В общем они пользуются наркотиками, чтобы удовлетворить те или иные свои настроения. Информация, которой мы уже располагаем, указывает на то, что по меньшей мере половина наркотиков, которые продаются у нас в стране, идёт не на нужды закоренелых наркоманов, а употребляется теми, кто ищет каких-то новых ощущений. Мне представляется, что следует сделать применение наркотиков чем-то влекущим за собой не приятные последствия, а нечто совершенно обратное. Я имею в виду наказание за любой уровень наркотического опьянения. Разумеется, у нас недостаточно места в тюрьмах для всех наркоманов Америки, зато есть масса улиц, которые нуждаются в уборке. Для тех, кто пользуется наркотиками в поисках новых ощущений и делает это впервые, тридцать дней на уборке улиц и сборе мусора в экономически отсталых районах, причём в одежде, резко отличной от одежды остальных граждан, намного уменьшит полученное удовольствие. Насколько я понимаю, вы католик?
— Да, сэр, так же, как и вы.
— Тогда вы понимаете, что такое стыд, — усмехнулся Райан. — Мы узнали это в школе, не правда ли? Это всего лишь начало, и пока этого достаточно. Понадобится изучить административные вопросы, связанные с таким наказанием. Министерство юстиции рассматривает также конституционные аспекты этого закона, но они, судя по всему, оказались менее сложными, чем я ожидал. Я хочу, чтобы этот закон был принят к концу года. У меня трое детей, и проблема наркотиков чертовски пугает меня как отца. Разумеется, я понимаю, что это не является радикальным решением вопроса. Настоящие наркоманы нуждаются в медицинской помощи, это очевидно, и мы сейчас разрабатываем ряд программ на федеральном уровне и на уровне штатов, целью которых является искоренение проблемы. Но если нам удастся избавиться от использования наркотиков людьми, ищущими новых ощущений, то таким образом мы вдвое сократим потребление наркотиков. Согласитесь, это неплохое начало.
— Мы будем следить за вашими усилиями с большим интересом, — пообещал посол Очоа. Такое значительное сокращение доходов наркобаронов резко уменьшит их возможности подкупать чиновников и обеспечивать свою неприкосновенность. Это поможет правительству добиться того, к чему оно так страстно стремится, поскольку власть денег, получаемых от торговли наркотиками, была политической язвой, разъедавшей тело его страны.
— Я сожалею, что эта встреча была вызвана такими обстоятельствами, но рад, что нам удалось успешно обсудить проблемы, стоящие перед нашими странами. И я очень благодарен вам, господин посол, за проявленную откровенность и желание пойти навстречу. Хочу вас заверить, что я всегда готов встретиться и обменяться мнениями. Но больше всего мне хочется заверить ваше правительство, что я уважаю закон и это уважение не ограничивается территорией Соединённых Штатов. Что бы ни случилось в прошлом, я предлагаю начать с начала и обещаю подкрепить мои слова делами.
Они встали, снова обменялись крепкими рукопожатиями, и Райан вывел гостя на лужайку Белого дома. Они провели несколько минут на аллее сада, среди роз, под объективами телевизионных камер. Пресс-секретарь Белого дома выпустит коммюнике, посвящённое этой встрече. В нём будет говориться, что президент Соединённых Штатов и посол Колумбии провели дружескую беседу, в которой закрепили тесные отношения между двумя странами. Фотографии, сопровождающие официальное заявление, наглядно продемонстрируют, что это правда.
— Похоже, что скоро наступит тёплая весна, — заметил Очоа, обращая внимание на ясное небо и ласковый ветерок.
— Пожалуй. Зато лето в Вашингтоне бывает не слишком приятным. Скажите, господин посол, а какая погода стоит в Боготе?
— Видите ли, господин президент, наша столица расположена на большой высоте. Там никогда не бывает очень жарко, но солнечные лучи могут оказаться излишне жёсткими. А ведь у вас здесь великолепный сад. Моя жена обожает цветы и даже становится знаменитой в этой области. — В голосе посла звучал подлинный интерес. — Ей удалось вывести новый сорт розы. Каким-то образом она скрестила розовые и жёлтые цветы, получив в результате сорт с лепестками почти золотистого цвета.
— И как она назвала свои розы? — спросил Райан. Его знания о розах ограничивались тем, что нужно быть осторожным с их ветками, или стеблями, или как там они называются, потому что на них есть шипы. Но камеры продолжали вести съёмку, и нужно было поддерживать дружескую беседу.
— На английском языке этот сорт называется «Ранний рассвет». Похоже, что все подходящие названия роз уже разобраны, — произнёс Очоа с улыбкой.
— Может быть, ваша жена согласится прислать саженцы своих роз для нашего сада?
— Для Марии это будет большой честью, господин президент.
— Значит, мы уладили ещё один вопрос, господин посол. — Новое рукопожатие.
Очоа тоже был знаком с такой игрой. Его смуглое лицо с характерными чертами латиноамериканца расплылось в широкой дипломатической улыбке, но в рукопожатии чувствовалась дружеская теплота.
— «Ранний рассвет» — какое хорошее слово для характеристики подлинно новых отношений между нашими странами, господин президент.
— Действительно, лучше не придумаешь. — Посол и президент расстались. Райан вернулся в Западное крыло Белого дома. Арни ждал его за дверью. То, что все сказанное в Овальном кабинете прослушивалось и записывалось на плёнку, как на студии звукозаписи, было широко известно, но никто открыто не признавался в этом.
— Ты быстро овладеваешь президентскими навыками, очень быстро, — заметил глава президентской администрации.
— В данном случае это было очень просто, Арни. Мы слишком продолжительное время плохо относились к ним. Мне оставалось всего лишь сказать ему правду. Нам придётся как можно быстрее утвердить этот законопроект в Конгрессе. Когда будет готов его текст?
— Через пару недель. Учти, он вызовет настоящий скандал, — предостерёг глава администрации.
— Наплевать, — ответил президент. — Пора сделать что-то реальное, вместо того чтобы всё время тратить деньги на показуху. Мы пытались сбивать их самолёты. Мы пытались убивать главарей наркокартеля. Мы пытались подавить производство наркотиков вооружённой силой. Мы пытались преследовать торговцев наркотиками. Таким образом, мы истощили все возможности, и ни разу не сумели добиться успеха, потому что тут замешаны слишком крупные деньги. Почему бы не попробовать искоренить саму проблему? Именно здесь она начинается, и деньги идут от покупателей наркотиков.
— Я всего лишь говорю, что придётся столкнуться с немалыми трудностями.
— Разве легко осуществить что-нибудь разумное? — сказал Райан, возвращаясь к себе в кабинет. Вместо того чтобы войти в него прямо из коридора, он прошёл через комнату секретарей. — Эллен? — произнёс он, делая жест в сторону Овального кабинета.
— Может быть, я оказываю на вас дурное влияние? — спросила миссис Самтер, захватывая с собой сигареты и направляясь к нему. Остальные секретарши улыбнулись, но постарались скрыть улыбки.
— Может быть, Кэти так и подумает, но ведь мы не будем говорить ей об этом, не правда ли? — сказал Райан. В уединении своего кабинета президент Соединённых Штатов закурил сигарету, которую он только что взял у худенькой женщины, отмечая торжеством одного вида наркомании атаку на другой. К тому же ему удалось нейтрализовать потенциальный дипломатический скандал.
* * *
Последний посланец Бадрейна покинул Америку, как ни странно, из международного аэропорта Миннеаполис-Сент-Пол на авиалайнере компании «Норт-Уэстерн», а затем должен пересесть на рейс КЛМ. Бадрейну оставалось нервничать ещё четыре часа. В интересах безопасности ни один из посланцев не имел с собой телефонного номера для того, чтобы сообщить об успехе или предупредить о провале операции, из опасений, что в случае ареста могут установить его связь с Объединённой Исламской Республикой. Взамен Бадрейн расставил во всех европейских аэропортах своих людей, знавших о времени прибытия посланцев. Когда по прибытии в Европу они сходили с авиалайнеров, люди Бадрейна узнавали их в лицо и звонили ему обходными путями — из телефонов-автоматов, пользуясь заранее оплаченными карточками. После успешного возвращения всех посланцев в Тегеран начнётся следующая операция. А сейчас, сидя в своём кабинете, Бадрейн смотрел на часы и продолжал беспокоиться. С помощью своего компьютера он подключился к мировой компьютерной сети и принялся просматривать сводки новостей. Ничего интересного. Он знал, что сможет убедиться в успехе операции только после того, как все его посланцы вернутся домой и каждый доложит о выполнении поставленной перед ним задачи. Вообще-то даже в этом случае нельзя быть уверенным в успехе операции. Пройдёт три или четыре дня, может быть, пять, прежде чем по каналам связи из американских городов в Центр инфекционных заболеваний в Атланте помчатся панические крики, взывающие о помощи. Вот тогда он убедится в успехе.
Глава 39
Лицом к лицу
Перелёт через Атлантический океан прошёл спокойно. VC-20B больше походил на маленький авиалайнер, чем на реактивный самолёт, в котором путешествуют бизнесмены, а лётчики ВВС, которые казались Кларку такими молодыми, что им впору сдавать экзамены на право вождения автомобиля, управляли самолётом уверенно и спокойно. Маленький авиалайнер начал спуск в темноту европейской ночи и совершил посадку на военной авиабазе к западу от Парижа.
Там не было церемонии встречи как таковой, но Адлер был государственным чиновником министерского ранга, и его полагалось встретить даже при секретной миссии. В данном случае, как только стихли двигатели, к самолёту подошёл высокопоставленный представитель Министерства иностранных дел. Спустившись по трапу, Адлер сразу узнал его.
— Клод!
— Здравствуй, Скотт. Поздравляю тебя с повышением, дружище! — Из уважения к американским обычаям поцелуев не последовало.
Кларк и Чавез оглянулись вокруг в поисках опасности, угрожающей государственному секретарю. На огромном поле аэродрома они увидели только французских солдат с оружием в руках — или это были полицейские, с такого расстояния трудно определить, — окруживших кольцом прибывший VC-20B. У европейцев привычка демонстрировать автоматы даже на городских улицах. Возможно, подумал Джон, это сдерживающе действует на уличных хулиганов, но всё-таки кажется излишне устрашающим. Впрочем, Кларк с Чавезом не ожидали особой опасности во Франции, и скоро их мнение подтвердилось. Адлер и его французский друг сели в правительственный лимузин, Кларк и Чавез разместились в автомобиле сопровождения. Экипаж самолёта отправился на отдых, который полагался после длительного перелёта, — на языке военных лётчиков это означало, что они получат возможность выпить несколько стаканов со своими французскими коллегами.
— Сейчас мы отправимся в зал ожидания, — объяснил полковник ВВС Франции, сидящий в машине вместе с Кларком и Чавезом. — Самолёт будет готов через несколько минут. Может быть, вы хотите освежиться?
— Merci, mon commandant, — ответил Динг. Действительно, подумал он, эти французы знают, что такое гостеприимство.
— Мы благодарны за то, что вы помогли организовать эту встречу, — сказал Адлер своему другу. В прошлом оба одновременно служили советниками в дипломатических представительствах сначала в Москве, а затем в Претории и не раз выполняли задания своих правительств, требующие крайне осторожного и обдуманного подхода.
— Не стоит благодарности, Скотт. — Клоду понадобилось немало усилий, чтобы достигнуть желаемого, но дипломаты и разговаривают как дипломаты, даже когда этого не требуется. Когда-то Клод помог Адлеру осуществить процедуру развода, причём сделал это чисто по-французски — он говорил, не закрывая рта, словно при заключении соглашения между странами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273
— Да, сэр, так же, как и вы.
— Тогда вы понимаете, что такое стыд, — усмехнулся Райан. — Мы узнали это в школе, не правда ли? Это всего лишь начало, и пока этого достаточно. Понадобится изучить административные вопросы, связанные с таким наказанием. Министерство юстиции рассматривает также конституционные аспекты этого закона, но они, судя по всему, оказались менее сложными, чем я ожидал. Я хочу, чтобы этот закон был принят к концу года. У меня трое детей, и проблема наркотиков чертовски пугает меня как отца. Разумеется, я понимаю, что это не является радикальным решением вопроса. Настоящие наркоманы нуждаются в медицинской помощи, это очевидно, и мы сейчас разрабатываем ряд программ на федеральном уровне и на уровне штатов, целью которых является искоренение проблемы. Но если нам удастся избавиться от использования наркотиков людьми, ищущими новых ощущений, то таким образом мы вдвое сократим потребление наркотиков. Согласитесь, это неплохое начало.
— Мы будем следить за вашими усилиями с большим интересом, — пообещал посол Очоа. Такое значительное сокращение доходов наркобаронов резко уменьшит их возможности подкупать чиновников и обеспечивать свою неприкосновенность. Это поможет правительству добиться того, к чему оно так страстно стремится, поскольку власть денег, получаемых от торговли наркотиками, была политической язвой, разъедавшей тело его страны.
— Я сожалею, что эта встреча была вызвана такими обстоятельствами, но рад, что нам удалось успешно обсудить проблемы, стоящие перед нашими странами. И я очень благодарен вам, господин посол, за проявленную откровенность и желание пойти навстречу. Хочу вас заверить, что я всегда готов встретиться и обменяться мнениями. Но больше всего мне хочется заверить ваше правительство, что я уважаю закон и это уважение не ограничивается территорией Соединённых Штатов. Что бы ни случилось в прошлом, я предлагаю начать с начала и обещаю подкрепить мои слова делами.
Они встали, снова обменялись крепкими рукопожатиями, и Райан вывел гостя на лужайку Белого дома. Они провели несколько минут на аллее сада, среди роз, под объективами телевизионных камер. Пресс-секретарь Белого дома выпустит коммюнике, посвящённое этой встрече. В нём будет говориться, что президент Соединённых Штатов и посол Колумбии провели дружескую беседу, в которой закрепили тесные отношения между двумя странами. Фотографии, сопровождающие официальное заявление, наглядно продемонстрируют, что это правда.
— Похоже, что скоро наступит тёплая весна, — заметил Очоа, обращая внимание на ясное небо и ласковый ветерок.
— Пожалуй. Зато лето в Вашингтоне бывает не слишком приятным. Скажите, господин посол, а какая погода стоит в Боготе?
— Видите ли, господин президент, наша столица расположена на большой высоте. Там никогда не бывает очень жарко, но солнечные лучи могут оказаться излишне жёсткими. А ведь у вас здесь великолепный сад. Моя жена обожает цветы и даже становится знаменитой в этой области. — В голосе посла звучал подлинный интерес. — Ей удалось вывести новый сорт розы. Каким-то образом она скрестила розовые и жёлтые цветы, получив в результате сорт с лепестками почти золотистого цвета.
— И как она назвала свои розы? — спросил Райан. Его знания о розах ограничивались тем, что нужно быть осторожным с их ветками, или стеблями, или как там они называются, потому что на них есть шипы. Но камеры продолжали вести съёмку, и нужно было поддерживать дружескую беседу.
— На английском языке этот сорт называется «Ранний рассвет». Похоже, что все подходящие названия роз уже разобраны, — произнёс Очоа с улыбкой.
— Может быть, ваша жена согласится прислать саженцы своих роз для нашего сада?
— Для Марии это будет большой честью, господин президент.
— Значит, мы уладили ещё один вопрос, господин посол. — Новое рукопожатие.
Очоа тоже был знаком с такой игрой. Его смуглое лицо с характерными чертами латиноамериканца расплылось в широкой дипломатической улыбке, но в рукопожатии чувствовалась дружеская теплота.
— «Ранний рассвет» — какое хорошее слово для характеристики подлинно новых отношений между нашими странами, господин президент.
— Действительно, лучше не придумаешь. — Посол и президент расстались. Райан вернулся в Западное крыло Белого дома. Арни ждал его за дверью. То, что все сказанное в Овальном кабинете прослушивалось и записывалось на плёнку, как на студии звукозаписи, было широко известно, но никто открыто не признавался в этом.
— Ты быстро овладеваешь президентскими навыками, очень быстро, — заметил глава президентской администрации.
— В данном случае это было очень просто, Арни. Мы слишком продолжительное время плохо относились к ним. Мне оставалось всего лишь сказать ему правду. Нам придётся как можно быстрее утвердить этот законопроект в Конгрессе. Когда будет готов его текст?
— Через пару недель. Учти, он вызовет настоящий скандал, — предостерёг глава администрации.
— Наплевать, — ответил президент. — Пора сделать что-то реальное, вместо того чтобы всё время тратить деньги на показуху. Мы пытались сбивать их самолёты. Мы пытались убивать главарей наркокартеля. Мы пытались подавить производство наркотиков вооружённой силой. Мы пытались преследовать торговцев наркотиками. Таким образом, мы истощили все возможности, и ни разу не сумели добиться успеха, потому что тут замешаны слишком крупные деньги. Почему бы не попробовать искоренить саму проблему? Именно здесь она начинается, и деньги идут от покупателей наркотиков.
— Я всего лишь говорю, что придётся столкнуться с немалыми трудностями.
— Разве легко осуществить что-нибудь разумное? — сказал Райан, возвращаясь к себе в кабинет. Вместо того чтобы войти в него прямо из коридора, он прошёл через комнату секретарей. — Эллен? — произнёс он, делая жест в сторону Овального кабинета.
— Может быть, я оказываю на вас дурное влияние? — спросила миссис Самтер, захватывая с собой сигареты и направляясь к нему. Остальные секретарши улыбнулись, но постарались скрыть улыбки.
— Может быть, Кэти так и подумает, но ведь мы не будем говорить ей об этом, не правда ли? — сказал Райан. В уединении своего кабинета президент Соединённых Штатов закурил сигарету, которую он только что взял у худенькой женщины, отмечая торжеством одного вида наркомании атаку на другой. К тому же ему удалось нейтрализовать потенциальный дипломатический скандал.
* * *
Последний посланец Бадрейна покинул Америку, как ни странно, из международного аэропорта Миннеаполис-Сент-Пол на авиалайнере компании «Норт-Уэстерн», а затем должен пересесть на рейс КЛМ. Бадрейну оставалось нервничать ещё четыре часа. В интересах безопасности ни один из посланцев не имел с собой телефонного номера для того, чтобы сообщить об успехе или предупредить о провале операции, из опасений, что в случае ареста могут установить его связь с Объединённой Исламской Республикой. Взамен Бадрейн расставил во всех европейских аэропортах своих людей, знавших о времени прибытия посланцев. Когда по прибытии в Европу они сходили с авиалайнеров, люди Бадрейна узнавали их в лицо и звонили ему обходными путями — из телефонов-автоматов, пользуясь заранее оплаченными карточками. После успешного возвращения всех посланцев в Тегеран начнётся следующая операция. А сейчас, сидя в своём кабинете, Бадрейн смотрел на часы и продолжал беспокоиться. С помощью своего компьютера он подключился к мировой компьютерной сети и принялся просматривать сводки новостей. Ничего интересного. Он знал, что сможет убедиться в успехе операции только после того, как все его посланцы вернутся домой и каждый доложит о выполнении поставленной перед ним задачи. Вообще-то даже в этом случае нельзя быть уверенным в успехе операции. Пройдёт три или четыре дня, может быть, пять, прежде чем по каналам связи из американских городов в Центр инфекционных заболеваний в Атланте помчатся панические крики, взывающие о помощи. Вот тогда он убедится в успехе.
Глава 39
Лицом к лицу
Перелёт через Атлантический океан прошёл спокойно. VC-20B больше походил на маленький авиалайнер, чем на реактивный самолёт, в котором путешествуют бизнесмены, а лётчики ВВС, которые казались Кларку такими молодыми, что им впору сдавать экзамены на право вождения автомобиля, управляли самолётом уверенно и спокойно. Маленький авиалайнер начал спуск в темноту европейской ночи и совершил посадку на военной авиабазе к западу от Парижа.
Там не было церемонии встречи как таковой, но Адлер был государственным чиновником министерского ранга, и его полагалось встретить даже при секретной миссии. В данном случае, как только стихли двигатели, к самолёту подошёл высокопоставленный представитель Министерства иностранных дел. Спустившись по трапу, Адлер сразу узнал его.
— Клод!
— Здравствуй, Скотт. Поздравляю тебя с повышением, дружище! — Из уважения к американским обычаям поцелуев не последовало.
Кларк и Чавез оглянулись вокруг в поисках опасности, угрожающей государственному секретарю. На огромном поле аэродрома они увидели только французских солдат с оружием в руках — или это были полицейские, с такого расстояния трудно определить, — окруживших кольцом прибывший VC-20B. У европейцев привычка демонстрировать автоматы даже на городских улицах. Возможно, подумал Джон, это сдерживающе действует на уличных хулиганов, но всё-таки кажется излишне устрашающим. Впрочем, Кларк с Чавезом не ожидали особой опасности во Франции, и скоро их мнение подтвердилось. Адлер и его французский друг сели в правительственный лимузин, Кларк и Чавез разместились в автомобиле сопровождения. Экипаж самолёта отправился на отдых, который полагался после длительного перелёта, — на языке военных лётчиков это означало, что они получат возможность выпить несколько стаканов со своими французскими коллегами.
— Сейчас мы отправимся в зал ожидания, — объяснил полковник ВВС Франции, сидящий в машине вместе с Кларком и Чавезом. — Самолёт будет готов через несколько минут. Может быть, вы хотите освежиться?
— Merci, mon commandant, — ответил Динг. Действительно, подумал он, эти французы знают, что такое гостеприимство.
— Мы благодарны за то, что вы помогли организовать эту встречу, — сказал Адлер своему другу. В прошлом оба одновременно служили советниками в дипломатических представительствах сначала в Москве, а затем в Претории и не раз выполняли задания своих правительств, требующие крайне осторожного и обдуманного подхода.
— Не стоит благодарности, Скотт. — Клоду понадобилось немало усилий, чтобы достигнуть желаемого, но дипломаты и разговаривают как дипломаты, даже когда этого не требуется. Когда-то Клод помог Адлеру осуществить процедуру развода, причём сделал это чисто по-французски — он говорил, не закрывая рта, словно при заключении соглашения между странами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273