Ну ничего. Во всяком случае он составил график рейсов. Завтра проведёт инструктаж. Бадрейн посмотрел на часы. До завтрашнего дня оставалось совсем немного.
* * *
Согласие дал не каждый из членов избранного круга. Везде есть свои циники и бунтари, одни лучше, другие хуже, кое-кто из них даже не принадлежал к числу отверженных. Важной составляющей был также гнев. Некоторые члены круга, ущемлённые в чём-то своими собратьями, отнеслись к этому философски — ещё наступит время поквитаться, а пока следует оставаться друзьями — но не со всеми. Особенно это относилось к представителям средств массовой информации, которые хотя и были признаны в кругу избранных, но в то же время находились за его пределами. Их признавали потому, что в определённом смысле они водили личную дружбу как с бывшими, так и с настоящими членами правительства; они могли обращаться к ним за информацией и мнениями, в свою очередь сообщая им сведения об их врагах. И в то же время их держали на расстоянии, так как истинные члены круга не доверяли им по-настоящему, поскольку средствами массовой информации они могли воспользоваться в своих целях, пообещав их сотрудникам определённые выгоды, а это было проще для одной части политического спектра, чем для другой. Можно ли доверять им? Вряд ли. А вернее, лучше не доверять совсем. У некоторых даже были свои принципы.
— Арни, нам нужно поговорить.
— Мне тоже так кажется, — согласился ван Дамм, узнав голос человека, звонившего ему по прямой линии.
— Сегодня вечером?
— Согласен. Где?
— У меня дома?
Глава президентской администрации на секунду задумался.
— Почему бы и нет?
* * *
Делегация прибыла как раз во время вечерней молитвы. Приветствия с обеих сторон были сердечными и сдержанными, а затем все трое вошли в мечеть и исполнили свой ежедневный ритуал. При обычных обстоятельствах на обратном пути в сад они чувствовали бы себя после молитвы очищенными от мирских дел Но не на этот раз. Только долгая привычка скрывать свои чувства помогала им не выказывать признаков напряжённости, но даже это всем троим говорило о многом, а в особенности одному из них.
— Позвольте выразить вам благодарность за то, что вы согласить принять нас, — начал принц Али бин Шейк. Он не добавил, что для этого аятолле потребовалось достаточно длительное время.
— Я рад приветствовать вас в мире, — ответил Дарейи. — Так хорошо, что мы смогли помолиться вместе. — Он провёл гостей к столу, где его телохранители приготовили кофе, крепкий и горький, как это принято на Ближнем Востоке. — Пусть Аллах благословит нашу встречу, мои друзья. Чем я могу помочь вам?
— Мы приехали сюда, чтобы обсудить недавние события, — заметил наследный принц, сделав глоток. Его кувейтский коллега, Мухаммед Адман Сабах, министр иностранных дел своей страны, пока молчал.
— Что вас интересует? — спросил Дарейи.
— Ваши намерения, — откровенно признался Али. Духовный глава Объединённой Исламской Республики вздохнул.
— Нам нужно сделать ещё так много. Столько лет войны и страданий, столько потерянных жизней из-за стремления к различным идеалам, столько разрушений. Даже эта мечеть, — он указал на обветшавшее здание, явно нуждавшееся в ремонте, — являет собой символ всего этого, не правда ли?
— У всех нас немало оснований для печали, — согласился Али.
— Вас интересуют мои намерения? Прежде всего восстановить нормальную жизнь. Эти люди перенесли так много страданий, принесли столько жертв — и ради чего? Ради светских амбиций безбожника. Несправедливость происходящего взывала к Аллаху, и Он отозвался на мольбы о помощи. И вот теперь, возможно, мы станем процветающим и верующим народом. — Он не произнёс слова «снова», но в этом не было нужды.
— На это потребуются годы, — заметил кувейтец.
— Несомненно, — согласился Дарейи. — Но теперь, когда эмбарго снято, у нас достаточные ресурсы в стремлении решить эту задачу. Здесь нас ждёт новое начало.
— В мире, — прибавил Али.
— Несомненно, в мире, — серьёзно согласился Дарейи.
— Чем мы можем помочь вам? Одним из столпов Веры является милосердие, в конце концов, — заметил министр иностранных дел Сабах.
Дарейи с благодарностью кивнул.
— Нет предела вашей доброте, Мухаммед Адман. Так хорошо, что нами руководит наша вера, а не постороннее влияние, которое — и это так печально — овладело этим регионом за последние годы. Но пока задача, стоящая перед нами, настолько велика, что мы едва приступили к обдумыванию того, с чего начать и в каком порядке. Может быть, позднее мы сможем вернуться к этому вопросу.
Это не было совсем уж категорическим отказом от помощи, но смысл сказанного аятоллой был очевиден. Объединённая Исламская Республика не была заинтересована в деловых отношениях — именно этого и боялся принц Али.
— На следующем заседании ОПЕК, — предложил Али, — мы можем обсудить изменение квот добычи нефти, для того чтобы вы могли получать более справедливую долю доходов, которые наши страны получают от её покупателей.
— Это действительно было бы полезным, — согласился Дарейи. — Нам не нужно слишком много, всего лишь небольшие поправки, — добавил он.
— Таким образом, можно считать вопрос согласованным? — спросил Сабах.
— Конечно. Это чисто техническая проблема, которую мы можем поручить нашим представителям.
Оба гостя кивнули, вспомнив при этом, что при распределении квот добычи нефти и возникают наиболее ожесточённые споры.
Если каждая страна будет добывать слишком много, это собьёт мировые цены на нефть и все экспортёры пострадают от этого. С другой стороны, если чрезмерно ограничить производство нефти, это нанесёт удар по экономике стран-импортёров, которые будут вынуждены снизить потребление, что приведёт к уменьшению доходов. Соответствующий баланс — его трудно установить, как это случается со всеми экономическими проблемами, — представлял собой результат длительных дипломатических переговоров, ведущихся на высоком уровне между странами со своими экономическими структурами, причём ни одна из них не похожа на другую, и нередко приводит к значительным разногласиям, несмотря на то что большинство стран ОПЕК являются мусульманскими. Они поняли, что переговоры с Дарейи идут подозрительно легко.
— Может быть, вы хотите, чтобы мы передали что-то нашим правительствам? — спросил Сабах.
— Мы стремимся только к миру, потому что лишь в мирных условиях нам удастся выполнить задачу восстановления наших наций и слияния их в единое целое, как этого желает Аллах. У ваших стран нет никаких оснований опасаться нас.
* * *
— Итак, каково ваше мнение? — Подошёл к концу очередной период учений. На заключительном разборе операций присутствовали весьма высокопоставленные офицеры израильской армии, причём по меньшей мере одним из них был видный сотрудник разведки. Полковник Шон Магрудер был танкистом, но по сути дела каждый старший офицер пользуется разведывательной информацией и потому готов получать её из любого источника.
— Думаю, что саудовцы — и все их соседи тоже — очень нервничают.
— А вы? — спросил Магрудер. Он говорил прямо и откровенно, как это принято в этой стране, особенно среди представителей военных кругов.
Ави бен Якоб, который всё ещё формально оставался армейским офицером — сейчас на нём был военный мундир, — являлся заместителем директора Моссада. Он не был уверен, насколько откровенным должен быть в разговоре с американцами, но, принимая во внимание занимаемую им должность, мог сам принимать решение.
— Нам очень не нравятся происходящие там события.
— С исторической точки зрения, — заметил полковник Магрудер, — нужно иметь в виду, что у Израиля всегда были рабочие отношения с Ираном, даже после свержения шаха. Эти традиции восходят к временам Персидской империи. Насколько я помню, ваш праздник Пурим возник в то время. Лётчики израильских ВВС совершали боевые вылеты и воевали на стороне иранцев во время ирано-иракской войны и…
— В то время в Иране было немало евреев, и мы пошли на это, чтобы вызволить их, — тут же прервал Магрудера Якоб.
— А та неразбериха с вызволением заложников в обмен на оружие, в которую оказался втянутым Рейган, — там был задействован Израиль, и обмен осуществлялся, наверно, через ваше агентство, — добавил Магрудер, чтобы продемонстрировать, что и он способен принимать участие в подобной игре.
— Вы хорошо информированы.
— Такова моя работа, по крайней мере часть её. Сэр, я не собираюсь решать, кто прав, а кто виноват. Спасение ваших людей из Ирана было, как принято говорить у нас дома, бизнесом, и все страны вынуждены заниматься подобными делами. Я всего лишь спрашиваю вас, что вы думаете об ОИР.
— По нашему мнению, Дарейи — самый опасный человек в мире.
Магрудер подумал о сегодняшнем утреннем совершенно секретном брифинге относительно переброски иранских войск в Ирак.
— Я согласен с вами, — кивнул он.
Израильтяне ему нравились. Так было не всегда. На протяжении многих лет армия Соединённых Штатов испытывала антипатию к еврейскому государству и всем его службам, главным образом из-за высокомерного отношения высших военных чинов этой маленькой страны. Однако силы обороны Израиля познали унижение в Ливане и научились уважать американцев, будучи наблюдателями во время войны в Персидском заливе. До этого они буквально месяцами твердили американским офицерам, что им нужны советы израильских специалистов, как вести войну в воздухе и затем как воевать на земле. Но внезапно всё изменилось, и они начали вежливо спрашивать, нельзя ли посмотреть на некоторые американские планы, потому что есть кое-какие незначительные мысли, заслуживающие некоторого внимания.
Появление полка «буйволов» в Негевской пустыне изменило ситуацию ещё больше. Трагедия, пережитая американцами во Вьетнаме, положила конец их высокомерию, и начался рост нового типа профессионализма. При Марионе Диггзе, первом командире заново рождённого 10-го мотомеханизированного полка американской армии, было преподано немало уроков, и при Магрудере, продолжившем эту традицию, израильские солдаты научились многому, подобно тому как научились американские войска в Форт-Ирвине. После первоначального периода ругани, едва не переходившей в рукопашную, возобладал здравый смысл. Даже Бенни Эйтан, командир 7-й израильской бронетанковой бригады, сумел оправиться после серии поражений и в конце учебного периода уже оказывал достойное сопротивление — исход последних двух «битв» оказался ничейным. Он поблагодарил американцев за преподанные уроки и пообещал, что на следующий год во время таких же учений его бригада задаст им жару. Центральный компьютер в местном здании «Звёздных войн» рассчитал на основании сложной математической модели, что уровень боевой подготовки израильской армии за последние несколько лет возрос на целых сорок процентов, и теперь, когда у израильских офицеров снова появились основания для высокомерия, они демонстрировали обезоруживающую скромность и почти безжалостное стремление учиться, что характерно для по-настоящему высокопрофессиональных военных.
И вот теперь один из главных разведчиков Израиля уже не утверждал, что их армия в состоянии справиться с любой угрозой со стороны исламского мира. Это может заинтересовать Вашингтон, подумал Магрудер.
* * *
Небольшой реактивный самолёт, якобы пропавший недавно над Средиземным морем, больше не мог вылетать за пределы страны. Даже его использование для транспортировки иракских генералов в Судан явилось ошибкой, но было вызвано необходимостью; пожалуй, он мог бы принять участие и ещё в какой-нибудь тайной операции, но пока превратился в личный самолёт Дарейи — у аятоллы было мало времени, а новая страна огромна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273
* * *
Согласие дал не каждый из членов избранного круга. Везде есть свои циники и бунтари, одни лучше, другие хуже, кое-кто из них даже не принадлежал к числу отверженных. Важной составляющей был также гнев. Некоторые члены круга, ущемлённые в чём-то своими собратьями, отнеслись к этому философски — ещё наступит время поквитаться, а пока следует оставаться друзьями — но не со всеми. Особенно это относилось к представителям средств массовой информации, которые хотя и были признаны в кругу избранных, но в то же время находились за его пределами. Их признавали потому, что в определённом смысле они водили личную дружбу как с бывшими, так и с настоящими членами правительства; они могли обращаться к ним за информацией и мнениями, в свою очередь сообщая им сведения об их врагах. И в то же время их держали на расстоянии, так как истинные члены круга не доверяли им по-настоящему, поскольку средствами массовой информации они могли воспользоваться в своих целях, пообещав их сотрудникам определённые выгоды, а это было проще для одной части политического спектра, чем для другой. Можно ли доверять им? Вряд ли. А вернее, лучше не доверять совсем. У некоторых даже были свои принципы.
— Арни, нам нужно поговорить.
— Мне тоже так кажется, — согласился ван Дамм, узнав голос человека, звонившего ему по прямой линии.
— Сегодня вечером?
— Согласен. Где?
— У меня дома?
Глава президентской администрации на секунду задумался.
— Почему бы и нет?
* * *
Делегация прибыла как раз во время вечерней молитвы. Приветствия с обеих сторон были сердечными и сдержанными, а затем все трое вошли в мечеть и исполнили свой ежедневный ритуал. При обычных обстоятельствах на обратном пути в сад они чувствовали бы себя после молитвы очищенными от мирских дел Но не на этот раз. Только долгая привычка скрывать свои чувства помогала им не выказывать признаков напряжённости, но даже это всем троим говорило о многом, а в особенности одному из них.
— Позвольте выразить вам благодарность за то, что вы согласить принять нас, — начал принц Али бин Шейк. Он не добавил, что для этого аятолле потребовалось достаточно длительное время.
— Я рад приветствовать вас в мире, — ответил Дарейи. — Так хорошо, что мы смогли помолиться вместе. — Он провёл гостей к столу, где его телохранители приготовили кофе, крепкий и горький, как это принято на Ближнем Востоке. — Пусть Аллах благословит нашу встречу, мои друзья. Чем я могу помочь вам?
— Мы приехали сюда, чтобы обсудить недавние события, — заметил наследный принц, сделав глоток. Его кувейтский коллега, Мухаммед Адман Сабах, министр иностранных дел своей страны, пока молчал.
— Что вас интересует? — спросил Дарейи.
— Ваши намерения, — откровенно признался Али. Духовный глава Объединённой Исламской Республики вздохнул.
— Нам нужно сделать ещё так много. Столько лет войны и страданий, столько потерянных жизней из-за стремления к различным идеалам, столько разрушений. Даже эта мечеть, — он указал на обветшавшее здание, явно нуждавшееся в ремонте, — являет собой символ всего этого, не правда ли?
— У всех нас немало оснований для печали, — согласился Али.
— Вас интересуют мои намерения? Прежде всего восстановить нормальную жизнь. Эти люди перенесли так много страданий, принесли столько жертв — и ради чего? Ради светских амбиций безбожника. Несправедливость происходящего взывала к Аллаху, и Он отозвался на мольбы о помощи. И вот теперь, возможно, мы станем процветающим и верующим народом. — Он не произнёс слова «снова», но в этом не было нужды.
— На это потребуются годы, — заметил кувейтец.
— Несомненно, — согласился Дарейи. — Но теперь, когда эмбарго снято, у нас достаточные ресурсы в стремлении решить эту задачу. Здесь нас ждёт новое начало.
— В мире, — прибавил Али.
— Несомненно, в мире, — серьёзно согласился Дарейи.
— Чем мы можем помочь вам? Одним из столпов Веры является милосердие, в конце концов, — заметил министр иностранных дел Сабах.
Дарейи с благодарностью кивнул.
— Нет предела вашей доброте, Мухаммед Адман. Так хорошо, что нами руководит наша вера, а не постороннее влияние, которое — и это так печально — овладело этим регионом за последние годы. Но пока задача, стоящая перед нами, настолько велика, что мы едва приступили к обдумыванию того, с чего начать и в каком порядке. Может быть, позднее мы сможем вернуться к этому вопросу.
Это не было совсем уж категорическим отказом от помощи, но смысл сказанного аятоллой был очевиден. Объединённая Исламская Республика не была заинтересована в деловых отношениях — именно этого и боялся принц Али.
— На следующем заседании ОПЕК, — предложил Али, — мы можем обсудить изменение квот добычи нефти, для того чтобы вы могли получать более справедливую долю доходов, которые наши страны получают от её покупателей.
— Это действительно было бы полезным, — согласился Дарейи. — Нам не нужно слишком много, всего лишь небольшие поправки, — добавил он.
— Таким образом, можно считать вопрос согласованным? — спросил Сабах.
— Конечно. Это чисто техническая проблема, которую мы можем поручить нашим представителям.
Оба гостя кивнули, вспомнив при этом, что при распределении квот добычи нефти и возникают наиболее ожесточённые споры.
Если каждая страна будет добывать слишком много, это собьёт мировые цены на нефть и все экспортёры пострадают от этого. С другой стороны, если чрезмерно ограничить производство нефти, это нанесёт удар по экономике стран-импортёров, которые будут вынуждены снизить потребление, что приведёт к уменьшению доходов. Соответствующий баланс — его трудно установить, как это случается со всеми экономическими проблемами, — представлял собой результат длительных дипломатических переговоров, ведущихся на высоком уровне между странами со своими экономическими структурами, причём ни одна из них не похожа на другую, и нередко приводит к значительным разногласиям, несмотря на то что большинство стран ОПЕК являются мусульманскими. Они поняли, что переговоры с Дарейи идут подозрительно легко.
— Может быть, вы хотите, чтобы мы передали что-то нашим правительствам? — спросил Сабах.
— Мы стремимся только к миру, потому что лишь в мирных условиях нам удастся выполнить задачу восстановления наших наций и слияния их в единое целое, как этого желает Аллах. У ваших стран нет никаких оснований опасаться нас.
* * *
— Итак, каково ваше мнение? — Подошёл к концу очередной период учений. На заключительном разборе операций присутствовали весьма высокопоставленные офицеры израильской армии, причём по меньшей мере одним из них был видный сотрудник разведки. Полковник Шон Магрудер был танкистом, но по сути дела каждый старший офицер пользуется разведывательной информацией и потому готов получать её из любого источника.
— Думаю, что саудовцы — и все их соседи тоже — очень нервничают.
— А вы? — спросил Магрудер. Он говорил прямо и откровенно, как это принято в этой стране, особенно среди представителей военных кругов.
Ави бен Якоб, который всё ещё формально оставался армейским офицером — сейчас на нём был военный мундир, — являлся заместителем директора Моссада. Он не был уверен, насколько откровенным должен быть в разговоре с американцами, но, принимая во внимание занимаемую им должность, мог сам принимать решение.
— Нам очень не нравятся происходящие там события.
— С исторической точки зрения, — заметил полковник Магрудер, — нужно иметь в виду, что у Израиля всегда были рабочие отношения с Ираном, даже после свержения шаха. Эти традиции восходят к временам Персидской империи. Насколько я помню, ваш праздник Пурим возник в то время. Лётчики израильских ВВС совершали боевые вылеты и воевали на стороне иранцев во время ирано-иракской войны и…
— В то время в Иране было немало евреев, и мы пошли на это, чтобы вызволить их, — тут же прервал Магрудера Якоб.
— А та неразбериха с вызволением заложников в обмен на оружие, в которую оказался втянутым Рейган, — там был задействован Израиль, и обмен осуществлялся, наверно, через ваше агентство, — добавил Магрудер, чтобы продемонстрировать, что и он способен принимать участие в подобной игре.
— Вы хорошо информированы.
— Такова моя работа, по крайней мере часть её. Сэр, я не собираюсь решать, кто прав, а кто виноват. Спасение ваших людей из Ирана было, как принято говорить у нас дома, бизнесом, и все страны вынуждены заниматься подобными делами. Я всего лишь спрашиваю вас, что вы думаете об ОИР.
— По нашему мнению, Дарейи — самый опасный человек в мире.
Магрудер подумал о сегодняшнем утреннем совершенно секретном брифинге относительно переброски иранских войск в Ирак.
— Я согласен с вами, — кивнул он.
Израильтяне ему нравились. Так было не всегда. На протяжении многих лет армия Соединённых Штатов испытывала антипатию к еврейскому государству и всем его службам, главным образом из-за высокомерного отношения высших военных чинов этой маленькой страны. Однако силы обороны Израиля познали унижение в Ливане и научились уважать американцев, будучи наблюдателями во время войны в Персидском заливе. До этого они буквально месяцами твердили американским офицерам, что им нужны советы израильских специалистов, как вести войну в воздухе и затем как воевать на земле. Но внезапно всё изменилось, и они начали вежливо спрашивать, нельзя ли посмотреть на некоторые американские планы, потому что есть кое-какие незначительные мысли, заслуживающие некоторого внимания.
Появление полка «буйволов» в Негевской пустыне изменило ситуацию ещё больше. Трагедия, пережитая американцами во Вьетнаме, положила конец их высокомерию, и начался рост нового типа профессионализма. При Марионе Диггзе, первом командире заново рождённого 10-го мотомеханизированного полка американской армии, было преподано немало уроков, и при Магрудере, продолжившем эту традицию, израильские солдаты научились многому, подобно тому как научились американские войска в Форт-Ирвине. После первоначального периода ругани, едва не переходившей в рукопашную, возобладал здравый смысл. Даже Бенни Эйтан, командир 7-й израильской бронетанковой бригады, сумел оправиться после серии поражений и в конце учебного периода уже оказывал достойное сопротивление — исход последних двух «битв» оказался ничейным. Он поблагодарил американцев за преподанные уроки и пообещал, что на следующий год во время таких же учений его бригада задаст им жару. Центральный компьютер в местном здании «Звёздных войн» рассчитал на основании сложной математической модели, что уровень боевой подготовки израильской армии за последние несколько лет возрос на целых сорок процентов, и теперь, когда у израильских офицеров снова появились основания для высокомерия, они демонстрировали обезоруживающую скромность и почти безжалостное стремление учиться, что характерно для по-настоящему высокопрофессиональных военных.
И вот теперь один из главных разведчиков Израиля уже не утверждал, что их армия в состоянии справиться с любой угрозой со стороны исламского мира. Это может заинтересовать Вашингтон, подумал Магрудер.
* * *
Небольшой реактивный самолёт, якобы пропавший недавно над Средиземным морем, больше не мог вылетать за пределы страны. Даже его использование для транспортировки иракских генералов в Судан явилось ошибкой, но было вызвано необходимостью; пожалуй, он мог бы принять участие и ещё в какой-нибудь тайной операции, но пока превратился в личный самолёт Дарейи — у аятоллы было мало времени, а новая страна огромна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273