- Сперва скажите, как там мои дети, мои сыновья, которых не видел их
отец, как они там?
- Да, как они там? - спросила Ангелина, удобно располагаясь в одном из
кресел.
Инскипп немного пошипел, но вынужден был ответить.
- Прекрасно. Набирают вес, много лопают, точь-в-точь как их отец. Вы
их скоро увидите. А теперь хватит об этом. Я пролетел не знаю сколько
световых лет, чтобы проконтролировать эту операцию, потому что она,
кажется, пришла к полной остановке. И что же я нахожу? Два моих агента
решили, что с них хватит, и покинули порученную им планету. Они встречают
меня здесь, на орбите, и пусть там эта несчастная планета крошится под
железной пятой Клизанда. Объясните.
- Мы победили.
- Без шуток, ди Гриз, я могу расстрелять вас.
- Вы меня пальцем не тронете. Вы слишком много вложили в мою шкуру. И
я говорю серьезно. Мы победили. Бурада, крошащаяся под железной пятой, еще
этого не знает. Клизандские правители тоже этого не знают. Только немногие
избранные.
- Я не принадлежу к числу этих счастливчиков, так что поторопитесь.
- Требуется демонстрация. Ангелина, милая, наша маленькая игрушка у
тебя с собой?
Она открыла ящик рядом со своим креслом и вручила мне Штуку. Она была
гладкая, черная, не больше моей ладони. Внизу и на каждом конце у нее
имелись маленькие отверстия, на одном конце также располагалось несколько
маленьких линз.
Я протянул ее Инскиппу, который подозрительно посмотрел на нее.
- Вы знаете, что это такое? - спросил я.
- Нет. И не могу сказать, что особенно стремлюсь узнать.
- Это надгробный камень на могиле всех экспансионистских амбиций
Клизанда. Каков тип корабля, на борту которого мы находимся?
- Легкий эсминец класса "Гнашер". А какое это имеет значение?
- Терпение, и вам откроется все.
Я взял из рук Ангелины маленькую коробочку дистанционного управления и
вставил конец выступающего Из нее штыря в соответствующее отверстие на
Штуке. Затем я отстучал на клавиатуре серийный номер эсминцев класса
"Гнашер". Не отсоединяя коробочку, я отнес Штуку к выходу из салона, где мы
могли видеть объемистый диск главного шлюза.
Ангелина последовала за мной, буксируя протестующего Инскиппа.
- Мы должны представить себе, - сказал я, - что этот корабль стоит на
земле и шлюз открыт. Рано или поздно все шлюзы открываются, и Штука будет
ждать момента, когда это сделают. За этим наблюдает также оператор с
расстояния в три километра. Шлюз открывают, и оператор активизирует Штуку.
Она летит прямо к открытому шлюзу, пролетает его и...
Я нажал кнопку "Пуск", и она ожила. Завизжали крошечные реактивные
двигатели, и Штука, вырвавшись из рук, стрелой рванулась вперед.
- За ней! - крикнул я и возглавил погоню.
Мы настигли ее двумя палубами ниже, где ее остановила закрытая дверь,
но ненадолго.
Термическая пика на носу Штуки быстро прожгла дыру в металле, и она
снова газанула.
Когда мы добрались до машинного отделения, она почти прогрызла себе
дорогу сквозь эту дверь, и мы оказались там как раз вовремя, чтобы
распахнуть дверь, когда она прошла. Летая по помещению, Штука сделала
свечку, словно уточняя свои координаты, такая маленькая и быстрая, что за
ней невозможно было уследить, а потом спикировала. Прямо на генератор
двигателя искривления, где она и взорвалась в облачке черного дыма.
- Безвредный дымовой заряд, - пояснил я. - В полевой операции
заменяется мощной взрывчаткой, более чем достаточной для уничтожения
генератора двигателя искривления и все же не слишком большой дозой, чтобы
не причинить иных серьезных повреждений. Исключительно гуманное оружие.
- Вы - сумасшедший!
- Только для Клизанда и серых людей, продолжающих эту бессмысленную
войну. И если мы сможем вернуться к выпивке, я расскажу вам, как она будет
остановлена.
Удобно устроившись и немного охладив глотку, я перешел к объяснениям.
- Я лично покончил с генераторами двигателей искривления на девяти
клизандских кораблях, просто чтобы посмотреть, можно ли это сделать и не
будет ли каких-либо проблем с планировкой и конструкцией корабля. Никаких
проблем не возникло. Клизандские корабли точно такие же, как и любые
другие, только еще более одинаковые, поскольку они любят мундирное
однообразие, что существенно облегчает нашу работу.
Для выполнения этой работы и была спроектирована Штука. Оператор Штуки
может спокойно сидеть за пределами космопорта, наблюдая в мощный бинокль за
клизандскими кораблями.
Когда наблюдаемый корабль открывает свои шлюзы, Штука наносит удар.
Оператор должен лишь активизировать ее, ввести тип корабля и пустить
ее в работу. У Штуки имеется блок памяти на молекулярном уровне и
компьютерные цепи. Она на высокой скорости подлетает к кораблю, находит
шлюз и влетает, а затем, используя введенные в ее память сведения о
внутреннем устройстве судна, проделывает путь в машинное отделение, не
отступая ни перед чем. Там она взрывает генератор двигателя искривления
пространства. Конец клизандского вторжения.
- Конец одного генератора двигателя искривления, - поправил Инскипп с
презрением в голосе. - Они закажут другой, и все дела.
- А вот и не все. Генераторы сложны, и изготовить их нелегко. Фабрик,
выпускающих их, немного, потому что их закупают там, где соответствующее
производство налажено. Я уверен, что на Клизанде есть по крайней мере одна
такая фабрика, но ее можно найти и уничтожить из космоса.
- Так они получат генераторы со склада.
- Есть предел числу генераторов, хранящихся на складах, и склады эти
очень скоро опустеют. А эмбарго на поставку генераторов Корпус сумеет
заставить соблюдать сотрудничающие планету. Конец империи.
- Как?
- Подумайте, Инскипп, подумайте. Возраст не мог иссушить ваш мозг так
же сильно, как вашу дубленую кожу. Ключ мне дала Ангелина. Клизандцы должны
или продолжать расширение или погибнуть. У них не хватит ресурсов на своей
собственной планете для ведения такого рода постоянной экспансии. Потому
что они, завоевывая планету, заставляют ее работать на себя, тем самым
восстанавливая свои силы, а потом идут дальше за следующим куском пирога.
Да вот только дальше они больше не пойдут. У них все еще будут их планеты и
материалы, но что от них толку, если их нельзя отправить туда, где они
нужны? Экспансию придется остановить, а по мере того, как кораблей будет
становиться все меньше, им придется отходить все дальше и дальше, пока они
снова не окажутся на своей родной планете. Тут-то и будет конец делу.
Любая планета может обеспечить себя сырьем и продовольствием в той
мере, в какой это необходимо для выживания. Но империя не может выжить с
перерезанными торговыми путями.
Я даю им год, не больше, после чего Клизанд будет еще одной отсталой
планетой с массой парней в мундирах, но без работы.
Когда же все будет кончено, можно снова начать нормальную торговлю с
ними. На все это потребуется от силы год. Что вы думаете?
- Я думаю, что ты снова преуспел, мой мальчик, как я заранее знал.
Он просиял, а я подмигнул Ангелине, и мы выпили за исполнение всего
этого.
Мы стояли в шлюзе, готовые к высадке с корабля, когда подбежавший
стюард вручил мне псиграмму. Ангелина бросила на нее испепеляющий взгляд.
- Порви ее, - сказала она, - если она от поганца Инскиппа, и он
отменяет в ней единственный маленький отпуск, который мы наконец получили
- Успокойся, - ответил я, быстро просмотрев текст. - Нашему отдыху
опасность еще не грозит. Это от Бейз...
- Если эта грудастая нахалка все еще преследует тебя, то у нее будут
неприятности.
- Не волнуйся, любовь моя. Депеша чисто политического характера.
Результаты первых выборов после отступления клизандцев. Мужскую партию
вымели из правительства, и девушки вернулись к рулю. Бейз назначена военным
министром, так что, я думаю, будущее вторжение пройдет не так легко, как
предыдущее. И еще в псиграмме сообщается, что мы оба награждены орденом
Голубых Гор первой степени - когда мы в следующий раз посетим Бураду,
состоится большая церемония с прикалыванием орденов.
- Смотри, только не вздумай отправиться туда сам по себе, Скользкий
Джим!
Я вздохнул, когда массивный внешний шлюз корабля открылся и вместе с
наружным воздухом внутрь влетела бравурная музыка военного оркестра. Небо
было ясное, и на нем не было ничего, кроме пуфиков белых облачков и
вертолетов, тянувших транспарант, который гласил: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! ДОБРО
ПОЖАЛОВАТЬ!
- Очень мило, - сказал я.
- Уг-гу, - сказал Боливар. Или это Джеймс говорил? Их было трудно
различать, а Ангелина отнеслась крайне несочувственно к моему предложению
нарисовать "Д" на одном лобике и "Б" на другом. Лишь на время.
Она склонилась над их крошечными фигурками в роботоколяске, поправляя
одеяла и совершая другие мелкие операции. Да только я-то знал, что она
держит пистолет на поясе и нож в пеленках. У моей Ангелины материнские
чувства как у любой тигрицы: она заботится о своих детенышах, но когти
держит острыми, просто на всякий случай.
Жаль бедного похитителя, который попытался бы умыкнуть дигризовских
детей.
- Это улучшение по сравнению с обычным грохочущим эскалатором, -
сказал я, показывая на платформу снаружи.
Верфь для ремонта кораблей была надраена, украшена флагами и
превращена в пассажирский лифт. Он не только выдерживал всех высаживающихся
людей, но на нем оставалось еще и достаточно места для военного оркестра,
который сейчас стучал и трубил, словом, хорошо развлекался. Мы сошли на
платформу и роботоколяска скатилась следом за нами. Джеймс - или Боливар -
попытался выброситься через край, но мягкое щупальце толкнуло его обратно
на подушки.
- Выглядит не так уж плохо, - сказала Ангелина, окидывая взглядом
космопорт и город, пока подъемник медленно опускался. - Не могу понять, на
что ты жаловался.
- Давай скажем так: когда я был здесь в прошлый раз, прием был немного
иным. А это разве не приятное зрелище?
Я показал на ряды заброшенных космических кораблей. По бокам их
тянулись видимые даже отсюда полосы ржавчины.
- Очень мило, - не глядя ответила она, закутывая ребенка, о котором
роботоколяска и так уже прекрасно позаботилась. Подобно всем новоявленным
отцам, я больше чем малость ревновал к вниманию, расточаемому ей на
ребятишек, и с нетерпением ожидал нового задания, когда я смогу оказаться
немного ближе к центру фокуса ее приязни.
Я привыкал к брачным узам и, несмотря на свою врожденную ненависть к
браку и строптивость, начинал наслаждаться ими.
- Разве это не опасно? - спросила Ангелина, когда мы достигли земли и
двойной ряд солдат почетного караула вытянулся по стойке смирно со звучным
грохотом и лязгом. Их было, должно быть, не меньше тысячи, и все они были
вооружены гауссовками.
- Их оружие небоеспособно. Это было частью соглашения.
- Но можем ли мы им доверять?
- Абсолютно. Единственное, что они знают, это как выполнять приказы.
Мы шли к зданию между рядами сверкающих солдат с винтовками, взятыми
на караул, выпрямившихся, как статуи.
- Я тебе покажу, - сказал я и повел ее к ближайшему солдату. Коляска
повернула и последовала за нами.
Он был высоким, прямым, с большой челюстью, стальными глазами, словом,
со всем, что следует иметь солдату.
- На пле-е-чо! Арш! - рявкнул я в своей лучшей плацпарадной манере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30