились говорить об этом? Да, мы не можем вылечить их, но пусть они умрут достойно. Мы не должны сдаваться. Нас учили вести себя по-другому.
— Я знаю.
Она шмыгнула носом и вытерла глаза о рубашку мужа.
— Все в порядке, я держу себя в руках. Теперь моё дежурство через восемь часов.
— Где ты спишь?
— В соседнем здании. Там расставлены койки. Берни сейчас в Нью-Йорке, работает в больнице Колумбийского университета. Там у них сотни две пациентов.
— Вы сильный человек, доктор, — улыбнулся жене Джек.
— Джек, если вы узнаете, кто явился виновником всего этого…
— Мы стараемся изо всех сил, — ответил президент.
* * *
— Вам знаком кто-нибудь из этих людей? — Резидент передал Макгрегору сделанные им фотографии и электрический фонарик.
— Это Салех! А кто он? Он не сказал мне, а я так и не узнал этого.
— Это иракцы. Когда у них рухнуло правительство, они прилетели сюда. У меня есть их фотографии. Вы уверены вот в этом?
— Да, конечно. Я лечил его в течение недели, но бедняга умер. — Макгрегор продолжал рассматривать фотографии. — А вот эта девочка похожа на Сохайлу. Слава Богу, она выздоровела. Прелестный ребёнок — вот и её отец.
— Какого черта?.! — воскликнул Чавез. — Никто не сказал нам об этом.
— Мы были тогда на «Ферме», помнишь? — вмешался Кларк.
— Снова занялся преподавательской работой, Джон? — ухмыльнулся Фрэнк Клейтон. — Так вот, меня предупредили, и я отправился в аэропорт с фотоаппаратом. Все они прилетели первым классом, клянусь Господом Богом. Вот посмотри, видишь?
Кларк посмотрел на фотографию и кивнул — самолёт на фотографии почти в точности походил на тот, которым они пользовались для своего кругосветного перелёта.
— Отличные снимки.
— Спасибо, сэр.
— Дай-ка мне посмотреть, — Чавез взял фотографию и поднёс к ней фонарик. — Ниндзя, — прошептал он. — Гребаный ниндзя…
— Что?
— Джон, посмотри на буквы на хвостовом оперении, — негромко произнёс Динг.
— HX-NJA… Боже милостивый.
— Клейтон, — обернулся Чавез, — этот сотовый телефон работает в шифрованном режиме?
Резидент включил телефон и нажал на нём три кнопки.
— Теперь работает в режиме скрэмблера. Куда ты хочешь позвонить?
— В Лэнгли.
* * *
— Господин президент, можно сейчас поговорить с вами?
Джек кивнул.
— Да, конечно. Давайте пройдёмся. — Ему хотелось немного прогуляться, и он пригласил их следовать за собой. — Пожалуй, мне следует извиниться за Кэти. Обычно она более сдержанна. Кэти — отличный врач, — устало произнёс президент. — Все они находятся в стрессовом состоянии. Первое правило, которому учат врачей, насколько я помню, звучит primum non nocere , что означает «прежде всего — не навреди». Между прочим, это очень хорошее правило. Короче говоря, моя жена провела в больнице два трудных дня. Но и у всех нас эти дни были не лёгкими.
— Это правда, что эпидемия вызвана кем-то намеренно?
— Мы ещё не уверены в этом, и я не могу обсуждать эту проблему, пока у меня не будет надёжной информации, подтверждающей или опровергающей это.
— За последнее время на вас обрушилось множество событий, господин президент. — Репортёр оказался из местных и был далёк от вашингтонских интриг. Он не знал, как следует говорить с президентом Соединённых Штатов. Тем не менее передача шла прямо в эфир по каналу Эн-би-си, хотя сам репортёр и не подозревал об этом.
— Пожалуй, вы правы.
— Сэр, вы можете дать нам надежду?
Услышав такой вопрос, Райан обернулся.
— Для тех, кто болен, надежда исходит от врачей и медсестёр. Это отличные люди, в этом вы можете убедиться здесь, в этой больнице. Они борются за человеческую жизнь и отказываются признать поражение. Я горжусь своей женой и тем, чем она занимается. И сейчас я горд за неё. Я просил её не возвращаться в больницу на время эпидемии. Это было, наверно, эгоистично с моей стороны, но я всё-таки попросил её не делать этого. Как вы знаете, её однажды уже пытались убить. Я не против того, чтобы опасность угрожала мне самому, но, что касается моей жены и детей, — их это не должно касаться. Это не должно было затронуть и никого из тех, кто находятся сейчас в этой больнице. Но такое произошло, и мы должны приложить все усилия, чтобы вылечить больных и не дать заболеть тем, кто сейчас здоровы. Я знаю, что отданный мной как главой исполнительной власти приказ о введении чрезвычайного положения причинил немало трудностей многим, но я не мог бы жить, не прими я мер, необходимых для спасения человеческих жизней. Конечно, было бы намного лучше, если бы нашёлся более простой способ, но, если такой способ и существует, мне о нём неизвестно. Видите ли, недостаточно просто сказать: «Нет, мне это не нравится». Такое может сказать кто угодно. Сейчас нам нужно что-то более действенное. А теперь прошу извинить меня, я очень устал, — сказал Райан, отворачиваясь от телевизионных камер. — Может быть, хватит на сегодня?
— Конечно, сэр. Спасибо, господин президент.
Райан повернулся и без всякой цели направился в сторону огромного больничного гаража. Там он увидел чернокожего мужчину лет сорока, который курил сигарету, не обращая внимания на надписи, запрещающие предаваться здесь этому греху.
Президент подошёл к нему, не замечая, что за ним следуют три агента Секретной службы и двое солдат.
— Не найдётся закурить?
— Конечно. — Мужчина, сидевший на кирпичном бордюре, уставившись в бетонную площадку перед собой, даже не поднял голову. Левой рукой он протянул ему пачку сигарет и бутановую зажигалку.
— Спасибо. — Райан закурил, сел футах в четырех от мужчины и, закурив, возвратил взятое.
— У тебя тоже, приятель?
— Что ты имеешь в виду?
— В этой больнице моя жена. Она заболела. Работала в одной семье вроде как няней. Все там подхватили заразу. Вот теперь заболела и она.
— Моя жена — врач, работает здесь, в больнице. Лечит заболевших.
— Им ничем не поможешь, приятель, ничем.
— Знаю. — Райан глубоко затянулся.
— Даже не пустили меня к ней, сказали, что это слишком опасно. Взяли мою кровь, сказали, чтобы я никуда далеко не уходил, курить запретили. Теперь её не увидишь. Боже милостивый, что это такое?
— Если бы ты был болен и знал, что можешь заразить жену, как бы ты сам поступил?
Мужчина согласно кивнул.
— Я знаю. Врач сказал мне об этом. Он прав. Я знаю. Но это не значит, что так должно быть. — Он помолчал. — Вот поговорил с тобой и стало легче.
— Да, пожалуй.
— Гребаные мерзавцы сделали это, так сказали по телевидению, кто-то в этом виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273